Отто Ларкин, наш дорогой шеф полиции, терпеть не может лишних хлопот. Поехали, Дуг, прогуляемся. А на обратном пути я завезу тебя домой.
Селби выбил пепел из трубки:
— Идет, поехали. — Он сунул еще неостывшую трубку в карман. — Почему бы не прокатиться? У пьянчуги будут не одно, а два плеча, чтобы выплакаться.
Выйдя на лестницу, Брэндон негромко окликнул:
— Мать, ты не спишь?
Миссис Брэндон отозвалась сонным голосом:
— Меня разбудил телефон. Что случилось?
— Мы с Дугой поедем по одному пустяковому делу, — бодро сообщил Брэндон. — Скоро вернемся. Спи.
— Возвращайся не слишком поздно.
Рекс Брэндон снял домашние шлепанцы и сунул ноги в невысокие сапоги.
— О'кей, Дуг, идем.
Ночь оказалась прохладной, звезды, особенно яркие на морозе, усеяли небо.
Брэндон уселся за руль служебной машины и завел мотор. Селби пристроился рядом. Поразмыслив, шериф включил красную мигалку, указывающую, что полицейская машина едет по официальному делу.
— Думаю, надо попасть туда как можно скорее и покончить с этой историей. Я посажу пьянчугу к себе, а ты, Дуг, если не возражаешь, отведешь угнанную машину к зданию суда.
— О'кей, — согласился Селби, принимаясь набивать трубку.
— Забавно, — задумчиво продолжал шериф, сворачивая на шоссе, — только человек хлебнет лишнего, как делает массу вещей, которых в нормальном состоянии никогда бы не сделал. Вот этот парень хотя бы.
Наверное, он искренне хотел исправиться, но пропустил стаканчик-другой и заколобродил. Потом отрезвел настолько, чтобы сообразить, что сидит в чужой машине, окончательно очухался и позвонил шерифу… В этом есть что-то честное. Как тебе кажется, Дуг, он заслуживает некоторой поблажки?
— Может быть. — Немного подумав, Селби добавил: — Все будет зависеть от обстоятельств. Возможно, с ним до сих пор обходились слишком мягко. Могу поспорить, сейчас он либо взят на поруки, либо выпущен под залог.
Брэндон прибавил скорость.
— Он мне сказал, что в прошлом у него были неприятности, из которых его вытащил брат.
— Станция обслуживания Мида уже закрыта, — сказал Селби, вглядываясь в темноту. — Похоже, перед ней стоит машина.
— Правильно, машина стоит, но фары включены.
Полицейская машина проехала ярдов сто по крутому подъему, потом Селби сказал:
— Похоже, я ошибся, Рекс. Машина-то движется.
Навстречу нам.
Впереди замаячил светофор. Шериф включил сирену.
— Я бы на твоем месте не полагался на сирену, — поспешно сказал Селби. — Тут многорядное двустороннее движение, тяжелые грузовики шныряют наравне с легковыми машинами, очень часто нарушая правила движения.
— Я им всем задам перцу, — сказал Брэндон, нажимая на тормоз. — Но я не хочу никого обгонять, пока ясно не увижу шоссе и…
— Машина! — воскликнул Селби.
Они находились у самого перекрестка, им было хорошо видно, как по дороге на огромной скорости мчится большой грузовик с прицепом.
Брэндон, затормозив, пробормотал:
— Этим голубчикам положено останавливаться при звуке сирены. Полиция, слава Богу, включает ее, только когда спешит по делу, и ей не до задержек перед светофором. Давай зеленую улицу! А коли полиция не спешит, то сирену не включает. Так же, как и красные огни.
Брэндон направил свет красной фары прямо на кабину грузовика.
— Может, это заставит его пропустить нас вперед.
Он…
— Гляди! — закричал Селби и в страшном волнении показал на два желтых пятна, приближающихся с невероятной быстротой по поперечной дороге со стороны Орэндж-Хейтс. — Он же врежется в грузовик! Он же…
Надвигающиеся фары резко изменили направление: машина ударилась в ограждение на обочине, потом свернула в сторону. Грузовик с прицепом и седан столкнулись, в одно мгновение образовав беспорядочную массу.
На обеих машинах мгновенно погасли фары. Прицеп заметался по дороге, будто был привязан к концу какоготокакого-то гигантского хлыста. Машина, идущая с востока, пыталась остановиться, визг ее тормозов смешался с грохотом и металлическим лязгом первых машин. Прицеп, движущийся по инерции, врезался в общую свалку.
Наступившая после этого тишина показалась абсолютной. Но через несколько мгновений ее нарушили истошный женский крик и детский плач. Селби выскочил из машины и побежал к месту катастрофы. На асфальте лежала женщина. Другая, опираясь на руки и колени, кое-как поднялась, сделала несколько шагов и упала. Плач ребенка усиливался. Из разбитого седана наполовину вывалился мужчина.
Брэндон вывел свою машину на шоссе. Ее красные «юпитеры» освещали дорогу, запрещая движение. Из расположенного поблизости буфета выскочил мужчина в пиджаке, наброшенном поверх пижамы, и сказал, что позвонил в контору шерифа и санитарная машина уже выслана.
