Обеспокоенно взглянув через плечо, мистер Эллендейл с облегчением увидел, что она ушла. Отпустив Летти, он сердито сказал:
– Знаешь ли, любовь моя, это не дело! Эта твоя кузина…
– О, с ней все в порядке! – сказала Летти. – Она никогда не выдаст нас!
– Да, но для девицы ее возраста… она ведь, наверное, даже еще не выезжает! Это просто возмутительно.
– Вздор! – сказала Летти, усаживая его на софу и садясь рядом. – Нам надо столько обсудить, Джереми! Ты прислал мне ужасную весть! Шесть недель! О, милый, прошу тебя, скажи им, что ты не поедешь!
Мистер Эллендейл уже очень хорошо знал свою любимую, но эта бесхитростная просьба удивила его.
– Не поеду?! Но, дорогая моя…
– Уже так скоро! – умоляла она. – Если тебе надо отплывать уже через шесть недель, подумай только, какие нас ждут трудности. Я подозреваю, что за такое короткое время мне никак не удастся склонить Джайлза согласиться на наш брак!
Он завладел ее руками и сидел, крепко сжимая их.
– Летти, тебе это никогда не удастся, – произнес он с трудом.
Она уставилась на него круглыми от удивления глазами.
– Никогда? Какая чепуха! Конечно, удастся! Просто все так внезапно и он еще не привык к этой мысли!
Он покачал головой:
– Он сделает все, что в его власти, чтобы помешать нашему браку. Я в этом полностью уверился в тот день, когда побывал у него на Гросвенор-сквер. И не виню его. С точки зрения светского общества…
– А я его виню! – перебила Летти; она раскраснелась, глаза ее сверкали. – Если меня ни капли не волнует это светское общество, то его и вовсе не должно волновать. И если мое счастье значит для него так мало, я буду считать себя абсолютно правой, если выйду за тебя замуж, что бы он там ни говорил!
Он поднялся и принялся кружить по комнате, сжимая и разжимая кулаки.
– Если бы это было возможно! Если бы только не это назначение и не мои перспективы, которые я без стеснения могу назвать блестящими, я бы тоже считал это правильным… Но что толку! Обстоятельства таковы, что мы всецело в его власти.
– Что? – вскричала Летти. – Ничего подобного! Лично я ни в чьей власти, и надеюсь, что ты тоже!
– Ты еще несовершеннолетняя, – мрачно сказал он.
– Ну да, конечно! – уступила она. – Но если бы мы поженились, ему пришлось бы смириться с этим, потому что он не захочет скандала.
Он немного помолчал. Когда он заговорил, в голосе его, звучало глубокое чувство, будто эти слова вырывали у него силой.
– Мы в его власти… потому что я не в состоянии содержать жену. Вот почему мое положение так безнадежно!
– Я постараюсь не быть расточительной, – предложила Летти.
Он нежно посмотрел на нее, но сказал:
– Ты привыкла пользоваться всеми радостями жизни. А в моих обстоятельствах, я не могу обеспечить тебя даже самым необходимым. Забрать тебя из-под опеки брата только для того, чтобы тебе пришлось придерживаться строжайшей экономии, – на это способен только негодяй! Я не должен – и не хочу этого делать!
– Да, потому что я вряд ли способна на строжайшую экономию, – согласилась Летти, подходя к делу беспристрастно. – Но мы могли бы жить в счет моего наследства, разве нет?
– Занимать деньги под твое наследство? Нет! Тысячу раз нет! – с нескрываемым возмущением заявил мистер Эллендейл.
– А вот брат Нелл именно так и поступает, – возразила Летти. – Не знаю точно, как это ему удается, но если ему можно, я уверена, что можно и мне, к тому же у меня средств гораздо больше, чем у него.
– Выбрось это из головы! – потребовал мистер Эллендейл, заметно побледнев при отвратительной мысли о долгах, в которые их может ввергнуть ее бесхитростное предложение. – Ничто не заставит меня следовать примеру виконта Дайзарта!
– Да, ты прав! – согласилась она, припомнив малоприятное поведение виконта. – Я считаю его самым легкомысленным субъектом, и к тому же исключительно противным! Но только что же делать, если ты не считаешь мое содержание достаточным? Знаешь, я получаю пятьсот фунтов в год, и мне не придется много тратить на платья, потому что у меня их и так уже полно. – Она умолкла, и вдруг глаза ее засверкали. – Конечно же! У меня есть прекрасная идея! Я могу накупить сотни рулонов шелка, муслина и батиста – чтобы хватило на много лет – и велеть торговцам отправить счета Джайлзу!
– Боже милостивый! – вскричал мистер Эллендейл и даже перестал ходить по комнате, уставившись на нее с ошарашенным видом.
Она поняла, что ее предложение не вызвало восторга.
