Брата ведь нельзя считать настоящим кавалером. А муж – это самый настоящий кавалер.– Я знаю па вальса, – сказала Чарити мужу, когда они приготовились танцевать, – но никогда еще не танцевала. Надеюсь, я не опозорю вас и не отдавлю вам ноги.– Все будет хорошо, если вы разрешите мне крепко обнять вас за талию, – сказал он.Чарити очень хотелось бы избавиться от неприятной привычки краснеть при малейшем намеке на комплимент. Она уже краснела, когда он сравнил красоту жемчужного ожерелья и его владелицы. И теперь произошло то же самое. В его глазах за опущенными веками было что-то такое… Чарити узнала этот взгляд. Прошлой ночью она узнала, что такое чувственное напряжение.– Надеюсь, этого не потребуется, – ответила она. Выражение его лица не изменилось. Но глаза улыбнулись. От этой лукавой улыбки у нее ноги сделались как ватные. Надо было позволить ему увезти ее в Лондон, как он и предлагал.Чарити зря беспокоилась. После первых робких шагов ритм вальса захватил ее, и все получалось очень хорошо. Да и как могло быть иначе, если у нее был такой превосходный партнер? Он кружил ее по периметру зала, и ей казалось, что она не касается ногами пола. Она никогда еще не была в таком приподнятом настроении. И не только в приподнятом настроении. Муж, не отрываясь, смотрел ей в глаза, лишь иногда переводя взгляд на лицо и плечи. И эта странная улыбка не исчезала. Его очень темные глаза стали прозрачными.– Вас уже пригласили на следующий танец? – спросил маркиз.Чарити покачала головой. Она не пропустила ни одного танца, но, кроме вальса, никто не ангажировал ее на танец заранее.– Значит, вы останетесь со мной, – сказал Энтони. – А поскольку в Инфилде правила этикета соблюдаются очень строго, то третий танец подряд я не смогу танцевать даже со своей собственной женой. Поэтому, сударыня, мы с вами прогуляемся. Мы пойдем к озеру. Если, конечно, вы согласны на полчаса покинуть праздник.Первой мыслью было: неприлично оставаться наедине с мужчиной. Потому что Чарити уже по опыту знала, что, предлагая женщине прогуляться, мужчина обычно надеется не только подышать свежим воздухом. Маркиз Стаунтон, наверное, хочет позволить себе вольности.Может быть, она опасается его поцелуев? Но это очень глупо, если вспомнить, что они позволяли себе в постели прошлой ночью. Целых три раза. К тому же она его жена. Чарити не смогла бы объяснить себе, почему для нее лежать в постели с мужем – это одно и совсем другое – прогуливаться с ним при лунном свете, когда бал в разгаре. Прогулка гораздо опаснее.И очень соблазнительна. Устоять совершенно невозможно.– Очень приятно прогуляться по свежему воздуху сударь, – сказала Чарити.Глаза его не только улыбались, они так и светились от удовольствия.– Вы говорите это таким тоном, будто соглашаетесь на собственную казнь, – насмешливо заметил маркиз.Чарити почувствовала, как ее щеки снова вспыхнули.Он знал, что она понимает, зачем он пригласил ее на прогулку, – чтобы поцеловать. Чарити взглянула на его губы. Однажды, в день их венчания, она ощутила их легкое прикосновение к уголку ее губ. Тогда она была потрясена до глубины души. А что она почувствует, если муж поцелует ее прямо в губы? Странно, что у нее перехватило дыхание при мысли о поцелуе, если она уже несколько раз ощущала его внутри себя.Но поцелуй – это совсем другое дело. Ей стало трудно дышать. Музыка прекратилась. Танец закончился.Они останутся на ужин и на бал, сказала она. Они не сбегут. Они останутся и покажут его семье, что такое настоящее мужество. Ну вот, они остались. И даже его светлость вынужден был признать, что все прошло довольно гладко. Бал имел огромный успех. Народу было не меньше, чем на балах в Лондоне. Вряд ли кто-нибудь не принял приглашение, подумал маркиз.Своей цели он достиг. Завтра возвратится в Лондон, наладит свою жизнь и жизнь своей жены. Разумеется, отдельно. Что касается его, то для него сегодняшний вечер закончился, а завтра еще не наступило. И между сегодняшним вечером и завтрашним утром есть еще ночь. Он еще не решил, приглашать ли сегодня жену в свою постель. Конечно, он хотел ее. Он уже догадывался, что потребуется время, чтобы угасло его влечение к ней. Придется поработать над собой. И начнет он с того, что устоит против соблазна пригласить ее к себе в постель сегодня. Если он опять будет с ней, то захочет се снова. И с каждым разом опасность наградить ее ребенком будет все больше.Сегодня вечером ему хотелось чего-то другого. Чего-то, чему он не мог подобрать подходящее слово. Такое слово, конечно, было, но ему не хотелось произносить его даже про себя. Ему хотелось теплоты, человеческой близости, нежности, даже романтики. Вот, слово выскочило само. Ему хотелось немного романтики. Маркиз смеялся над собой и за это слово, и за чувство, которое оно в нем пробуждало. Но именно этого ему и хотелось.