Если она станет сильно сопротивляться, вы сможете на нее надавить. Намекните, что выверните ее наизнанку, если она решит выступать с какими-либо заявлениями в Суде. У Пенна было на нее что-то. Хуанита не полная дура. Она все прекрасно понимает.
– Это все, что вы предлагаете? – уточнил Мейсон.
Марли кивнул.
– Простите, мне нужно дать указания секретарше, – сказал Мейсон, нажимая на кнопку рядом со своим письменным столом.
Когда Делла Стрит вошла, Мейсон кивнул в сторону Фрэнка Марли и сказал:
– Мистер Марли скоро нас покинет. Передай Дрейку, что он может возвращаться. И, пожалуйста, попроси его сделать соответствующие приготовления, чтобы он регулярно отчитывался обо всем происходящем, начиная с этой минуты. Подчеркни, _о_б_о _в_с_е_м_. Ты поняла меня?
Она кивнула.
– Я передам ему, мистер Мейсон. Что-нибудь еще?
Адвокат покачал головой. Секретарша вернулась в приемную.
– Простите, что прервал нашу беседу, – повернулся Мейсон к посетителю. – Мне не нравится ваше предложение.
– Я могу увеличить сумму гонорара. Не очень намного, потому что у меня сейчас возникли кое-какие проблемы и смерть Пенна...
– Нет, дело не в сумме.
– Тогда в чем?
– В самой идее.
– Какой идее?
– Сокрытия улик, например.
Марли в удивлении посмотрел на адвоката.
– Вы хотите сказать, что боитесь провернуть то, что делается чуть ли не каждый день?
– Можете называть это, как хотите.
– Но, послушайте. Не исключено, нам не потребуется ничего предпринимать. Мы можем просто...
Мейсон покачал головой.
– Мы здесь вдвоем, – продолжал Марли. – Капкана никакого нет. Это чисто деловое предложение.
Мейсон снова покачал головой.
– Ради Бога, не пытайтесь меня убедить, что вы выбрали такую линию. Если вы станете гнуть ее, вашим долгом становится проследить, чтобы эта свидетельница рассказала полиции то, что видела.
– Возможно, именно так я и поступлю.
– Послушайте, мистер Мейсон, не притворяйтесь идиотом. Вы – деловой человек. Вы прекрасно знаете, с какой стороны бутерброд намазан маслом.
– С моего места кажется, что не с вашей.
– Вы хотите сказать, что я могу вас продать? – в негодовании воскликнул Марли. – Вы хотите сказать, что считаете, что мне нельзя доверять?
– Я просто не заинтересован.
– Обдумайте мое предложение в течение часа или двух. Тогда, я уверен, вы поймете, что это единственный путь к действию. Андерс все выложил. Вы в отвратительном положении. Я в отвратительном положении. Мэй Фарр в отвратительном положении. Если мы правильно построим нашу игру, то сможем выбраться.
– Я предпочитаю сам строить свою игру и крыть своими тузами, ответил Мейсон.
– Я знаю. Вы думаете, что я блефую. Вы считаете, что никакой свидетельницы нет. Вы уверены, что я просто отправлюсь на яхту, протру все внутри и объявлю вам, что свидетельница отправилась в Австралию.
– Почему бы и нет?
– Не будьте идиотом.
– Стараюсь не быть, – заверил его Мейсон.
Марли вздохнул.
– Если вы настолько неразумны, то мне такой адвокат не нужен. Мне кажется, что ваши способности значительно преувеличивают.
– Мне самому иногда так кажется.
Марли встал и направился к двери. Уже взявшись за ручку он остановился и повернулся к адвокату:
– Нет, вы совсем не глупы. Вы хитры. Вы решили, что сможете все свалить на _м_е_н_я_. Еще раз подумайте, мистер Мейсон.
Фрэнк Марли открыл дверь и с грохотом захлопнул ее за собой.
Мейсон поднял трубку местного телефона и сказал оператору:
– Немедленно свяжите меня с Деллой Стрит.
Он сразу же услышал голос секретарши на другом конце провода.
– Да, шеф?
– Ты все передала Полу Дрейку?
– Думаю, да. Ты хотел, чтобы за Марли послали «хвост»?
– Молодчина. Я сомневался, поняла ли ты меня.
– В холле его поджидают два оперативника, еще один человек в лифте. Женщина в лифте покажет двум детективам внизу за кем следить. Дрейку пришлось действовать очень быстро, но он все успел организовать.
– Умница, – еще раз похвалил Мейсон.

9

Было без десяти минут пять часов вечера, когда Пол Дрейк появился с отчетом в кабинете Перри Мейсона.
– Отсюда Фрэнк Марли проследовал прямо к многоквартирному дому «Балкан» на авеню Виндсторм. Он долго звонил в квартиру некой Хейлз Тумс, пока не удостоверился, что ее нет дома. Затем он отправился в гавань. Мои ребята не выпускают его из виду. Фамилия Тумс тебе что-нибудь говорит?
