Свою стратегию я строю на том, что вы говорите мне правду. Если это не так, то вам может это дорого обойтись.
– Я говорю вам правду, мистер Мейсон.
– После вашего ареста на первых страницах газет появилась фотография бывшей секретарши, занимающейся торговлей наркотиками. Вопросу снятия обвинений во время предварительных слушаний было бы посвящено пять-шесть строк, и то запрятанных в середину газеты. Я попытаюсь максимально драматизировать события для того, чтобы они стали предметом большой статьи в газете. Если вы говорите мне правду, ваша репутация будет восстановлена и каждый, читавший первую статью, после прочтения этой запомнит, что с вас были сняты все обвинения.
– Мистер Мейсон, я говорю вам истинную правду. Зачем мне нужно было бы заниматься торговлей наркотиками? И именно таким образом?
– Обычно я не задаю себе подобных вопросов, – усмехнулся Мейсон. – Я просто говорю себе: эта женщина – моя клиентка, и поэтому все права на ее стороне. Во всяком случае, я действую, исходя из этого предположения.
Бейлиф с двумя помощниками внесли в зал суда взятые из тюрьмы большие весы, на которых обычно взвешивают заключенных.
Бейлиф прошел в кабинет судьи Алберта, чтобы доложить о выполнении его указания.
Вращающиеся двери зала судебных заседаний широко распахнулись, и в помещение вошли полдюжины репортеров и несколько фотокорреспондентов.
– Не можете ли вы вместе со своей клиенткой попозировать около весов? – обратился один из журналистов к Мейсону.
– Я – нет. Моя клиентка – может, но только после окончания судебного разбирательства. К тому времени, возможно, и судья Алберт выразит желание попозировать вам.
– А почему _в_ы_ не желаете фотографироваться? – спросил журналист.
– Я не думаю, что это этично, – ответил Мейсон.
– Вот что делает с вами Ассоциация Адвокатов! – гневно воскликнул журналист. – Они образуют различные комитеты, пытаются наладить хорошие отношения с общественностью, а потом адвокат прячется за фальшивой вывеской юридической этики. Когда вы, наконец, поймете, что хорошие общественные отношения предполагают участие общественности в качестве равноправного партнера, предоставление читателям возможности заглянуть через ваше плечо и посмотреть на вашу работу. Адвокаты или слишком не заинтересованы, или слишком напуганы, чтобы позволить общественности узнать о их работе. Это не способствует установлению хороших общественных отношений.
– Успокойтесь, – улыбнулся Мейсон. – Я вовсе не против, чтобы вы заглянули через мое _п_л_е_ч_о_. Я возражаю против того, чтобы вы заглядывали в мое _л_и_ц_о_ фотообъективом. Я считаю это неэтичным рекламированием собственной персоны. Что же касается статьи в газете, то, как вы думаете, для чего я все это затеял?
Рассерженный журналист посмотрел на Мейсона. Его лицо смягчилось.
– Думаю, в этом вы правы, – сказал он. – Что судья действительно хочет взвесить доказательства?
– Да, он собирается взвешивать вещественные доказательства, – ответил Мейсон.
– О, это будет прекрасная статья о...
Журналист не договорил, поскольку в это мгновение открылась дверь из кабинета судьи и бейлиф скомандовал:
– Всем встать!
Судья Алберт вошел в зал суда. Про себя он с удивлением отметил, что зал, бывший до этого полупустым, заполнен до отказа муниципальными служащими, репортерами и фотокорреспондентами.
– Рассматривается дело "Народ против Вирджинии Бакстер. – Все готовы к продолжению заседания? – спросил он.
– Сторона обвинения готова, Ваша Честь, – сказал Касвелл.
– Защита готова, – откликнулся Мейсон.
Джек Эндрейвс вновь прошел в свидетельскую ложу. Вещественные доказательства были приготовлены к взвешиванию.
– Вы приготовили весы, господин бейлиф? – спросил судья Алберт.
– Да, Ваша Честь.
– Проверьте, пожалуйста, их точность. Поставьте их на ноль и смотрите за стрелкой.
Бейлиф проверил весы.
– Хорошо, – сказал судья Алберт. – Теперь поставьте на весы чемодан и сумочку.
Бейлиф поставил багаж на весы, дождался, пока стрелка весов замерла на месте, и отступил назад.
– Точно сорок шесть с четвертью фунтов, – заявил он.
Наступила глубокая, тревожная тишина, затем зал взорвался аплодисментами.
– Без демонстраций, пожалуйста – нахмурившись сказал судья Алберт. Сохранились ли у обвиняемой авиационный билет и квитанция на уплату излишков багажа?
– Да, Ваша Честь, сохранились, – ответил Мейсон и передал документы судье.
– Взвешивались ли пакеты, которые были изъяты из чемодана?