– По-твоему, не следует? Но подумай, Джереми! Даже если он откажется платить – а я в этом сильно сомневаюсь, – они не смогут прижать меня к стене, ведь я буду в Южной Америке, и все будет в полном порядке.
Об истинной глубине любви мистера Эллендейла свидетельствовал тот факт, что он почти мгновенно справился со своим невольным возмущением, осознав, что эта хитроумная идея продиктована не испорченностью Летти, а всего лишь ее совершенной невинностью.
– Это было бы нечестно, любовь моя, – сказал он.
– О-о! – протянула Летти.
Было видно, что он ее совсем не убедил. Мистер Эллендейл понимал, что его долг – вразумить ее, но в данный момент чувствовал себя неспособным на это и поэтому лишь произнес:
– Кроме того, если я женюсь на тебе против воли Кардросса, не думаю, что он будет по-прежнему выплачивать тебе содержание.
Она ушам своим не поверила.
– Нет! Он не может быть таким подлым!
– Он предупредил меня, что твое состояние останется в его руках до твоего двадцатипятилетия. И потому размер твоего содержания, которым ты можешь располагать, зависит от него. Я уверен, что понял его правильно.
– Двадцатипятилетия? – ахнула Летти. – О, какая подлость! Да я уже буду старухой! Знаешь ли, я очень рада, что не помню своего папашу, ведь если он сыграл со мной такую шутку, он, должно быть, был омерзительной личностью! Можно подумать, он хотел, чтобы Джайлз лишил меня моего наследства!
– Ну что ты, об этом не может быть и речи, – начал добросовестно объяснять мистер Эллендейл. —Но дело в том…
– В общем, я не желаю, чтобы кто-либо одержал надо мной верх, и я тебе обещаю, что этого не будет! – возбужденно сказала Летти. – Будь уверен, я найду способ справиться с Джайлзом. Но признаюсь, милый, это будет очень трудно, потому что тебе надо скоро отплывать. Джереми, пожалуйста, не надо!
– Ты не понимаешь, – сказал он. – Я не могу отказаться от такого многообещающего назначения! Ты и сама не хотела бы, чтобы я отказывался.
– Нет, нет! Не отказывайся, но разве ты не можешь сказать им, что ты не можешь отправиться в Бразилию так скоро? Скажи им, что поедешь через три месяца! Я уверена, к тому времени мы что-нибудь придумаем.
Эти слова вызвали у него легкую грустную улыбку, но он покачал головой:
– Нет, я действительно не могу! Подумай, дорогая было бы совсем неразумно с моей стороны обижать моего доброго покровителя! Я ведь обязан этой должностью лорду Роксвеллу, и выказывать ему хоть малейшую неблагодарность…
– Я уже думала об этом, – перебила она. – Я уверена, он хотел сделать тебе как лучше, только вот получилось все наоборот.
– То есть как? – недоуменно спросил он. – Он был так добр, что взялся позаботиться о моем продвижении по службе. Я, кажется, говорил тебе, что они были в теплых отношениях с моим отцом.
– Да, и это навело меня на очень хорошую мысль. Ты должен немедленно броситься к нему и сказать, что ты хотел бы отправиться туда послом!
– Сказать, что я хотел бы поехать туда послом? – повторил совершенно ошеломленный мистер Эллендейл.
– Нет, конечно, в очень вежливой форме, – продолжала она, видя, что ее предложение, не вызвало того восторга, какого заслуживало. – Ты можешь сказать ему, что теперь, когда у тебя было время так хорошо подумать, ты пришел к выводу, что тебе лучше бы стать послом, или… Но ты сам лучше знаешь, что сказать!
– Нет! – убежденно сказал мистер Эллендейл. – Я не знаю. Обожаемая моя, откуда тебе знать… ты и представления не имеешь… Пройдут годы, прежде чем я смогу надеяться на такое повышение. Что же касается лорда Роксвелла – Боже милосердный!
– А что, ты предпочитаешь, чтобы его попросила я? – спросила Летти. – Я с ним почти незнакома, но Джайлз знает его, и мы часто встречаем его на приемах.
Мистер Эллендейл снова сел рядом с ней и схватил за руки.
– Летти, обещай мне не делать ничего подобного! – взмолился он. – И думать об этом забудь! Поверь мне, это будет катастрофа!
– Правда? Ну хорошо, я не буду, но думаю, что ты все-таки должен поговорить с ним, – безмятежно проговорила Летти. – Вот только ты, наверное, не сможешь сказать, что из тебя получился бы отличный посол, а мне бы это ничего не стоило.
Весьма тронутый, мистер Эллендейл запечатлел несколько поцелуев на ее руках и воскликнул слегка охрипшим голосом:
– Какая прелесть! Какая невинность! Увы, нет, любовь моя! Этого не будет! Я должен довольствоваться тем, что мне предложено, – и честное слово, это даже больше, чем я ожидал!
