Несколько бесконечных секунд миссис Эдриан пряталась за домом, ожидая, что послышатся шаги и на звонок откроют.Но никаких шагов слышно не было.Быстро переоценив ситуацию, она осторожно обогнула дом, выискивая глазами и не находя машину Карлотты.Но она обнаружила что-то такое, что немедленно воскресило все ее страхи и опасения. Из освещенного окна северного крыла коттеджа падало на землю яркое золотое пятно. Двор был покрыт инеем, придававшим земле холодный, металлический отблеск. Но поблескивал не только иней. В свете от окна блестели осколки стекла. На белой заиндевелой земле виднелись два длинных черных следа от автомобильных шин. Видимо, недавно автомобиль выехал со двора. Следы от шин начинались с темного участка почвы, где запаркованный автомобиль не дал образоваться инею.Миссис Эдриан осторожно прокралась вперед, чтобы разобраться, в чем дело.Осколки стекла, лежавшие на земле, были словно оправленные в серебро зазубренные щепки, скорее всего куски толстого зеркала, разбитого вдребезги об оконную раму.Само окно было также разбито, и осколки тонкого оконного стекла перемешивались с толстыми, серебряными осколками зеркала.Миссис Эдриан не могла заглянуть в комнату, но зияющее отверстие разбитого окна, серебряные осколки зеркала на земле говорили сами за себя, и, охваченная мгновенной паникой, миссис Эдриан громко спросила:— Что-нибудь случилось?Ее голос отозвался холодным эхом.Она вновь обежала дом в направлении парадной двери, лихорадочно надавила кнопку звонка, потрясла дверную ручку, заколотила в дверь, затем ударила своими слабыми кулаками по стенным панелям.Пружинная задвижка замка прочно держала дверь закрытой изнутри.Белл Эдриан вернулась к задней двери и, не переставая стучать, подергала ручку. Через секунду незапертая дверь вдруг распахнулась на хорошо смазанных петлях.— Карлотта! — позвала она. — Артур… Мистер Кашинг!Поскольку ответа не последовало, она прошла через кухню, открывая двери с панической поспешностью, которая уступила место леденящему ужасу, когда она оказалась на пороге комнаты, служившей, очевидно, кабинетом и спальней одновременно.Там были лыжи, призы и трофеи, висевшие на крюках ружья, сабли и пистолеты, коллекция фотографий в рамках с автографами, кровать, а в центре комнаты — кресло на колесах.Пол вокруг кресла был усыпан битым стеклом. Картина в рамке, превращенная в обломки, украшала оконный проем.В кресле, нелепо осев, лежал мертвый Артур Б. Кашинг. Красная струйка образовывала зловещее пятно на шелковой рубашке мужчины, из темного круглого отверстия на груди кровь стекала на пол. У ног мертвого человека лежала открытая пудреница с разбитым зеркальцем и рассыпанной пудрой.Белл Эдриан узнала эту пудреницу, даже не глядя на надпись, выгравированную на золотой поверхности. Эту пудреницу Артур Кашинг подарил Карлотте в день ее рождения.Казалось, вечность стояла Белл Эдриан, глядя на неподвижное, с отвисшей челюстью тело в кресле, на разбитое окно и сломанную пудреницу.Затем она принялась за работу.Тщательно и спокойно, будто убирая кухню после обеда, она начала уничтожать все улики, которые могли бы связывать Карлотту со смертью Артура Кашинга. Глава 2 Сэм Баррис снова и снова пытался разбудить свою жену.— Ты слышала? — настойчиво спрашивал он. Она тихо похрапывала. Сэм Баррис взял ее за плечи и встряхнул.Отличаясь крепким сном, жена что-то неразборчиво пробормотала. Сэм встряхнул вновь, и глаза ее раскрылись.— В чем дело? — спросила она заплетающимся языком.