– Мне это не известно, Ваша Честь. Свидетель Эндрейвс в своих показаниях заявил, что они были пересчитаны, но не взвешивались.
– Хорошо, давайте взвесим их, – предложил судья. – Пакеты здесь, в зале суда?
– Да, Ваша Честь.
Бейлиф начал снимать чемоданы с весов.
– Если Высокий Суд не возражает, – сказал Мейсон, – я предлагаю положить эти пакеты на чемоданы, которые находятся на весах. Будет видно, насколько увеличится их вес.
– Хорошо, – согласился судья Алберт. – Это более простой и убедительный способ.
Джек Эндрейвс принес целлофановый мешок с пятидесятью пакетами. Вытащив их из мешка, он положил их на чемоданы.
Стрелка весов заколебалась, а затем пошла наверх. Бейлиф поправил соскальзывающие с чемодана пакеты.
– Сорок восемь фунтов, – наконец объявил он.
Судья Алберт посмотрел на заместителя окружного прокурора, затем на Джека Эндрейвса.
– Как обвинение сможет это объяснить? – спросил он.
– Мы не можем объяснить, Ваша Честь, – сказал Джерри Касвелл. – Но поскольку пакеты были обнаружены в чемодане обвиняемой, она несет за них ответственность. Ведь ничто не мешало ей положить пакеты в чемодан, когда он был уже взвешен. Она, как и кто-нибудь другой, могла легко это сделать.
– Нет, далеко не легко, – возразил судья Алберт. – При регистрации в аэропорту чемоданы взвешиваются. После этого их снимают их с весов и направляют на погрузку в самолет. Поскольку вещественные доказательства убедительны, Суд считает возможным прекратить дело. – Судья Алберт встал и, глядя в зал суда, в который продолжали входить люди, сказал с улыбкой: – Заседание закрывается.
– Ваша Честь, вы не возражаете, если вас сфотографируют около весов? – спросил один из фоторепортеров. – Мы хотим напечатать большую статью, сопроводив ее фотографией для придания материалу большей убедительности.
Судья Алберт колебался.
– Защита не возражает, – громко сказал Мейсон.
Судья Алберт посмотрел на Джерри Касвелла, который отвел свой взгляд.
– Для повышения интереса со стороны читателей и придания большей убедительности попросим обвиняемую встать рядом со мной, – улыбнулся судья Алберт. – Пусть она жестом укажет, что взвешивается ее багаж.
Журналисты и фотографы столпились вокруг весов.
– Обязательно укажите, что эти фотографии были сделаны после закрытия заседания суда, – попросил судья Алберт. – Я всегда положительно относился к фотографиям, рекламирующим Суд, хотя некоторые судьи возражают против этого. Кроме того, мне известно, что после ареста обвиняемой соответствующая газетная статья получила большое распространение, и мне представляется справедливым, что ее оправдание получит должный резонанс.
Судья Алберт встал перед весами и жестом попросил Вирджинию Бакстер подойти к нему.
Мейсон подвел взволнованную подзащитную к весам.
– Мистер Мейсон, подойдите сюда и сфотографируйтесь вместе с нами, сказал судья Алберт.
– Я думаю, что лучше не стоит, – улыбнулся судье Мейсон. – Это сделает фотографию неестественной и с точки зрения юридической этики не будет свидетельствовать о требуемой сдержанности. Фотография, показывающая вас «взвешивающим вещественные доказательства», привлечет к себе большое внимание.
Судья Алберт кивнул в знак согласия и обратился к Вирджинии:
– Мисс Бакстер, вы смотрите на стрелку весов, а я наклонюсь над багажом. Нет, нет, не поворачивайтесь к объективу, смотрите на весы. Немного повернитесь, чтобы предстать перед фотографом в самом выгодном ракурсе.
Судья Алберт положил руку на плечо Вирджинии и склонился над стрелкой весов. Обрадованные фотографы ослепили их многочисленными вспышками.
Судья Алберт выпрямился, посмотрел на Мейсона и, сделав знак заместителю окружного прокурора, отвел их от репортеров.
– По-моему, в этом деле есть подозрительные аспекты, – сказал он. Мне кажется, мистер Касвелл, что вы должны тщательно проверить человека, который дал вам эту информацию или, точнее говоря, дезинформацию, спровоцировавшую досмотр чемодана.
– Этот человек всегда был честен с нами, – раздраженно ответил заместитель окружного прокурора. – Его информация надежна.
– Но в данном случае она оказалась ненадежной, – возразил судья Алберт.
– Пока я не уверен в этом, – ответил Касвелл. – Нельзя исключать, что с чемоданами кто-то «поработал».
