На федеральные законы мне плевать. Доставьте как можно скорее в дом Недлер-Армс, проезд Недлер-Сити, квартира номер 617, с хорошим запасом пленки. Счет на оплату выпишите фирме «Кул и Лэм».Мне ответили, что магнитофон пришлют в течение получаса.Я положил трубку и сел в кресло.— Будут еще звонки, — сказала Мэрилин. — Иногда бывает два-три в течение часа или полутора.— Хорошо, — сказал я. — Мне нравится говорить с этим малым, точнее, мне нравится, что он меня слушает.— Для чего вам магнитофон?— Хочу записать, как он дышит.— Какой от этого прок?— Каждый человек дышит по-своему, — объяснил я. — Поэтому при испытаниях на детекторе лжи записывают и дыхание. В больнице тоже интересуются пульсом и дыханием. Я хочу установить, имитирует ли ваш, так сказать, собеседник тяжелое дыхание или он так естественно дышит, как корова.— Имитирует тяжелое дыхание.— Я тоже так полагаю, — сказал я. — Если же это не имитация, значит, он страдает астмой или у него больное сердце и он только что торопливо поднялся по лестнице.— Я записана на сегодня в парикмахерскую, — сказала она. — Что в таком случае обязан делать мой телохранитель?— Буду сидеть рядом с вами в парикмахерской, — ответил я.— Вы что же, так все время будете со мной?— Ни на одну минуту мы не выпустим вас из виду.— Ну, это меня тоже пугает, это уж, я бы сказала, чересчур интимно получается.— Вас пугает интимность? А замужем вы были?— Да, — сказала она, слегка потупившись.— Прекрасно, в таком случае вы выдержите. Представьте себе, что я — ваш муж.Она нервно рассмеялась.— Мне придется зайти настолько далеко?Наши глаза встретились.— Не придется, — сказал я.Через сорок минут после заказа магнитофон был доставлен.Мы отправились в салон красоты. Я сел в кресло и наблюдал, как Мэрилин моют голову, сушат волосы, делают маникюр. Посетители салона красоты поглядывали на меня с любопытством. Большинству из них я казался немолодым любовником, «папулей», и на их физиономиях я читал соответствующую оценку.Когда мы вернулись в ее квартиру, я подключил магнитофон к телефону. Прошло около двадцати минут, прежде чем телефон опять зазвонил.Мэрилин кивнула мне, я подошел и нажал на клавишу магнитофона.— Ну, привет, привет, — сказал я. — Надеюсь, — мы не причинили тебе неудобств тем, что выходили из дому?Ты звонил, пока нас не было?Ответа не последовало.Я продолжал:— Обмозговав это дело, я решил обратиться в ФБР, чем самим с тобой заниматься. Конечно, они посоветовали не вступать с тобой в переговоры, но мне кажется, что стоит тебя все-таки предостеречь по-хорошему. Ты ведь жалкий любителишка. И фактически играешь нам на руку.Я обождал, прислушиваясь к его дыханию.— И вот что я тебе посоветую: включи-ка телевизор и послушай рекламу — несколько фирм предложат тебе хорошие таблетки для прочистки бронхов, чтоб ты так не хрипел и не сипел. Ты ведь чухаешь, как старый паровоз с прохудившимися клапанами. Правда, я допускаю, что это часть циркового представления, которое ты разыгрываешь. Стоишь перед зеркалом, напустив на себя зловещий вид, дышишь сквозь зубы и думаешь:«Ох и здорово же я напугал эту бабенку!»Я рассмеялся.Дыхание еще секунду-другую продолжалось, затем трубку на том конце провода положили.— Он положил трубку? — спросила Мэрилин, увидев, что я кладу трубку на рычаги аппарата.Я утвердительно кивнул и, не выключая магнитофона, набрал УЛ 3—1212 — «Службу времени». Через несколько секунд женский голос объявил: «Время — 5 часов 17 минут 10 секунд». Затем пауза и: «Время — 5 часов 17 минут 20 секунд…»Я положил трубку, отключил магнитофон и точно поставил часы.