— Ты не слышала всего этого шума?— Нет, — ответила та и тут же закрыла глаза. Баррис встряхнул ее.— Что-то стряслось. Я слышал звон разбитого стекла и выстрел.Миссис Баррис, всегда такая жадная до сплетен об отдыхающих на озере, начала с трудом приводить себя в сидячее положение.— Откуда это доносилось?— Вроде бы из коттеджа Кашинга, да и свет только там горит. Я выглянул в окно, но не видел, чтобы кто-нибудь там ходил.Теперь миссис Баррис полностью проснулась.— Подай мне халат, Сэм.Сэм, стройный, гибкий, подвижный мужчина, подал жене тяжелый стеганый халат с кровати, а сам тут же свернулся клубком под теплым одеялом. Миссис Баррис надела халат и спустилась с кровати под скрип пружин. В этот момент послышался женский крик, протяжный и пронзительный, доносившийся, по всей видимости, из коттеджа Кашинга.— Эти Кашинги, — проворчал Баррис. — Век бы их не видел.Будучи когда-то владельцем всего берега озера, он поддался в свое время уговорам старшего Кашинга и продал тому две сотни акров.— Они заплатили столько, сколько ты просил, — колко заметила жена. — Твоя ошибка, что ты не запросил больше. Как ты думаешь, что там происходит?— Вероятно, то же, что и всегда. Откуда мне было знать, что он пожелает соорудить тут роскошный курорт? Я запросил в четыре раза больше стоимости участка. С фермера я бы столько не взял.— И оставил сам себя в дураках, — сказала она. — С тех пор люди над тобой смеются. Как бы там ни было, теперь он наш сосед, и мы могли бы как-то ладить.— У нас больше нет соседей, — проворчал Сэм, — только люди, владеющие собственностью по соседству.— Сам виноват… Сэм, я видела свет в том домике через озеро, где живет женщина с дочерью.— Миссис Эдриан? — спросил Баррис, в голосе которого на смену ворчливости появились нотки неожиданного интереса. — Подзорная труба у окна. Взгляни-ка.Жена достала трубу с полки над окном.— Интересно, миссис Эдриан слышала этот крик?— Может быть. Холодно. Забирайся-ка в кровать. Жена приложила подзорную трубу к глазу, не обращая внимания на его слова. Как только она почувствовала запах скандала, никакая сила на земле не смогла бы оторвать ее от окна и от трубы.— Да, большая суматоха на озере в эти дни, — фыркнула она. — Этот парень, Кашинг, принимает там женщин среди ночи. Ухаживания, конечно, изменились с тех пор, как ты катал меня на зеленой лодке твоего отца.— Сейчас это уже не называется ухаживанием, — заметил Сэм. — А та чертова лодка постоянно протекала, — усмехнулся он. — Я таскал поэтому с собой банку из-под томатов, и к тому времени, как я занялся бы ухаживанием, лодку залило бы… Ради Бога, Бетси, возвращайся в постель.Жена вновь проигнорировала призыв, оставшись сидеть у окна с трубой у глаза. Прошло минут пятнадцать.— Кажется, Сэм, там окно разбито, и кто-то только что двигался. А ты-то что слышал?Сэм Баррис зевнул и сонно произнес:— Да ничего особенного. Я от этого проснулся — вроде выстрела, может, и выхлоп автомобиля, когда он не сразу заводится.Миссис Баррис, большая любительница поговорить, начала беглый словесный огонь:— Помнишь, как мы отправились на рыбалку в той лодке и нас застала гроза? Мы укрылись на старом сеновале, и ты забыл перевернуть лодку вверх дном.— Я не забыл, — возразил сонно Баррис. — Просто она была чертовски тяжелая. И я не думал, что дождь будет такой сильный.— Да, это был дождь так дождь. Сэм, ты все это забыл?Ответом был тихий храп.— Сэм! — позвала она. — Сэм! Проснись-ка и посмотри!Это было сказано властным тоном, и Сэм послушно выбрался из кровати и подошел к окну.