То, что я тебе подарил, не подлежит осквернению.
Римо колебался, рассказывать ему или нет.
— Папочка, — сказал он наконец. — Мне кажется, ты не до конца понимаешь...
— Я все понимаю как надо, — возразил Чиун. — Американцы, хоть они и белые, все же не такие круглые идиоты. Смотрите, скажут они, смотрите, что может Синанджу. Они приведут боксера или другого какого-нибудь силача, и ты покажешь, на что способен. А они скажут: этот молодой человек потому такой сильный, что ел то-то и то-то. И ты это подтвердишь — не зря же они пригласили сниматься не меня, а тебя. Я прошу тебя лишь об одном: когда ты возьмешь эту отраву в рот, жуй, но не глотай.
— Ты ошибаешься, папочка. Я не собираюсь демонстрировать Синанджу.
Чиун перевел дух.
— Слава Богу, — сказал он. — Этого боялся больше всего.
Старец успокоился и молчал до конца перелета. Кода они прибыли в Нью-Йорк, он спросил:
— Тебя будут показывать по телевизору?
— Да.
— Надеюсь, ты не забудешь о скромности и не будешь раскрывать наши секреты. Ты должен все делать так, чтобы никто не догадался о наших замечательных достижениях. Это будет часть твоею загадочного белого характера. Пусть запомнят лишь твое лицо.
— Они не будут снимать лицо. Они будут снимать мои руки.
Как глупо, подумал Чиун. Руки Римо не могут показать качество мыла — они чувствительнее, чем руки женщины. А мыло для женщин они же и должны рекламировать. А что касается мыла, предназначенного для мужчин, то эта их продукция может быть использована как средство для пыток.
Получается замкнутый круг. Сначала эти белые едят жирное мясо, а потом моют провонявшие жиром руки ядовитым мылом, которое вредит их коже.
— А что же ты будешь демонстрировать, если не мыло? — осведомился он.
— Ты помнишь наши первые упражнения для рук?
— Какие именно? Их было так много.
— С апельсином, — уточнил: Римо. — Ты учил меня чистить апельсин одной рукой, чтобы показать, что функция руки связана со спинным мозгом.
— Это доступно даже детям, — сказал Чиун.
— Один раз я делал это на пристани, и меня увидел один чудак.
И Римо рассказал о типичной предпринимательской катастрофе. Началось все с замечательной идеи и миллионных вложений. Молодая компания, рассчитывающая на большие и скорые прибыли, получила информацию о том, что производство кухонных приспособлений «таит в себе большие возможности». Это означало, что домашние хозяйки готовы теперь тратить большие суммы, чтобы облегчить свой труд.
В докладе говорилось, что сейчас пользуются спросом даже дорогие приспособления и что если кто-то из предпринимателей сможет предложить более дешевую аналогичную продукцию, то с помощью телевизионной рекламы он сделает себе состояние.
Люди, занимающиеся маркетингом, объяснили инженерам, что требуется такое приспособление, которое могло бы делать фарш и пюре, нарезать овощи тонкими ломтиками и кубиками и цена которого не превышала бы 7 долларов 95 центов. Издержки производства — 55 центов, расходы по пересылке — 22 цента. Корпус приспособления размером с две средние кофейные чашки должен быть сделан из красной и прозрачной пластмассы, в него должно вставляться блестящее металлическое лезвие. Опросы показали, что красную и прозрачную пластмассу в сочетании с блестящим металлом предпочитают 77,8% американских женщин.
Инженеры превзошли самих себя. Они удовлетворили все требования. Специалист по маркетингу заявили, что могут продавать 10 миллионов штук в месяц, причем расходы на рекламу войдут в те самые 55 центов.
На этом месте рассказа на глазах предпринимателя показались слезы. Он проклинал свою судьбу, не понимая, почему дело принято столь неожиданный оборот.
Римо рассказывав это наставнику по дороге из аэропорта к остановке такси. Чиун никогда не понимая образ мышления белых людей, но он готов был допустить, что они делают хорошие аэропланы и телевизоры, которые показывали отличные дневные сериалы, пока их не вытеснили секс и насилие.
— Что же было не так с продукцией этого американца? — поинтересовался он.
— Приспособление не работает, — коротко объяснил Римо. — Парень сказал, что все было сделано отлично, и тем не менее оно не действует. У них на складе скопилось до двух миллионов этих самых штуковин, и, если их не начнут покупать в ближайшие два дня, компания разорится. Парень вложил в это дело все, что имел — до последнего пенни.
— Я не понимаю, что может быть общего между очисткой апельсина и его продукцией, — сказал Чиун.
— Когда он увидел, как я очищаю апельсин, ему пришло в голову, что, может быть, мне удастся что-нибудь нарезать с помощью их овощерезки «Вега Чоппа».
