Завидев стоящего посреди площади Бойлза – он наблюдал за порядком в толпе, – Дебби еще больше распушила перья. Да, этот тип с его черными очками и лицом маньяка-убийцы – не какая-нибудь там мелюзга… Бойлз скользнул по ней взглядом без малейшего интереса, но Дебби про себя решила, что это – только потому, что он не хочет выдавать своих чувств перед всей этой деревенщиной.
А Бойлз между тем смотрел на Джема и Лори.
– Он увидел нас!
– Ну и что? Он и утром нас видел…
– Да, но теперь – другое дело. Не знаю почему, но теперь это совсем другое дело; теперь война уже началась – ты понимаешь, о чем я.
Джем все прекрасно понимал.
– Сейчас перейдем через дорогу и рванем ко мне. В толпе нас никто не засечет. Ты готов?
– Готов.
Проскочив под носом у игравшего на тромбоне толстяка Макси, они перебежали через улицу, проскользнули сквозь лес волосатых потных ног. И тут Джем замер. Ибо рядом с физиономией продавца воздушных шаров увидел довольные крысиные морды Чеви Алонсо и Б. 2 Маркеса.
И даже если они и были полными-идиотами-и-чумовыми-ничтожествами, Джем почувствовал некоторое облегчение оттого, что Полу с его кликой не удалось до них добраться.
А потом ему бросилась в глаза их бледность. И Чеви зацепился за него своими черными глазками и улыбнулся – обнажив в улыбке длинные зубы. А Б. 2 тоже, в свою очередь, обернулся и послал ему воздушный поцелуй кончиками пальцев – то бишь тем, что вообще-то должно было ими быть, ибо даже издалека Джем прекрасно видел, что пальцев больше нет – лишь кровоточащие культи.
– Что это с тобой? – недовольно спросил Лори.
– Ничего, идем.
Чеви Алонсо и Б2 Маркес, новоиспеченные зомби, наверное, описались на радостях и уже этого не чувствуют…
Ребята опять пустились бегом, продираясь сквозь плотную и потную ликующую толпу.
Углядев возле фонтана высокого худого мужчину, Дебби опять распушила все перья. На мужчине были черные изодранные брюки, черная рубашка, черная фетровая шляпа, а лицо его наполовину скрывал черный, завязанный на затылке шарф. Таких пронзительных черных глаз она в жизни не видывала и поэтому, проходя мимо него, как можно выше подбросила свой жезл, перехватила его под ногой и, скроив на лице то, что считала самой неотразимой улыбкой, заорала: «Привет, Зорро!»
Закутанный незнакомец, слегка склонившись, послал ей кончиками затянутых в перчатки пальцев воздушный поцелуй. С откровенным интересом оглядел ее голые ляжки, выгнул грудь колесом, а потом одобрительно – и, между прочим, очень вульгарно – показал ей большой палец. Дебби аж затрепетала: наконец-то мужчина, настоящий мужчина! И решила, что, как только парад закончится, непременно нужно будет сюда вернуться – как бы прогуливаясь. В кои-то веки день обещал оказаться интересным.
Послав воздушный поцелуй, Френк Мартин проводил ее взглядом – у него уже слюнки текли. Терзающий его голод не знал насыщения. С тех пор как он «проснулся», ему без конца приходилось есть, чтобы заглушить пылавший внутри огонь. Он питал свой гнев человеческой плотью – так кормят углем глотку локомотива. Ненависть, которую он испытывал, была приятной, да – острой и болезненно приятной. В самом деле: если он мертв, то с какой же стати другие живы. Если бы наш «ниссан» не занесло в тот момент, когда я обернулся, чтобы влепить пощечину этому придурку Полу, исключительно из вредности – ну да, я пошел на поворот на скорости сто двадцать – бубнившему «Отче наш», так вот, если бы его не занесло, я сейчас, как и прежде, трахал бы всех малолеток подряд – как это было в Калифорнии, пока меня не вышвырнули вон из колледжа тамошние ретрограды. Они так и не смогли понять, что я нуждался в вагинальных выделениях этих девок, чтобы пропитывать ими пятиконечные звезды и успешно вершить заклинания. Эти старые пни вообразили, что я принадлежу к одной из сект сатанистов – что-нибудь вроде Алистера Кроули – ку-ку-напугайте-меня. И подумать только: собирались подать на меня в суд. Со смеху помрешь. Как будто можно в лице фараонов найти управу на того, кто принадлежит Легионам Тьмы, – тоже мне беда.