Поэтому он пригласил ее прогуляться к озеру. По глазам он понял, что Чарити разгадала его намерения. Ему как-то мешало, что за несколько дней она приобрела сверхъестественную способность проникать в его мысли. Этого не мог делать никто другой с тех дней, когда Уилли был его закадычным другом. Это пугало его. Ему нужно было бы бежать от этой женщины. Ему нужно было бы выбрать себе другую партнершу для танцев, а ей предложить другого кавалера. Ему нужно было бы сразу после бала удалиться в свою спальню и закрыться на ключ.Вместо этого он вывел ее через французское окно в прохладу вечернего парка, где прогуливалось несколько пар. Он увлек ее прочь от террасы и прочь от дома – к озеру. Он взял ее за руку, их пальцы переплелись. Рука у нее была теплая, нежная и крепкая. Когда их уже никто не мог увидеть, он отпустил ее руку, обнял за талию и прижал к себе. Поколебавшись, жена тоже обняла его за талию и опустила голову ему на плечо. С тех пор как они покинули бальный зал, не было сказано ни одного слова.Трудно представить себе ночь, более подходящую для такой прогулки. Воздух был прохладный, но не холодный. Очень тихо, ни ветерка. Небо ясное, усыпанное звездами. Широкий серп месяца серебрил гладь озера. Подойдя к берегу, маркиз и его жена остановились.– Вы видели что-нибудь более прекрасное? – со вздохом спросила Чарити после долгого молчания, которое не создавало им никакого неудобства.– Да, – сказал маркиз Стаунтон. – Мне нужно только повернуть голову.Он повернул голову и губами легко коснулся ее волос.– Где вы научились этим глупым любезностям? – скорее весело, нежели строго, спросила Чарити.– Здесь, в Инфилде, – сказал Энтони. – Сегодня. Вчера. Позавчера. «Спокойно, – сказал он себе. – Не говори ничего, о чем потом пожалеешь. Спокойно».Она ничего не ответила.– Мы с Уилли иногда сбегали по ночам, – сказал он. – Один раз мы купались в озере. Даже сейчас страшно представить, что было бы, если бы нас поймали.– Или у вас случились бы судороги, – заметила Чарити.– Думаю, запрещение выходить из дома без взрослых по ночам детям только на пользу, правда?– Как правило, – согласилась она.– Думаю, я буду очень строг со своими детьми, – сказал маркиз.Чарити ничего на это не ответила. Энтони внутренне содрогнулся.– Если бы я собирался завести собственных детей, – добавил Стаунтон. – Но все-таки детство – золотая пора. Несмотря на все запреты и наказания. Жаль, что у вас не было родных братьев и сестер.– У меня были друзья, – возразила Чарити. – И счастливое детство.– Очень рад, – сказал Энтони, крепче обнимая ее. – Мне не хотелось бы, чтобы вы были одиноки.И тут он почувствовал себя одиноким. С ней он был защищен от одиночества, но есть большая доля вероятности, что завтра все изменится. Они отправятся в Лондон. Там их пути разойдутся. Конечно, он будет считаться ее мужем до конца жизни. Но никогда, наверное, не будет с ней так, как сейчас, когда они просто стоят тихо в лунном свете, глядя на тихое озеро.Оставалась только сегодняшняя ночь.На него нахлынуло отвращение к одиночеству.Когда он повернул ее лицом к себе, Чарити запрокинула голову и взглянула ему в лицо своими огромными синими глазами, хотя на самом деле он не мог рассмотреть их цвет в лунном свете. Он еще не целовал ее ни разу. Он боялся целовать ее, хотя не мог объяснить себе этот страх.Одной рукой Энтони прижимал ее к себе, а пальцами другой ласково провел по ее щеке и приподнял ее лицо за подбородок.– Почему в тот день ты не позволила мне разглядеть твою красоту? – спросил он.– Меня никто раньше не называл красавицей, – сказала Чарити. – Мне очень нужна была эта работа.– Моя маленькая серенькая мышка, – нежно сказал маркиз. Он легко провел кончиками пальцев по ее губам и услышал ее вздох. – Тебя когда-нибудь целовали, маленькая мышка?– Нет, – шепнула она.Она была в постели с мужчиной, но ее никогда не целовали. Он спал с женщинами, но редко их целовал. Он придвинул свои губы так близко, что ощутил тепло ее губ.– Все хорошо для начала? – спросил он. – Время подходящее? Мужчина подходящий?– Да.Он коснулся ее губами, едва коснулся, почувствовал тепло, нежность и сладкое приглашение. Он ощутил ее дыхание на своей щеке, слегка раздвинул губы, чувствуя ее, чувствуя, что она делает с ним. Не с его телом. Он ожидал, что первым отреагирует тело, но случилось не так. Она что-то делала с его сердцем, или с той неведомой частью его тела, которая так называется.Он обнял ее за плечи, более решительно прижался к ее губам, попробовал ее на вкус. Она согрела, успокоила, исцелила его.