Адвокат надел резинки на пачку купюр.
— Ваша мачеха очень аккуратная, — заметил Мейсон. — В лаборатории идеальный порядок, по сравнению с полным хаосом в мастерской отца.
— Знаю. Что касается своего хобби — здесь Нэнси постоянно следит за порядком, чего нельзя сказать, обо всем доме. Она в этой комнате сдувает каждую пылинку и все вещи лежат на своих местах.
— А ваш отец — полная противоположность?
— Ну, до безукоризненной аккуратности ему далековато, — засмеялась она. — Мастерская напоминает открытый яблочный пирог, начинку для которого резали как попало.
— Понятно. Кстати, у вас есть фотография вашего отца, которую вы могли бы мне дать?
— Ну, у меня в комнате стоит одна в рамке, но…
— Вам нежелательно возвращаться в дом в настоящий момент, — перебил адвокат. — А здесь случайно нет?
— О, конечно. Несомненно. У Нэнси тут сотни снимков. Она обожает портреты. Она использует какую-то технику, помогающую нанести на бумагу лишь слабое изображение, потом работает над портретом масляными красками. В результате получается картина, причем практически невозможно определить, что она сделана на основе фотографии.
— Следовательно, где-то здесь есть фотографии вашего отца, — пришел к выводу Мейсон. — Давайте поищем. Только постарайтесь больше не оставлять здесь отпечатков пальцев.
— Мне кажется, они вот в этом ящичке, — сказала Мьюриель. Девушка взяла подол большим и указательным пальцами и потянула ручку на себя. — Да, здесь их даже несколько, — заметила она.
— Возьмем верхнюю, — решил Мейсон. Он достал снимок величиной восемь на десять дюймов. — Это ваш отец?
— Да. Правда, фотография слишком светлая, нет нужной четкости, однако, Нэнси предпочитает работать именно так. У нее свой метод.
Мейсон принялся с интересом рассматривать круглое лицо.
— Сколько ему лет?
— Так, надо посчитать. Сорок два, может, сорок три.
— А вашей мачехе?
— Бог ее знает, — засмеялась Мьюриель. — Тридцать с чем-то. Ближе к сорока. Однако, она никому не открывает свой истинный возраст, а мы не спрашиваем.
— Сколько лет дочери Нэнси, Гламис?
— Двадцать.
— А вам?
— Столько же… Мистер Мейсон, что вы планируете предпринять? Насчет папы, я имею в виду. Он уехал на седане. Мы, наверное, должны постараться его найти.
— Я вам позвоню где-то после полудня. Попытаюсь что-нибудь выяснить. У вашего отца есть контора в нашем городе?
— Да.
— Где?
— В здании «Пьедмонт».
— Чем он занимается?
— Инвестированием. Покупает и продает недвижимость, как для себя лично, так и для группы клиентов, составляющих инвестиционный пул.
— Ваш отец — владелец компании? — уточнил Мейсон.
— По-моему, дело принадлежит папе, однако, вместе с ним работает компаньон.
— Вы звонили в контору, чтобы выяснить, появился ли ваш отец на работе?
— Да… незадолго до того, как позвонила вам. Там ответили, что его ждут с минуты на минуты. Я попросила передать, чтобы он сразу же перезвонил мне, как только войдет. Я хотела сказать ему, что он оставил портфель.
— Хорошо, я постараюсь что-нибудь разузнать, — пообещал Мейсон. — Свяжусь с вами после полудня, а пока, я думаю, вам не стоит беспокоиться. Возьмите себе эти десять тысяч долларов.
На лице у Мьюриель появилось испуганное выражение.
— О, нет, мистер Мейсон. Я не хочу к ним притрагиваться. Я не представляю, откуда взялись эти деньги, в чем тут дело и… Слава Богу, что это красное пятно на полу — просто эмаль, а не кровь. Вы, наверное, считаете меня глупой. Я действовала, как идиотка… Вытащила вас сюда… Мистер Мейсон, я заплачу вам гонорар — столько, сколько скажете. У меня есть свой счет в банке и… Наверное, я просто запаниковала, увидев деньги, сломанный стул, папину салфетку и красную лужу в центре комнаты.