— Зачем вам это? — спросила Мэрилин.— Вы имеете в виду подключение магнитофона?— Зачем вы фиксируете время?— Изучаю периодичность звонков и время, когда звонят. Так можно кое-что узнать.— Не понимаю, — сказала она.— Обычная полицейская процедура. В случае, допустим, серии ограблений полиция втыкает в карту булавки, обозначая места преступлений. Причем используют булавки с головками разного цвета, обозначающими разное время суток, затем изучают скопление булавок по месту и времени, и таким образом проясняются кое-какие привычки преступников.— Но я не вижу, в чем фактор времени может здесь помочь.— Мы получили записанный на пленку хронометраж тяжелого дыхания, это тоже может пригодиться. А как насчет обеда?— Я вас угощаю, — сказала она. — У меня есть деньги на расходы. Или вы, быть может, предпочитаете, чтобы я передала деньги вам и для вида счет будете оплачивать вы?— Платите вы, — сказал я. — Пусть расходы пойдут на ваш счет, а не на мой. Моя партнерша весьма чувствительна ко всему, что касается денежных счетов. Она придет к девяти вечера. Мы к тому времени уже вернемся или давайте позвоним ей и предложим присоединиться к нам и пообедать вместе.— Нет, я хочу поесть пораньше, — сказала она. — Но тут есть одно обстоятельство… Один, так сказать, щекотливый вопрос. Мне бы хотелось принять душ и переодеться.— Там у вас спальня? — спросил я, указывая взглядом на дверь.— Да.— А ванная не там?— Там.— А другого выхода из ванной нет?— Нет.— Ну, идите принимайте душ, — сказал я. — Дверь оставьте открытой, я не буду смотреть, но в случае беды услышу ваш крик. Кроме того, отсюда я могу проследить, чтоб никто не взобрался по пожарной лестнице и не влез в окно.— Таких опасных происшествий здесь никогда не бывало. Звонки и письма — больше ничего.— Номы не можем рассчитывать, что и дальше они этим ограничатся, — сказал я. — Я ваш телохранитель.— Понятно. Я — тело, вы — его хранитель.— Приблизительно так оно и есть.— Звучит весьма интимно, — сказала она. — Мне кажется… Да, впрочем, я уже как-то привыкла к этому, и мне даже начинает нравиться… Я чувствовала себя такой одинокой и изолированной, а вот теперь здесь вы, и я… Теперь у меня такое чувство, что вы — надежный, уверенный в себе мужчина и знаете, что делаете.— Благодарю.— Что собой представляет ваша партнерша? Она симпатичная женщина?— Нет.— Не симпатичная? — удивленно переспросила Мэрилин.— Берта отнюдь не стремится произвести приятное впечатление.— А к чему она стремится?— К делу, к результату и наличным.— Сколько ей лет?— Где-то около шестидесяти, возможно, пятьдесят пять.— Толстая?— Как рулон колючей проволоки.— Физически сильная?— Как бык.— Скажите, Дональд, вы ей нравитесь?— Иногда мне кажется, что-то такое есть, — сказал я. — А иногда я думаю, что она меня ненавидит всеми фибрами души. Я довожу ее до бешенства.— Почему же, Дональд?— Потому что у нее своя колея рассуждений и она норовит и меня затащить туда же, а я по чужой колее ездить не намерен.— У вас интересная, образная манера выражать свою мысль. Мне это начинает нравиться. Вообще, я сегодня чувствую себя намного лучше.— Давайте двигайте под душ, — сказал я.Через четверть часа телефон снова зазвонил.— Что будем делать? — громко спросил я. — Хотите, я подойду?— Бога ради, не надо, — откликнулась она из ванной. — Если это моя мама — и вдруг ей отвечает мужчина!.. Мне придется ей долго объяснять, кто да почему.Не подходите, я сама отвечу.