— Взгляни-ка туда, — скомандовала она.Они стояли вместе и смотрели через трехсотфутовый рукав озера, отделявший их спальню от освещенного окна в доме Кашинга.— Кто-то действительно двигается, — сказал Сэм. — Ну и что?Миссис Баррис вновь подняла трубу.— Белл Эдриан, мать Карлотты. Ты не думаешь, что женщина в ее возрасте могла бы найти более разумное занятие, чем расхаживать в такой час по квартире холостяка? Можешь себе представить? Артур Кашинг встречался с Карлоттой, и вот теперь ее мать…Сэм Баррис резко потянулся за трубой.— Эй, да ты уверена? Жена оттолкнула его руку.— Конечно, уверена. Думаешь, я не могу ее узнать? Я ее вижу ясно, как днем… Да, окно там разбито… Больше я никого не вижу. Она все еще ходит…Он бесцеремонно выхватил трубу из рук жены.— Сэм Баррис! — воскликнула она, отнюдь не лишившись от этого дара слова. — Что это ты так хватаешь вещи, да еще…В голосе мужа появилась вдруг новая, резкая, властная нотка.— Замолчи. Это может быть что-то серьезное. Дай, я посмотрю.— Это мне нравится! Так вырывать вещи! Да кто ты такой?Баррис ничего на это не ответил, сообщая лишь, что он видел:— Ты права. Я не думал, что это возможно, и если бы ты меня не позвала…Это смягчило ее.— Конечно, я была права. Я вижу так же хорошо, как и всегда. Ну что там?— Миссис Эдриан ходит там кругом, как будто что-то собирает… Как ты думаешь, почему окно разбито? Артура Кашинга нет и следа… Видимо, его нет поблизости и… Слушай, лучше мне сходить туда и посмотреть, все ли в порядке… Сколько сейчас времени?— Откуда мне знать? Часы на кухне. Если хочешь, пойди и посмотри.— А ты можешь взглянуть? Я занят, наблюдаю.— Сходи ты, а я буду наблюдать. Сэм Баррис уступил трубу.— Мне кажется, нужно что-то предпринять. Видимо, там что-то случилось.Он начал одеваться.— Может быть, одна из этих девушек дала ему по заслугам, — предположила миссис Баррис.— Давно пора.— Не говори так, Сэм. Ты идешь туда?— Думаю, мне надо сходить.— Кашингу это вряд ли понравится.— Меня это не волнует. Это разбитое окно и этот женский крик…— Это Белл Эдриан кричала, Сэм.— Откуда ты знаешь?— Ну, я думаю, это именно так… Сэм, по ее поведению видно же, что она всем этим испугана.— Да нет. Я думаю, кричала дочь, а она хочет теперь прикрыть ее.— Пойди взгляни, который час. Я хочу знать.Он взял фонарик, прошел через столовую в кухню, вернулся и сообщил:— Половина третьего. Я пошел туда.— Да, тебе лучше сходить.— Никому не рассказывай, что видела миссис Эдриан там.— А почему бы и нет?— Потому что они хорошие люди. Чуть раньше ее дочь была там, и если что-то случилось… В общем, ты много болтаешь.— Вот тебе раз! Кто ты такой, чтобы приказывать? Мне кажется, что если эта женщина крутится там с мужчиной десятью годами моложе, значит она пытается обойти свою дочь, и я имею право высказать свое суждение после того, как видела все собственными глазами.— Ты только успокойся, — сказал он. — Сплетни разлетаются здесь слишком быстро.— Сэм Баррис, да ты понимаешь, с кем ты говоришь или что ты говоришь?— Эти Эдрианы — хорошие люди, — настойчиво повторил он.— Но, Сэм, ты говорил, что слышал выстрел.— Я слышал какой-то грохот. Думаешь, будь это действительно выстрел, расхаживала бы миссис Эдриан так спокойно?— Это не спокойствие, Сэм Баррис, и если ее дочь была с Артуром Кашингом, зная то, что мы о нем знаем…— Давай оставим их обеих в покое. Зная все это об Артуре Кашинге, мы понимаем, что пора было бы кому-нибудь что-нибудь сделать.