– Пока нет, – ответил Мейсон. – Выясни, кто это такая. Может, медсестра.
– Ладно. Есть еще новости. Полиция нашла орудие убийства.
– Они уверены, что это именно орудия убийства?
– Да. Пули точно совпадают.
– Где они его обнаружили?
– Вот это очен любопытно. Именно там, где, как утверждает Андерс, он его выбросил.
– Что ты хочешь сказать?
– Автострада в том месте примерно на восемь-десять футов поднимается над уровнем окружающей местности. По обеим сторонам автострады проложены канавы для стока воды.
– Знаю, – кивнул Мейсон. – Так как же они, все-таки, обнаружили револьвер и где они его обнаружили?
– Андерс стоял на автостраде и закинул его как можно дальше, вернее, пытался закинуть. Очевидно, револьвер ударился об один из столбов высокого напряжения и отлетел в канаву. Вскоре прошел дождь, канавы наполнились водой. После сильных дождей вода поднимается в них на два, а то и три фута. Сегодня утром она спала. Туда какая-то газета послала фотокорреспондента, чтобы сфотографировать твои следы. Он и заметил револьвер, торчащий из воды. Это «Кольт» тридцать восьмого калибра. Полиция провела с ним эксперимент. Пуля, использованная в этом эксперименте, имела те же отличительные характеристики, что и пуля, послужившая причиной смерти. Они обе вылетели из одного ствола.
– Что говорит Андерс?
– Не знаю, – ответил Дрейк. – Да, в общем, какая разница, что он говорит? Таким образом, он оказался в очень неприятном положении.
– Номер оружия?
– Наверное, принадлежит Андерсу. Послушай, Перри, я только что получил эту информацию. Мой приятель, газетный репортер, позвонил мне.
– Тогда они, наверное, отпустят Мэй Фарр. Я подготовил Хабэас Корпус.
– Им она нужна, как свидетельница, – заметил Дрейк.
– Им бы, конечно, не хотелось ее отпускать. Ты понимаешь, ее можно представить в обеих ролях. Они повесят убийство на Андерса, ему придется как-то оправдывать свои действия и пытаться смягчить вину. Он, наверняка, постарается ее вовлечь. Она важнее защите, чем обвинению. Пол, я попрошу тебя заняться этой Тумс, попытайся выяснить о ней все, что только возможно. Пусть кто-то постоянно сидит на «хвосте» у Марли, не забывай об Эверселе – вдруг еще что-то удастся раскопать. А что с миссис Вентворт? Как я предполагаю, полиция ею уже занималась?
– Думаю, да. Она отправилась в контору окружного прокурора вскоре после полудня и провела там около часа. Насколько я понял, она не падает духом. Она заявила, что случившееся ужасно, ей, естественно, очень жаль его, но она и Вентворт уже давно живут раздельно, она не собирается притворяться, что они продолжали оставаться друзьями, у них были очень серьезные разногласия по вопросам собственности, но, несомненно, его смерть – шок для нее. Мой приятель из газеты передал мне несколько фотографий. Среди них есть и Хуанита Вентворт. Она выходит из машины перед зданием суда.
– Почему именно такая фотография? – поинтересовался Мейсон.
– Понимаешь, Перри, репортерам обычно дают указания фотографировать дамочек определенным образом – чтобы они показывали ножку, – объяснил Дрейк. – Это не очень-то подходящая поза для вдовы. Плохой вкус. Так что ее засняли, когда ножка показывается естественно – когда вдова выходит из машины.
– Понятно. А что она еще сказала? У окружного прокурора ее спрашивали о деталях или только об основных моментах?
– Я не знаю сути разговора, Перри.
Из приемной открылась дверь и в кабинет вошла Делла Стрит. Дрейк замолчал и оценивающим взглядом осмотрел секретаршу Мейсона.
– В приемной ждет Мэй Фарр, – объявила Делла.
Мейсон кивнул детективу в сторону двери, ведущей в общий коридор.
– Сматывайся, Пол. Я хочу очень подробно обсудить с ней кое-какие вопросы. Все, что она говорит адвокату – конфиденциальная информация, если только ее не слышит третье лицо, например, ты. В таком случае сообщение уже не является конфиденциальным, и мы все можем оказаться в неприятном положении. Продолжай работу по этому делу и постарайся раскопать все, что можно.
– Постараюсь. А ты, Перри, поторопись с Мэй Фарр.
– Что ты хочешь этим сказать? – не понял адвокат.
– Ее выпустили, но предчувствие мне подсказывает, что ненадолго.
– Почему, Пол?
– По тому, как складываются обстоятельства. Я пошел, Перри.
– Пока, – сказал Мейсон и кивнул Делле.
Секретарша отправилась в приемную и практически сразу же вернулась с Мэй Фарр. Посетительница вошла в кабинет адвоката с высоко поднятой головой и вызывающей улыбкой на губах.
