Прямо перед ним, как на ладони, словно первый враг, встреченный после многомесячного перехода, стоял потрепанный «DC-4 Карвер» серо-голубого цвета. Он припал к искрошенной полосе, как толстая лягушка. Носовой конус был откинут. С обоих двигателей правого борта густым черным дождем стекало дизельное масло. Возле грузового люка, покуривая и то и дело сверяясь с описью, наблюдал за погрузкой высокий тощий китаец в морской фуражке с военной кокардой. Туда и сюда носились с тюками два кули, третий работал возле допотопного автопогрузчика. Прямо у его ног с нахальным видом копошились в пыли куры. На фюзеляже ярко-алыми буквами, пламенеющими на фоне блеклых скаковых цветов Джейка Ко, сияла надпись «ОЧАРТ». Остальные буквы исчезли во время ремонта." О, Ч а р л и – н е с о к р у ш и м, о н п р о с т о б е с с м е р т е н / Ч а р ли М а р ш а л л, м и с т е р Т и у, э т о ф а н т а с т и ч е с к о е с у щ е с т в о, н а п о л о в и н у к и т а е ц, в е с ь с о с т о и т и з к о ж и, к о с т е й и о п и у ма и п р и э т о м в е л и к о л е п н ы й л е т ч и к… "Хорошо бы это оказалось правдой, с содроганием подумал Джерри, глядя, как кули один за другим через открытый нос кидают тюки в потрепанное брюхо самолета." П о ж и з н е н н ы й С а н ч о П а н с а п р е п о д о б н о г о Р и к а р д о, в а ш а с в е т л о с т ь, – говорил Кро, уточняя описание, которое дала Лиззи. – Н а п о л о в и н у к и т а е ц, к а к и с о о б щ а л а н а м д р а ж а й ш а я л е д и, г о р д ы й в е т е р а н м н о ж е с т в а н и к о м у н е н у ж н ы х в о й н ".
Джерри и не пытался скрыться, он остался стоять на месте, помахивая сумкой и виновато улыбаясь: извините, мол, англичанин заблудился. Теперь казалось, что грузчики-кули ринулись к самолету сразу с нескольких сторон; их было уже не двое, а куда больше. Джерри повернулся к ним спиной и беспечно зашагал вдоль складов, как только что шагал мимо строя учебно-тренировочных самолетов, как шел по коридору к комнате, где лежал Фрост. Он заглядывал в щели между досками, но видел лишь валявшиеся кое-где разбитые ящики. " В о з о б н о в л я е м а я к о н ц е с с и я н а п о л е т ы и з Б а т т а м б а н г а с т о и т п о л м и л л и о н а а м е р и к а н с к и х д о л л а р о в ", – говорил Келлер. Кто при такой цене платит за косметический ремонт? Склады кончились, он оказался возле четырех армейских грузовиков, доверху загруженных фруктами, овощами и ненадписанными джутовыми мешками. Они стояли задним бортом к самолету, на боках красовались знаки артиллерийских дивизионов. По два солдата в каждом грузовике передавали кули джутовые мешки. Было бы разумнее поставить грузовики на бетонную полосу поближе к самолету, но сейчас каждый предпочитал поступать по собственному усмотрению. " А р м и я л ю б и т в о в с е с о в а т ь н о с, – говорил Келлер. – В о е н н о – м о р с к о й ф л о т с к о л а ч и в а е т м и л ли о н ы н а к о н в о я х в н и з п о М е к о н г у, в о е н н о – в о з д у ш н ы е с и л ы т о ж е н е п л о х о у с т р о и л и с ь : н а б о м б а р д и р о в щ и к а х в о з я т ф р у к т ы, в е р т о л е т ы в м е с т о р а н е н ы х в ы т а с к и в а ю т и з о с а ж д е н н о г о г о р о д а б о г а т ы х к и т а й ц е в. С о л д а т ы ж е т о р ч а т т а м, к у д а и х з а б р о с я т, а в е д ь и м т о ж е х о ч е т с я к у ша т ь. В о т а р м и и и п р и х о д и т с я к р у т и т ь с я, ч т о б ы з а р а б о та т ь н а к у с о к х л е б а ".