– А ты не командуй камеристкой моей жены, – сказал Йен, который, видимо, слышал, с чего началась ссора. – И не смей поднимать руку на Бригитту. А сейчас отправляйся в свою комнату и сиди там до самого ужина.
– Она на меня первая набросилась, – завопила Антония. – И ты на ее стороне?..
– С женой я сам разберусь, – заверил ее Йен. – Можешь быть спокойна. Больше она не тронет тебя.
– О! Значит, я еще и виновата?! – взорвалась Бригитта. – Как ты можешь…
– Ты что, не слышишь, Антония? – повторил Йен, не обращая внимания на гневную вспышку жены. – Я велел тебе уйти!
– Ну что?! – вызывающе сказала Бригитта, едва Антония, заливаясь слезами, удалилась к себе. – Меня сейчас тоже отправят в мою комнату, приказав не распускать руки?
– Ну, ну… не расходись так. Может быть, тебе уже вредно волноваться, – многозначительно улыбнувшись, сказал Йен. – Иди к себе в комнату – я скоро приду.
7
Холодным ноябрьским днем Гленда играла в саду. Листья уже облетели, и ветер постукивал голыми ветками, напоминая, что уже глубокая осень. Бросив мячик Хитрецу, Гленда смотрела, как лисенок ловко поймал его в пасть. Потом он засеменил к девочке и ткнулся ей в руку мокрым носом, приглашая повеселиться вместе. Бригитта со смехом захлопала в ладоши, радуясь этому новому трюку своего любимца.
– Время игры почти кончилось, – печально сообщила ей Гленда.
– Я знаю, – ответила Бригитта. – А не хотелось бы тебе поиграть подольше?
– Конечно, но мама рассердится.
Бригитта лукаво улыбнулась.
– Я придумала способ, как всегда делать то, что я хочу, и никогда не иметь из-за этого неприятностей.
– А как? – Глаза девочки заблестели от возбуждения.
Прежде чем заговорить, Бригитта таинственно оглянулась кругом, словно боясь, что их подслушают.
– В жизни есть два пути, которым можно следовать: длинный путь и короткий, – сказала она маленькой девочке. – Когда я сталкиваюсь с чем-то, чего я не хочу делать, то всегда выбираю длинный путь. Вот, например, когда пора кончать игру, то короткий путь домой – это прямо в ту садовую дверь. А длинный – это вокруг всего дома и через двор.
– А если мама или дедушка рассердятся на меня?
– И на этот случай есть подходящий способ действия. Если это мужчина, как, например, твой дедушка, ты должна захлопать ресницами, вот так.
И Бригитта демонстративно захлопала длинными ресницами, а Гленда, смеясь, повторила за ней.
– Превосходно! – воскликнула Бригитта. – Никогда не забывай, что красивая женщина, которая вот так мило хлопает ресницами перед мужчиной, неотразима. Это глупо, но это так.
– А что, если рассердится мама?
– Если это женщина, вроде твоей матери, – отвечала Бригитта, – ты должна сделать то же самое, что сделаешь после того, как похлопаешь ресницами перед мужчиной.
– А что именно?
– Разумеется, соврать.
– Но врать – это страшный грех! – воскликнула девочка. – Это ведь ужасно!
– Чепуха! Как есть два пути, которыми можно следовать, так есть и два рода лжи, – пояснила Бригитта. – Дурная ложь причиняет человеку боль. А добрая ложь – она для того, чтобы не рассердить или не огорчить любимого человека. Другими словами, дурная ложь приносит беду, а добрая ложь предотвращает ее.
– Я поняла, – кивнула Гленда. – Когда Мойра спросит, съела ли я кашу, надо сказать «да», даже если я отдала ее Хитрецу. Ведь, узнав правду, Мойра бы рассердилась, а мы ведь не хотим, чтобы это случилось.
– Вот и умница, – Бригитта обняла девочку. – А теперь выбор за тобой. Пойдем мы домой длинной дорогой или короткой?
Гленда хитро улыбнулась.