— Я прекрасно понимаю, что вы чувствовали, — успокоил ее Мейсон. — Думаю, что все уладится. Только никому не говорите о том, что я здесь появлялся. Я сейчас возвращаюсь в свой офис. Повторяю: никому не говорите, что я был здесь. Вы понимаете?
Мьюриель кивнула.
— По крайней мере, до тех пор, пока я не позвоню, — продолжал Мейсон, — а я свяжусь с вами вскоре после полудня. Вы никуда не уйдете?
— Конечно, нет.
— Хорошо. Ждите моего звонка.

Вернувшись к себе в контору, Мейсон обратился и Делле Стрит:
— Положи эту пачку стодолларовых банкнот в сейф. Вот фотография мистера Картера Джилмана — увеличение восемь на десять дюймов. И, кстати, для твоего сведения, зловещее красное пятно на полу оказалось содержимым перевернутой банки с эмалью. Очевидно, Картер Джилман сегодня уехал на работу на седане. Обычно он идет пешком четыре квартала до автобусной остановки. Сегодня утром он, не прощаясь, сел в машину. Если только не…
— Что? — спросила Делла Стрит.
— Не заглянул к себе в мастерскую, увидел там кого-то, подрался, у него выпало десять тысяч долларов, а его самого без сознания куда-то отвезли на седане. В таком случае, человеку, вернувшемуся за стодолларовыми купюрами, придется долго их искать.
— Возможно, не так долго, — заметила Делла Стрит, — а ты станешь мишенью какого-нибудь стрелка.
— Придется рискнуть, — ответил Мейсон. — У нас еще примерно полчаса до встречи с Картером Джилманом.
Делла Стрит посмотрела на письменный стол Мейсона.
— Остается время только, чтобы ответить на верхние письма из пачки. Они самые важные.
— Хорошо, — согласился Мейсон, — а в одиннадцать тридцать посмотрим на мистера Эдварда Картера Джилмана и выясним, почему он представился вымышленным именем.
— Он читал газету, шеф. Может, стоит сейчас заглянуть в раздел финансовых новостей и попытаться найти разгадку тайны? — предложила Делла Стрит.
— Скорее всего, это окажется потерянным временем, — решил Мейсон. — Мы не знаем, какими именно инвестициями он занимается, а просто гадать — глупо. Ну что такого особенного произошло? Он выскочил из-за стола, не закончив завтрак, и бросился на работу. Люди делают подобное каждый день. Сотни людей, миллионы. Темп жизни постоянно ускоряется.
— Я знаю, — кивнула Делла Стрит, — однако, ты только представь яичницу с домашней колбасой из оленины…
— Кстати, а что ты ела на завтрак?
— Поджаренный хлеб и кофе, — ответила секретарша. — Я вчера встала на весы и…
— Ах, вот оно что. Ты просто голодна, Делла. Давай разбираться с письмами. Забудем об Эдварде Картере Джилмане до половины двенадцатого.
3
После того, как Перри Мейсон в пятый раз за десять минут украдкой взглянул на часы, Делла Стрит улыбнулась и заметила:
— Не пытайся пускать мне пыль в глаза. Ты страшно возбужден, не перестаешь думать о назначенной встрече и не уверен, появится клиент или нет.
— Уже одиннадцать тридцать четыре, Делла.
— Какая точность!
Мейсон откинул голову назад и расхохотался.
— Хорошо, я признаю, что заинтригован.
— Чем? Тем, что отец ушел, не закончив завтрак и не попрощавшись с дочерью?
Мейсон покачал головой.
— Тем, что отец съел яичницу из двух яиц и пару кусков домашней колбасы из оленины, а потом попросил дочь вернуться на кухню и приготовить еще одну яичницу и отрезать еще кусок колбасы.