Джерри уже подошел к самолету довольно близко и слышал визгливый голос Чарли Маршалла, отдававшего команды грузчикам-кули.Снова потянулись склады. У номера восемнадцатого были двустворчатые двери. На дереве зеленой краской было намалевано «Индочартер». Буквы с любого расстояния напоминали китайские иероглифы. Внутри, в полумраке, на земляном полу сидела на корточках пара крестьян-китайцев. Возле них лежала связанная свинья, она положила голову на обутые в шлепанцы ноги старика. Остальное их имущество составлял длинный тростниковый тюк, тщательно перевязанный веревкой. Не исключено, что в нем лежал труп. В одном углу стоял кувшин с водой, рядом с ним – две чашки с рисом. Больше в бараке ничего не было. "Добро пожаловать в зал транзитных пассажиров авиакомпании «Индочартер», подумал Джерри. Пот струился ручьями. Он пристроился к цепочке грузчиков и вместе с ними приблизился к Чарли Маршаллу. Тот все так же пронзительно кричал на кхмерском и трясущейся рукой вносил в опись каждый загружаемый тюк.Он был одет в замасленную белую рубашку с короткими рукавами. В военно-воздушных силах любой другой страны золотых полосок на его эполетах хватило бы на звание генерала. Спереди к рубашке были приколоты две американские боевые нашивки, на груди сверкала изумительная коллекция орденских лент и коммунистических красных звезд. На одной нашивке было написано «Убей коммуниста ради Христа», на другой – «Христос в душе был капиталистом». Он стоял, опустив голову, лицо скрывалось в тени от огромной морской фуражки, свободно болтавшейся на ушах. Джерри подождал, пока он поднимет глаза. Грузчики вопили на Джерри, поторапливая его, но Чарли Маршалл упрямо смотрел вниз. Он что-то подсчитал, внес в опись и яростно рявкнул на кули.– Капитан Маршалл, я журналист, пишу статью для лондонской газеты о вашем друге Рикардо, – торопливо проговорил Джерри. – Я хотел бы слетать с вами в Пномпень и по дороге задать несколько вопросов.При этих словах он положил поверх описи томик «Кандида», из которого осторожно выглядывали три стодолларовые купюры. Если вы хотите, чтобы человек посмотрел в одну сторону, говорили в Сарратской школе иллюзионистов, укажите ему в другую.– Мне говорили, вы любите Вольтера, – сказал Джерри.– Я никого не люблю, – пронзительным фальцетом отрезал Чарли Маршалл, не сводя глаз с описи. Фуражка съехала еще ниже, закрыв лицо. – Я ненавижу весь род людской, слышите? – Он изрыгал проклятья с переливчатыми китайскими модуляциями, но манера ругаться была, несомненно, франко-американской. – Господи Иисусе, я до чертиков ненавижу человечество! Пусть лучше оно поторопится и само разнесет себя на куски, а не то я лично куплю парочку бомб и живо с ним разделаюсь!Речь пропала даром, слушатели исчезли. Не успел он закончить, как Джерри уже одолел половину стальной самолетной лестницы.– Вольтер ни черта не знал! – завизжал он на следующего кули. – Он сражался не на этой чертовой войне, слышите? Положи это туда, черномазая уродина, и бери другой тюк! Depeche-toi, cretin, oui? (Поторапливайся, кретин, слышишь? ( ф р.))Но он все-таки запихнул томик Вольтера в задний карман мешковатых брюк.
