И запомните одно: если уж я вступаю в драку, я бью тогда, когда никто этого не ждет. И не говорите потом, что я вас не предупреждал. Я жду до двух часов. Убирайтесь.— Вы меня не одурачите, Перри Мейсон, — выступил вперед Шастер. — Вы этим котом прикрываетесь. Уинифред хочет опротестовать…Перри Мейсон быстро шагнул к нему. Маленький адвокат отступил и танцующей походкой направился к двери, открыл ее и вышел.— Мы еще поборемся, — пообещал он через плечо. — Я драться умею не хуже вас, мистер Мейсон!Сэмюэль Лекстер с минуту поколебался, как бы желая что-то сказать, затем повернулся и вышел, сопровождаемый Фрэнком Оуфли.Перри Мейсон хмуро встретил улыбающийся взгляд Деллы Стрит.— Валяй, — сказал он. — Начинай: «Я же тебе говорила…».Она покачала головой:— Побей хорошенько этого крючкотвора!Мейсон поглядел на часы:— Позвони Полу Дрейку, пусть он будет здесь в два тридцать.— А Эштон?— Нет, — сказал он. — Эштону и без того есть о чем беспокоиться. Думаю, дело становится серьезным. 3 Часы на столе Перри Мейсона показывали два тридцать пять. Пол Дрейк, глава «Детективного Агентства Дрейка», развалился на кожаном кресле в излюбленной позе. Углы губ у него чуть дергались, придавая лицу насмешливое выражение, глаза были большие, проницательные и отличались стеклянным блеском.— В чем беда на этот раз? — спросил он. — Я что-то не слыхал еще об одном убийстве.— Речь идет не об убийство, Пол. На сей раз — о коте.— Что?!— Кот, персидский кот.— Ладно, — вздохнул сыщик. — Пусть будет кот. В чем дело?— У Питера Лекстера, — начал Мейсон, — был городской дом, в котором он не жил. Он жил в загородном имении в Карменсите. Загородный дом сгорел, и Питер вместе с ним. Он оставил внуков — Сэмюэля К. Лекстера и Фрэнка Оуфли — наследников по завещанию — и Уинифред Лекстер, которая не получила ничего. Лекстер завещал заботиться о Чарльзе Эштоне, привратнике, который должен быть обеспечен работой пожизненно. У Эштона есть кот. Сэмюэль Лекстер приказал ему от кота избавиться. Сочувствуя Эштону, я написал Лекстеру письмо и просил оставить кота. Лекстер отправился к Нату Шастеру. Шастер увидел тут шанс поживиться и, внушив Лекстеру, будто я пытаюсь оспорить завещание, потребовал от меня массу нелепых условий. Когда же я отказался, он обыграл мой отказ. Наверняка получил хороший куш.— Чего же ты хочешь? — спросил Дрейк.— Оспорить завещание, — мрачно сказал Мейсон.Детектив зажег сигарету и медленно поинтересовался:— Оспорить завещание из-за кота, Перри?— Из-за кота, но я собираюсь еще и побить Шастера. Он мне надоел. Он сутяга, взяточник и жулик. Он позорит нашу профессию. Он уже хвастался по всему городу, что, если когда-нибудь выступит против меня, то уж он-то мне покажет… Он мне надоел.— У тебя есть копия завещания? — спросил Дрейк.— Пока нет, но у меня есть копия, сделанная для подтверждения.— Оно уже вступило в силу?— Я так понял, что да. Тем не менее его можно оспорить.— Что я должен делать?— Для начала найди Уинифред. А потом раскопай все, что сможешь, насчет Питера Лекстера и его наследников.Стеклянные глаза Пола оценивающе посмотрели на Мейсона.— Коты могут приносить массу денег, — заметил детектив.Лицо Мейсона оставалось серьезным.— Не уверен, Пол, что тут есть случай заработать. Очевидно, Питер Лекстер был скрягой. Он не очень-то доверял банкам. Незадолго до смерти он получил наличными миллион долларов. Наследники не могут найти этот миллион.— Может, деньги сгорели вместе с ним? — спросил Дрейк.