— вознегодовал Гроно и, метая громы и молнии отблесками солнца в стеклах очков, принялся колотить бородачей своей тяжелой тростью. Деврас, вооружившись топориком, поспешил на подмогу.
Пока суть да дело да дым коромыслом, Рэйт Уэйт-Базеф в сторонке, опустив голову и закрыв глаза, с отсутствующим выражением на лице крутил кольцо на пальце. Когда оно засветилось, начал вполголоса произносить одному ему известные слова… Но сосредоточиться на магических словесах ему не удалось, так как в тот же миг один из мародеров ловко увернулся от палки Гроно, бросил ему под ноги глиняное яйцо, а сам отпрыгнул в сторону. Из разбившегося яйца вырвались клубы голубого дыма. Базеф запнулся на полуслове и замолчал. Потом покачнулся, судорожно хватая ртом воздух, и упал на землю. Через секунду рухнул и Гроно.
Деврас как сквозь замутненное стекло наблюдал эту печальную картину. Перед его глазами встала плотная пелена, в голове поселилась звенящая пустота, мышцы обмякли, и топорик сам собой выпал из рук. Ноги подкосились, и в одночасье опустившиеся сумерки превратились в непроглядную ночь.
Грубо погрузив бесчувственных мужчин вместе с их скудным скарбом в шлюпку, мародеры отчалили от берега. В ту минуту, когда пленников вытаскивали на палубу, из-за деревьев показалась серая фигурка на еле переставлявшей ноги каурой лошади. Снарп подъехала к самой кромке воды и бесстрастно проследила, как ее добыча исчезает в трюме. Гигантская венериза еще какое-то время постояла на месте, посреди широкого Иля, затем пришла в движение и медленно поплыла вверх по течению наперекор ветру. Понаблюдав за этим странным явлением, Снарп поехала берегом вслед за судном.
Пелена, застилавшая сознание, рассеялась. Деврас потихоньку приходил в себя. Нестерпимо болела голова, он хотел поднести руку ко лбу, но не смог. Не то что руку — он вообще был не в силах шевелиться, будто его внезапно разбил паралич. Девраса охватила паника. Он лежал на спине, чувствуя под собой ровную твердую поверхность. Он слышал поскрипывание старых бревен, ощущал движение летящего под парусом корабля — одновременно похожего и не похожего на все суда, которые ему доводилось встречать прежде. Ценой неимоверного усилия ему удалось приподнять голову и увидеть, что все его тело было туго связано тонкими белыми нитями. Нити — блестящие, мягкие, но ужасно крепкие — извивались на груди, пульсируя в такт биению его сердца, жадно припадали к шее и запястьям. Деврас понял, что они живые и одержимы одним желанием: утолить голод. Смотреть на них было противно, и он быстро отвел глаза, чтобы удостовериться в окружавшем его кошмаре. Червеобразные отростки покрывали всю поверхность стен, потолка и пола комнаты, в которой он находился, образуя спутанный колышущийся ковер. Бледные нити, обвившие его, тянулись к стенам. Он похолодел.
Неподалеку лежал Гроно — в сознании, но мертвенно-бледный, прикованный белыми волокнами к колоде, точно покойник на похоронных дрогах. В таком же положении находился и Уэйт-Базеф, с той лишь разницей, что у него во рту был кляп. Из четырех пленников одна только леди Каравайз оставалась несвязанной, хотя и выглядела не лучшим образом. Без шляпы, с рассыпанными в беспорядке по плечам длинными волосами. Кружевной воротник был весь изодран, на челюсти красовались безобразные кровоподтеки. Однако, несмотря на следы недавней проигранной схватки, девушка не утратила самообладания. Голова ее была с достоинством поднята, взгляд голубых глаз выражал ледяное презрение. Рядом с Каравайз стояли двое похитителей: прыщавый юнец с серьгами из красного стекла, подобранными в тон обтрепанному алому шелку, и бородатый капитан в желто-коричневом одеянии.
Заметив, что Деврас пришел в себя, капитан обратился к пленникам с речью:
— Вы, безусловно, уже задались вопросом, зачем вы здесь. — Говорил он по-лантийски с легким провинциальным акцентом и тоном великодушной снисходительности. — Что ж, ваша обеспокоенность вполне естественна, засим мы, так и быть, удовлетворим ваше любопытство. Да будет вам известно, что мы есть его величество Пустис Вурм-Диднис, а подле стоит наш возлюбленный сын и наследник принц Кроц Вурм-Диднис. Мы, прямые потомки величайших лордов Ланти-Юма, являемся ныне суверенами великого Джобааля, знаменитого Пругидовой Зеленой башней. Да-да, господа и вы, мадам, вы находитесь в руках особ королевских кровей. А потому чувствуйте себя как дома и ничего не бойтесь.
— Королевских!.. Как же! — фыркнул разъяренный Гроно. — Пираты! Разбойники! Похитители!
Ухватившись за седые волосы, принц Кроц приподнял голову камердинера и тряс ее до тех пор, пока не застучали зубы.
