Вот и сейчас, подъезжая к «Перелло», я прокручивал «повтор» в памяти. Вчера за ужином основной темой было обсуждение сложившейся ситуации, ибо никто не предполагал крупного поражения бельгийцев. В настроении у всех за столом минор не проскальзывал. Наоборот, удовлетворенность достигнутым ощущалась в беседе более явственно, нежели озабоченность предстоящими трудностями. Бесков и Лобановский от ужина отказались. Я тогда всему этому не придал большого значения. Но в душу невольно закралось непроизвольное размышление о разобщенности триумвирата на подступах к решающей игре.
Перед сном я зашел к Константину Ивановичу и в разговоре все на ту же тему почувствовал в его рассуждениях признаки повышенной озабоченности, настороженности по целому ряду позиций. Однако, зная, что ему всегда свойственно возрастающее беспокойство за все аспекты подготовки по мере приближения дня игры, я принял это как должное. Одним словом, явных поводов для обнаружения трещин в единстве действий триумвирата не ощущал.
Только уже в Москве стало ясно, что Лобановский и Бесков индивидуальности несовместимые: оба абсолютно неуступчивы в своих взглядах на футбол, что создание триумвирата было обречено на раскол. Его успешное влияние на дела сборной команды осенью 1981 года – медовый месяц, не больше. Испанская действительность обнажила невалентность «молодых» – развод несговорчивых натур предопределялся сложностью футбольного существования вообще и текущего момента в частности.
Но все это было потом, когда по приезде в Москву шла критическая пальба по триумвирату со всех бастионов. А пока мы с Лобановским подъезжали к «Перелло», еще полные надежд.
Наступил день решающего матча. Мы отправились в Барселону с большим запасом во времени. Побродили по городу и загодя пришли на стадион, заняв стоячие места за нашими воротами, совсем близко – несколько метров – от лицевой линии.
Несмотря на предпочтительное, казалось бы, предстартовое преимущество польской команды, большинство прогнозистов высказывалось, что одолеют все же наши. Не хотелось верить, что пресловутый ноль станет итогом атакующих усилий, которые, как ожидалось, в самой неукротимой форме проявит советская сборная.
Предупреждение руководителей, адресованное футболистам, о том, что игра должна носить джентльменский характер, совсем не звучало призывом к ограничению наступательных действий. Наоборот, настойчивое стремление к победе, без непозволительной грубости и есть самое благородное поведение в спортивной борьбе. Так что мнение о том, что это предупреждение размагнитило наших футболистов и было, мол, на руку польской команде, безосновательно. Я больше склонен к мнению, что на психологию игроков повлияло преждевременное удовлетворение достигнутым – то самое, которое присутствовало в тональности собеседования и «висело» в атмосфере во время моего пребывания на гасиенде.
Так или иначе, но благородной ярости в атакующих действиях команды, одержимости вести борьбу «без забрала» не ощущалось. Самое обидное заключалось в том, что желание одержать победу было налицо… но одухотворенного единства в действиях не было. Эпизодические вспышки Блохина или Гаврилова без завершающих ударов по воротам гасились мощной обороной противника. Бесперспективность в достижении цели тем больше возрастала, чем меньше оставалось времени до окончания встречи. Вот и кончилось все тем, что в очередной раз наши не забили столь необходимого гола!
Таким образом, на мировом фестивале на Пиренеях наш флагман в начале выступал эффективно и по внешнему выражению и по результативности, а финишировал, говоря языком конников, сбросив вожжи, бездуховно поспешая в ходе своего последнего матча.
Критики, анализируя итоги выступления сборной на XII чемпионате мира, именно в отсутствии сплоченности усматривали главный недостаток. Однако, соглашаясь с общей неудовлетворительной оценкой итогов на испанских полях, нельзя, анализируя четырехлетний цикл, перечеркивать реальные успехи, достигнутые этим коллективом к осени 1981 года.
Следует помнить, что досрочной победой в отборочном турнире команда прервала затянувшуюся полосу неудачных попыток участия советского футбола в финальной стадии. Что именно она восстановила веру в наш футбол. Что она придала игре наступательную направленность, обещающую дальнейший тактический прогресс. Что большая группа молодых – Дасаев, Чивадзе, Балтача, Сулаквелидзе, Бессонов, Демьяненко, Родионов, Черенков – получила возможность приобрести богатый опыт, укрепить свою морально-психическую конституцию, повысить степень уверенности в своих силах. Добавлю и то, что международный престиж нашего футбола после достойной игры со сборной Бразилии на старте чемпионата явно возрос.