— Возможно, — согласился Мейсон. — Когда Эштон вышел из моей конторы, за ним следил какой-то человек — он ехал в новеньком зеленом паккарде.— Не знаешь, кто был этот парень?— Нет, я не рассмотрел лица. Видел только светлую фетровую шляпу и темный костюм. Возможно, за этим ничего нет, а возможно — есть. Вполне вероятно, что-то готовится против Уинифред Лекстер, а я собираюсь оспаривать завещание ради нее. Шастер столько болтал о том, что он со мной сделает, если окажется в суде против меня, что я должен дать ему шанс.— Ты не можешь повредить Шастеру тяжбой, — сказал сыщик. — Он как раз ее и добивается. Твое дело — бороться за интересы своих клиентов, а Шастера — содрать денежки со своих.— Ничего он не сдерет, если его клиенты потеряют деньги, — сказал Мейсон. — Предыдущее завещание было целиком в пользу Уинифред. Если я оспорю второе завещание, станет действительным прежнее.— Собираешься взять клиенткой Уинифред? — спросил Дрейк.— Мой клиент — кот, — упрямо покачал головой Мейсон. — Уинифред может мне понадобиться как свидетельница.Дрейк поднялся.— Зная тебя, — сказал он, — я предвижу, что ты потребуешь массу действий с моей стороны.— И быстрых, — мрачно кивнул Мейсон. — Достань мне информацию по всем доступным пунктам: собственность, здравый рассудок, постороннее влияние — словом, все.Как только Дрейк закрыл за собой дверь, в нее небрежно постучал Джексон и вошел, неся несколько листков бумаги стандартного размера с отпечатанным на машинке текстом.— Я сделал копию с завещания, — объявил он, — и как следует вчитался. Насчет кота, конечно, слабовато. Это ведь не условие, от которого зависит потеря наследства. Даже имущество нельзя описать. Просто желание завещателя.— Что еще? — разочарованно спросил Мейсон.— Очевидно, Питер Лекстер сам составил это завещание. Он изучал право. Все непрошибаемо, но имеется один особый параграф. Вот с ним мы можем кое-что сделать в смысле опротестования.— Что же там такое? — спросил Мейсон.Джексон взял завещание и прочел:«При жизни я был окружен привязанностью не только своих родственников, но и тех, кто надеялся на мою щедрость, заслуженную каким-либо случайным обстоятельством. Я никогда не был в состоянии определить, какая часть этой привязанности была искренней, а какая происходила от желания проложить путь к моему завещанию. Если причина была в последнем, боюсь, мои наследники будут огорчены, ибо размеры моего состояния их не удовлетворят. Меня утешает одна мысль: те, кто с нетерпением ждал наследства, будут разочарованы, зато те, кто любил меня искренне, избегнут разочарования».Джексон остановился и многозначительно посмотрел на Перри Мейсона. Мейсон нахмурился:— На какого дьявола он намекает? Лишил наследства Уинифред и оставил состояние другим внукам поровну. В этом параграфе нет ничего такого, чтобы понять его как-то иначе.— Ничего, сэр, — согласился Джексон.— Он куда-то упрятал миллион долларов наличными незадолго до смерти, но, даже если бы их нашли, — это тоже часть его состояния.— Да, сэр.— Если только он не сделал перед смертью подарок, — сообразил Мейсон. — В этом случае подарком будет владеть тот, кому он сделан.— Это особый случай, — уклончиво ответил Джексон. — Он ведь мог оставить этот дар по доверенности.Мейсон медленно произнес:— Не могу забыть о той пачке денег, которая была в кармане Чарльза Эштона, когда он обратился ко мне… И все же, Джексон, если Питер Лекстер дал Эштону деньги… вокруг них может затеяться тяжба — не взирая на то, есть доверенность или ее нет.— Да, сэр, — согласился Джексон.