Наверное, он сошел с ума. Иначе примчался бы в Нвенгарию, влез по веревке к ней на балкон и выкрал бы ее!
Смешно! Словно оперный герой.
Покончив с работой в конюшне, Иган был весь в поту, но чувствовал себя значительно спокойнее. Слава Богу, Зарабет ушла наверх к себе, чтобы согреться и просушиться после скитаний под дождем. Смотреть ей сейчас в лицо было выше его сил.
Но, выйдя во двор замка, он увидел, как в ворота въезжает карета Макдоналдов, за ней следом – экипаж Россов.
– Черт возьми! – выругался он.
Его страхи подтвердились, когда в окне кареты сестры замаячили лица девушек, а пронзительные голоса закричали:
– Это здесь? Неужели это замок Макдоналд? О, какой великолепный вид!
Иган с трудом сдерживался, чтобы не убежать. Кареты остановились. Дебютантки живо спрыгнули на землю, за ними спустились их гусыни-мамаши, потом папаши, Мэри и Адам Росс. Олимпия заметила стоящего в стороне Игана:
– Мистер Макдоналд, мы приехали взглянуть на ваш замок. Миссис Камерон говорит – он замечательный.
Иган послал Мэри сердитый взгляд, и сестра ответила не менее сердитым. Конечно, если молодые леди увидят разруху, царящую в замке, им, вероятно, захочется назад, в уютные эдинбургские дома. Натянуто улыбаясь, Иган пригласил их войти.
Но молодые леди, кажется, были в восторге от всего, что видели. Они восхищались, оглядывая холл, ахали, увидев уходящую круто вверх лестницу. Им захотелось осмотреть парадный зал, стены которого были увешаны кабаньими и рогатыми оленьими головами.
Олимпия и Фейт старались превзойти друг друга, расточая пышные комплименты в основном на плохом французском. Под конец даже Мэри стало неудобно. Адам усадил папаш в парадном зале, и Уильямс подал им виски.
Потом леди заявили, что хотят посмотреть портреты на верхней галерее.
– Портреты всех Макдоналдов, всех, до единого, – промурлыкала Фейт. Иган попытался убежать наверх, чтобы помыться и переодеться, но вся компания следовала за ним по пятам. Олимпия и Фейт шли рука об руку, занимая своими особами всю ширину галереи. Еще больше места занимали полнотелые мамаши.
– Очаровательные пейзажи, – проворковала Олимпия. – А вот и вы, миссис Камерон, и ваш прелестный сынок.
Портрет был написан, когда Дугалу исполнилось пять лет. Мэри стояла прямо, как палка, положив руки на спинку стула. Дугал держал щенка. Взгляд Мэри был строг и спокоен – сама благопристойность. Даже щенок, казалось, знает, что такое хороший тон.
Фейт закричала:
– А вот и мистер Иган Макдоналд!
Иган застыл. Ничего не ведающая Фейт всплеснула руками, глядя на портрет Чарли.
За его спиной на галерее открылась дверь, и появилась Зарабет, одетая в чистое платье из шотландки. Она успела аккуратно уложить свои черные блестящие волосы.
– Вы тут как живой, – блеяла Фейт. – Конечно, намного моложе, чем сейчас.
Зарабет послала Игану сочувствующий взгляд. Она могла злиться на него сколько угодно, ведь была задета ее гордость. Но она понимала его, как никто другой. Она знала, что чувствует Иган, глядя, как девушки восхищенно рассматривают портрет брата. Слишком дорого заплатил он за смерть Чарли – собственной гордостью и самообладанием. Утратил надежду обрести покой в душе.
– Нет, – нервно сказала Мэри. – Это наш брат Чарли. Он погиб на войне.
– Ах Боже мой! – Фейт обернулась к Игану. Ее нижняя губка дрожала. – Как ужасно. Бедный мистер Макдоналд.
