Перри Мейсон - 34

«Эрл Стенли Гарднер. Полное собрание сочинений.»: Центрполиграф; Москва; 1997
Оригинал: Erle Gardner, “The Case Of The Long Legged Models”, 1948
Эрл Стенли Гарднер
«Дело о длинноногих манекенщицах»
Глава 1
Перри Мейсон, почувствовав на себе взгляд Деллы Стрит, оторвался от свода законов и взглянул на свою изящную и эффектную секретаршу, остановившуюся в дверях.
— В чем дело, Делла?
— Каков будет статус незамужней женщины, которая, по ее словам, встречается с неженатым мужчиной?
Бровь Мейсона удивленно взметнулась вверх.
— Такого статуса не существует. А почему ты спрашиваешь?
— Потому что в приемной дожидается некая мисс Стефани Фолкнер. Она утверждает, что — опять цитирую ее слова — «поддерживает дружеские отношения» с Гомером Гарвином.
— С Гомером Горацио Гарвином? — удивился Мейсон. — Нашим клиентом?
— Не с Гомером Гарвином-старшим, а с Гомером Гарвином-младшим.
— Ах да, младшим, — вспомнил Мейсон. — Кажется, он занялся автомобильным бизнесом. Так что ей нужно?
— Ей нужно встретиться с вами по личному вопросу. Она надеется, что знакомство с Гарвином пробудит у вас интерес к ее делу.
— В чем оно состоит?
— Ей достался в наследство игорный дом в Лас-Вегасе. По-видимому, дело касается этого заведения.
Мейсон хлопнул ладонью по столу.
— Ставлю доллар на номер 26, Делла.
Она как бы раскрутила воображаемую рулетку и затем бросила шарик из слоновой кости, зачарованно следя за вращением круга.
Мейсон подался вперед, уставившись в ту точку, куда смотрела Делла Стрит.
Неожиданно она выпрямилась и улыбнулась.
— Увы, шеф, вам не повезло — выиграл номер 3. — Потом нагнулась и взяла со стола адвоката воображаемый доллар.
Тот скорчил смешную гримасу.
— Ну вот, продул последний доллар.
— Так что с мисс Фолкнер? — спросила Делла Стрит, переходя на серьезный лад.
— Давай сперва свяжемся с Гарвином-старшим и выясним точный статус этой женщины. Сколько ей лет?
— Года двадцать три — двадцать четыре.
— Блондинка, брюнетка?
— Брюнетка.
— Экстерьер?
— В порядке.
— Внешние данные?
— Не хуже.
— Давай все-таки переговорим с Гарвином, чтобы не сесть в лужу.
Делла Стрит подошла к своему столу и, попросив девушку на коммутаторе соединить ее с городом, набрала нужный номер; немного подождав, она попросила:
— Пожалуйста, мистера Гарвина. Передайте, что это мисс Стрит… Да… Скажите, что это Делла Стрит… Он меня знает… Да, Делла Стрит… Секретарь мистера Мейсона, адвоката. Еще раз прошу вас соединить меня с мистером Гарвином… Очень важно.
Последовала небольшая пауза. Делла Стрит слушала, что говорили на другом конце провода.
— Хорошо, в таком случае как мне связаться с ним? Последовала уже более продолжительная пауза.
— Понятно, — наконец ответила она. — Пожалуйста, передайте ему, что я звонила и просила перезвонить, как только он свяжется с вами.
Делла Стрит повесила трубку.
— Это мисс Ева Эллиот, о-о-чень важная его секретарша. Утверждает, что мистера Гарвина в городе нет и не знает, по какому телефону его разыскивать.
— Ева Эллиот! — воскликнул Мейсон. — А что стало с Мэри Арден? Ах да. Она вышла замуж.
— Около года назад, — уточнила Делла. — Вы еще послали электрокофеварку, вафельницу и электрическую жаровню им к свадьбе.
— Неужто год? — удивился Мейсон.
— Примерно да. Можно проверить по счету.
— Ладно, не надо, но что интересно — после того, как у Гарвина появилась новая секретарша, у нас с ним никаких дел.
— Может, вы уже не его адвокат? — предположила Делла.
— Да, как бы не попасть действительно впросак, — ответил Мейсон. — Пожалуй, лучше всего переговорить с этой мисс Фолкнер и узнать, что ей от меня надо. Давай ее сюда, Делла.
Делла вышла и вскоре вернулась.
— К вам мисс Фолкнер, мистер Мейсон, — официально доложила она.
Стефани Фолкнер, длинноногая брюнетка с серыми глазами, спокойно прошла к столу, за которым сидел Перри Мейсон, и, протянув ему холеную руку, тихо проговорила:
— Очень приятно, мистер Мейсон, познакомиться с вами.
Размеренная и плавная походка выдавала в ней профессиональную манекенщицу.
— Садитесь, пожалуйста, — предложил Мейсон. — И до того, как вы что-нибудь сообщите, мисс Фолкнер, прошу учесть, что я много лет вел все правовые дела мистера Гарвина. Правда, их было немного, так как он очень проницательный бизнесмен и всегда старался избегать неприятностей. Вот почему он редко прибегал к помощи своего адвоката. Тем не менее он один из моих постоянных клиентов, и, более того, я его друг.