Узнав Брэндона, он удивленно добавил:
— Провалиться мне на месте, если это не сам шериф!
Как вы-то поспели сюда?
Брэндон сказал:
— Помогите убрать людей с дороги. Прежде всего необходимо извлечь детей из разбитой машины… В моем автомобиле есть огнетушитель. Несите его сюда. Пожар нам ни к чему.
— О'кей, шериф!
Любопытные зеваки появились неизвестно откуда, образовав плотное кольцо вокруг обломков. Некоторые, сообразив, что дела хватит на всех, предложили свои услуги. Другие, наоборот, держались в стороне, не желая работать, наслаждаясь неожиданным развлечением. Селби и шериф руководили работой. Смутно Селби чувствовал присутствие человека в кожаной куртке с окровавленной щекой. Казалось, он одновременно находился повсюду. Он оказался за спиной у Селби, когда окружной прокурор вытащил из машины плачущую девочку.
— Я возьму ее, — сказал человек.
Селби передал ему девочку и протиснулся в полураскрытую дверцу машины навстречу жалобному звуку.
— Все в порядке, малыш, — сказал успокоительно Селби и протянул руку в темноту.
Комок живой шерсти бросился в руки, продолжая скулить. Селби отступил назад, а человек за спиной сказал:
— Я возьму.
— Это собака, — пояснил Селби. На руках у него, дрожа и поскуливая, билась черная лохматая собачонка.
Кто-то включил фонарик. При свете удалось осмотреть кабину седана, в которой лежала женщина. От резкого удара раскрылся чемодан, содержимое вывалилось на пол. На полу без сознания лежала девочка лет пяти-шести. Человек в кожаной куртке осторожно поднял ее.
Брэндон сел в полицейскую машину и дал задний ход, чтобы освободить проезжую часть и разгрузить образевавшуюсяобразовавшуюся пробку. Правда, большей частью транспорт останавливался на обочине, люди выходили на дорогу и присоединялись к солидной уже толпе любителей острых ощущений. На перекрестке появилась санитарная машина с включенной сиреной. За ней следовали двое полицейских на мотоциклах. Они оставили своих «коней» на обочине и принялись работать с профессиональной расторопностью людей, привыкших к транспортным авариям.
Брэндон сказал:
— Хотел бы я поговорить с человеком, который вел грузовик.
Вездесущий мужчина в кожаной куртке мгновенно возник рядом с шерифом.
— Вы с ним и говорите.
— Почему вы не остановились при звуке сирены?
— Я ее просто не слышал. В этой большой машине страшно гудит трансмиссия.
— Но ведь вы же видели наши красные фары, правда?
— Да, красный свет я заметил, но было уже поздно.
Вы остановились, а я выезжал на перекресток.
— Как могло случиться, что вы не заметили машины, спускающейся с горы?
— В том-то и дело, что заметил. Потому и не остановился. Он же вел машину как ненормальный. Наверное, нализался до потери сознания. Посмотрите на то место, где он врезался в обочину, а потом отскочил, как мячик, от стены вот этого здания. Седан летел прямо на меня. Я рассчитывал проскочить перед ним.
Брэндон повернулся к Селби:
— Давай посмотрим, что осталось от водителя этого седана. Бедняга Карлтон Грайнс так и не решился сдаться полиции.
Глава 3
Гарри Перкинс, коронер и общественный администратор, имел в распоряжении две санитарные машины.
Это был высокий, поджарый, добродушный человек, относившийся к жизни с профессиональным безразличием. Обязанности не тяготили его, а долгий опыт научил считать тех, кого он транспортировал под неумолчный рев сирены, «багажными местами», которые нужно доставить по назначению в максимально короткий срок.
«Они носятся как ненормальные, — говорил он, — разбиваются при авариях, а мы с той же скоростью отвозим их в больницу».
Подмигнув Брэндону и Селби, он сказал:
— Собака? Это же целая проблема! Человека ты можешь отправить в больницу, хирурги его подштопают, подправят, и все в порядке. А вот куда девать собаку?..
Взгляните на маленького чертенка. Он понимает, что я забрал всех его хозяев и знаю, где они находятся. И теперь не спускает с меня глаз.
Селби взглянул в умные глаза черного песика.
Перкинс продолжал:
— Я все ломаю голову, как его зовут. Пробовал и Спота, и Блэки, и Принца, и Ровера. Не откликается.
Какие вы знаете собачьи клички? У меня истощилась фантазия.
Брэндон рассмеялся.
— Боюсь, Гарри, тебе придется поискать других охотников подбирать собачьи клички. Мы с Дугом собираемся осмотреть тело парня, который мчался на машине под горку.
— Похоже, авария произошла исключительно по его вине, — заметил Перкинс, — и наверное, он так и не узнал, обо что ударился. Вон он лежит точно в таком виде, как его доставили. Доктор Трумэн сказал, что он мертв как мороженая рыба.
— Давай посмотрим, — сказал Селби.
Перкинс взглянул на собаку.