— Пойди посмотри, что случилось, Сэм. Может быть, она застала его с его троглодитскими приставаниями к ее дочери, и тогда, действительно, случилось что-то плохое. Явно нехотя Сэм Баррис пошел в чулан, надел теплое пальто, шапку и наушники.— Можешь больше не топтаться на месте, Сэм, — едко сказала миссис Баррис. — Она ушла. Глава 3 Миссис Эдриан, сердце которой все еще возбужденно колотилось от событий последних часов, дошла до пересечения тропинки с дорогой и повернула в свой двор.Гараж был все еще пуст.На секунду это озадачило ее, поскольку она думала, что Карлотта, видимо, покинула коттедж Кашинга сразу после того, как крик ужаса распорол холодное безмолвие ночи. На месте дочери она поставила бы машину в гараж, закрыла бы дверь и отправилась спать.Сейчас же зияющая пустота гаража могла означать лишь одно: Карлотта решила искать спасение в бегстве. Это был самый бессмысленный, глупый поступок, какой она могла предпринять.Ее же бегство было уликой. Бегство неизбежно укажет перстом подозрения прямо на Карлотту. Полиция узнает, что Артур Кашинг пригласил Карлотту на ужин, захочет побеседовать с ней и, обнаружив ее отъезд, тут же посчитает ее подозреваемой номер один. После этого самый искушенный адвокат вряд ли придумает версию, которую принял бы суд.Миссис Эдриан задержалась ровно настолько, чтобы быстро оценить ситуацию. Бегство Карлотты можно было прикрыть, представить его как нормальный поступок, запланированный за несколько дней до этого, скажем, как поездку в город за покупками.Это означало, что миссис Эдриан нужно было сделать две вещи. Она должна найти Карлотту до того, как полиция начнет разыскивать гостью Артура Кашинга, а еще нужно собрать чемодан дочери. По крайней мере, сумку с вещами на одну ночь, которая сняла бы с поспешного отъезда Карлотты подозрение в бегстве.Миссис Эдриан влетела в спальню Карлотты, кинулась к шкафу и внезапно остановилась в удивлении, заметив какое-то движение на кровати Карлотты, освещенной лунной дорожкой, пробивающейся сквозь шторы.Карлотта вскрикнула.— Что такое, мамочка! Что случилось? — спросила она.— Ты! — воскликнула миссис Эдриан.Уже полностью проснувшись, Карлотта спокойно сказала:— Естественно. А ты кого ожидала увидеть?— Я… Ты давно уже дома?— Боже мой, я не знаю. Уже порядком. А что?— Машины нет в гараже.— Я проколола колесо на полпути домой, поэтому оставила машину и дошла пешком. А теперь, ради всего святого, не говори мне, что ты беспокоилась, искала повсюду и…— Карлотта, я никого не выслеживала.— Я не говорила «выслеживала», мама, я сказала «искала».— Ну, это ведь одно и то же. Карлотта сказала спокойно:— Не будь старомодной, мама, и не надо защищаться. В конце концов, думаю, нелегко для матери осознавать, что ее ребенок уже вырос.Миссис Эдриан включила свет.— У тебя… У тебя ничего не случилось, Карлотта?— Дорогая, прошу, не будем сейчас об этом. Миссис Эдриан подошла к стулу, на который дочь бросила свою яркую блузку. Мать взяла ее со стула, рассматривая разорванную ткань на груди. Карлотта вспыхнула:— Мама, теперь-то ты выслеживаешь!— Карлотта, я… я должна знать, что случилось.— Хорошо, мамочка, ты сама об этом просишь… Я выросла. У меня красивые формы, и мужчины это замечают. Они предпринимают кое-какие шаги, в этом их натура. Боюсь, нам не удастся изменить их. Разорванная блузка может сама по себе быть ответом. Твоя материнская обеспокоенность была бы более к месту, если бы блузку не порвали.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3