– Конечно, длинной.
И следом за лисенком рука об руку они с Бригиттой пошли вокруг дома. Выйдя во двор, они увидели графа, который встречал Йена и Перси, сходящих с коней.
– Ну, как все прошло? – обратился Черный Джек к старшему сыну.
Йен собрался ответить, но тут увидел жену. Улыбаясь, он смотрел, как она подходит к ним.
– Не отвлекайся от дела, черт побери! – выругался Черный Джек. – Я спрашиваю, как все прошло.
– Лучше, чем мы надеялись, – рассмеялся Йен, как видно, очень довольный вылазкой. – Мы угнали у Менци около тридцати голов скота.
– Славно. Это отучит их соваться к нам, – потер руки отец.
– А число наших стражей и пастухов я удвоил до первого снега.
Граф удовлетворенно улыбнулся.
– Правильно сделал. Я доволен тобой.
– Нет, Кевин, – послышался вдруг рассерженный голос Мойры. – Не смей беспокоить хозяина по таким пустякам. Отправляйся обратно, тебе говорю!
Граф и двое его сыновей обернулись на этот голос. По двору с насупленным видом шествовал один из помощников повара, а следом за ним шла Мойра, гневно честя его на все лады. Подойдя к графу, Кевин высоко поднял окровавленного цыпленка, чтобы все могли увидеть его.
– Уже третий за эту неделю, – объявил он. – И ни один не съеден, а просто убит.
– Извините, – вмешалась Мойра. – Я говорила, чтобы он не лез к хозяину с этими глупостями, но он упрям как осел.
– Ничего, ничего, – успокоил экономку Черный Джек. Потом перевел взгляд на Кевина. – Ну, парень, и кто же, по-твоему, мог это сделать?
– Я не смог выследить его, как ни старался, – ответил юноша. – Видно, тот, кто этим занимается, хитер, как лиса.
При этих словах все смолкли. Каждый бросил тревожный взгляд на Хитреца, а потом на его хозяйку.
– Ты что-нибудь знаешь об этом? – спросил Йен жену.
– Я?.. – возмутилась Бригитта. – Зачем мне убивать цыпленка?
– Не притворяйся, я имел в виду не тебя лично, – с мрачным видом возразил муж. – А кое-кого, кто тебе хорошо знаком.
На мгновение Бригитта задумалась, словно озадаченная таким вопросом, но потом до нее дошел смысл этих слов.
– Как ты осмелился подумать об этом! – вскричала она. – Хитрец не станет убивать просто так, а голоден он, слава Богу, никогда не бывает.
– Разве ты можешь поручиться, что тебе в любую минуту известно, где он находится? – спросил Йен.
– Могу.
– Бригитта!
– Ну ладно! – вскричала она. – Допустим, не могу, но это еще не означает…
– Хватит! – прервал он ее. – Я сразу был против того, чтобы везти его сюда, но потом уступил твоим просьбам. Вижу, что напрасно. Сейчас я исправлю свою оплошность.
Йен хотел было взять лисенка, но Бригитта оказалась проворней. Она подхватила Хитреца на руки и бросилась бежать. Йен кинулся за ней. Бригитта бежала к воротам, он преследовал ее по пятам.
– Беги, Хитрец! – закричала Бригитта и у самых ворот замка выпустила лисенка из рук.
Испуганный Хитрец проскочил мимо опешившего часового и тут же исчез в зарослях кустарника, росшего возле стен.
Бригитта остановилась и повернулась к мужу. Нет, она ни за что не смирится, она буквально дрожала от ярости. Пощечина обожгла ее щеку. Йен молча подхватил ее на руки и потащил обратно во двор. Не говоря ни слова, он пронес жену мимо графа и всех остальных, наблюдавших эту сцену.
– Не трогайте ее! – завизжала вдруг Гленда, бросаясь к Йену, но Перси перехватил непрошеную защитницу, удержав ее возле себя.
Втащив жену в дом, Йен поставил ее на ноги возле лестницы и грубо тряхнул за плечи.
