— С удовольствием.
— Тогда поехали, — сказал Мейсон.
Глава 4
Первоначально Паломино представлял собой захудалый западный городишко на перекрестке дорог. Затем, буквально на глазах, когда здесь стали разворачиваться широкие строительные работы на огромной дамбе, городишко разросся в настоящий город. Старые здания, ветхие и облупившиеся, отступили на задний план, уступив место спешно возведенным деловым кварталам, состоящим из павильонов, крытых площадок; старые грузовики-рефрижераторы превратились в склады; время от времени вдоль улицы припарковывались трейлеры с фирменными знаками на бортах.
Компания «Грэнд Миллинери» делала бизнес на контейнерных перевозках. Компания «Элит. Готовое платье» расположилась в переоборудованном грузовике, а отель «Рити» состоял из аккуратного фасада, за которым располагалось четыре или пять крытых павильонов, поставленных рядами, как армейские бараки.
Вытянутое облупившееся здание, известное как «Мейерс-Холл» в те дни, когда еще в городках на дальних переездах время от времени устраивались танцульки, теперь вмещало в себя шумный ночной клуб под названием «Трилистник».
Электричество превратилось со временем в самое дешевое из имеющихся удобств, и фонари ярко освещали странное скопление людского жилья. На переоборудованных товарных вагонах светились красные неоновые вывески, а на стенах «Трилистника» художник изобразил трехлистное растение цвета яркой зелени, казавшейся еще ярче в свете зеленых огней. Эти огни придавали всему месту вид таинственный и причудливый. В двери ночного клуба входили и выходили мужчины и женщины, напоминавшие жуткие очертания каких-то оживших призраков.
В самом клубе все было заполнено столиками, и только в углу этого помещения, похожего на амбар, оставался квадрат свободного места, где «оркестр» из пяти человек изображал музыку; ее грохот полностью возмещал отсутствие какой-либо мелодии.
Перри Мейсон и Делла Стрит, которые благодаря своей нездешней наружности смогли добыть столик недалеко от оркестра, обменивались отрывочными фразами в перерывах между номерами программы и ревом музыки.
— Такое впечатление, что здесь вот-вот рванет динамит, — заметила Делла Стрит, прихлебывая кофе, — все готово, и только… выжидают момент.
— Здесь все может случиться, — сказал Мейсон.
К их столику, усмехаясь, приблизился широкоплечий мужчина с огромными ручищами, в неказистом костюме, весьма широком в талии, но плотно облегающем его мощные плечи.
— Извините, мистер, — обратился он к Перри Мейсону, — у нас здесь слегка не хватает партнерш для танцев. Я к вам послан вон от того столика. Мы подумали, что молодая дама не откажется потанцевать.
Делла Стрит одарила его улыбкой.
— Извините, — сказала она, — но сегодня я не танцую.
— Ну, в чем дело, так не годится! А может, мы сумеем переубедить вас?
Улыбка Деллы была дружелюбной, но голос твердым:
— Ничего не выйдет. Извините.
— И вы меня извините.
Мужчина еще с минуту неловко потоптался около них, затем отошел к столику, где сидело еще трое мужчин. Его лицо сделалось красным, когда они приветствовали его хриплым смехом.
— Хорошо бы, она вышла наконец, — произнесла Делла Стрит, — и мы могли бы уйти отсюда. Вы послали ей записку, шеф?
— Послал, с конферансье. И еще пять долларов, которые прилепил, как почтовую марку. Думаю, что это гарантирует ее приход.
Свет притушили, и конферансье объявил гвоздь программы, миниатюрную Шери Чи-Чи, чудесную, несравненную, легконогую танцовщицу.