– Возможно, – согласился судья Алберт. – Я думаю, что это случилось после сдачи чемоданов мисс Бакстер в багаж и до их получения в багажном отделении аэропорта. В конце концов, Суд не вчера родился. Когда день за днем перед глазами проходит множество обвиняемых начинаешь разбираться в природе человека. Эта женщина совсем не похожа на торговца наркотиками.
– Когда мистер Мейсон разыгрывает одно представление за другим, – в гневно заметил Касвелл, – начинаешь кое-что понимать в драматическом искусстве. Разыгранная здесь сцена обрадует многих людей, которые не испытывают симпатии к правоохранительным органам.
– Напротив, – возразил судья Алберт, – правоохранительные органы от этого только выиграют. Вы не возражали против приглашения фоторепортеров для съемок этой женщины, когда в аэропорту открывали ее чемодан, и лишь одному Господу известно, какой ущерб этим вы ей нанесли. Я надеюсь, что событиям последнего часа будет придана широкая гласность и она перечеркнет неблагоприятный эффект от ее ареста.
– Не беспокойтесь, – с горечью произнес Касвелл, – эта фотография обойдет все телеграфные агентства мира и появится в значительной части газет Соединенных Штатов.
– Надеюсь на это, – сказал судья Алберт и, повернувшись, направился в свой кабинет.
Касвелл резко развернулся и ушел, не сказав Мейсону ни слова.
Мейсон подошел к Вирджинии Бакстер.
– Пойдемте в комнату для свидетелей. Вы можете уделить мне несколько минут, – спросил Мейсон.
– Конечно, – ответила она. – Сколько вам угодно, мистер Мейсон.
– Я просто хочу поговорить с вами, – сказал Мейсон.
Он провел ее в комнату для свидетелей, посадил в кресло, сел напротив и спросил:
– Как вы думаете, кто мог это сделать?
– Вы имеете в виду попытку повесить на меня наркотики?
– Да.
– Господи, не имею ни малейшего представления!
– Ваш муж?
– Он очень зол на меня.
– Почему?
– Я не даю ему развода.
– Почему нет?
– Он подлый человек, лжец и мошенник. Он сошелся с другой женщиной, когда я всеми силами пыталась улучшить наше положение. Он даже влез в наш совместный счет, чтобы помочь той женщине купить автомашину. Они имели неслыханную наглость сказать мне, что люди не могут управлять своими чувствами, что мужчина может влюбиться и может разлюбить и тут ничего нельзя поделать.
– Как давно это было?
– Около года назад.
– И вы не дали ему развод?
– Нет.
– Официально вы все еще замужем?
– Да.
– Когда вы видели его в последний раз?
– После той ссоры мы больше не встречались. Несколько раз он звонил мне по телефону, интересовался, не изменила ли я своего мнения.
– Интересно, и почему вы не изменили своего мнения? – спросил Мейсон.
– Я не позволю ему издеваться надо мной мной.
– Хорошо, – сказал Мейсон. – Вы собираетесь сохранить этот брак. Что это вам дает?
– Мне – ничего. Но я не хочу, чтобы они воспользовались моим положением.
– Другими словами, что плохо для них, хорошо для вас. Правильно я понимаю ситуацию?
– Ну, что-то вроде того.
– Именно этого вы хотите? – спросил Мейсон глядя на нее в упор.
– Я... я просто хотела выцарапать ей глаза. Я хотела сделать ей очень больно.
– Зачем это вам, Вирджиния, – покачал головой Мейсон. – Позвоните вашему мужу и скажите, что вы решили дать развод, что подаете соответствующее заявление. С точки зрения вашей религии для этого нет препятствий?
– Я думаю, что нет.
– У вас есть дети?
– Нет.
– А ведь у вас есть будущее, – улыбнулся Мейсон.
– Я... я...
– Я имею в виду, что вы встретили заинтересовавшего вас человека.
– Я встречала массу разных людей и в большинстве случаев мне было скучно с мужчинами.
– Но в последнем случае это не так.
– Хотите подвергнуть меня перекрестному допросу? – рассмеялась Вирджиния.
– Если человек сделал в жизни ошибку, лучше всего забыть о ней и начать все заново. Но я ведь хотел поговорить о том, что кто-то пытается скомпрометировать вас.
– Я не знаю, кто это. Но этот человек, несомненно, изобретателен и имеет связи в преступном мире.
– Один удар он уже вам нанес. Вам удалось избежать ловушки, но он может расставить другие, нанести повторный удар. Меня это беспокоит, и если есть какая-то вероятность, что это ваш муж, его необходимо обезвредить. Кроме того, есть еще женщина, которую любит ваш муж и с которой он, вероятно, живет. Вы ее знаете? Вам известно ее прошлое?
– Я знаю только ее имя. Мой муж вел себя очень осторожно. Больше я ничего не смогла выяснить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21