Мейсон не спеша кивнул и снял трубку телефона, соединявшего его с комнатой Деллы Стрит. Услышав ее голос, он сказал:— Делла, свяжись с Полом Дрейком и попроси его включить в изыскания Чарльза Эштона. Особенно меня интересуют финансовые дела Эштона: имеет ли он банковский счет, зарегистрированы ли какие-то его налоги на собственность, имеет ли он собственность вообще, имеет ли срочный вклад, в каком размере платит налог на имущество — все, что можно выяснить.— Да, шеф, — ответила Делла. — Информация нужна срочно?— Срочно.— Бюро путешествий сообщило, что будет держать каюту до десяти тридцати завтрашнего утра, — холодно и четко объявила Делла Стрит, а затем бросила трубку, предоставив Перри Мейсону ухмыляться в утративший признаки жизни микрофон. 4 Служащие давно ушли, а Перри Мейсон, засунув большие пальцы в проймы жилетки, расхаживал взад-вперед по кабинету. Перед ним на столе лежала копия завещания Питера Лекстера. Зазвонил телефон. Мейсон схватил трубку и услышал голос Пола Дрейка:— Ты что-нибудь ел, Перри?— Пока нет. Не могу есть, когда думаю.— Хочешь послушать рапорт? — спросил детектив.— Отлично.— Он еще не полон, но главное я узнал.— Хорошо, приходи.— Наверное, я лучше все обдумаю, если ты придешь ко мне, — предложил Пол Дрейк. — Я на углу улиц Спринт и Мелтон. Здесь закусочная, и мы могли бы перекусить. У меня ни крошки не было во рту, пока я охотился за информацией.Нахмурившись, Мейсон созерцал лежащее на столе завещание.— Хорошо, — согласился он. — Еду.Взяв такси, он добрался до того места, которое указал Дрейк. Внимательно заглянув в глаза детективу, он сказал:— Похоже, ты напал на след, Пол. У тебя вид кота, нализавшегося сливок.— Разве? Сливок немного.— Что нового?— Расскажу, когда поедим. На голодный желудок говорить отказываюсь… Господи, Перри, не влезай ты в это дело. Так на него накинулся, будто речь об убийстве. Всего-то навсего кот. Бьюсь об заклад: ты не заработаешь больше пятидесяти долларов.— Точнее — десять, — засмеялся Мейсон.— Вот так-то! — Дрейк обратился к воображаемой публике.— Гонорар тут ни при чем. Адвокат доверяет клиенту. Сколько заплатит, столько и хорошо. Если клиент ничего не платит, не стоит браться за дело, но если платит — не имеет значения, пять центов или пять миллионов долларов. Адвокат должен все сделать для своего клиента.— С такой теорией ты мог бы заниматься практикой, Перри, разве только частным образом… Вот и закусочная.Мейсон остановился в дверях, с сомнением разглядывая освещенный зал. Молодая темноволосая женщина со смеющимися глазами и полными яркими губами восседала над батареей вафельниц. Единственный посетитель расплачивался с ней. Она пробила в кассе чек, наградила посетителя сияющей улыбкой и начала вытирать стойку.— Что-то я не уверен, что хочу вафель, — сказал Мейсон.Сыщик взял его под руку и мягко втащил в зал.— Конечно, хочешь!Они уселись у стойки. Темные глаза пробежали по их лицам, полные яркие губы растянулись в улыбку.— Две порции ветчины, — сказал Дрейк. — И вафли.— Кофе? — спросила молодая женщина, выкладывая на тарелки ветчину и вафли.— И кофе.— Сразу?Она налила две чашки кофе, добавила по ложечке сливок, поставила на блюдца. Расстелила бумажные салфетки, разложила приборы, поставила стаканы с водой и положила на тарелки масло. Загудели вафельницы — и Дрейк повысил голос:— Ты думаешь, Перри, можно оспорить завещание Лекстера?— Не знаю. В этом завещании есть что-то странное. Я три часа над ним думал.