— Послушай, Фидо, оставайся-ка тут. Ох, смотрите, ребята, никак, и правда его зовут Фидо? Черт побери, хвост просто оторваться готов… Фидо, хорошая псина!
Селби усмехнулся, посмотрев на собаку.
Брэндон с недовольным видом стоял у дверцы своей машины.
— Пошли, Гарри. Хватит возиться с собачонкой…
Этот парень ехал на ворованной машине. Нам надо заняться им.
Перкинс заметил:
— От него несет, как от ликеро-водочного завода.
Я даже не проверил его карманы, просто труп принесли сюда и положили на топчан. Нужно было поскорее отправить раненых в больницу. Похоже, что остальные выживут. Жалко женщину, у нее перелом бедра.
Теперь только раскошеливайся на врачей. Детишки почти не пострадали, больше напуганы. О'кей, парни, идем.
Они прошли по длинному коридору в заднюю комнату, которая показалась по-особому холодной из-за присутствия смерти. Неподвижная фигура, вытянувшаяся на топчане, была преисполнена того достоинства, которое иногда приходит к умершим. Человеку на вид было лет сорок. Редкие волосы разметались длинными прядями, при жизни, видно, тщательно скрывавшими лысину.
Покойник был одет в грубошерстный твидовый костюм, потертый и засаленный во многих местах. Несомненно, в свое время костюм был приобретен в магазине готового платья.
Селби отвернул полу пиджака и увидел ярлык торговой фирмы из Оклахома-Сити.
— Хотите проверить, что у него в карманах? — спросил Перкинс. — Все равно потребуется сделать опись, так почему не переписать все сейчас?
Селби кивнул.
Перкинс, действуя необычайно искусно, достал складной нож, девять долларов бумажками и шестьдесят семь центов мелочью, дешевые часы, пачку сигарет и конверт, адресованный Карлтону Грайнсу, главпочтамт, Финикс, Аризона. На конверте имелся штамп «Чероки-Флэтс, Оклахома». Внутри ничего не было.
— Правый задний карман полон битого стекла, — сообщил Перкинс, осторожно извлекая горлышко от зеленоватой бутылки. — Вот почему так воняет спиртным… Ну, вот и все.
— Водительских прав нет? — спросил Селби.
— Ни водительских прав, ни ключей, ни документов.
Странно устроены люди. Вот мы спокойно толкуем о бездомных бродягах, как будто они в порядке вещей.
Но когда проверяешь карманы у такого типа и не находишь ключей, у тебя возникает чувство, будто чеготочего-то недостает.
Брэндон кивнул.
— Что ж, надо позвонить полиции в Лас-Алидас и рассказать об аварии. Гарри, извести брата этого человека. Его зовут Первис Грайнс, живет он в Чероки-Флэтс, дом 952 по Ист-Пейсайд, штат Оклахома.
Перкинс удивленно вскинул глаза:
— Откуда ты знаешь?
Брэндон устало ответил:
— Если бы мы приехали минутой раньше, не произошло бы аварии. Этот человек звонил нам и просил арестовать его, он угнал чужую машину.
Несколько минут они молча рассматривали тело.
— Почти не видно повреждений, — заметил Брэндон.
— Вечная история с алкоголиками, — проворчал Перкинс. — Они мчатся со скоростью семьдесят миль в час, сбивают фонари, врезаются в поток машин, убивают людей, сами же отделываются головой болью, вызванной вовсе не треволнениями, а неумеренным пьянством. Ну а этому не повезло, и вот он в мертвецкой.
Брэндон ответил:
— Он сказал, что едет к брату. Сегодня же большой праздник — День благодарения, вот он и решил пропустить несколько стаканчиков.
— Не похоже, чтобы у него были основания благодарить судьбу, — не унимался Перкинс, разглядывая рваную одежду бродяги.
— Костюм ему явно мал, — сказал Селби.
— Да, рукава и штаны по длине почти нормальные, — отозвался Брэндон, — а вот пиджак тесен и в груди, и в плечах.
— Сомневаюсь, чтобы он мог его застегивать, — покачал головой Селби.
— Давайте проверим. Вытяните полы, еще, так… Смотрите, брюки не сходятся в поясе дюйма на два. Они держатся на ремне.
— Да и ремень-то застегнут на последнюю дырочку, — сказал Перкинс. — Ох, вечная история с этими бродягами! Подбирают неизвестно где брошенную одежду.
Наверное, костюм ему кто-то дал на бедность… Ну, пожалуй, нам больше нечего здесь делать. Из карманов я достал все. Выходит, мы все видели.
Они двинулись к дверям, а Селби остался стоять возле трупа, внимательно разглядывая его.
— В чем дело, Дуг? — спросил Брэндон, возвращаясь к приятелю.
Селби ответил:
— Меня всегда привлекает тело неизвестного человека, невольно хочется узнать про него побольше подробностей. Возьмем, к примеру, этого парня. Очевидно, он запойный пьяница, но когда-то, должно быть, жил зажиточно — черты лица свидетельствуют о силе воли. Потом запил. Он хотел повидаться с братом. Быть может, заранее позвонил, его пригласили в День благодарения.
1 2 3 4