Телефон продолжал названивать. Я услышал шлепанье босых ног, затем она проскользнула мимо меня, наспех закутанная до подбородка в махровую простыню. Правой рукой она придерживала простыню, а левой подняла трубку.— Алло! — сказала она, и я увидел, как она одеревенела, а затем кивнула мне.Я подошел, и она передала мне трубку. Я включил магнитофон. С другого конца провода донеслось тяжелое дыхание. Иных звуков не было.Я сказал:— Ты что-то зачастил сегодня, а? Как твои бронхи? Я вижу, что в тот раз я задел тебя за живое и ты жаждешь реванша. Но тебе смелости не хватает действовать в открытую, вот ты опять и взялся за свои любительские телефонные фокусы.Мэрилин Чилан стояла рядом со мной, совершенно зачарованная моими монологами. Забыв о своем более чем скудном наряде, она глядела, как крутится бобина с пленкой. Я держал магнитофон в режиме громкой записи, поэтому она могла слышать все, что идет с телефона на пленку.Я продолжал:— Одно дело — пугать женщин детской чепухой, и совсем другое, когда против тебя — мужчина. Ну, почему же ты не действуешь открыто, трусливая крыса? А может, ты вообще баба, одна из тех отчаявшихся тварей, которой Господь не дал нормальной половой жизни? Или у тебя никогда не было мужика, достойного этого названия, оттого ты и рехнулась от зависти к нормальным бабам, которые спят с мужиками? Ты из тех или из этих?В трубке раздался мужской голос:— Ну, ты ловкач, ну, сукин сын! Погоди, я еще с тобой расправлюсь, я тебе…На том конце провода швырнули трубку.Я набрал номер «Службы времени».Девичий голос произнес: «6 часов 5 минут 40 секунд. 6 часов 5 минут 50 секунд…»Я положил трубку и отключил магнитофон.— Все в порядке, Мэрилин, — сказал я. — Мы теперь знаем, что он — мужчина, и знаем, что он обидчив. Не выдерживает, когда его слишком подкалывают.Она стояла рядом, глядя на меня большими, округлившимися глазами.— Дональд, вы — чудо! Просто чудо…Вдруг она спохватилась, увидев, что махровая простыня на ней разошлась, подхватила ее обеими руками и, вскрикнув: «О Боже!» — унеслась обратно в ванную.Я сверил свои часы с сигналом службы времени — разница была в пределах двух секунд.Мы пошли обедать. Когда в 8.45 мы вернулись, нас ждало под дверью заказное письмо «с вручением адресату».Я посмотрел его на свет и убедился, что там опять наклеены угрозы, составленные из вырезанных газетных букв.— Распечатывать не будем, — сказал я.— Не вскроем? Почему? — спросила Мэрилин.— А зачем? Мы и так знаем, что в нем.— Я знаю, но все же хочется посмотреть. А вдруг вы найдете в нем какой-нибудь ключик ко всему этому делу?— Нет, нет нужды. Когда мы вычислим этого гада, мы привлечем его к суду за использование почты с целью рассылки угрожающих писем. Бели же мы вскроем конверт сейчас, он сможет заявить, что мы сами себе посылали пустые конверты, а потом вкладывали в них наши собственные угрожающие послания, чтобы свалить это дело на него. Поэтому одно письмо мы нарочно оставим в том виде, в каком оно прошло через почту, — запечатанное, проштемпелеванное, с погашенной маркой и штампом «заказное с вручением адресату».И пусть окружной прокурор вручит его присяжным в таком виде, как оно есть сейчас, а один из присяжных его распечатает и прочтет. Это лучший способ доказать, что оно действительно было послано по почте.— Дональд, ну, вы — гигант!— Приберегите ваши комплименты, пока я не сделаю действительно что-нибудь невероятное.Спустя несколько минут позвонили в дверь.— Опять заказное? — спросил я.Последовали один длинный и два коротких звонка.— О, это мистер Арчер, — сказала она и помчалась открывать.