— Мужчина со здоровым аппетитом.
Мейсон кивнул.
— А потом он достает десять тысяч долларов стодолларовыми купюрами и разбрасывает их по полу мастерской, — продолжала Делла Стрит.
— Там же кидает салфетку, разливает красную эмаль и, заранее предупредив дочь, чтобы она ни при каких обстоятельствах не обращалась в полицию, оставляет мою фамилию и номер телефона там, где дочь их обязательно найдет, — добавил Мейсон.
Делла Стрит обдумала услышанное.
— Звучит так, будто он собрался кого-то убить, — наконец, сказала она.
— Что касается еды, здесь только одно логическое объяснение, — снова заговорил Мейсон. — Ему требовалось избавиться от Мьюриель на несколько минут. Больше он ничего не смог придумать, как попросить добавки.
Делла Стрит медленно кивнула.
— В наше время, когда люди увлекаются диетами и следят за количеством потребляемых калорий, это очень плотный завтрак для кого бы то ни было, — продолжал Мейсон. — В данном случае мы имеем мужчину средних лет, отца взрослой дочери. Он съедает яичницу из двух яиц и два куска домашней колбасы, а потом просит еще кусок колбасы и яичницу, а когда добавка готова, его не оказывается за столом. Единственное объяснение — он хотел отделаться от дочери на какое-то время.
— Почему?
— Откуда мне знать? Может, прочитал что-то в газете. Может, увидел что-то в окно.
— Вот это мысль! — воскликнула Делла Стрит. — Он…
Внезапно зазвонил телефон.
Делла Стрит сняла трубку:
— Да, Герти? — Послушав несколько секунд, секретарша повернулась и Мейсону, улыбнулась и сообщила: — Мистер Эдвард Картер ждет в приемной.
— Пусть заходит.
— Я приглашу его, — сказала Делла Стрит.
Она повесила трубку и вышла из кабинета.
Через минуту она вернулась. Мейсон одобрительно посмотрел на секретаршу, а потом поднялся со стула, чтобы поприветствовать появившегося вслед за Деллой полноватого мужчину лет сорока с небольшим.
— Мистер Мейсон, простите, что я опоздал, — извинился посетитель.
— Мистер Эдвард Картер, — представила Делла Стрит.
Это был определенно тот человек, фотографию которого Мейсону передала Мьюриель Джилман.
— Иногда трудно предугадать ситуацию на дорогах, — заметил адвокат. — Я обычно стараюсь приезжать на встречи на пять-десять минут раньше. Таким образом, если я попадаю в пробку, у меня есть запас.
— Тонкий намек? — спросил мужчина.
Мейсон улыбнулся и покачал головой.
— Нет, я просто сообщил о своей привычке. На тонкости у меня обычно не хватает времени. Вы хотели у меня проконсультироваться, мистер Картер?
— Да.
— Я не могу с уверенностью утверждать, что возьмусь представлять вас, — заявил Мейсон. — Адвокату всегда приходиться быть осторожным, выбирая потенциальных клиентов, чтобы не возникло конфликта интересов. Так что, для начала, опишите мне ситуацию в общем и целом, не вдаваясь в детали. У моей секретарши записан ваш адрес: авеню Вауксман, шестьдесят два тридцать один. Все правильно?
— Да. Я сейчас там живу.
— Какой адрес вашего офиса?
Мужчина колебался какое-то время, потом покачал головой и ответил:
— У меня его нет. Я… в общем, отошел от дел.
— Хорошо. По какому вопросу вы хотели у меня проконсультироваться?
— Я действую от имени друга.
— Продолжайте, — подбодрил Мейсон.
— Это очень дорогой для меня друг, женщина, жена другого моего друга.
— Ее фамилия?
— Джилман. Нэнси Джилман. Сейчас я живу в ее доме. Ее и ее мужа. Авеню Вауксман, шестьдесят два тридцать один — это их адрес.