Внутри самолет оказался темным, прохладным и просторным, как собор. Кресла убрали, к стенкам привинтили зеленые дырчатые полки, словно собранные из детского «конструктора». С потолка свисали туши свиней и цесарок. Остальной груз был сложен в проходе, начинавшемся прямо от хвоста. Это не вселило в Джерри надежды на благополучный взлет. Груз состоял из фруктов, овощей и джутовых мешков с надписями «Зерно», «Рис», «Мука», которые Джерри заметил в армейских грузовиках. Буквы были огромными, чтобы их без труда смог прочитать самый неграмотный агент по борьбе с наркотиками, хотя въедливый запах дрожжей и черной патоки, заполнявший грузовой отсек, не требовал пояснений. Часть мешков уложили в кружок, чтобы освободить место для пассажиров, попутчиков Джерри. Главными из них казались два аскетичных китайца, одетых в дешевые серые костюмы. Они были такими одинаковыми и держались с таким суровым превосходством, что Джерри сразу отнес их к специалистам в какой-нибудь области. Они напомнили ему подрывников и радистов, которых он когда-то от случая к случаю переправлял через границу и обратно, не получая за это никакой благодарности. Рядом с ними, уважительно отодвинувшись, сидели, курили и уплетали рис из чашек четверо вооруженных до зубов горцев. Джерри догадался, что они принадлежат к народности мео или к одному из племен шань, живущих у северной границы, где командовал армией отец Чарли Маршалла; они держались непринужденно, и Джерри понял, что они летают с Чарли не в первый раз. Отдельным классом располагалось высшее общество: полковник артиллерии собственной персоной, любезно предоставивший транспорт и войсковой эскорт, и его приятель, старший офицер таможенной службы, без которого вообще ничего бы не получилось. Они сидели в проходе, царственно развалясь на специально принесенных стульях, и важно наблюдали за погрузкой. Оба, как и было положено, облачились в парадную форму.На борту был еще пассажир. Он в одиночестве притаился на вершине груды ящиков в самом хвосте, чуть не упираясь головой в потолок, и Джерри никак не удавалось его разглядеть. Он единолично владел бутылкой виски и даже собственным стаканом. На голове была шляпа в стиле Фиделя Кастро, лицо обрамляла окладистая борода. На его смуглых руках сверкали золотые цепочки, которые в те дни все (кроме тех, кто их носил) называли браслетами ЦРУ – предполагалось, что человек, попавший в беду во враждебной стране, может купить себе свободу, продавая эти цепочки звено за звеном. Но в его глазах, внимательно рассматривавших Джерри поверх хорошо смазанного ствола АК-47, застыл жесткий блеск. «Он меня засек у самого носового конуса, – подумал Джерри. – Взял на мушку, как только я отошел от склада».Двое китайцев – повара, в порыве вдохновения предположил он; поварами в среде посвященных называли химиков. Келлер говорил, что авиакомпании класса «Эйр Опиум» имеют обыкновение перевозить сырой полуфабрикат и очищать его в Пномпене, но при этом у них бывает масса хлопот, потому что трудно уговорить специалистов приезжать и работать на осажденной территории.– Эй, ты! Вольтер!Джерри быстро пробрался к краю грузового отсека и выглянул. У подножия лестницы стояли старики крестьяне Чарли Маршалл вырывал у них свинью и одновременно подталкивал старуху вверх по стальной лестнице.– Когда она поднимется, ты ее подхвати, слышь? – окликнул он Джерри, обхватив руками свинью. – Если она свалится и расшибет задницу, с этими паршивцами у нас будет уйма хлопот. Ты вроде как герой по наркотикам, а, Вольтер?– Нет.– Так хватай ее крепче, слышишь?