– Отправляйся наверх, – сурово сказал он. – Я разберусь с тобой позже.
Ничего не ответив, с гордо поднятой головой, Бригитта взошла по лестнице и исчезла в коридоре. А Йен, проводив ее взглядом, резкими шагами направился в отцовский кабинет. Он весь кипел от гнева. Если бы он сразу прошел наверх, то не удержался бы и снова ударил ее. Ему нужно было время, чтобы немного успокоиться.
В кабинете он налил себе виски и одним глотком выпил его. Потом налил еще. Как она осмелилась прилюдно не повиноваться ему! Скрипнув зубами от ярости, он опрокинул и эту порцию и вышел из кабинета.
Как только Йен начал подниматься по лестнице к своей комнате, появились Перси и Черный Джек.
– Йен, – позвал брата Перси, надеясь замолвить пару слов в защиту своей невестки.
– Заткнись! – осадил младшего сына Черный Джек. – Пускай сам разбирается – это только его дело.
Не обращая на них внимания, Йен поднялся по ступенькам к себе в спальню. Он повернул ручку, но дверь не открылась. Жена заперлась изнутри, подлив этим масла в огонь. В раздражении Йен пнул дверь ногой. Ответом ему была тишина. Этого еще не хватало.
– Бригитта! – гаркнул он. – Открой дверь.
– Иди откуда пришел! Бессердечное чудовище! – крикнула она.
Разозлившись, Йен свирепо заколотил в дверь.
– Учти, если мне придется выломать дверь, ты пожалеешь об этом.
Подождав немного, Йен решил уже выполнить свою угрозу, но звук отодвигаемого засова охладил его пыл. Однако дверь оставалась закрытой.
Он нетерпеливо распахнул ее и вошел, но тут же резко остановился, с удивлением глядя на свою жену. Бригитта стояла посреди комнаты, в руке ее сверкал кинжал. Это был один из его собственных кинжалов. Йен грозно нахмурился и шагнул вперед.
– Не подходи, – приказала Бригитта, замахнувшись на него. – Держись от меня подальше, или я проделаю изрядную дыру в твоем теле.
Йен властно протянул руку.
– Быстро дай сюда!
– Как бы не так! Не слишком ли многого хотите, милорд?
– Я не шучу, голубушка.
– И я не шучу, голубчик, – сказала она, передразнивая его шотландский выговор. – Говори, что надо, и уходи.
«Как только я доберусь до нее, – подумал Йен, – отколочу так, что живого места не останется».
– Я не мог поступить иначе там, во дворе, – заговорил он, медленно приближаясь к ней. – Во всем виноват Хитрец. Вот что получается, дорогая, когда держат дома дикого зверя.
– Хитрец здесь ни при чем, – гневно возразила Бригитта. – И, кроме того, ты ударил меня.
– Ты не исполнила моей воли, да еще прилюдно. Ты заслужила куда большего наказания. Но я готов выслушать тебя. – Голос Йена становился все мягче и вкрадчивей, по мере того как шаг за шагом он приближался к ней. – Перестань злиться. Давай поговорим.
Внезапно он бросился вперед и ловким ударом выбил кинжал из ее руки. Бригитта взвизгнула и хотела поднять его, но Йен дернул ее назад, предупредив:
– Не размахивай зря оружием, если не умеешь пользоваться им.
В ответ Бригитта ударила его в лицо кулаком. Скорее от досады, чем от боли, Йен швырнул ее на кровать и всем телом навалился на нее сверху. В исступлении она извивалась и брыкалась под ним, изо всех сил пытаясь вырваться, но он просто держал ее и ждал, пока она устанет от этой бессмысленной борьбы. Потом, склонившись совсем близко к ее лицу, он стал поучать ее:
– Ты должна вынашивать моих сыновей и удовлетворять все мои прихоти. Если ты не понимаешь этого, то пеняй на себя – твоя жизнь будет адом и только смерть станет от него избавлением. Помни, что муж отдает приказания, а жена обязана повиноваться ему.