— Именно поэтому я пришла к вам, — сказала она, откидываясь на спинку глубокого удобного кресла и закидывая ногу за ногу.
— Следовательно, — продолжал Мейсон, — прежде чем взяться за ваше дело, я хотел бы переговорить с мистером Гарвином, сообщить ему, в чем, собственно, заключается дело, и удостовериться, что ничьи интересы ни в коей мере не будут ущемлены. Вас это устраивает?
— Более чем устраивает, я пришла именно потому, что вы адвокат мистера Гарвина. Я хочу, чтобы вы связались с ним.
— Отлично! — сказал Мейсон. — Если так, я весь внимание.
— Мне досталось в наследство одно заведение в Лас-Вегасе.
— Что это за заведение?
— Мотель с казино.
— Среди них встречаются сказочно богатые и…
— Мое не из их числа, — заметила мисс Фолкнер. — Оно довольно скромное, но располагается в очень удобном месте, и, я думаю, дело можно расширить.
— Какую часть наследовали вы?
— Оно принадлежит небольшой группе людей. Мой отец был президентом этого заведения, и мне досталось сорок процентов акционерного капитала. Остальные шестьдесят процентов у четырех держателей.
— Когда умер ваш отец?
На мгновение лицо ее сделалось каменным, но она тут же взяла себя в руки и ответила ровным голосом:
— Шесть месяцев назад. Его убили.
— Убили?!
— Да, вы, вероятно, читали об этом в газетах…
— О Боже! — воскликнул Мейсон. — Так ваш отец Глейн Фолкнер?
Она кивнула в знак согласия.
— По-моему, это убийство так и осталось нераскрытым? — нахмурился Мейсон.
— Убийства не раскрываются сами по себе, — сказала она с горечью.
— Можно не говорить о том, что неприятно для вас или…
— А почему нет? В жизни полно всяких неприятностей. По дороге к вам я твердо решила подавить в себе все чувства.
— О’кей. Продолжайте.
— В четыре года у меня умерла мать, и с этого начались все наши несчастья, которые преследовали нас целых семь лет. Так, по крайней мере, утверждал отец. Он был ужасно суеверным, как все игроки.
Его постоянно преследовали неприятности, а великая депрессия доконала. Он оказался без денег и без работы. Стал перебиваться случайными заработками. Однажды устроился в забегаловку. Вскоре хозяин умер, и отец выкупил ее у наследников, решив перестроить на свой манер, но тут «сухой закон» отменили, и все пошло прахом. Но не буду утомлять вас пересказом всех неудач отца. Их было множество. Но иногда ему везло. Отец был игроком до мозга костей.
У игроков есть свои хорошие стороны, но есть и плохие. Они умеют контролировать свои эмоции, умеют проигрывать, сохраняя бесстрастное выражение лица, но вряд ли хотя бы один из них создал нормальные условия для своих детей дома. Игра-то ведется вечером и ночью. Так что с отцом мы виделись редко.
Отец постоянно отдавал меня в пансионы, но всякий раз повторялась одна и та же история. Он всегда хотел видеть меня в самом престижном пансионе, но такие пансионы не для детей игроков, вот почему ему приходилось выдавать себя за владельца ценных бумаг. Дочери родителей, которые играют на бирже, — весьма и весьма желательные воспитанницы, дочери же тех, кто все время проводит за карточным столом, — весьма и весьма нежелательны. Отцу, однако, никогда не приходило в голову, что было бы лучше и не так жестоко отдать меня в обычную школу, где я была бы предоставлена сама себе. Но ему обязательно хотелось, чтобы это был самый престижный пансион, а в них оказывалось полно снобов.
Обычно мне удавалось продержаться в таком пансионе с год, потом выяснялось, кто на самом деле отец, и приходилось уходить.
Невольно я усвоила кое-что из отцовской философии. Научилась подавлять свои эмоции, быть всегда сдержанной. Подруг у меня никогда не было, потому что не хотелось выдавать себя за ту, кем я не была в действительности. Ну, в общем, закончив образование и достигнув совершеннолетия, я зажила самостоятельно. Пошла в манекенщицы и стала прилично зарабатывать. К тому времени отец осел в Лас-Вегасе, где он купил земельный участок, выстроил на нем небольшой мотель, потом переделал и все просил, чтобы я переехала к нему навсегда. Но это мне совсем не подходило, так как я знала, что, придя домой в три часа ночи, он потом будет отсыпаться допоздна. А его участок тем временем постоянно поднимался в цене.
Какая-то группа предпринимателей приобрела земельный участок по соседству с отцовским и предложила ему продать свой. Они собирались снести наши кабины, а на освободившемся месте возвести большой дорогой отель с бассейном, казино, ночным клубом и все такое…
Отец был готов продать свой мотель, но не за ту цену, которую ему назначили. Однажды он узнал, что имеет дело с синдикатом, выведал, чего они хотят, и запросил с них приличную сумму. У членов синдиката его предложение вызвало ярость. Видя, что у них срывается задуманное, они стали угрожать отцу. Но он в ответ только смеялся, и в этом была его роковая ошибка.
