https://wodolei.ru/catalog/dushevie_kabini/100x70/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Ведь газеты и радио здесь контролируются правительством. С каждым днем тучи все больше будут сгущаться над ним. И если с вашим мужем что-нибудь случится, доказательство будет потеряно.
Как всегда, когда, по мнению Кат, Милошу угрожала опасность, на нее нахлынули самые противоречивые чувства. Разумеется, ей хотелось спасти мужа… И в то же время она могла подавить необычайное радостное облегчение от того, что этот мужественный, отважный человек возродился.
– А что вы хотите от меня? – спросила она.
– Милош рискует слишком многим. Если он потерпит неудачу, вся его агентурная сеть погибнет вместе с ним. Множество сейчас жизней в опасности, Кат. Но вы могли бы убедить его покинуть страну вместе с вами. Если он согласится на это, ему придется передать мне все свои источники информации, а также все сведения, которые он уже получил от них.
Кат чуть не рассмеялась.
– И вы хотите, чтобы я помогла вам?! Да мне даже не удалось убедить его пересечь нашу постель… А вы полагаете, что он пересечет границу страны только потому, что я попрошу его об этом?
– Да. Я думаю, что у вас есть власть над ним, если вы только по-настоящему захотите воспользоваться ею. Одна из причин, по которой Милош готов идти на этот сумасшедший риск – желание снова утвердить себя в ваших глазах.
Ее мысли снова вернулись к тому времени, когда Милош возвратился к ней – такой разбитый, сломленный, что сначала она даже не узнала его. О чем он тогда умолял ее? О том, чтобы она дала ему шанс стать достойным ее.
– А позволят ли ему уехать? – спросила Кат.
– Он может перейти границу нелегально. Вам помогут обосноваться в любом месте, какое бы вы ни выбрали.
Пока Кат размышляла над его предложением, Джин прибавил:
– Я поддерживаю связь с Полом Бранноком, Кат. Он снова руководит киностудией в Голливуде и по-прежнему считает, что вы можете стать новой Бергман.
Кат пожала плечами.
– Это не имеет значения. Я сделаю то, что захочет Милош. Джин подошел к ней и остановился напротив ее стула.
– В таком случае, единственное, что вам нужно сделать – это заставить Милоша хотеть того же, чего хотите вы.
Кат пришло в голову, что уверенность Джина в ее власти основана не на его мудрости и не на данных разведки, а на его собственном слепом увлечении ею.
Он все еще стоял над ней, и его желание было почти ощутимым, словно электрический ток, проходивший по воздуху между ними. Кат почувствовала, что ее сопротивление слабеет. Она резко встала, но не для того, чтобы уступить ему, а чтобы уйти.
Но как только она поднялась, Джип схватил ее за руки.
– Нет!..
Она хотела прошептать это слово, но то, что сорвалось с ее губ, было не более чем дуновением дыхания.
Ливингстон остановился, чтобы прочесть то, что было написано у нее на лице, и это рассеяло его сомнения. Он прижал Кат к себе и с жадностью поцеловал.
Ее хотят! Она почувствовала, что собственные пылкие желания снова могут быть удовлетворены! Эта мысль на мгновение полностью захватила ее. Кат отдалась его поцелуям, и безмолвный язык ее тела говорил ему о том, что она хочет большего.
Но потом внезапно будто ударом молнии их отделило друг от друга, как две половинки дерева, расщепленного вдоль сердцевины. Кат отскочила назад.
– Боже мой! Как вы можете ожидать…
Она пристально и недоверчиво смотрела на Джина.
– Вы попросили меня приехать сюда, потому что, по вашим словам, хотели помочь Милошу. Вы сказали, что я должна использовать все свои возможности, чтобы спасти его. А потом вы…
Кат умолкла. Она была готова сгореть от стыда. Схватив со спинки стула шарф, она повернулась, чтобы уйти. Джин схватил ее за плечи.
– Вы правы. В этом нет никакого смысла. Не было бы смысла, если бы я не хотел вас так сильно. Стандартная операция – помочь человеку бежать и использовать для этой цели его жену.
Его голос понизился почти до шепота, и он крепче прижал Катарину к себе.
– Но, черт возьми, Кат, я хочу вас! И если вы спасете Милошу жизнь, то какого дьявола вы еще ему должны?
Мгновение она стояла к нему спиной, вся дрожа. В это время его сильные руки обхватили ее, стиснули живот и скользнули вниз. Желание поглотило Кат.
Она собрала остаток сил, вырвалась и убежала. На улице ее снова ожидало такси, как будто водитель знал, что она не останется там.
Было почти два часа ночи, когда Кат миновала Карловы-Вары, возвращаясь в поместье из Праги. Но после встречи с Джином ей не хотелось спать. Вопросы жужжали у нее в голове, словно громкие голоса по радио.
Когда показались «Фонтаны», у нее по телу пробежала дрожь. В окнах замка горел свет, а у подъезда стояли два незнакомых ей автомобиля. Кат бросилась в дом. Две комнаты для официальных приемов в нижнем этаже были освещены, но пусты. В доме стояла мертвая тишина.