— Побольше почтительности к его величеству, ты, дерьмо.
— Ни за что! — огрызнулся бесстрашный Гроно. — Какой он монарх, когда его имя не упомянуто в «Королевской крови» Ворниво? И лордом Ланти-Юма в жизни не был: никакого Вурм-Дидниса в «Книге пэров» Пренна не числится. Обыкновенный хулиган, так же как и вы!
Принц угрожающе зарычал и сжал кулаки.
— Спокойно, принц, — улыбнулся своему вспыльчивому наследнику король Пустис. — Не ровен час, повредите товар, а это нам вовсе ни к чему. Впрочем, заблуждение лакея вполне простительно: откуда ему знать, что имя Вурм-Диднисов было вычеркнуто из «Книги пэров» врагами нашего рода?
Выражение лиц пленников было, мягко говоря, скептическим.
— Во времена великого моего предка лорда Янса Вурм-Дидниса и его славной дочери Джосквинилью Тигриное Сердце, — поведал его величество Вурм-Диднис, — лантийский люд пожелал, чтобы управление городом-государством перешло в руки нашей семьи. Так бы оно и случилось, не уговори тогдашний лантийский герцог Повон чародеев ордена прибегнуть к магии. Янс Вурм-Диднис при поддержке преданных ему сподвижников пробился в герцогский дворец, но столкнулся с черными колдовскими чарами. Казнить его ни у кого не поднялась рука, и потому Янса изгнали. Его славное имя было вычеркнуто из «Книги пэров». Сторонников истребили, устроив жесточайшую бойню, память о которой жива и поныне. На волшебном корабле «Великолепная», подаренным ему верным людом, Янс Вурм-Диднис удалился в глубь острова и основал там среди диких и необжитых мест свое королевство. Им-то и правят по сей день его потомки. Теперь вам все понятно?
— Не все, но название корабля действительно попадалось мне в хрониках, — припомнил Деврас. — В них сказано, что герцог Повон Дил-Шоннет скончался при загадочных обстоятельствах. В ночь его смерти принадлежавшее ему, сконструированное чародеями судно «Великолепная» исчезло, и больше его никогда не видели. Поговаривали, что его похитила взбунтовавшаяся команда, которая и отправила своего господина на тот свет. Если все случилось именно так, среди убийц вполне мог находиться какой-нибудь Вурм-Диднис.
— Нас до сих пор боятся, — сокрушенно покачал головой король Пустис, — и потому не гнушаются ложью и грязной клеветой. Ничего, они узнают правду, когда однажды мы вернемся в Ланти-Юм в блеске славы и потребуем вернуть нам законные владения, общаясь с лантийским герцогом на равных.
Губы Каравайз изогнулись в усмешке. Гроно не смог сдержать раздиравших его чувств.
— Все это ни в коей мере не оправдывает факт бандитского нападения на нас с последующим похищением. Подумать только — затащить нас на борт этой противоестественной посудины, привязать к чертовым колодам, а премудрому Уэйт-Базефу и вовсе заткнуть рот кляпом. — Голос старика дрожал от бессильной ярости. — Мы — свободные люди! По какому, простите, праву вы держите нас в плену? Как осмелились вообще задержать нас? Как, я вас спрашиваю?
— Вы отказываете нам в почтении, обязательном при обращении к королю, — нахмурился король Пустис. — Но, памятуя о неожиданном для вас повороте событий, мы милостивейше извиним вам эту дерзость, до определенной степени, конечно. Знайте же, мастер лакей, что мы и семейство наше взяли на себя славную миссию спасения Далиона. Рискуя жизнью, в своем великодушии мы бросаем вызов надвигающейся черной чуме. Храбро подступая к самому краю бездны, мы выхватываем отчаявшихся беженцев из пасти смерти и потом, за пустячное вознаграждение, славный наш корабль доставляет несчастных домой.
— Даже, если им нечем вам заплатить? — спросил Деврас.