Едва он переступил порог, как она принялась осыпать его информацией:— Мистер Арчер, у нас прогресс! Мы уже кое-чего добились! Дональд установил микрофон и так здорово поддел этого типа, что тот заговорил. Впервые мы услышали голос. Теперь мы знаем, что это — мужчина, а не женщина.Арчер оглядел меня.— Как вы это сделали, Лэм? — спросил он.Я сказал:— А я обливаю помоями звонившего с таким расчетом, что, будь он мужиком или сексуально озабоченной бабой, он не выдержит, раскричится и скажет все, что обо мне думает.— Вы уверены в том, что это мужчина?— Да, я так думаю.— А на черта вам магнитофон?— Чтобы записывать голос. Я записал все звонки.— Но какая польза от записи, когда вам ничего не говорят?— Но ведь однажды он заговорил, и я записал. И думаю, что мы проделали это не в последний раз.— Я заскочил сюда, — сказал Арчер, — просто чтобы удовлетвориться, что у вас тут все в порядке и что ваша коллега придет вовремя. Мне бы не хотелось оставлять мисс Чилан без охраны.— Берта придет, — сказал я. — А вот и она, — добавил я, услышав звонок в дверь.Когда Мэрилин открыла дверь, Берта сказала:— Я полагаю, вы и есть Мэрилин Чилан? А я — Берта Кул.Берта прошла в комнату, взглянула на Арчера.— Хэлло, а вы-то что тут делаете?— Зашел удостовериться, что вы действительно заступили на вечернюю вахту, — ответил Арчер.Берта метнула в него яростный взгляд.— Я сказала, что приду, значит, можно не проверять меня с хронометром в руках.— Я хотел, чтобы вы были здесь.— А я и без вас здесь.— Ладно, — сказал Арчер. — Во избежание недоразумений сразу уточняю — спать, миссис Кул, вы будете на двуспальной кровати, вместе с мисс Чилан. Вы должны держать ее в поле зрения до завтрашнего утра, пока не придет Дональд Лэм. А вы, мистер Лэм, позавтракайте загодя, чтобы с утра явиться сюда к условленному часу. Мисс Чилан и миссис Кул позавтракают вместе. В 9.00 начинается ваше дежурство, и вы остаетесь неотлучно с мисс Чилан до вечера.Арчер втянул свой живот и выглядел весьма начальственно.Я повернулся к Берте и сказал:— Ты умеешь работать с магнитофоном, Берта. Когда бы телефон ни звонил, запиши разговор. Если там будут молчать, записывай дыхание — важен его ритм.Как только на том конце провода положат трубку, позвони в «Службу времени», УЛ 3—1212, и запиши на пленку время.— Зачем тебе это? — спросила Берта.— Для доказательства, — сказал я.— Далее, если будут заказные с вручением адресату, не вскрывай. Оставь тоже как доказательство. Проставь свои инициалы на конверте и отметь время прибытия. Но конверт пусть остается запечатанным.— Ладно, — сказала Берта.Мэрилин протянула мне руку.— Я увижу вас завтра утром, Дональд?— Обязательно, — сказал я.Она улыбнулась мне доверчиво и несколько долгих секунд глядела мне в глаза.— Желаю вам спокойной ночи, — сказал я и вышел. Глава 3 Я вышел от Мэрилин Чилан, сел в машину, затем окинул взглядом Недлеровский проезд в поисках другого, лучшего места для парковки, откуда хорошо бы просматривался вход в дом.Нашел местечко, подал; туда нашу агентскую колымагу, чуть въехав на обочину тротуара, и стал ждать.Арчер вышел из подъезда через полчаса. Он быстро прошагал полквартала до места, где стояла его машина.Он был настолько погружен в собственные мысли, что совершенно не обращал внимания на окружающее. Он ни разу не оглянулся, но дважды посмотрел на наручные часы, словно мог опоздать на условленную встречу и боялся, что кто-то уйдет, не дождавшись его.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4