– Милош! – позвала она, взбегая вверх по широкой лестнице.
На лестничной площадке появилась горничная, одетая в черную с белым форменную одежду. Она взволнованно произнесла:
– Госпожа Кирмен, мы хотели разыскать вас, но вы никому не сказали, куда…
– Полиция уже забрала его? – перебила ее Кат.
– Полиция? Нет. Господину Кирмену мы тоже не смогли сообщить. Ваша свекровь… Ее сердце…
Кат бросилась бегом по коридору. Горничная кричала ей вслед:
– Не спешите, госпожа Кирмен! В этом нет необходимости. Доктор уже уехал некоторое время назад.
Кат остановилась.
– А эта автомобили там, снаружи?
Горничная ответила, что они из похоронного бюро.
Холодным солнечным утром Ирину Кирмен похоронили на семейном кладбище. За исключением Кат и Милоша, на траурной церемонии присутствовали только рабочие поместья и фабрики, а также слуги. Прошло уже много лет с тех пор, как Ирина была заметной фигурой европейского аристократического общества.
Милош вернулся за день до похорон. Когда Кат сообщила мужу о смерти его матери, он не выказал особого волнения. Однако потом он прошел в спальню Ирины и пробыл там несколько часов за закрытой дверью. Может быть, Милош плачет там, думала Кат. Почему ему обязательно нужно скрывать от нее свои чувства?
Кат решила не сообщать Милошу о предостережениях Джина, пока не закончатся похороны. После погребения для всех присутствовавших устроили традиционный прием, на котором подавали вино и пирожные и предавались воспоминаниям о более счастливых временах. В конце дня Кат оказалась наедине с Милошем в библиотеке, освещенной единственной лампой и мерцающим огнем камина. Охваченный тоской по прошлому, он достал старый альбом с фотографиями и начал перелистывать его. Там были картины беззаботной жизни в поместье тридцать и сорок лет назад.
Катарина перешла прямо к делу.
– На прошлой неделе сюда пришла записка от Джина Ливингстона…
Она продолжила свой рассказ и сообщила обо всем, что произошло между ними, за исключением самых последних минут перед расставанием.
Милош слушал ее, не сводя глаз со страницы с выцветшими фотографиями. Когда Кат закончила, он закрыл альбом и направился к шкафчику, где хранились памятные вещи семьи, чтобы поставить его на место.
– Сейчас в Америке лучше, чем здесь. Если ты хочешь уехать туда, я могу тебя понять, – произнес он наконец.
– Дело не в том, что я хочу уехать. Я хочу уехать вместе с тобой. Я так боюсь за тебя, Милош! Я не хочу, чтобы ты снова страдал, чтобы оказался в тюрьме!
Он грустно улыбнулся.
– Чтобы страдать, мне не нужна тюрьма, Кат. Достаточно итого, что я знаю…
И он умолк.
– Что ты знаешь? – поспешно спросила Кат.
В голосе мужа звучало что-то такое, чего она не слышала уже так давно – намек на потребность в утешении.
– Ничего, пустяки.
Он подошел к камину и остановился возле него.
– Скажи мне, Милош! – закричала она. – Ради Бога, впусти меня обратно в свою жизнь, в свое сердце! Это единственное, чего я хочу.
– И тем не менее ты просишь меня сделать то, чего хочет американец.
– Чтобы спасти тебя!
Милош внимательно изучал жену, сощурив глаза, словно пытаясь разглядеть ее сквозь вуаль.
– Ливингстон рассказал тебе о своей работе?
– Он сотрудник посольства.
– У него там есть должность. Но в действительности он работает в новой службе американского правительства, которая называется «Центральное разведывательное управление».
– Разведывательное?
Джин говорил ей, что во время войны его деятельность была связана со шпионажем.
– Ты хочешь сказать, что он шпион?
– Цель деятельности этого управления заключается в том, чтобы дать в руки их правительству контроль над событиями в разных странах во всем мире. Американцы, возможно, прекрасная нация, они спасли нас во время войны. Но теперь они считают, что имеют право решать судьбу других народов. Чтобы помочь им добиться успеха, и существуют такие люди, как Ливингстон, которые сделают все, что от них требуют – скажут любую ложь, убьют любого, кого они называют врагом.
В конце Милош прибавил:
– И даже соблазнят любую женщину.
Кат гордо подняла голову.
– Ему нет нужды соблазнять меня, чтобы убедить в необходимости спасти тебя.
Милош снова посмотрел на огонь.
– Я отказываюсь от такого спасения, если для этого надо покинуть свою страну или отдать в распоряжение американцев улики, которые касаются наших внутренних дел, нашей истории. Мы не можем позволить посторонним решать, что для нас хорошо.
Кат подумала о том, что признание Джина, возможно, было частью его манипуляций.
Милош тихо прибавил:
– Плохо уже то, что я не подхожу тебе.
Катарина поняла, что именно эти слова он недоговорил минуту назад.