Йен встал, кинул с высоты своего роста суровый взгляд на лежавшую на кровати Бригитту, резко повернулся и вышел.
Оказавшись в коридоре, он остановился, прислонясь к двери, чтобы успокоиться. Из комнаты до него донеслись приглушенные рыдания жены. Угрызения совести и недопустимая для настоящего мужчины жалость с такой силой охватили его, что, стиснув зубы, он застонал, как от боли. «Господи Боже! Как я мог ударить ее? – корил он себя. – Пусть гнев мой был справедлив, но мои действия – нет. Ах, если бы Бригитта хоть немного задумывалась о последствиях, прежде чем открыть рот!»
Прислуживать за ужином в тот вечер за главным столом было неблагодарным занятием. Стул Бригитты пустовал, а Йен сидел мрачнее тучи. Черный Джек и Перси угрюмо переговаривались друг с другом тихими голосами. Отсутствие Бригитты словно набросило тень на весь зал, подействовав даже на простых воинов. Только леди Антония пребывала в прекрасном расположении духа и ела свой ужин с отменным аппетитом.
Расстроенная событиями этого дня, Мойра решительно направилась в кухню. Схватив Кевина за ухо, она потащила его к двери большого зала.
– Олух! Недоумок! – кипела она. – Взгляни, что ты натворил. Что значат несколько дохлых цыплят, когда под угрозой оказывается счастье нашей госпожи? Теперь ты понимаешь?
Кевин угрюмо взглянул на главный стол. Увидев пустой стул Бригитты и грозное лицо Йена, он еще больше помрачнел.
– Ну что, дошло, наконец? – продолжала распекать парня экономка. – Леди Бригитта плачет наверху из-за того, что лорд Йен ее ударил. В несчастливый день родила тебя мать!
– Я не виноват, – оправдывался Кевин. – Меня заставили… ой… – запоздало спохватился он.
– Ну-ка, ну-ка… Что замолчал, – наступала на него Мойра. – Заставили?! Кто заставил? Что ты плетешь, парень?
– Я боюсь, что нас подслушают, – прошептал Кевин и оглянулся кругом.
Презрительно скривив губы, Мойра поволокла его во двор.
– Ну! – угрожающе произнесла она.
– Но вы не выдадите меня, нет?
– Давай, давай, выкладывай, да поживее, – пригрозила ему Мойра. – Или я продырявлю твою шкуру кухонным ножом.
– Это все леди Антония! – Насмерть перепуганный Кевин заговорил быстро-быстро: – Она велела мне, чтобы я сам убил цыпленка, а потом свалил все на лису. Я не хотел этого делать, но она сказала, что прогонит меня. Она ведь может. Это чистая правда, поверьте мне.
– Я тебе верю, – задумчиво произнесла экономка.
– Если лорд Йен узнает правду, – простонал Кевин, – он сразу меня прогонит. Или еще хуже, до полусмерти изобьет.
– Теперь правда не поправит дела, а только внесет еще больший разлад в семью, – сказала Мойра. – Дай-ка мне подумать. – И она принялась расхаживать взад-вперед перед Кевином, словно обдумывая план сражения. – Есть у меня одна идея, но боюсь, тебе не справиться. Струсишь и испортишь все дело. Жди пока здесь, а я схожу за своим Джеми.
– Джеми? – тревожно вскинулся Кевин. Он знал, насколько тот бывал скор на расправу.
– Мой сын ухаживает за камеристкой леди Бригитты и уж помочь никак не откажется.
Несколько минут спустя Мойра вернулась вместе с Джеми и Сприн.
– Ну-ка, Кевин, расскажи еще разок свою историю.
– Леди Антония приказала мне убить цыпленка и свалить все на лису. Она пригрозила, что прогонит меня, если я этого не сделаю.
– Черт! – выругался Джеми. – Будь она проклята!
– И дважды, и трижды, – в тон ему подхватила Сприн.
– Я придумала, как поправить дело, – сказала Мойра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38