Старуха начала карабкаться по лестнице. Пройдя несколько ступенек, она начала ворчать – Чарли дал ей хорошего пинка в зад и заорал по-китайски, ухитрившись при этом не выпустить из-под мышки свинью. Ее муж влез следом за ней, Джерри подхватил их обоих. Наконец из конуса появилась забубЈнная головушка самого Маршалла. Джерри впервые разглядел его лицо, хотя оно и оставалось полускрыто фуражкой: смуглое, худое, с сонными китайскими глазами и большим французским ртом; когда он кричал, губы изгибались самым невероятным образом. Он втолкнул свинью, Джерри подхватил визжащую извивающуюся тварь и передал старикам крестьянам. Наконец, как паук из водосточной трубы, внутрь вползла костлявая фигура Чарли. Таможенник и артиллерийский полковник сразу встали, отряхнули мундиры и проворно двинулись по проходу к скрывающемуся в тени человеку в шляпе а-ля Кастро. Тот сидел на корточках на груде мешков. Приблизившись, они замерли в почтительном ожидании, как церковные служки, подносящие к алтарю пожертвования от прихожан.Сверкнули золотые браслеты, рука опустилась раз, потом другой, и воцарилась благоговейная тишина: счастливчики пересчитывали банкноты в пачках, остальные взирали на них. Шагая почти в ногу, они вернулись к лестнице, где с полетным листом ждал их Чарли Маршалл. Таможенник подписал его, артиллерийский полковник одобрительно прочитал, оба отдали честь, спустились по лестнице и скрылись из виду. Носовой конус задрожал и почти закрылся, Чарли Маршалл наградил его пинком, заткнул щель какой-то циновкой, быстро перелез через ящики и по внутреннему трапу поднялся в кабину. Джерри вскарабкался следом за ним, уселся в кресло второго пилота и принялся про себя перечислять все выпавшие на его долю невзгоды.«У нас почти пятьсот тонн перегрузки. Утечка масла. С нами летит вооруженный телохранитель. Нам запрещено взлетать. Нам запрещено садиться. В Пномпеньском аэропорту яма величиной с Бекингэмшир. От нас до спасения полтора часа полета над территорией „красных кхмеров“, и если мы кому-то из них не понравимся, шпион-виртуоз Уэстерби будет схвачен со спущенными штанами и с двумя сотнями джутовых мешков опиума-сырца за спиной».
– Ты знаешь, как управлять этой штуковиной? – прокричал Чарли Маршалл и пощелкал шеренгой заплесневелых переключателей. – Ты вроде как великий воздухоплаватель, а, Вольтер?– Ненавижу все это.– Я тоже.Чарли схватил мухобойку и отвесил тяжелый шлепок по огромной мухе, жужжавшей у ветрового стекла; потом один за другим запустил двигатели. Допотопный самолет трясся и гремел, как лондонский автобус, отправляющийся в последний рейс на Клапамский холм. Затрещало радио. Маршалл оторвался от рычагов, чтобы кратко послать по адресу контрольно-диспетчерский пункт, сначала на кхмерском, потом, в лучших авиационных традициях, на английском. На пути к дальнему концу взлетно-посадочной полосы они проехали мимо двух огневых позиций. Джерри все время ждал, что не в меру усердные орудийные расчеты вот-вот откроют огонь по самолету. Он с благодарностью вспомнил армейского полковника с грузовиками и порадовался, что ему вовремя дали взятку. Влетела еще одна муха, на сей раз мухобойкой завладел Джерри. Самолет, казалось, совсем не набирал скорость. Стрелки половины приборов указывали на ноль, поэтому ничего нельзя было сказать наверняка. Грохот шасси по полосе, казалось, перекрывал даже рев двигателей. Джерри вспомнил шофера, старого Самбо, который отвозил его в школу: медленно, но неотвратимо продвигались они по Западному объездному пути сначала в Слоу, потом в Итон.Двое горцев подошли, чтобы поглазеть на потеху, и хохотали, запрокинув головы. Прямо на них, подскакивая, летела небольшая пальмовая рощица, а шасси самолета все еще находились на земле. Бравый капитан Маршалл с отсутствующим видом потянул рычаг управления на себя и убрал шасси. Джерри так и не понял, поднялся ли у самолета нос. Ему опять вспомнилась школа, соревнования по прыжкам в длину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97