– Но кто же тогда мне подходит?
Она встала и подошла к мужу.
– Разве не ты всегда был моей судьбой?
Жесткий блеск его глаз смягчился, когда он повернулся к ней.
– Когда-то я был твоей судьбой. Но нежность ушла из меня, Кат. Я видел так много, что это иссушило родники надежды вот здесь!
И Милош постучал себя в грудь кулаком.
– Я знаю, как ты хочешь иметь ребенка. Но я не верю в будущее, которое мы можем дать нашему малышу. Если я и гожусь для чего-то, то, возможно, только для того, чтобы попытаться изменить это будущее. У меня еще есть мужество, чтобы бороться, но нет его больше, чтобы любить.
– Не может быть! Это неправда! – воскликнула Кат, и ее глаза наполнились слезами. – Если бы ты только попытался…
– Мы уже пытались.
Она отказывалась верить тому, что он может вот так просто уйти из ее судьбы.
– Давай попробуем еще! Люби меня сейчас, Милош! – тихо молила она.
Он не двинулся с места, но и не стал останавливать ее, когда она начала снимать черное траурное платье. Встав перед мужем в нижнем белье, Катарина поцеловала его и прижалась к нему всем телом. Она почувствовала, как его рука вздрогнула, когда он начал обнимать ее, но потом замер. Однако это приободрило Кат. Отступив назад и глядя ему прямо в глаза, она начала раздеваться дальше. Милош медленно поднял руку и коснулся кончиками пальцев ее груди так нежно, словно потянулся к ней через паутину, которую ему не хотелось разрывать. Стоя перед ним обнаженной, Катарина снова поцеловала его. Она слышала, как участилось его дыхание, и он тихо несколько раз произнес ее имя. Это призыв, полный обожания и желания, подумала Кат, такой же, каким она помнила его в прошлом. Расстегнув на нем рубашку, она прижалась теплыми губами к его груди, словно желая вдохнуть свою любовь прямо ему в сердце.
Катарина почувствовала, что Милоша можно возбудить. Словно эхо прошлого, она молила его:
– Смелее, мой милый, смелее…
Она опустилась на колени и попыталась опустить его вместе с собой. Но он стоял, как камень – прямой, негнущийся. Кат посмотрела на мужа снизу вверх.
– Попытайся! – снова попросила она. – Пожалуйста!
Она поцеловала его живот, потом ее губы заскользили вниз.
Милош снова произнес ее имя, теперь в его голосе звучала не любовь, а отчаяние. В следующее мгновение он оттолкнул Кат.
– Не позорь меня больше! – воскликнул он, натягивая одежду. – И не позорь себя! Во мне что-то умерло, и ты тут бессильна!
И Милош вышел из комнаты.
Но Кат, обнаженная, съежившаяся, оставалась возле камина, пока не погас последний злеющий уголек.
ГЛАВА 11
– Судоходная компания, – произнес чей-то безымянный голос.
Джин дал Кат номер телефона, по которому она могла передать для него информацию. Для этого ей нужно воспользоваться общественным телефоном в каком-нибудь большом отеле в Карловых-Варах. Независимо от того, что ей ответят, Кат должна была сказать все, что ей необходимо сообщить ему, при этом избегать упоминания каких-либо имен и называть себя Жанной, а Милоша – клиентом.
– Это Жанна. Я говорила с клиентом, но он не заинтересован. Больше я ничего не могу сделать.
И Кат повесила трубку. Когда она вышла из кабинки в вестибюле гостиницы, называвшейся прежде «Паркотель», а теперь «Москва» – реликвии, сохранившейся со времен империи, ее поразило ощущение, что все это уже когда-то было… Да, в ее первом фильме, где она сыграла роль шпионки эпохи Габсбургов… И вот теперь все происходило в реальной жизни, даже место действия почти ничем не отличалось от декораций фильма.
Когда Катарина вернулась в поместье, Милоша в замке не было. В то утро он сказал, что поедет осматривать место для новой фабрики, которую его уговаривал строить Фредди. Управляющий считал, что теперь, в послевоенной Чехословакии, компания Кирменов должна начать выпуск недорогих тканей.
Коммунисты, вне всякого сомнения, отгородят экономику страны от рынка сбыта предметов роскоши – «упадочных» стран Запада.
Печально, если фабрика Кирменов больше не будет производить гобеленов, подумала Кат. Размышляя об этой потере, она стала бродить по комнатам замка и рассматривать прекрасные образцы уникальной коллекции, которые украшали стены в течение сотен лет. Она сразу же поняла, что одного гобелена не хватает – того, что ей подарил к свадьбе Милош. Кат не желала его видеть до тех пор, пока ее брак оставался лишь бледной, бесцветной тенью самого гобелена и того настроения, которым он был пронизан. Но теперь ею овладело суеверное чувство – Катарина внушила себе, что если этот гобелен вновь займет свое место в доме, то изображенный на нем ритуал сможет каким-то волшебным образом вдохнуть в их брак исчезнувшую страсть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77


А-П

П-Я