Загремел оркестр. Стало почти совсем темно, и вдруг возникло изображение лунного неба в темно-зеленых тонах. Послышался шорох босых ног. В зале, до отказа заполненном мужчинами, послышался явственный вздох, и, порхая, на середину площадки выскользнула девушка с веерами из перьев, которые казались пронзительно белыми в темно-зеленом свете прожекторов. На какой-то момент Шери Чи-Чи остановилась, балансируя веерами, скрывавшими почти всю ее фигуру, и начала. Ее маленькое белое тело переливалось в вихре танцевальных па. В свете прожектора показались высокие острые груди, тонкая талия, гладкие бедра.
Когда публика привыкла к полумраку, создалось ощущение, что свет прожектора стал ярче. Темп музыки становился все быстрее и быстрее. Вдруг девушка обернулась к публике. Веера на момент распахнулись, затем плотно прижались к телу, и все увидели улыбающееся лицо, белозубый рот; колеблющиеся перья вееров отразились в свете прожекторов в тот момент, когда она соскочила с танцевальной площадки и, внезапно повернувшись, исчезла в проходе.
Тонкие стены, казалось, вот-вот покачнутся и рухнут от шквала аплодисментов. Тут же вспыхнул свет, как бы означая, что выступления на бис не будет.
Делла Стрит взглянула на Мейсона.
— В этом танце что-то есть, — сказала она.
— Чертовски хорошенькая девчонка, — заметил Мейсон. — Совершенно очевидно, что в ней нет ни капли мексиканской крови, кожа очень белая, рыжие волосы… Я думаю, что глаза у нее голубые.
— Да, я обратила внимание, как вы изучали ее лицо.
Мейсон усмехнулся.
Публика продолжала кричать «бис», но конферансье объявил, что сейчас выйдут две одаренные исполнительницы танца «хула», прибывшие прямо с острова Оаху. Зазвучала мелодия укулеле, и огни снова потухли. Смуглые девушки, весьма в теле, в травяных юбочках, быстро выбежали на освещенную прожекторами площадку, чтобы начать демонстрировать свои способности, привлекательные для любой мужской аудитории в любом конце света. После окончания второго танца «хула» обе гавайки настолько завладели вниманием публики, что никто не обратил внимания на Шери Чи-Чи, одетую теперь в костюм из клетчатой ткани, выглядевшей почти как твид, когда она плавно подплыла к столику Мейсона.
Мейсон поднялся.
— Садитесь, пожалуйста, — предложил он.
— Спасибо. Мэтр передал мне вашу записку.
— Меня зовут Мейсон. А это мисс Стрит, моя секретарша.
Девушка улыбнулась Делле и обратилась к Мейсону:
— Вы тот самый человек, который поместил объявление в газете в Эль-Сентро?
— Да.
— Вы уже встречались с мистером Каллендером?
— Мы виделись.
— О-о, — только и вымолвила она.
— Хотите чего-нибудь выпить? — спросил Мейсон.
Она кивнула. Официант, внимательно наблюдавший за ней, быстро подскочил к столику.
— Как обычно, Гарри, — бросила она.
Официант вопросительно взглянул на Перри Мейсона и Деллу Стрит.
— У нас пока есть, — сказал Мейсон.
Официант беззвучно растворился в голубом мареве табачного дыма, висевшем над столиками.
Вы здесь давно работаете? — начал разговор Мейсон.
— Не очень.
— Вам здесь нравится?
— Угу.
— Такое ощущение, что вы довольно хорошо знаете официанта.
Она засмеялась:
— Мы здесь все в одной упряжке. В этой работе есть что-то такое, что заставляет всех очень быстро знакомиться и потом оставаться друзьями. — Ее глаза стали задумчивыми, и она продолжила: — Когда все время путешествуешь, то все, с кем встречаешься на этой работе, становятся твоими друзьями. Настоящими друзьями.
— На какой высоте расположен этот городишко? — спросил Мейсон.
— Примерно пять тысяч пятьсот футов. А мы где-то на высоте пяти тысяч двухсот восьмидесяти футов.
— Климат весьма отличается от Империал-Вэлли.