Можно было бы назвать еще несколько положительных моментов, остановиться на технико-тактических действиях игроков, звеньев, команды в целом, что мог бы сделать дотошный адвокат от футбола. Но я такой цели не преследую, говорю только о том, что представляется объективно очевидным, на чем сошлись все наши тренеры на симпозиуме в Ллорет-де-Мар…
Председатель тренерского совета Федерации футбола СССР (а я продолжал занимать эту общественную должность) не мог стоять в стороне от забот, связанных с деятельностью сборной команды. Поиск причин неудовлетворительного итога принял в ту пору характер стихийного явления. Редакции газет утопали в негодующих письмах на тему, которую правильнее всего объединить щедринским выражением – о головотяпстве.
Пишу об этом по той причине, что лично на свой адрес получил огромное количество корреспонденции и как автор, согласившийся ответить, получил доступ к большому количеству писем редакции газеты «Советская Россия».
Ясно обозначался бурлящий лейтмотив подавляющего большинства писем – народное негодование по поводу безволия, проявленного флагманом. Критический поток смыл триумвират и вызвал перемену в составе тренерского руководства. В сентябре на облучке экипажа сборной команды с волоками в руках восседал уже один Лобановский, а Бесков попросил освободить его от занимаемой должности, чтобы сосредоточиться на решении «спартаковских проблем». Так же отговорился клубными заботами и Ахалкаци.
В конечном счете тренерский триумвират, как принцип руководства футбольным коллективом, оказавшись приемлемым как временная мера, на предварительном этапе, на долгом пути себя не оправдал. Вспоминается наполеоновский афоризм – в бою один плохой полководец лучше, чем два хороших… А тут было целых три!..
Так или иначе футбольный мир переключил внимание на предстоящую четырехлетку. Испанские опыты широкую общественность не удовлетворили. К повысившемуся престижу не хватало очков и голов. У нового руководства (по представлению Лобановского, тренером сборной утвердили Юрия Морозова) был достаточный разбег во времени, чтобы через участие в чемпионате Европы 1984 года во Франции подготовиться к Мексиканскому чемпионату мира в 1986 году.
Жизнь вообще полна экспериментов, они являются двигателями прогресса, и их при солидной аргументации не надо бояться: элемент неизведанного в назначении тренера, жившего не в Москве, а в Киеве, был налицо. Все-таки случилось это впервые в истории сборной. (В 1975 году киевские тренеры руководили фактически своим клубом.) И как во всяком эксперименте, какой-то риск существовал. Правда, он сводился к минимуму благодаря несомненной квалификации Лобановского. Да и москвичей в сборной было два-три человека. Упоминаю об этом потому, что Борис Пайчадзе в печати высказался, что именно в этом – в малом количестве москвичей в основе сборной – он видит один из недостатков команды. Возможно, Борис Соломонович в чем-то и прав, но весьма условно. Времена меняются. Ведь неубедительно ссылаться на Мельбурн-56. То, что считалось в свое время истиной, тридцать лет спустя может обернуться полной противоположностью. Акценты сместились, москвичи в футболе утратили приоритет. Эта мысль подтверждается итоговыми таблицами чемпионатов страны. Вот результаты за десятилетие: Киеву четыре раза, Тбилиси, Еревану, Ворошиловграду, Минску, Ленинграду, Днепропетровску по одному разу, и лишь три года счастье улыбалось московским командам; в 1970 году – ЦСКА, в 1976 году – «Динамо» (весной) и «Торпедо» (осенью) и в 1979 году – «Спартаку».
В этом процессе децентрализации есть, возможно, нечто закономерное. Лондон, скажем, давно перестал быть гегемоном английского футбола. То же можно сказать и о Риме, Париже и Будапеште. Такое смещение эпицентра переживают признанные цитадели футбола в Южной Америке. Вместо чемпионов из Рио-де-Жанейро или Сан-Пауло вдруг появляется Белу-Оризонте. Все течет, все изменяется!..
Я не стану утверждать, что это либо признак прогресса, либо упадка общего уровня футбола. Вряд ли ЭВМ способна подвести итог всем положительным и отрицательным факторам.
Дела сборной команды с новым руководством подвигались со скрипом. Осенью 1983 года сборная Португалии лишила нас права выступать в финальном турнире чемпионата Европы. Последовали санкции. Появился новый тренерский состав. Старшим тренером стал Эдуард Малофеев, начальником команды – Евгений Рогов. С весны возобновились длительные вояжи по заграничным странам – Индии, Мексике… Не без труда, но все же команда вышла в финал мирового чемпионата 1986 года.