А вот то, что я умер, – действительно беда. Что мы все трое умерли. Вот это, надо признаться, – настоящий удар. Счастье еще, что у меня хватило ума, да что там – прозорливости – поселиться здесь, на Территории, и я смог, таким образом, уцепиться за власть старого Леонарда. И перетянуть его на свою сторону. На нашу сторону. Да, старина Френк, неплохо ты поработал. При мысли о предстоящем падении власти Леонарда его впалые щеки разъехались в беззубой ухмылке. Версус хорошо отблагодарит его.
Согнувшись пополам, то и дело оглядываясь, Лори и Джем бежали со всех ног. Но Бойлз почему-то остался на своем посту. На окраине города они выбрались на шоссе и рванули вперед. Вдруг Лори крикнул:
– Он сзади!
Джем обернулся. Сзади был Бойлз. Он медленно ехал в патрульной машине, в непроницаемых стеклах черных очков отражалось солнце.
Ребята резко свернули к станции обслуживания – она была совсем рядом.
Дак сидел на железном стуле возле стены конторы. Он с грустным видом смотрел себе под ноги.
С каким-то тевтонским упрямством жевал жвачку и, услышав, что к нему бегут мальчики, даже не поднял головы.
– Привет, Дак! Что ты тут делаешь? И почему на парад не пошел? – отрывисто и нервно выпалил Джем, то и дело оглядываясь назад.
Дак приподнял брови и в каком-то отупении уставился на ребят.
– Она уехала, – бесцветным голосом коротко сказал он.
– Черт! Ты в этом уверен? – спросил Лори.
– Должна была зайти за мной – мы собирались на парад.
– Может, она просто задержалась?
– В мотеле ее нет. Оплатила счет.
– Ты настоящий детектив, парень! – бросил Джем. – Слушай, Дак, не то чтобы нам было наплевать на твои проблемы, но у нас возникла своя идея – куда посерьезнее и гораздо срочнее, знаешь ли.
Дак выплюнул жвачку, достал из кармана другую и со вздохом отправил ее в рот.
– Ты не мог бы одолжить нам свое помповое ружье и какую-нибудь тачку? – с ходу выпалил Лори.
Дак, которому только что удалось надуть из резинки превосходный шарик, так и застыл, в недоумении разинув рот, – шарик лопнул и приклеился к носу.
– Ружье? Тачку? Чокнулись.
– Дак! Нам грозит опасность. Мы не можем тебе сейчас ничего объяснить, но ты тоже в опасности, весь город в опасности, Дак, поверь нам! – самым, как ему казалось, убедительным тоном пояснил Джем.
– В опасности?
– Ну да, в опасности, в большой опасности; слушай, Дак, ты смотрел когда-нибудь фильмы ужасов или нет?
Дак помотал головой.
– Ну так вот: город в руках банды оживших мертвецов – понимаю, что это звучит как полный бред, но это правда – ты вовсе не обязан верить нам, да никто нам и не верит, но это ПРАВДА! И надо сматываться отсюда как можно скорее! – закончил Джем, беспрестанно бросая по сторонам нервные взгляды.
Дак несколько секунд вглядывался в их измученные глаза, мокрые от пота лица, в безобразную царапину на щеке Лори, в их руки – они дрожали. Потом наклонился вперед:
– Без нее не поеду.
– Но ты же только что сказал, что она удрала! – возмутился Лори.