— Да, вы уже заметили?
— Итак, — рассмеявшись, приступил Мейсон, — будете интересоваться своей собственностью?
— Моей лошадью?
— Конечно, — заметил Мейсон, — как держатель собственности, я должен занести ее в весьма неопределенную категорию личной собственности, пока вы ее не опознаете.
— Но она моя.
— Все, что вы должны сделать, это опознать ее.
— Гнедая лошадь. Немного выше, чем они обычно бывают. Очень красиво перебирает ногами. Стройный корпус, горячая, но не слишком. Седло сделал Билл Уайатт из Остина, штат Техас.
— Что-нибудь еще?
— Ах да, еще при лошади было индейское одеяло и стеганая подушка.
— У вас эта лошадь давно? — спросил Мейсон.
— Два или три месяца.
— На лбу у нее белая отметина?
— Правильно.
Мейсон улыбнулся и подытожил:
— Нет, я не видел этой лошади.
Она нахмурилась, на лице отразилось раздражение.
— Не дурите.
— Говорю вам, я не видел лошади.
— Да нет же, вы видели. Вы даже знаете все ее приметы. Вы знаете об отметине на лбу и о том, что правая задняя нога белая.
— Если я описываю лошадь, это совсем не значит, что я видел ее.
— Чего вы хотите? Вытрясти из меня деньги? Это что, шантаж? — спросила она со злостью.
Официант вынул из кармана счет и встал около стола.
— Запишите на мой счет, — сказал Мейсон.
— Слушаюсь, сэр. — Высокий официант приблизился к столику. — С выпивкой все в порядке, мисс Шери? — обратился он к девушке.
Она улыбнулась ему:
— Прекрасно, спасибо.
Официант продолжал вертеться вокруг столика.
Шери Чи-Чи взглянула на Перри Мейсона.
— Вы не нашли лошадь?
Мейсон изобразил любезную улыбку.
— У меня нет никакой лошади.
Указательным пальцем левой руки она стала чертить на скатерти какие-то линии.
— Вы что-то нашли. Иначе вы не дали бы объявление.
Мейсон кивнул. Официант смахнул салфеткой воображаемые крошки со стола.
— Вы что-то обнаружили… — Внезапно она прекратила двигать пальцем. Подняла глаза с густо намазанными ресницами. — Вы нашли два веера, — догадалась она. — Два страусовых веера с инициалами «Л.Ф.». И пару балетных туфель на высоких каблуках.
Мейсон кивнул.
Она откинула назад голову и рассмеялась.
— А я думала, что это было лошадь! Это все, Гарри. Выпивка в порядке. Ты мне больше не нужен.
Официант мгновенно исчез.
— Где они? — спросила Шери Чи-Чи.
— В моей машине.
— Прекрасно. Я сейчас опишу их. Они изготовлены одной фирмой из Сент-Луиса. Инициалы «Л.Ф.» вышиты на веерах золотом, а туфли тоже сделаны в Сент-Луисе. Я могу назвать вам магазин, если как следует подумаю.
— Этого не требуется. Без сомнения, это ваши вещи. Когда вы хотите получить их?
— Сейчас.
— Где?
— Здесь.
— Попридержи пока столик, Делла. Я принесу сверток, — сказал Мейсон.
Он оставил девушек и стал пробиваться сквозь заполненный зал, вышел на бодрящий холодный горный воздух, открыл машину, вынул маленький чемоданчик и, закрывая машину, почувствовал, что сзади кто-то стоит.
Мейсон быстро обернулся, сдержав инстинктивное желание отпрыгнуть в сторону.
Гарри, здоровый официант, объяснил:
— Она послала меня за вещами, сэр, так что вам не понадобится заносить их внутрь.
— Не беспокойтесь, — ответил Мейсон. — Я сам принесу их ей.
— Но я могу прямо сейчас занести их через задний вход, если вы не возражаете.
