– Каро, я теряю голову, но ничего не могу с собой поделать. Я, кажется, влюбился в тебя.
Его признание подействовало на Каролину как ушат холодной воды, сразу ее отрезвив. Разве он способен понять значение этого слова? Такие, как он, сплошь и рядом прибегают ко лжи, чтобы заманить доверчивых женщин к себе в постель. Но даже если земля перестала быть круглой и Финн говорит правду, он не свободен и ничего подобного позволить себе, не вправе.
Как могла она поддаться порочным мыслям и желаниям, воспылать страстью к такому мужчине?
От стыда она была не в состоянии ни говорить, ни оттолкнуть его. Но когда она обрела дар речи, слова пришли сами собой. Наступил удобный момент для возмездия.
– А если бы тебя слышала жена? Интересно, как бы она отреагировала?
Каролина не ожидала, что напоминание о жене произведет эффект разорвавшейся бомбы.
Финн весь напрягся и замер. Кровь отлила от лица, взгляд помрачнел. Он отодвинулся от нее, повернулся спиной и резким движением прочесал пальцами густые темные волосы. Потом встал. Лицо у него было суровое.
Он с трудом верил в то, что услышал. Первая женщина, которая за многие годы заставила его почувствовать себя снедаемым любовью подростком! Первая женщина, которая пробудила в нем мужскую нежность! А он даже не подозревал, что, кроме желания близости, способен на заботу и уважение. Но ее резкое насмешливое замечание доказало, как нелепы были его чувства.
Он поверил, что впервые в жизни полюбил. А оказывается, что полюбил женщину, которая готова была пойти на близость с женатым мужчиной.
Ее компаньонка по агентству, видимо, забыла ей сказать, что миссис Хеллиар, которая приехала с ним из Канады навестить друзей в Лондоне, – его мать. А Каролина, зная, что он женат, отвечала на все знаки его внимания и даже сама на них напрашивалась.
Финн был зол на себя – за то, что вознес ее на пьедестал, и на нее – за то, что оказалась кумиром на глиняных ногах.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
– Софи не было еще и месяца, когда умерла моя жена Флер. – Слова падали тяжело, холодно, а лицо, когда Финн повернулся, не выражало ничего. Кроме, пожалуй, неприязни.
Он тихо подошел к тому месту в тени, где спала его дочь, осторожно поднял ее на руки и скупо, едва шевеля губами, распорядился:
– Собери вещи. Мы уезжаем. Жду тебя в машине.
Каролина смотрела ему вслед, ощущая почти физическую боль. Сердце отчаянно стучало в груди. Тихий теплый день стал вдруг душным. Ее лихорадило.
Весть о смерти его жены ее потрясла. Выходит, все это время, что она здесь, она приписывала ему выдуманный образ распутника, чьи измены обетам любви побудили его жену вернуться на эстраду; человека, способного завести интрижку с любой подвернувшейся хорошенькой женщиной, не говоря уж о няне его дочери.
А оказалось, у него нет жены. Флер Хеллиар умерла больше года назад.
Каролина понимала, что обошлась с Финном несправедливо, и чувствовала себя по-настоящему виноватой. Она оправдывала свой поступок тем, что никто не сказал ей о положении дел. Но кого же тогда имела в виду знойная Сандра, когда упомянула про миссис Хеллиар? В мрачном настроении Каролина собрала вещи, свернула ковер и пошла к машине. Ее замечание о жене Финна так подействовало на него, что он отказался от мысли еще раз пройтись по дому, который собрался покупать. Каролина знала, что он очень этого хотел, но теперь ему не терпелось уехать. И в этом тоже виновата она.
Значит, он любил Флер, если по прошествии немалого времени одно упоминание ее имени все еще глубоко его ранит.
Мрачный взгляд, который он бросил на нее, забирая вещи, чтобы уложить в багажник машины, подтвердил, что она не ошиблась в своих предположениях.
– Прости меня, Финн, – импульсивно вырвалось у нее.
Она действительно сожалела о том, что произошло, даже несмотря на его вину перед Кейти. Сожалела, что несправедливо судила о нем, что причинила ему боль, вынудив вспомнить о трагической смерти жены в таком молодом возрасте.
Глубина раскаяния озадачила и обеспокоила ее. Как и короткое сообщение Финна:
– Как только освободим коттедж, вернемся в Лондон.
Все еще спящая Софи была уже пристегнута на заднем сиденье. Финн с плохо скрываемым нетерпением ждал у открытой дверцы, когда сядет Каролина.
Та бросила растерянный взгляд на его каменное, ничего не выражающее лицо, слегка пожала плечами и, забравшись на свое место, уставилась невидящим взглядом в окно. Финн сел за руль и включил мотор.
На свой будущий дом он даже не взглянул. Развернул машину и выехал на подъездную дорогу. Каролина попыталась еще раз оправдаться:
– Я не знала, что ты растишь дочку один. Мне не сказали, что именно поэтому тебе и была нужна няня для Софи. Я бы не стала говорить о твоей жене… – В замешательстве она почувствовала, что краснеет. – Я понятия не имела, что она умерла.