Дак кивнул в сторону автобусной остановки.
– Что он имеет в виду? – спросил Джем.
– Автобуса еще не было; она должна быть где-то в городе.
– Могла уехать автостопом…
Дак отрицательно покачал головой и приложил руку к сердцу. Джем вздохнул.
– Ну и видок у тебя, бедняга Дак, – глупее не придумаешь! Уж лучше бы ты был роботом, – пробормотал Джем.
– Но Дак по крайней мере нормальный, – возразил Лори, указывая на машину Бойлза, стоявшую по другую сторону шоссе, возле кладбищенских ворот.
Стекло было опущено – Бойлз сидел, облокотившись на дверцу. Время от времени в его очках вспыхивало солнце – он словно посылал какие-то сигналы.
Джем некоторое время смотрел на него, потом повернулся к Лори и невольно вскрикнул. Щека у Лори стала в три раза больше обычного, края раны сильно покраснели и разошлись почти на сантиметр, обнажив розовую подрагивающую массу. Мясо под кожей ходило волнами, периодически раздуваясь, словно там что-то бегало.
– Лори! Щека!
– Что?
Лори поднес руку к щеке и осторожно ее ощупал. Лицо его перекосилось от боли.
– Болит! Эта сволочь меня покалечила.
Дак озадаченно слушал. С вопросительным видом указал на щеку Лори.
– Это мисс Уилкис – будто с цепи сорвалась; если бы ты это видел, парень, ты бы глазам своим не поверил! – ответил Лори на его немой вопрос.
Дак поднял брови:
– Мисс Уилкис?
– Ну да, хоть у нее и нету больше глаз, она…
Джем кашлянул. Лори умолк на полуслове.
– Нету глаз?
– Слушай, Дак, ты ни за что не поверишь нам, но тут вещи творятся страшные, очень страшные.
– Нету глаз?
– Она была мертвой, понимаешь, мертвой, но тем не менее попыталась нас убить – взгляни на щеку Лори! Нам всем грозит опасность, всем!
Дак посмотрел на распухшую рану, потом внезапно встал и сказал лишь одно слово:
– Френки.
Обошел ошеломленных мальчиков, бегом взбежал по лестнице в свою каморку, пару минут спустя вернулся, держа в руках помповое ружье.
– Черт возьми, Дак, не пойдешь же ты разгуливать по городу с этой штукой в руках! – возмутился Джем, указывая в сторону полицейской машины и неподвижно, словно статуя, сидящего в ней Бойлза.
В этот самый момент Бойлз включил зажигание, и машина тронулась с места. Джем озадаченно проводил ее взглядом. Дак устремился в контору и вернулся оттуда со спортивной сумкой в руках. Бросил в сумку ружье и посмотрел на мальчиков:
– Идем?
– Слушай, Дак, – заговорил Джем, – придется тебе все объяснить; никуда мы идти не можем, они все с ума посходили, Дак, кругом одни идиоты, и они хотят убить нас, понимаешь, они живые мертвецы и при этом хотят есть – как в кино, и Бойлз тоже один из них, а может быть, даже и Уилкокс, а контролирует их мой Дед – до сих пор контролировал, но они ускользнули из-под его власти и расползлись повсюду; черт возьми, Дак, прошу тебя, ну поверь нам!
Дак выплюнул жвачку.
– Я должен отыскать Френки. Бегите к твоему Деду, Джем, и запритесь в доме. И никому, кроме него, не открывайте. Даже мне, если приду. И почисти рану, Лори.
Ребята ошеломленно на него уставились. Дак поправил сумку на плече. Лори воскликнул:
– Мы хотим пойти с тобой!
– Вы сами только что сказали мне, что это не игрушки. Поэтому не говорите глупостей. Вы, может, в результате окажетесь последними человеческими существами в Джексонвилле.
И Дак Роджерс, местный дурачок, наклонившись, поочередно пожал им руки.