— Понятно, — сказал Мейсон, ничего не выражающим голосом. — И что случилось с миссис Джилман?
— Ее шантажируют.
— Вы уверены?
— Уверен.
— И, как ее друг, вы хотите, чтобы я что-то предпринял? — уточнил Мейсон.
— Давайте не будем торопиться, мистер Мейсон. Прежде, чем что-нибудь предпринимать в случае шантажа, следует выяснить, почему шантажируют этого человека.
— У вас есть какие-нибудь соображения по этому поводу? — спросил Мейсон.
— Если честно — нет. Это мне как раз требуется разузнать.
— Что еще?
— Пока все. Когда мы будем знать, что из ее прошлого дает основания для шантажа, мы примем какое-нибудь решение.
— А вам известно, кто именно ее шантажирует?
— Да.
— Кто? — в голосе Мейсона послышалась явная заинтересованность.
Посетитель колебался с минуту, а потом ответил:
— Наверное, мне следует вам все откровенно рассказать, мистер Мейсон, и выложить свои карты на стол. Ее шантажирует частный детектив по имени Вера Мартель. Второе имя шантажистки начинается на М. На визитках и бланках ее имя значится, как «В. М. Мартель, детектив». Ничто ни на визитках, ни на бланках не указывает на то, что она женщина. У нее есть офис здесь и еще один в Лас-Вегасе. Она специализируется по бракоразводным процессам. То есть, вернее будет сказать, что большинство обращающихся в ней людей так или иначе заинтересованы в бракоразводных процессах.
— Что вы хотите от меня? — спросил Мейсон.
Мужчина достал конверт из кармана и заявил:
— Я предпочел бы расплачиваться за все только наличными, мистер Мейсон. Вот здесь у меня приготовлено семьсот пятьдесят долларов. — Посетитель опустил руку в конверт и достал пятисотдолларовую купюру, две стодолларовые и одну пятидесятидолларовую. — Вам потребуются деньги на расходы. Придется нанять частных сыщиков. Я также прямо сейчас хочу заплатить ваш аванс.
Мейсон не шелохнулся на стуле и не притронулся к деньгам.
— Сколько времени вы планируете находиться в нашем городе? — поинтересовался Мейсон.
— Пока не разберемся с этим делом.
— Если мне понадобиться с вами связаться, я должен просто позвонить в дом Джилманов? — уточнил адвокат.
— Боже! Не звоните мне туда! — воскликнул посетитель.
— Тогда как можно с вами связаться?
— Я… я сам вам позвоню. Мне не хочется, чтобы люди, у которых я остановился… даже, как близкий друг семьи… они подумают, что я лезу не в свое дело.
— Понятно. Вы намерены жить у Джилманов какое-то время?
— Да. Только, пожалуйста, не звоните мне туда. Я сам свяжусь с вами.
Мейсон внимательно посмотрел на посетителя, разглядывая несколько расплывшуюся фигуру, густые брови, спокойные, задумчивые карие глаза за очками в черепаховой оправе, длинную прядь волос, зачесанную на макушку, чтобы прикрыть уже появившуюся лысину.
— Вы находитесь в доме Джилманов в течение дня? — спросил Мейсон.
— Мистер Мейсон, я же сказал вам, что сам свяжусь с вами, — с некоторым раздражением ответил посетитель. — Пожалуйста, не звоните мне туда.
— Я пытаюсь выяснить ситуацию, — объяснил Мейсон. — Потому что только тогда я смогу решить, браться за ваше дело или нет.
— Все очень просто объясняется, мистер Мейсон. Я — давнишний друг мистера Джилмана. Мистер Джилман был очень удачно женат. У него есть дочь Мьюриель. Ей двадцать лет. Она живет в том же доме. Первая жена мистера Джилмана погибла в автокатастрофе, и он женился во второй раз. У Нэнси, его теперешней жены, есть дочь от первого брака.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4