– Я так и понял. – Тон его был сухой, резкий. – Одинокий отец вполне может справиться сам. Вечером, как только мы вернемся в отель, работа твоя закончится. Можешь возвращаться в свое агентство и заниматься канцелярской работой, или чем там ты обычно занимаешься на директорском месте. Хотя, поскольку ты ничего не смыслишь в детях, бесславная и скорая кончина агентства никого не удивит.
Глаза Каролины округлились.
– Так ты все знал! – пробормотала она, обретя дар речи.
– Конечно.
– И ничего не сказал? – А она-то беспечно строила планы, глупейшим образом надеясь, что он не подозревает, кто она, и никак не может, связать ее с Кейти. Какая же она была дура!
– Я ждал, что ты объяснишь, почему ты решила подработать, выдавая себя за няню. Что, агентство в трудном положении?
Каролина не ответила. Теперь это не имело значения.
– Ты хочешь сказать, что я уволена?
Прямо вот так? Не объяснив причины? Потому что, будь это ее некомпетентность, она и пяти минут не продержалась бы на этом месте.
Она взялась за эту работу с одной только целью: заставить Финна поплатиться за горе, причиненное Кейти, а потом уйти. Но все получилось наоборот. В дураках оказалась она сама.
– Да, ты же слышала. Но в Лондон я тебя отвезу, чтобы тебе не пришлось добираться самой.
– Очень любезно с твоей стороны, – саркастически заметила Каролина, но больше не могла вымолвить ни слова. В горле стоял комок, на глаза навернулись слезы. Она отвернулась к окну, делая вид, что любуется сельским пейзажем. Ей не хотелось, чтобы Финн заметил, как она расстроена.
Он уволил ее не потому, что вдруг обнаружил, что она не Мэри Поппинс. Он знал это, похоже, с самого начала. Она просто осмелилась упомянуть его жену. Но это же глупо! Каролина не могла взять в толк, что его так разозлило.
Только что он целовал ее, обнимал, да так, будто она была ему очень дорога. Признался, что влюбился в нее, и похоже, искренне. А теперь вдруг стал заклятым врагом.
Значит, он просто трепал языком, когда говорил о любви. Считал, что обманом будет легче заманить ее в постель.
Но самым ужасным было то, как серьезно она начала относиться к Финну. Будто он много значил для нее и занимал в ее жизни важное место. И это при том, что она считала его женатым человеком!
Думать об этом было невыносимо. Каролина не могла простить себе своего поведения и объясняла его только всплеском сексуальности, которая ударила ей в голову и затмила разум. А странное поведение Финна иначе как безумием объяснить она не могла.
Однако на безумного он не похож. А вот она уж точно сойдет с ума, если не перестанет терзать свой мозг, стараясь найти ответы на свои вопросы.
– Уложи свои вещи, а я соберу все остальное, – холодно распорядился Финн, остановив машину перед коттеджем.
Каролина повернула голову. Был только один способ узнать, почему вдруг он изменил к ней свое отношение – спросить его самого. Она облизнула сухие губы, надеясь, что голос не выдаст ее расстройства, и вдруг заметила, что серебристые глаза ее спутника потемнели и стали колючими. Уголки губ презрительно опустились.
Он потянулся за мобильным телефоном и язвительно сказал:
– Что, ходить разучилась? Я хотел бы поговорить без свидетелей.
– О! Да катись ты к черту! – вспылила Каролина. Выбралась из машины и пошла по дорожке к дому. Вспышка раздражения, как ни глупо это выглядело, помогла ей. И даже очень. Оборвала слюнтяйские рассуждения о том, что ей стал дорог этот мерзкий тип, что она находит его в высшей степени сексуальным и желанным. Обыкновенная ярость покончила со всеми этими идиотскими иллюзиями.
В считанные минуты Каролина побросала свои вещи в чемодан и сдернула простыни с кроватей. Она не представляла, что этот проклятый Финн будет делать со стиркой, но спрашивать ни в коем случае не собиралась.
Но, когда засовывала в брезентовый мешок вместе с остальными детскими вещами Хорна, на глаза вновь навернулись слезы.
Хотя золотоволосая прелестная малышка была дочерью ненавистного Финна, плоть и кровь его, Каролина чувствовала, что будет ужасно скучать по девочке. Софи за такой короткий срок сумела покорить сердце своей неумелой няни.
Злясь на себя, что снова расчувствовалась, забыв об обиде, Каролина свалила вещи в крохотной прихожей, чтобы Финн забрал их или споткнулся о них – ее это не волновало, – вышла из дома и села на садовую ограду ждать, пока он закончит сборы.
* * *
Возвращение в Лондон было настоящим кошмаром. От жары и усталости Софи раскапризничалась. Каролина старалась развлечь ее, но безуспешно. Финн, сжав губы, хранил молчание. Поток машин при въезде в город был чудовищным, день становился все более жарким и душным.