— Забавно, что он лишил наследства любимую внучку, — продолжал сыщик громким голосом. — Сэм Лекстер гонялся за развлечениями, старику это не нравилось. Оуфли — парень замкнутый, неконтактный. Старик и его не очень-то любил.Молодая женщина за прилавком перевернула ветчину и бросила на них быстрый взгляд.— Завещание оспорить трудно? — спросил Дрейк.— Ужасно, — утомленно признал Мейсон, — если пытаться его оспорить на основании постороннего влияния или душевной болезни. Но говорю тебе, Пол, я собираюсь это сделать!На стойку со звоном швырнули тарелку. Мейсон поднял удивленный взгляд навстречу вспыхнувшим глазам и решительно сжатым губам.— Послушайте, — сказала девушка, — что это за игра? Я вполне самостоятельна, в помощи не нуждаюсь, а вы являетесь…Пол Дрейк сделал рукой жест с деланным безразличием человека, который устроил сенсацию, но хочет выдать ее за будничную работу.— Перри, — сказал он, — познакомься с Уинифред Лекстер.Столько искреннего удивления отразилось на лице Мейсона, что негодование растаяло в глазах девушки.— Вы что — не знали? — спросила она и указала на вывеску за окном: — Вы могли бы прочесть — «Вафли Уинни».— Я не посмотрел на вывеску, — сказал Мейсон. — Меня привел сюда мой друг. Какова была идея, Пол? Выудить кролика из шляпы?Поглаживая чашку кончиками пальцев, Дрейк слабо улыбнулся:— Я хотел вас познакомить. Я хотел, чтобы мой друг увидел, как вы тут управляетесь, мисс Лекстер. Наверное, наследнице не следовало бы печь вафли?— А я вовсе не наследница.— Не говорите так уверенно, — сказал Дрейк. — Ведь это адвокат Перри Мейсон.— Перри Мейсон? — повторила она. Глаза ее расширились.— Слышали о нем? — поинтересовался Дрейк.— А кто же не слышал? — Она покраснела.— Я хотел кое-что спросить о вашем дедушке, — сказал Мейсон. — Дрейка я нанял, чтобы найти вас.Она сняла железную крышку с вафельницы, вынула две румяные вафли. Быстро и ловко положила на них тающее масло, вручила каждому по вафле и по тарелочке с ветчиной.— Еще кофе? — спросила она.— Нет, и так все прекрасно, — заверил ее Мейсон.Мейсон откусил вафлю — и на его лице отразилось удивление.— Где вы научились так готовить? — поинтересовался он.— Дедушке очень нравились такие вафли. Когда я осталась сама по себе, я решила, что можно этим зарабатывать. Сейчас-то спокойно, а час назад здесь такая толпа была, и после театра будет. Ну, и утром тоже.— Кто управляется с торговлей утром? — спросил Мейсон.— Я.— И после театра?Она кивнула:— Я для себя работаю, наемной прислуги не держу, нет такого закона, чтобы ограничить мое рабочее время.Дрейк подтолкнул Мейсона ногой под столом и сказал, почти не шевеля губами:— Вот так птичка за окном!Мейсон поднял глаза. Снаружи в преувеличенном приветствии отчаянно тряс головой, распустив губы вокруг редких зубов, Нат Шастер. Как только он понял, что Мейсон его видит, он отошел от витрины. Мейсон заметил, что Уинифред Лекстер растерялась.— Вы с ним знакомы? — спросил он.— Да. Покупатель. Закусывает здесь уже два или три дня. Сегодня он дал мне подписать какую-то бумагу.Мейсон не спеша положил нож и вилку на край тарелки.— Ах так? — сказал он. — Подписать бумагу?— Да. Сказал, что я, конечно, помогу выполнить волю дедушки, даже если он меня не упомянул в завещании, он верит в мое благоразумие, я ведь в состоянии понять, что дедушка мог со своими деньгами делать что хотел, но другим внукам придется долго ждать, пока пройдет всякая бюрократическая волокита, а я могу помочь им и сэкономить время, если подпишу.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4