— "Вега Чоппа"? — переспросил Чиун, показывая подъехавшему таксисту, чтобы он проезжал мимо: старец нашел его салон недостаточно чистым. Водитель сказал, что если они хотят чистое такси, пусть встанут в конец очереди.
Позднее таксист лечился в больнице «Куинз мемориал».
Чиун дождался чистого такси.
— Я всегда выбираю машины цвета слоновой кости при условии, что они чистые, — пояснил он Римо. — А что это за «Вега Чоппа»?
— Так называется новое приспособление: пластмассовый корпус и полоска металла — по цене 7,95 доллара. Парень надеется, что тот, кто умеет чистить апельсины одной рукой, может обеспечить ему сбыт этой продукции с помощью своих рук.
— Ну и как? Получается?
— Я еще только еду. Видишь ли, они не могут организовать рекламу по телевидению, потому что у них нет хорошего демонстратора. Был один, но неудачный. Здесь нужна идеальная координация движений. Если ты попадешь в нужный ритм, то можешь нарезать все, что угодно. Хотя, если честно, легче было бы воспользоваться для этого осколком бутылки, но тогда мне ничего не заплатят.
Студия была ярко освещена, операторы приготовились к съемке. Чиун с пренебрежением наблюдал за их манипуляциями. Овощерезка была размером с женскую ладонь.
Римо объяснили, в какой последовательности он должен резать овощи. Его руки будут снимать камерой, а в это время диктор будет читать текст с заранее приготовленных карточек.
На деревянном столе лежали спелые помидоры, один банан, пучок моркови и одна головка лука-латука. Стол был ярко освещен «юпитерами».
Невысокая подвижная женщина надела Римо нарукавники, завязав их у его мощных запястий. Нарукавники были того же цвета, что и жакет на ведущем.
Римо находился с левой стороны от ведущего, еще одни стол с артистически нарезанными овощами был накрыт чуть поодаль, справа. Ведущий стоял в центре перед вращающимся столом, аналогичным тому, за которым работал Римо.
В студии было три камеры, и ни одна из них не снимала Чиуна. Тот взял этот факт себе на заметку, чтобы использовать потом при написании «Истории Синанджу» в главе «Чиун и американцы». Он пришел к выводу, что вкусы американцев, занимающихся рекламой, очень своеобразны. Впрочем, от тех, кто объедается мясом, трудно ожидать чего-нибудь другого.
— Мы хотим рискнуть, — послышался голос из неосвещенной части студии. — Съемка пойдет одновременно с записью звука. Мы не сомневаемся в качестве рекламируемой продукции. Вы, надеюсь, тоже? — Говорящий обратился к Римо. — Как ваше имя, сэр?
— Римо.
— Это фамилия. А имя?
— Меня зовут Римо.
— Ну хорошо. Мы будем называть вас «руки», согласны? Начинайте, когда увидите красный сигнал.
— Не согласен! Лучше зовите меня Римо.
На двух камерах зажглись красные лампы. Римо приготовился.
— Вам нужна машина для резки овощей? — начал ведущий. Римо взял со стола овощерезку и один помидор. — Вы желаете выложить сотню или даже две сотни долларов, если не больше, и сверх того оплачивать счета за электричество? Или вы хотите купить это чудодейственное приспособление?
Легонько взявшись за лезвие овощерезки, Римо приблизил его к руке, державшей помидор. Руки его действовали столь молниеносно, что только один Чиун мог уследить сложный маневр своего ученика. Римо нажимал на лезвие очень хитро, как если бы кто-то хотел разрезать полоски бамбука при помощи нежных лепестков, не повредив последних. Римо проделал это несколько раз на очень высокой скорости, пока касания лезвия о помидор не создали впечатления, что лезвие режет помидор на тонкие ровные ломтики, веером ложащиеся вокруг, точно игральные карты.
— С помидорами полный порядок, — провозгласил ведущий. — Нарезайте их, сколько вашей душе угодно, а когда покончите с этим делом, вам, возможно, понадобится нашинковать капусту. Вы говорите, что это сделать очень трудно, что нужно долго кромсать капусту ножом, что на что уходит не один час и вы предпочитаете переплачивать за нашинкованную капусту, покупая ее в супермаркете? Теперь это все в прошлом — и нудная работа, и переплаченные деньги. Вы можете нашинковать капусту, нарезать кубиками морковь и картофель, очистить яблоки. И все это сделает для вас наша волшебная «Вега Чоппа»!
Руки Римо летали, как птицы. Он манипулировал лезвием, двигая им вперед и назад, нажимая им на овощи... Техника таких движений была известна Мастерам Синанджу еще со времен Чингисхана, когда используемые некоторыми племенами тростниковые щиты давали надежную защиту от металлических дротиков. Способный ученик мог овладеть этой техникой за восемь лет.