Обе девицы выдавили притворную слезу, уверяя друг друга, что понимают, какая потеря постигла семью. Олимпия шмыгнула носом:
– Я чувствую, что он все еще здесь, бедный Чарли Макдоналд. Его дух бродит здесь, безутешный!
– Если вы так думаете, это лишний раз доказывает, что вы ничего не знаете о Чарли. – Иган повернулся к ним спиной и сделал знак Зарабет: – Мне нужно с вами поговорить.
Затем бросился вниз по ступенькам, и Зарабет, испуганно взглянув на него, побежала вслед.
Иган ждал ее в маленькой передней между парадным залом и холлом. Зарабет прошмыгнула в переднюю, и он захлопнул за ней дверь, чтобы отсечь любопытные взгляды с лестницы.
Он хотел было сесть вместе с Зарабет за изящный столик, который Мэри привезла из самого Лондона, но он был слишком взволнован. Он вышагивал взад-вперед по комнате, выглянул в окно на утихающий дождь.
– С вами все хорошо? – осторожно спросила Зарабет.
– Со мной все чертовски плохо.
– Простите. Я слишком задержалась, а то успела бы увести их подальше от портрета.
Удивленный Иган остановился:
– Вы ни в чем не виноваты. Их могла бы предупредить Мэри.
– Что произошло с Чарли? – Элегантная и невозмутимая, она опустилась в позолоченное кресло, которое составляло пару столику. – Мы с Адамом говорили о том, как он погиб при Талавере. Я все пытаюсь понять, почему вы вините себя в его смерти.
Иган хрипло рассмеялся:
– Адам сказал, что виноват я?
– Он сказал, что вы вините себя. И ваш отец думал так же.
– Ну, это, в общем, правда. Отец считал, что я должен был не давать французам выстрелить, пока Чарли не укроется в безопасном месте. – Глаза Игана защипало, словно от едкого дыма, и он закрыл их рукой.
Когда он снова открыл глаза, Зарабет стояла рядом, и чудесные синие глаза светились сочувствием.
Ему припомнилось ее залитое слезами лицо, которое он видел в заброшенном доме, и у него защемило сердце. Он обидел ее, вовсе того не желая. Но, если бы она дала ему волю повалить себя на грязный пол, она бы потом горько пожалела. Иган знал Зарабет – она возненавидела бы себя, точно так же, как он терзался из-за смерти Чарли.
Ему вдруг захотелось поведать ей все. Он придвинул поближе к ней другое кресло и уселся, упираясь локтями в колени.
– История очень простая. Я должен был вести моих горцев в атаку на городские стены, ведь я был капитаном, и у меня был опыт сражения при Опорто. Чарли был новичком, который разыскал меня после моего первого сражения. Все бы ничего, но он последовал за мной в Талаверу.
На него нахлынули воспоминания. Ужасный шум – выстрелы, крики, грохот артиллерии, дикое ржание лошадей. А еще запахи вывороченной земли, крови и испражнений. Словно вчера это было…
– Я велел Чарли оставаться в тылу и не валять дурака. Он едва умел управляться с саблей, хотя стрелял довольно сносно. Он заявил, что солдатам нужен хороший офицер, чтобы вести их в атаку, и что он не собирается отсиживаться, как трус. Я ушел к своим солдатам, и в пылу сражения совсем позабыл о нем, пока не стало слишком поздно.
– Он пал в первой же атаке. Французы стреляли со стен, а Чарли шел прямо под выстрелы. Он умер быстро.
Иган снова закрыл глаза. Зарабет коснулась его рукой – гладкой и прохладной.
– Мне так жаль, – сказала она.
Иган знал – ей действительно жаль. Ее глаза лучились состраданием. Ему захотелось прижать ее к себе и не отпускать долго-долго.
– Я даже добраться до него не мог, пока сражение не закончилось. Мы взяли город, а потом я вернулся, чтобы найти его тело.
Зарабет задумчиво смотрела на Игана:
– Я все еще не понимаю, в чем ваша вина.