А потом – весь в белом, словно одинокий поборник справедливости, – большими шагами направился туда, откуда доносились торжественные звуки духового оркестра; солнце светило ему в спину.
На какой-то момент Джем и Лори тихо замерли. Потом, ни слова не говоря, дружно повернулись и бегом бросились к дому Деда.
Стараясь держаться поближе к шоссе, они бежали вдоль кладбищенской стены, то и дело оглядываясь и время от времени посматривая наверх. Лори был готов к тому, что с минуты на минуту землистого цвета руки ухватятся за вершину стены, какая-нибудь мерзкая рожа высунется оттуда, уставится на них и попытается их схватить… А по ту сторону стены и в самом деле царила большая суматоха. Там кто-то гоготал, что-то обваливалось, раздавались поспешные шаги по гравию дорожек Там вовсю кипела какая-то скрытая деятельность. Лори пытался убедить себя в том, что все это – лишь игра воображения. И внезапно заметил, что они с Джемом держатся за руки. Но отпустить руку Джема у неге и в мыслях не было, он лишь сильнее вцепился в нее. И пусть хоть весь мир его гомосеком считает!
Наконец они добрались до угла и, перейдя через дорогу, с облегчением побежали по пустырю. Доносившийся сзади шум усилился, перерос в нечто вроде концерта, состоящего из одних смешков – словно гиенк собрались на трапезу. Они бежали, их запачканные кровью и грязью кроссовки летели над пожухлой травой.
Дом Деда. Крепкий. Спокойный. До него оставалось каких-нибудь пятьдесят метров. Уже было хорошо видно веранду, разбитые приемники и распахнутую дверь.

Они пробежали мимо усыпанного конфетти старого «крайслера», и Джем боковым зрением заметил, что их приветствует водитель. Водитель. Сердце у него замерло. Он поневоле замедлил бег; Лори с размаху ткнулся ему в спину.
– Buon viaggio! Счастливого путешествия! (ит.)

– широко улыбаясь, произнес водитель.
На нем был белый, изодранный в клочья костюм – сквозь прорехи виднелись кости рук, чудом уцелевшие кое-где на лице клочья кожи напоминали пергамент, из костяных десен торчали большие обломанные зубы – они тряслись, когда он смеялся. А он смеялся. Положив руки – или то, что от них осталось, – на руль, он делал вид, что ведет машину.
– Р-р-р-р, buon viaggio!
Джем и Лори, прижавшись друг к дружке, не в силах были оторвать глаз от этого трупа, преспокойненько усевшегося за руль разбитого «крайслера» и игравшего в шофера. На макушке у него, где с голого черепа свисало несколько длинных прядей черных волос, красовался веселенький бумажный колпачок – зеленый с серебром.
– Ту-ту-ту, viva la fiesta! Да здравствует праздник! (ит.)

– воскликнул труп, подул в детскую свистульку и покатился со смеху.
– Vieni, vieni, bambini Идите, идите сюда, детки (ит.).

, ту-ту-ту!
– Этот парень совсем спятил! – прошептал Джем.
– Этот парень вовсе никакой не парень, а поганый труп, и он еще с нами разговаривает!
– Дом!
Джем повернулся к дому. Дверь распахнута. Или «они» уже в доме? С чего вдруг этот тип осмелился подойти так близко? Или Дед… уже… умер? Под взглядом Лори он опомнился. Оставив труп в колпачке, желтыми костяшками вцепившийся в руль, они бегом бросились к дому.
Вокруг все было тихо. Ни единой птицы. Ни одной лягушки. Никаких насекомых не слышно. Даже трава как будто застыла. Джем осторожно ступил на лестницу. Ступенька, как всегда, скрипнула. Из-под разбитого приемника все так же торчала лапа Мэрилу. Они опасливо обошли это место. В доме – ни малейшего шума. Джем заглянул в окно – стекла были грязными. Мыть окна входило в его обязанности, а он давненько этим не занимался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42