Чиун одобрительно кивнул: руки работали хорошо. К сожалению, никто, кроме Чиуна, не мог оценить по достоинству это почти мистическое искусство. Удивительные движения рук, показанные камерой, ведущий назвал простыми, как пареная репа.
Напоследок Римо разрезал на тонкие ломтики яблоки для пирога.
— И сколько же стоит этот чудесный инструмент? — вопрошал меж тем диктор. — Меньше ста долларов. И меньше пятидесяти. И даже не двадцать пять. Его цена всего семь долларов девяносто пять центов. А если вы пришлете заказ в течение шести дней, компания подарит вам еще и морковечистку.
Это новое чудо техники представляло собой бесполезную полоску блестящей стали. Когда Римо ухитрился очистить ею морковку, Чиун едва удержался от аплодисментов. Морковечистка была настолько неудобна, что Римо проще было бы очистить морковку костяшками пальцев.
— Вот она и очищена! — объявил ведущий. — Это не труднее, чем все остальное.
Показ был очень интересный. Римо проделывал все это так «просто», что после окончания сеанса ведущему захотелось попробовать самому.
Он не смог надрезать даже кожицу помидора. Тогда он нажал на лезвие обеими руками. Плод треснул и превратился в оранжевую кашицу, а на пальцах ведущего — большом и указательном образовались порезы, которые пришлось зашивать.
Чиун был и горд и грустен одновременно. Римо продемонстрировал свое высокое мастерство, но во имя чего? Если остаток жизни он посвятит рекламе кухонных принадлежностей, которыми нельзя пользоваться, тогда ему, Чиуну, нужно всерьез подумать о том, чтобы найти другого ученика, который мог бы продолжить дело Синанджу.
Глава пятая
Она узнала его по рукам. Увидев их на телеэкране, Руби сразу поняла, что это — он.
Она тотчас прекратила препираться с рабочими, вставлявшими стекло во входную дверь ее мастерской. Лучшего натурального парика нельзя было приобрести во всем Норфолке (правда, парики из рэйона — искусственного волокна — светлее и дешевле, моются проще и носятся дольше). А если вам надоело выглядеть растрепанной желтой кикиморой, то в этой мастерской его могли подновить рэйон — лучший материал для шиньона. Здесь можно было купить шиньоны, накладки, браслеты от подагры. И даже застраховать жизнь.
Руби перестала браниться с рабочими и переключила внимание на то, что происходило на экране.
— Это Римо! — воскликнула она.
— Что вы сказали? — переспросил стекольщик.
— Не твое дело, черномазый!
Руби Гонзалес была немногим светлее, чем эти рабочие с шоколадной кожей. Она не считала себя красивой, Но в ней ощущалась некая притягательная сила. Уж если она положила глаз на мужчину, можно было не сомневаться, что она его получит.
Это было бы очень кстати именно теперь: Руби видела руки человека, который умел делать невозможное и мог вернуть ее брата. Когда Люшена выволокли из лавки, он кричал не переставая, пока нападавшие не сделали ему укол. Никто не знал, кто были эти люди, захватившие четырнадцать негров, и где они содержат пленников. С тех пор прошла уже целая неделя. У Руби были свои предположения на этот счет, но что толку предполагать, когда не на кого опереться?
А опора ей нужна солидная. Какой-нибудь олух с «пушкой» здесь не годился. Довольно она на них насмотрелась. Может, они и вызволят ее брата, но при этом перестреляют полгорода. Норфолк — спокойный город, Руби здесь обжилась и завела друзей. Она не хотела, чтобы в городе поднялась пальба из-за похищения ее брата. А с помощью этих рук, которые она видела по телевизору, можно было вернуть Люшена.
Римо... Она долго его искала, но безрезультатно.
Это было в те времена, когда она работала на правительство. Благодаря негритянскому происхождению, испанскому имени и женскому полу она идеально подходила для ЦРУ, сделавшему на нее ставку в одной из своих операций. Не так уж часто встречается такое удачное сочетание. К тому же нужна еще и голова на плечах. Руби знала, что она — единственная в отделе, кто не допускает проколов.
Для двадцатитрехлетней женщины Руби Гонзалес была довольно практичной. Она не боялась, что какая-нибудь сверхсекретная иностранная разведслужба разграбит ее страну. Она хорошо знала, что белые мужчины, как правило, не отличаются большим умом. То же можно сказать о черных и о желтокожих мужчинах. Не были исключением и те двое, белый и желтый, которых она повстречала, когда выполняла задание на острове Бакья, в дурацком месте, одном из тех, которые никому не нужны, пока ими не заинтересуется сосед.
Она так и не смогла напасть на их след. Отпечатков пальцев Римо не было ни в одном досье — так ей сказали и друзья, которых она подключила к поискам. Оба как сквозь землю провалились. И вот по телевизору она увидела те самые руки как раз тогда, когда больше всего в них нуждалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18