— Его убил синдикат? — спросил Мейсон.
Мисс Фолкнер пожала плечами. При этом лицо оставалось совершенно спокойным.
— Не знаю. Никто не знает. Отца убили. Остальные акционеры страшно перепугались и готовы были отдать свои акции чуть ли не бесплатно. Так что смерть отца оказалась очень выгодной для кого-то.
Она замолчала, собираясь с мыслями.
— Продолжайте. Что было дальше?
— Сорок процентов акций досталось по наследству мне. Остальные шестьдесят распределены поровну между четырьмя держателями. Я находилась под впечатлением смерти отца, когда узнала, что кто-то скупает наши акции. Другие держатели только и мечтали, как бы скорее сбыть свои акции за те деньги, которые им предложил синдикат.
Еще когда был жив отец, я познакомилась с Гарвином-младшим. Мы стали встречаться. Иногда мы виделись с его отцом. Сразу же после этого убийства отец Гарвина спросил, что я знаю об обстоятельствах смерти отца. Я ему все рассказала.
Гарвину-старшему стало известно раньше, чем мне, что эта троица готова уступить свои акции за любую сумму. Он пытался опередить этого таинственного покупателя, но было уже поздно, и он сумел приобрести долю только у одного из совладельцев.
На сегодня такой вот расклад: у мистера Гарвина пятнадцать процентов акций, у меня сорок процентов, остальные у тех, кто называют себя новым синдикатом и хотят скупить все акции.
— Чего же вы добиваетесь? — с любопытством спросил Мейсон.
— С одной стороны, я хочу продать свою долю, но с другой — я не могу допустить, чтобы смерть отца оказалась напрасной и им удалось купить мой пай за гроши. Отец дорого заплатил за него, и я обязана сделать так, чтобы эти люди ничего не получили.
Теперь главное: человек, назовем его мистером Икс, сейчас находится здесь, в городе. Мне неизвестно, связан он с новым синдикатом или нет, но он мне знаком. Я встречала его, когда работала манекенщицей в Лас-Вегасе.
Раньше мне было только известно, что кто-то нанес визит до смерти напуганным компаньонам; этот кто-то предложил наличные, выложил их и исчез с горизонта. Но через несколько дней я узнаю, что мистер Икс собирается зарегистрировать на свое имя эти акции.
Потом он звонит мне и говорит, что заинтересован в приобретении и моей доли, а также доли мистера Гарвина, и назначает мне деловое свидание завтра вечером в восемь тридцать.
Я хотела было связаться с мистером Гарвином, чтобы выяснить, не захочет ли он слить наши акции. Я хотела продать свои акции одновременно с ним, иначе у них оказался бы контрольный пакет акций и его просто выжили бы.
Мистера Гарвина в городе нет. Он уехал еще вчера. Я не могу разыскать его. Его секретарша меня просто не выносит, даже не желает сообщить, когда он вернется.
— А что Гарвин-младший? — спросил Мейсон. — Разве он не знает, где отец?
— Тот сейчас далеко, на каком-то совещании.
— Мистеру Гарвину, — произнес задумчиво Мейсон, — может не понравиться то, что вы вступили в переговоры с этим человеком. Вполне возможно, что он захочет, чтобы этим занялся я.
— Я понимаю, — быстро ответила она. — Но учтите, тут задета семейная честь. Я собиралась продолжить начатое отцом.
— Вы хотели бы, чтобы убийца вашего отца был передан в руки правосудия?
— Разумеется. Это вторая причина моего визита к вам.
— Продолжайте. Я слушаю.
— Вам не надо объяснять ситуацию, — горько усмехнулась она. — Полиция всегда взахлеб кричит, что она покончит с гангстерами раз и навсегда. Она громогласно заявляет, что в нашем городе воцарится порядок и что загадка этого убийства будет наконец разрешена, хотя не было раскрыто ни единого убийства, совершенного гангстерами, кроме того случая, когда был осужден невиновный.
— Итак, чего же вы от меня хотите?
— После того как закончится эта история с продажей акций, я хочу нанять вас, чтобы вы занялись расследованием убийства моего отца. Я хочу, чтобы вы подключили к работе частного детектива, который раскопал бы улики для полиции. Я также хочу, чтобы вы координировали это расследование, являлись бы связующим звеном между частным детективом и полицией и использовали свой интеллект для интерпретации получаемой информации.
Мейсон покачал головой.
— Чтобы расшевелить полицию, вам не нужен адвокат.
— Чего она добилась на сегодняшний день?
— Я не знаю.
— И никто не знает.
— Этот мистер Икс мог быть замешан в убийстве? По-видимому, оно оказалось выгодным для него.
— Конечно мог.
— Пусть в таком случае Гарвин ведет переговоры.
— Покупая эти акции, мистер Гарвин думал, что преподнесет их мне в качестве свадебного подарка как своей невестке, но потом ситуация изменилась… радикально.
1 2 3 4