— Я бы хотел отдать вещи ей лично. Может быть, вы позволите мне пройти с вами через задний вход?
— Да, сэр. Очень хорошо, сэр. Сюда, пожалуйста.
Мейсон последовал за официантом мимо припаркованных автомобилей, они оставили позади ряд канистр с мусором, издававшим кислый запах, и сделали еще три шага в направлении двери, которую официант отпер ключом. Они быстро пошли по коридору, поднялись на несколько ступенек и миновали несколько артистических уборных.
Двери были открыты. Девушки, занятые в шоу, переодевались без всякого стеснения, меняя изношенные платья, именуемые костюмами. Гарри, двигавшийся с полной уверенностью, прошел вдоль этих раздевалок через маленькую комнату, где электрик манипулировал с освещением, затем через служебный вход, небольшой лестничный пролет и кухню, подвел Мейсона к его столику в зале.
Мейсон застал Деллу Стрит и танцовщицу, увлеченных негромким разговором.
Шери Чи-Чи взглянула на него, улыбнувшись.
— Ну как, вещи у вас?
— Да.
— Я попросила Гарри принести их мне, чтобы вам не тащить через толпу. Я думала, что вы уже устали от всего этого.
— Гарри провел меня сюда через служебный вход. Это не составило никакого труда. Вещи у меня здесь.
Мейсон водрузил чемодан на колени и открыл крышку.
Шери Чи-Чи вынула один из вееров, раскрыла его, сделала изящный чувственный взмах, дразняще проведя его по всем изгибам тела.
— Это мои любимые веера, — сказала она. — Они дают такой чудесный баланс. — Она протянула один веер Делле: — Хочешь попробовать, милая?
Делла Стрит взяла веер, взглянула на Мейсона и повторила чувственные движения танцовщицы с веерами.
— О-о! — протянул Мейсон.
— Вы чудесно это делаете, — воскликнула Шери Чи-Чи. — Вы когда-нибудь пробовали раньше.
Делла с улыбкой отклонила предположение, что она когда-либо занималась танцами с веерами.
Гарри снова засуетился вокруг столика:
— Все в порядке?
— Все в порядке, Гарри, и не выписывай счет на этот столик. Я плачу.
Густо накрашенные глаза внимательно взглянули на Мейсона.
— И будет вознаграждение, — пообещала девушка.
Свет притушили, когда на сцене, ступая босыми ногами, появилась девушка, которую объявили как «индийскую танцовщицу». Ступни ее ног, двигаясь по дощатому полу, издавали глухой звук, подобно лапам какого-нибудь большого дикого животного.
Шери Чи-Чи наклонилась к стулу Мейсона, рукой обвив его шею.
— Благодарю вас, — сказала она, и адвокат почувствовал, как горячие, влажные губы приникли всего на какое-то мгновение к его губам. И она исчезла.
К удивлению Мейсона, Делла Стрит рассмеялась.
— Клубничная? — спросила она, пока Мейсон салфеткой стирал губную помаду.
— Малиновая, — пробурчал адвокат, — и жутко жирная.
Глава 5
Был уже второй час ночи, когда машина Мейсона достигла пригородных районов.
— Устала, Делла?
— Совсем нет. Мне очень понравилось. Это была чудесная поездка. А луна над горами как серебряная.
— Я боюсь, что это красивый фон для гораздо более мрачного зрелища, — сказал Мейсон. — Мне надо увидеть Артура Шелдона. Сначала я отвезу тебя домой, чтобы ты могла отдохнуть.
— Нет, со мной все в порядке. Но зачем навещать Артура Шелдона в такое время, шеф?
— Я хочу еще кое-что выяснить об этой танцовщице.
— Очаровательная малышка, не правда ли?
— Угу.
— Почему вы считаете, что она никогда не вспоминала о веерах? Это же были ее любимые. Она знала, что потеряла их, и, однако, все время думала о лошади.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4