Иган покачал головой:
– Я должен был убедить его не лезть на рожон. А я был слишком нетерпелив и невнимателен. Мы поссорились, и я не сдержался. Накричал на него, и это было последнее, что я ему сказал. Потом бросился в битву, а он попытался возглавить атаку. Чертов идиот!..
– Неизвестно, смогли бы вы убедить его, даже если очень постарались бы. Похоже, он был сорвиголова.
– О да, таким он и был, наш Чарли. И все сходило ему с рук. Мы звали его Красавчик принц Чарли. Вот еще один очаровательный господин, любитель загребать жар чужими руками!
Иган замолчал, неподвижно глядя на собственные зажатые в коленях руки. В тот день Чарли наорал на него и заявил, что не нуждается в заботливой наседке.
А Иган ответил: «Иди на смерть, если хочешь. Мне нет дела».
Потом ему пришлось вернуться домой и предстать перед отцом. Сказал, что Чарли погиб, когда его самого не было рядом.
Прочь воспоминания. Хватит на сегодня!
– Но я вызвал вас сюда вовсе не для того, чтобы говорить о Чарли, – сказал он, помолчав.
– Я так и думала.
Зарабет спокойно ждала, глядя на него поверх сложенных домиком ладоней.
– Вы, кажется, говорили, что умеете колдовать. – Он доверительно склонился к Зарабет. – Как вы думаете, нельзя ли навести чары так, чтобы эти чертовы вертихвостки убрались из замка Макдоналд, из наших гор, да и из моей жизни тоже?
Зарабет неожиданно расцвела улыбкой:
– С удовольствием займусь этим, мистер Макдоналд.
Глава 10
Заклинания и ритуалы
Волшебство удалось на славу, но не так, как ожидал Иган.
После того как Иган ушел к себе помыться и переодеться, Зарабет направилась на кухню. С помощью миссис Уильямс она приготовила свечи, бечевку, топленый жир и соль. Во дворе замка Макдоналд она разыскала пару камешков, а у Джеммы позаимствовала иглу. Все это она разложила на столике в маленькой передней и пригласила девушек войти по очереди, чтобы она могла погадать им на судьбу.
Судя по мыслям, и Олимпии, и Фейт ужасно хотелось войти первой, оттолкнув соперницу. Но, приторно улыбнувшись, каждая решила уступить другой дорогу. Зарабет успокоила суету, заявив, что они войдут в алфавитном порядке их имен – сначала Олимпия, потом Фейт.
Зарабет зажгла свечи, натерла камни жиром и солью, а потом взяла руку Олимпии. Девушка брезгливо сморщила носик, когда Зарабет положила камень ей на ладонь, но сдержалась. Не хотела показать свою слабость.
Потом Зарабет уколола палец Олимпии и выдавила на камень крошечную каплю крови. Схватив камень, она быстро обмотала его бечевкой и накапала воск свечи, чтобы закрепить узел. Пропела короткое заклинание по-нвенгарски – и ритуал завершился.
– Носите это на шее или в кармане, – сказала она Олимпии, подавая амулет. – И да свершится мое предсказание.
Олимпия была взбудоражена. Она завернула амулет в носовой платок и сунула в сумочку, которая висела у нее на талии.
Зарабет заглянула в мысли девушки. Не счастья и долгой жизни жаждала Олимпия. Ей хотелось в следующем светском сезоне покорить всех пением!
То же самое Зарабет проделала и для Фейт, но ее заветное желание было другим. Больше всего на свете Фейт хотела, чтобы ее платье оказалось самым красивым на первом балу сезона. Получив заверение, что она разыщет самое нарядное платье, довольная девушка ушла.
После того как Фейт и Олимпия убежали показать матерям свои амулеты, в маленькую переднюю вошел Иган.
– Это не причинит им вреда? – обеспокоенно спросил он.
Зарабет обрадовалась. Девицы ему смертельно надоели, и все же он не хотел им навредить. Заботливая натура, несмотря на внешнюю грубость и огромную силу.