– Привет, – поздоровалась она. – Мы разговариваем или нет?
– Почему нет? – не понял адвокат. – Садитесь. Закуривайте.
– Я вам нужна? – спросила Делла Стрит.
Мейсон покачал головой.
– И, Делла, проследи, пожалуйста, чтобы нас не беспокоили.
– Я закрываю контору, – объявила секретарша и закрыла дверь в приемную.
– Так почему бы нам не поговорить? – обратился Мейсон к Мэй Фарр.
– Боюсь, что я поставила вас в неприятное положение.
– Ничего страшного. Я привык попадать во всякие истории. Что вы сказали полиции?
– Ничего.
– Совсем ничего?
– Совсем ничего.
– Они зачитали вам заявление Андерса?
– Вначале они сами пытались мне пересказать, что он сообщил – с собственными домыслами, но потом дали прочитать то, что он подписал. Это довольно сильно отличалось от того, что они говорили.
– А вы им совсем ничего не сказали?
– Нет. Я объяснила, что с трудом зарабатываю себе на жизнь и должна думать о своей репутации, поэтому не собираюсь делать каких-либо заявлений.
– Что они ответили?
– Что я завязну еще глубже, если стану придерживаться подобной позиции. Я ответила, что это меня устраивает. Они вручили мне повестку. Я должна предстать перед Большим Жюри. Они утверждают, что тогда мне все равно придется говорить. Придется или нет?
– Возможно. Если вы его не убивали, то вам лучше говорить.
– Я его не убивала.
– Это сделал Андерс?
– Мне сложно в это поверить, но если не он, то кто же?
– Давайте вернемся ко вчерашней ночи. Вы вместе со мной отправились в направлении города. Затем вы поехали вперед. Что вы делали после этого?
– Так и ехала в город.
– В квартиру, которую снимаете?
– Да.
– А затем?
– Сегодня утром пришли следователи из Отдела по раскрытию убийств, подняли меня с постели и стали допрашивать.
– А вы случайно не развернулись после того, как мы с вами распрощались, и не отправились назад в яхт-клуб?
– Боже, нет! Почему вы спрашиваете?
– Кое-кто сообщил мне, что вы сделали именно это.
– Кто?
– Мужчина по фамилии Марли. Вы с ним знакомы?
– О, Фрэнк, – с укором в голосе сказала она. – Девушка с минуту помолчала, а потом спросила: – Что он знает обо мне?
– Вы с ним знакомы? – повторил Мейсон.
– Да. Я имела в виду, что он знает о моем пребывании в яхт-клубе?
– Он утверждает, что вы там появлялись. Вы брали его яхту.
– Чушь, – воскликнула она. – Он сам выходил в море и пытается замести следы.
– Почему вы заявляете, что он выходил в море?
– Потому что он страшно хитер и никогда ни к чему не идет прямой дорогой. Он всегда ходит кругами. Если хотите узнать, куда он собрался, никогда не смотрите в направлении движения.
– Ясно, – улыбнулся Мейсон.
– Он умен, – быстро добавила она. – Его ни в коем случае нельзя недооценивать.
– Вы его хорошо знаете?
– Да.
– Много раз с ним встречались?
– Даже слишком.
– Вы его недолюбливаете?
– Терпеть его не могу.
– Давайте уточним ряд моментов, Мэй. Как хорошо вы знали Пенна Вентворта?
– Очень хорошо.
– А его жену?
– Ни разу в жизни не видела.
– Фрэнк Марли крутил роман с женой Вентворта?
– Понятия не имею, – ответила Мэй Фарр.
– У вас есть какие-нибудь мысли по этому вопросу?
– Если бы Хуанита Вентворт оставила дверь открытой, Фрэнк Марли бы точно в нее вошел.
– Почему вы его ненавидите? Он пытался к вам приставать?
– Да, но у него ничего не получилось.
– Вы его не любите именно по этой причине?
– Нет. – Она встретилась с ним взглядом. – Я могу быть с вами откровенной, мистер Мейсон. Я не против того, чтобы мужчины со мной заигрывали. Мне это нравится, если они избирают правильную тактику. Терпеть не могу, когда они начинают ныть или играть на симпатиях. Я не люблю Фрэнка Марли за его нечестность – нет, не за нечестность. Я не возражаю, чтобы мужчина срезал углы, если он действует по-умному. Я знала мужчин, которых нельзя назвать честными. Некоторые из них просто очаровывали меня. Мне не нравится во Фрэнке его подлость, интриганство, то, что он любит все делать исподтишка. Вы не можете предугадать его действия. Он будет учтивым и дружелюбным и протянет руку, словно собираясь обнять вас, но в этой руке у него окажется нож. Он воткнет его по самую рукоятку, не изменяя выражения лица. Он никогда не повышает голос, не выходит из себя, не смущается и не удивляется. Он опасен.
– Давайте немного поговорим о вас, – предложил Мейсон.
– О чем конкретно вы хотите говорить?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23