Ему было все известно об игре языка. Были времена, когда он этим увлекался, это нравилось ему. Он не тронул ее своим языком, не раскрыл рот. Она раздвинула свои губы, чтобы дать ему нежность и тепло своей сути. Это не было сексуальной встречей. Он был прав, когда боялся этого. Он поднял голову и посмотрел на нее.– Спасибо, – произнес Энтони.Он увидел, как ее глаза наполнились слезами, и инстинктивно понял, что это не слезы грусти, страха или разочарования. Энтони положил ее голову себе на плечо, и некоторое время они оставались в такой позе, пока Чарити не расслабилась.«Все-таки я не влюблен в нее», – подумал Энтони и почувствовал, как его охватывает ужас. Дело совсем не в этом. А ему хотелось, чтобы дело было в этом. Влюбленность – это занятие для молодежи. А он не влюблен в свою жену. Он ее любит.– Лучше бы я отвел тебя в бальный зал, – сказал маркиз.– Да. – Чарити отстранилась и задумчиво посмотрела на него. Слезы давно высохли. – Вы можете сделать кое-что для меня? Пожалуйста.– Да, конечно, – согласился маркиз.– Пойдемте со мной в библиотеку, – попросила Чарити, – и подождите там, пока я не вернусь.Энтони попытался заглянуть ей в глаза, но Чарити не дала ему никакого объяснения. Он и не будет просить объяснения. Он уже сказал «да».– Да, – повторил маркиз. – Я пойду с вами в библиотеку.Чарити на мгновение нахмурилась, но муж взял ее руку, они переплели пальцы и пошли к дому. В библиотеку.Сегодня он готов сделать для нее все на свете.Завтра он предоставит ей свободу.Чарити начала понимать, какую ужасную ошибку совершила. Она довольно хладнокровно согласилась на брак, который был не настоящим замужеством, а просто способом обеспечить безбедную жизнь. Она совершила страшный грех. «Я принял вас за охотницу за деньгами». Эти слова Чарлза преследовали ее весь день. Она вышла замуж, наивно полагая, что за несколько недель совместного проживания мистер Энтони Эрхарт не затронет ее чувств. Но ее чувства затронули практически все обитатели Инфилда.А теперь Чарити сознавала, что ей придется понести заслуженное наказание за свой грех и глупость. Ее не просто волновала судьба семьи, живущей в созданном ими же самими аду, но она испытывала к ним глубокие личные чувства.Она познала страстные объятия в свою первую ночь и в прошлую. Но наверное, ее слишком захватили чисто плотские восторги, чтобы она могла полностью осознать, что происходит с ее сердцем. Это ей стало понятно только во время поцелуя на берегу озера. Поцелуй был удивительно сладким, совсем не таким, как она ожидала. Она предполагала страсть, а нашла нежность, Нежности она меньше всего ожидала от такого человека, как маркиз Стаунтон. Она не поверила бы в это, если бы не испытала на себе. Его губы даже дрожали, когда он целовал ее. Они возвращались через лужайки к дому. Чарити не заблуждалась относительно своего будущего. Она знала, что ее ждет. Но была еще одна ночь. И в эту ночь все казалось возможным. Это была волшебная ночь вне реального времени. И поэтому она, повинуясь внезапному порыву, предложила ему пойти с ней в библиотеку и подождать там. Но чудеса происходили и в других местах.Маркиза внезапно остановилась, крепко сжав руку мужа.– Посмотрите, – шепнула она. Может быть, ей и не следовало обращать его внимание на это, но она чувствовала, что и он пребывает сегодня в благодушном настроении.Мужчина в темном вечернем костюме и женщина в красивом белом платье стояли недалеко от дома. Их скрывал толстый ствол древнего дуба. Он обнимал ее за талию, а она прижималась к нему всем телом. Чарити увидела, как они обнялись еще крепче и поцеловались. Это были Чарлз и Мария.– Вряд ли они смогут быть счастливы, – тихо сказал маркиз, увлекая Чарити за собой. – Он, конечно, сын герцога, но – всего лишь младший. Вряд ли это достойная замена наследнику титула, за которого прочили Марию. Ее отец никогда не допустит этого брака. – Голос Стаунтона звучал грустно.– Может быть, его удастся убедить, – сказала Чарити. – Чарлз такой очаровательный молодой человек. Мне кажется, они дружили всю жизнь и больше года любят друг друга. Может, для них все закончится добром.– Вы, очевидно, из тех людей, что верят в счастливый конец волшебной сказки, – заметил маркиз, но в голосе его не слышалось укоризны.– Нет, – сказала она. – Ах, совсем нет.А ей так хотелось бы верить в счастливый конец.До самого дома они шли молча. В библиотеке было темно, когда они туда вошли. Маркиз Стаунтон зажег канделябр и повернулся к жене, вопросительно подняв брови.– Я недолго, – сказала Чарити. – Вы подождете меня здесь?– Подожду, – пообещал Энтони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28