– Никакого вреда не будет, – успокоила его Зарабет. – Но, думаю, они очень скоро начнут упрашивать родителей вернуться домой.
Так и вышло. И часа не прошло, как обе молодые леди пресытились зрелищем замка Макдоналд. Джейми отвел их в подземелье, надеясь заинтриговать обрывком цепи, уцелевшей на стене возле бочек с виски. Но они лишь глядели на него остекленевшими глазами и твердили, что им холодно и что у них болят ноги.
Вскоре мистер Темплтон и мистер Бартон погрузили дочек в карету Адама и отбыли вместе с ними. Иган весело помахал рукой им вслед, но обе девушки не соизволили ответить.
– Вот странно, – сказала Мэри, стоя возле Игана и Зарабет. – Они так хотели остаться на ужин и посмотреть, как Иган танцует на саблях.
– Они молоды, – возразила Зарабет, стараясь казаться умудренной опытом женщиной в свои двадцать три года. – Едва вышли в свет. В таком возрасте леди быстро устают от впечатлений.
– Может быть, – с сомнением в голосе протянула Мэри. – Что ж, мне пора в Росс-Холл. Нужно убедиться, что все в порядке.
Иган усадил в карету сестру и обеих дам. Последним сел Адам. Скатертью дорога! Карета со скрипом выкатилась за ворота. Заложив руки за спину, Иган с подозрением уставился на Зарабет.
– Что вы с ними сделали?
Во дворе никого не было, но Зарабет на всякий случаи осмотрелась по сторонам.
– Навела скуку. Это было нетрудно – им уже надоела жизнь в деревне, да только ни одна не хотела этого признать. Теперь они будут изводить отцов, упрашивая завтра-послезавтра отвезти их в Эдинбург.
Иган было усмехнулся, но вдруг нахмурился:
– Но это же надолго, так ведь? Было бы слишком жестоко оставить их такими навсегда.
– Нет, конечно. Через несколько недель чары рассеются, и мисс Олимпия и мисс Фейт найдут себе новую забаву. Но, боюсь, они так и останутся во мнении, что вы невыносимо скучны.
Иган весело рассмеялся.
– Ну и слава Богу. А вы хитрая женщина, Зарабет. Вы не обманывали, когда говорили, что ваше колдовство на меня не подействовало?
– В самом деле нет. Уж не знаю, по какой причине, но у вас оказался иммунитет.
Иган посмотрел на нее долгим взглядом. Потом его глаза потеплели.
– Может быть, иммунитет только против вашего колдовства, – поправил он тихо, справившись с дыханием.
– Что?
Он поднял руку и коснулся ее лица.
– Ничего. Просто отмечаю, который час.
На следующий день дебютантки в самом деле отбыли в Эдинбург. Адам прислал радостное письмо, что его дом наконец свободен от докучливых гостей.
Мэри тоже хотела немедленно ехать в Эдинбург, чтобы уговорить еще каких-нибудь господ побогаче привезти дочерей для знакомства. Но Иган был решительно против.
Выйдя из своей спальни на следующее утро после отъезда дебютанток, Зарабет слышала, как Иган спорит с сестрой. Они стояли на лестнице. Иган был мрачен. Грудь Мэри бурно вздымалась.
– Мы должны охранять Зарабет, а не наводнять дом гостями. Ты останешься дома. Твое место здесь.
– Да, а тебе можно шляться из Рима в Париж и обратно. Мне же остается сидеть дома и вышивать.
– В Эдинбурге ходят слухи, что ты не только вышиваешь.
Мэри побагровела.
– Тебя не касается, чем я занимаюсь в Эдинбурге.
– Нет, касается. Слышал, что ты взяла в любовники сассенаха.
Ахнув, Мэри набросилась на брата, как разъяренная кошка:
– А что еще мне делать, если муж умер, ничего мне не оставив? Здесь я тоже никому не нужна!
Зарабет попыталась отгородиться от ее мыслей, но ярость Мэри пробивала любую защиту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37