Накануне отбытия в Мексику флагман претерпел необычайную по своей неожиданности перемену командования. Вновь был сменен весь руководящий состав. На капитанский мостик вернулись Лобановский, Симонян, Морозов и Мосягин. Словом, была произведена обратная «рокировка», говоря языком шахматистов – ход был взят назад. Насколько это нарушение правил спортивной этики себя оправдало, однозначного ответа не нахожу: полному анализу вопрос не поддается.
Настали дни волнующих переживаний у телевизора. Мне не удалось на этот раз поехать туристом со специализированной группой: во время ее оформления я попал в больницу с воспалением легких. От болезни с помощью врача Геннадия Ивановича Коровкина я оправился, но через океан лететь опоздал.
Некоторые свои впечатления от телевизионного просмотра матчей чемпионата отдаю на суд читателя.
У меня есть сосед по дому – артист разговорного жанра Мосэстрады – Вадим Реутов. Мы дружим, хотя он заядлый динамовец: играл когда-то за клуб столичного «Локомотива», страстный поклонник Льва Ивановича Яшина. Вот Вадим-то Дмитриевич и был иногда моим соседом «по трибуне», когда я усаживался дома у телевизора. На отдельных матчах присутствовал и доктор Коровкин, за ним было как бы медицинское обеспечение при особо острых ситуациях у ворот. Геннадий Иванович, как и Вадим Дмитриевич, большой любитель футбола, но в отличие от последнего он – спартаковец. Однако у телевизора мы все трое были в футболках одного цвета, цвета сборной команды СССР.
Беру в руки конспекты с записями, сделанными под свежим впечатлением сразу после просмотра.
30 мая. Италия – Болгария.
12.00. Открытие. Жара.
…Судья из Швеции попустительствовал грубой игре – «подкаты». Весь первый тайм «рубка леса» на корню. Итальянцы класснее. Не делают таких грубых ошибок, как пас никому?! Нервозная игра, не отличавшаяся большой содержательностью.
На переполненном зрителями стадионе «Ацтека» присутствовал президент Мексики. Выступали Жоао Авеланж и хорошо мне знакомый Гильермо Канеда. Президент Федерации футбола Мексики, бывший когда-то профессиональным матадором.
Хозяева ярко, красочно, колоритно, по-мексикански эмоционально показали насыщенную традиционным цветным пышным разнообразием танцевально-музыкальную праздничную программу открытия.
Футболисты дисциплинированно отстояли на сорокаградусной жаре минимум 20 минут перед началом игры. Результат 1:1.
1 июня. Бразилия – Испания. 1:0.
В первом тайме аритмичная игра. Бразильцы изысканнее, гибче, более организованны в защите. Новая команда. Выглядела лучше, чем в Испании.
Испанская команда была без сильнейшего игрока Гордильо, но тоже лучше, чем смотрелась в 1982 году дома. Отскочивший от перекладины мяч головой добил Сократес. Испанцы забили от перекладины в землю, как на «Уэмбли» в 1966 году, в финале Англия – ФРГ, однако на этот раз судья не засчитал. Второй тайм – заметное ускорение темпа. Резкое обострение борьбы в «подкатах».
1 июня. Франция – Канада. 1:0.
Французская команда подверглась испытанию на прочность грубым использованием «подкатов», все той же «рубке леса» под корень.
Обидная грязноватая игра, не контролируемая судьей, застигла французов врасплох, но они «приняли бой», то есть ответили тем же. На поле возник двусторонний лесоповал. Свой стиль игры – комбинационную, технико-тактическую непринужденность – французы утратили, хотя и имели несколько голевых моментов.
2 июня. СССР – Венгрия. 6:0.
Ошеломляющая скорость. Венгры «развалились». Судья – итальянец – попустительствовал в начале первого тайма О. Кузнецову в подкатах, со стороны которого поначалу проявились в отборе и грубо-жесткие приемы. Яковенко выше всяких похвал! Замена Яковенко и Беланова на Родионова и Евтушенко. Если наши ребята удержат такую игру – они чемпионы! Всесокрушающая скорость и выносливость! Надо ждать игру с Францией – ее результат теперь непредсказуем. Космическая скорость Беланова принесла ему сенсационный успех!
4 июня. Португалия – Англия. 1:0.
Грубая игра – «подкаты».
5 июня. ФРГ – Уругвай. 1:1.
Ужас – «подкаты»! Впечатление такое, что футболисты опасаются пропустить гол ежесекундно и ведут всеразрушительную игру на любом участке поля – лишь бы выбить мяч у противника!
Гол в воротах немцев на 7-й минуте. Уругвайцы – взрывные, острые контратаки. Нахальные уловки вратаря – потянуть время. Отчаянный отбой защитников. Немцы, не выпусти за 10 – 15 минут до конца Руммениге и Литтбарски, вряд ли отыгрались бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36