Каролина стояла на пыльном тротуаре перед отелем Финна. Ее охватила тоска по деревенскому простору, свежему чистому воздуху и тишине.
Вздохнув, она поудобнее переместила на руках Софи и нежно убрала с ее разгоряченного лобика завитки мягких светлых волос. Она отдала бы все, лишь бы вернуть тот миг, когда Финн держал ее в объятиях и говорил, что, кажется, влюбился в нее…
Осознание этого факта не доставило ей радости. Ведь ей грозила немыслимая опасность – влюбиться в Финна. Теперь она могла бы себе это позволить, теперь, когда знает, что он свободен. Сознаться в этом раньше ей мешала уверенность, что жена у него все-таки есть.
Но оказалось, что этот коварный тип все равно ей лгал, когда говорил о любви.
– Ничего, Софи! – Каролина заставила себя улыбнуться и проглотить вставший в горле твердый ком. – Сейчас поднимемся, и я тебя искупаю.
Финн вручил ей ключи от квартиры, приказал подняться с дочерью наверх и ждать, пока он вернется, а сам поехал ставить машину в подземный гараж отеля. Каролина легонько ткнула пальцем в пухлый животик малышки. Та взвизгнула и залилась смехом.
Каролина старалась не думать, как будет скучать по девочке и ее отцу. Она пыталась сосредоточиться на мыслях о возвращении к нормальной жизни. Приятной, безопасной и здоровой. По крайней мере, рядом не будет Финна, некому будет туманить ей голову, будоражить ее, заставлять сомневаться и в своем, и в его здравом уме.
Но прежде чем уйти, она объяснит ему, почему взялась за эту работу, расскажет о Кейти, о том, какие страдания он ей причинил. Но уже, скорее, с болью, а не с гневом и желанием жестоко ему отомстить, как она первоначально планировала.
Ее влекло к этому человеку не только как к самому красивому, сексапильному и обаятельному мужчине из всех, каких она только встречала в жизни. Вряд ли она когда-нибудь встретит другого такого. Ее привлекала его доброта, отзывчивость, отсутствие наглого мужского превосходства, которое в других удачливых мужчинах приводило ее в бешенство и вызывало презрение.
Получалось, что Финн едва ли не совершенство. Если не считать необъяснимой реакции на упоминание о его умершей жене и отвратительной мужской привычки говорить женщинам то, что, по его мнению, они хотят услышать.
Трудно было представить, чтобы он сознательно причинил кому-то боль. Может быть, он не знал, как сильно была влюблена в него Кейти? А может, Кейти сама раздула эту историю до астрономических размеров? Она всегда была склонна к преувеличениям.
Каролина открыла дверь в номер Финна, и тут же раздался телефонный звонок. Она села на диван, придерживая на коленях Софи, и подняла трубку.
– Бабушка? – Стрельчатые брови сдвинулись над золотистыми глазами. – Что-нибудь случилось?
– Разумеется, случилось. Зачем бы, по-твоему, мне звонить? Я пытаюсь связаться с тобой с полудня. Женщина, которая работает с тобой, дала мне телефон Хеллиара, хотя почему… Но сейчас это не важно. Ты должна немедленно приехать. Твоя мать попала в аварию. Ее машина разбита, а она сама в реанимации, в больнице «Стэннинг дженерал»… Диагноз неутешительный. Приезжай немедленно.
Каролина хотела сказать, что постарается приехать как можно быстрее, но не смогла вымолвить ни слова, дыхание перехватило, в глазах потемнело, и комната закачалась. Как сквозь туман она увидела вошедшего Финна. Он закрывал за собой дверь.
– Каролина? Ты еще здесь?
Властный тон бабушки помог ей овладеть собой, и она слабым голосом произнесла:
– Я сейчас приеду. – Она мрачно посмотрела на Финна, который взял у нее девочку и сейчас стоял над ней, вопросительно подняв брови.
– Хорошо. Хеллиар там? Я с ним хочу поговорить.
Каролина удивилась, но ей было не до расспросов. Она молча протянула Финну трубку и встала, потирая кончиками пальцев виски и соображая, как будет быстрее – вызвать такси или пойти за своей машиной?
Финн положил трубку, и Каролина протянула руку к телефону.
– Можно, я вызову такси? Мне нужно ехать в больницу. Повидаю маму, а потом заберу свою машину.
– Одну минуту. – Финн опустил Софи на пол и встал. Озабоченным взглядом окинул ее бледное лицо. – Пять минут, не больше. Мне надо сделать два звонка, а потом постараюсь доставить тебя в больницу.
Как можно быть таким эгоистом? – подумала Каролина.
Финн стал набирать номер, а Каролина, стиснув зубы, отвернулась. Подумать только, она считала его добрым и отзывчивым! Она взяла Софи и пошла в спальню. По крайней мере, можно воспользоваться этим временем, чтобы умыться и переодеться во что-нибудь более подходящее для больницы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17