— О, мы не бессердечны! Не думайте, что мы требуем золотые горы. Если в кошельках наших пассажиров гуляет ветер, мы предлагаем им возместить наши убытки иными средствами. Стимул в виде приближающейся Тьмы заставляет их проявлять прямо-таки чудеса изобретательности. До чего оригинален был хотя бы горбун-чревовещатель с механической уткой… впрочем, я отвлекся. Достаточно сказать, — заключил король Пустис, — что «Великолепная» с комфортом доставит беженцев к месту назначения, если только за ней как следует ухаживать. Видите ли, это диковинное судно, некогда дарованное нашему предку Янсу Вурм-Диднису, не похоже ни на одно другое. Это не просто плавучая глыба из дерева и металла. Напротив, у него есть нервы, эмоции, а может, даже и душа. А оно живет, и, как всякому живому существу, ему необходимо питание. Не обычная грубая материя, но эманации — невидимые живительные соки, источаемые мозгом и сердцем человека. Эманации, которые дают ему силы лететь по волнам наперекор течениям. То, без чего оно становится утлым, безжизненным корытом. Потому-то, голубчики, вы и здесь. Это ваши соки будут питать нашу «Великолепную». Видите, она уже сейчас подкрепляется! Деврас ощутил пульсацию прилипших к нему влажных белых усиков и содрогнулся от омерзения. Вот они пришли в движение, поползли слепыми червями по его груди. Он с трудом переносил эту муку. Попробовал бороться, мотая головой из стороны в сторону и силясь стряхнуть жадно припавшие к нему щупальца. Боли не было, но он чувствовал, как наваливается сонливость, как холодеют члены и жизнь капля за каплей утекает из его тела. Еще он чувствовал неутолимую жажду корабля — жажду, которая вытянет из него все, до самой последней крупицы, прежде чем его, будто пустую шелуху, выбросят за борт. Он замерз, в глазах помутнело, так что лица друзей и недругов превратились в размытые пятна. Из груди вырвался вздох, больше похожий на стон, и тяжелые веки непроизвольно сомкнулись. Казалось, он больше не дышит.
— Что вы делаете с моим господином? — в ужасе возопил Гроно.
— Ничего, — утешил его король Пустис. — «Великолепная» кушает, только и всего. Кушает, и сил у нее все прибавляется. Чувствуете?
Венериза заметно набирала скорость, Деврас, беззвучно поведя бескровными губами, лежал недвижно.
— Негодяи! Вы убиваете моего господина!
— Не бойтесь, — успокоил насмерть перепуганного пленника король Пустис. — Причинять вред молодому человеку, да и всем вам не в наших интересах. Ведь это означало бы причинять вред самим себе. Вы нужны «Великолепной», а «Великолепная» нужна нам.
Посему мы сделаем все от нас зависящее, дабы продлить ваши жизни.
— Что вы имеете в виду? — Гроно безуспешно пытался освободиться от сковывавших его уз.
— Мы дорожим вашим добрым здравием. Когда в следующий раз «Великолепной» понадобится подкрепить силы, мы возьмем их у вас или вон у того джентльмена, с тем чтобы дать вашему господину передышку и возможность поднакопить сил перед следующим взносом. Вы по очереди будете подкармливать «Великолепную», и срок ваших жизней таким образом существенно удлиняется. Это называется разумное ведение хозяйства.
— Хозяйства?! — задохнулся от возмущения Гроно. — И вы называете это…
— Из какого источника питался корабль, до того как появились мы? — нарушила наконец свое ледяное молчание Каравайз.
— Мы набирали доблестных членов экипажа из тех бездомных, что бродят на берегу.
— Что с ними стало?
— Выдохлись, — объяснил принц Кроц. — Пришлось подыскивать замену.
Каравайз кивнула, словно другого ответа и не ждала.
— Душегубы! — завопил Гроно. — Мародеры без стыда и без совести!
— Хватит! — рявкнул король Пустис, не в силах более оставаться любезным. — Мы, конечно, великодушны, но всякому терпению есть предел. Не злоупотребляйте нашей добротой, мастер лакей. Не забывайте, перед вами король!
— Король? Ха! Пират, палач, чудовище и к тому же плебей!
— Королевская кровь, — назидательно произнес его величество, — требует к себе должного почтения. Скоро вы это узнаете, как узнали на собственной шкуре при мудром наставничестве моих предков наши подданные. А пока советую вам поберечь силы, они вам еще пригодятся.
— Может, поучить его уму-разуму, сир? — с надеждой вызвался принц.
— Не стоит. Вы склонны увлекаться и можете ненароком повредить столь ценное приобретение.
— Что с того? У нас ведь есть одно в запасе, верно? — Принц с вожделением посмотрел на Каравайз.
— Как вы говорите о даме? Ах, Кроц, Кроц, Кроц… — покачал головой король Пустис, — вам еще много чего предстоит узнать. С дамами следует обращаться в высшей степени бережно. Особ королевских кровей отличает именно галантность по отношению к прекрасному полу.
— Но, сир, — запротестовал наследник, тогда как же все те деревенские бабы, которых мы…
— Кроц, но то ведь были не дамы.
Тут Гроно смолчать никак не мог.
— Никакие мы вам не «приобретения»! — взорвался он. — Мы свободные люди, и держать нас пленниками вы не имеете права! Ни малейшего права!
— Как «Великолепная» не похожа на другие суда, так и монарх не похож на других людей, — ответил король Пустис с затаенной грустью в голосе. — Его положение высоко, цели величественны, и связывать себя запретами, обязательными для простого люда, он не может. Порой, мастер лакей, случается так, что законы, оберегающие рядовых граждан, могут пагубно сказаться на действенности мер короля, когда смертельная опасность нависла над всем государством. Монарху, как гордому орлу, нужна свобода, не сковывающая его крыльев и позволяющая парить на ветрах неограниченных возможностей. Вы спрашиваете, по какому праву мы требуем от вас беспрекословного подчинения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50