– А я считаю, что это меньше, чем ты заслуживаешь, – с горячностью ответила Летти. – Но если ты полагаешь, что обращаться к лорду Роксвеллу не имеет смысла, я не буду настаивать. Мы придумаем другой план.
Она говорила с оптимизмом, но мистер Эллендейл только вздохнул:
– Если бы мы могли! Но мои раздумья приводят меня лишь к печальной необходимости ожидания. Если бы твое нынешнее содержание было закреплено за тобой постоянно, я бы, наверное, почувствовал искушение, хотя, полагаю, нашел бы в себе силы противостоять сердечному импульсу. Положение же, в котором пребываем мы оба – ты зависишь от каприза твоего брата, а я в таких стесненных обстоятельствах, что и думать страшно, – лишает нас надежды. Похоже, одна из моих сестер (как я надеюсь) собирается вступить во вполне приличный брак; мой дядюшка всегда обещал выделить содержание Филиппу, как только тот будет рукоположен, а это должно произойти в этом году; но Эдвард еще учится в школе, а в сентябре к нему присоединится Том. Моя совесть не позволит мне, любимая, заставить вдовствующую родительницу нести такие тяжелые расходы, не оказывая ей помощи.
Летти согласилась, но без особого восторга.
– А тебе не кажется, что Том мог бы и не ходить в школу? – осмелилась она спросить.
Мистер Эллендейл с негодованием отмел это предложение, которое наверняка вызвало бы восхищение и уважение к Летти у ее будущего зятя.
– А твой дядюшка не мог бы платить за Тома?
Он покачал головой:
– Боюсь… Тебе следует знать, что у него самого имеется многочисленное потомство, и кроме того, он частично несет расходы на образование Филиппа. Филипп его крестник, но неправильно было бы требовать от него, чтобы он содержал еще Эдварда или Тома.
Наступило подавленное молчание. Мистер Эллендейл нарушил его похвальной попыткой проговорить веселым тоном:
– Мы должны запастись терпением. Это будет очень трудно, но зато у нас впереди будущее. Кардросс сказал, что если мы оба не передумаем, когда я вернусь из Бразилии, он не откажет нам в своем согласии. Я верю, что он человек слова; и эта мысль, эта надежда поможет нам стойко вынести нашу разлуку. Я не считаю его бесчувственным и полагаю, что он не запретит нам переписываться.
– Может и запретить, если захочет, но я не собираюсь ему подчиняться! – заявила Летти дрожащим голосом. – Только я не умею писать письма и вовсе не хочу переписываться с тобой! Я хочу быть с тобой! О, не говори о нашей разлуке, Джереми! Я не могу этого вынести, я не вынесу! Кардросс должен продолжать выплачивать мне содержание, и он будет!
Мистер Эллендейл таких надежд не питал, не вызывал у него восторга и план все-таки уговорить Кардросса, успех которого зависел от того, сумеет ли она довести себя до крайнего истощения, не беря в рот ни крошки еды. Потом Летти горько расплакалась, а к тому моменту, когда ему удалось успокоить ее, уже наступило время расставания. Когда он вышел из гостиной, его измученное лицо вполне восстановило репутацию влюбленного в глазах Селины; а увидев, что кузина все еще судорожно всхлипывает, она поняла, что все идет как надо, оставалось только, чтобы Летти подверглась теперь жестокому преследованию со стороны бессердечного опекуна.
– Нет, я бы предпочла обойтись без преследования, спасибо! – сердито сказала Летти. – И потом, он и так меня преследует!
– Этого недостаточно! – с уверенностью заявила Селина. – Как ты думаешь, если пригрозить ему, что ты убежишь, он запрет тебя на чердаке?
– Ну конечно нет, глупышка!
– Обычно так делают, – возразила Селина. – Если тебе удастся заставить его это сделать, ты сможешь выбросить мне из окна записку, а я тут же доставлю ее мистеру Эллендейлу. Он сочтет своим долгом спасти тебя, и тогда вы смогли бы убежать.
– Так бывает только в романах, – презрительно сказала Летти. – Хотела бы я знать, как это Джереми сможет спасти меня! Ты что, он ведь даже не войдет в дом, не постучав в дверь, и что, скажи на милость, он должен сказать привратнику?
– А может быть, в доме есть потайной вход? – спросила слегка разочарованная Селина.
– Конечно нет! Они бывают только в замках!
– А вот и нет! – торжествующе вскричала Селина. – Я, например, знаю обыкновенный дом, где есть потайной вход! Не помню точно, где это, но я была там, когда мама возила нас с Фанни в Сомерсет к дядюшке!
– Какая разница, где это, на Гросвенор-сквер нет никаких потайных дверей.
– Нет, – согласилась Селина. Тут ее осенила новая идея, и глаза ее было засверкали, но они тут же погасли, когда она представила себе мистера Эллендейла, проникающего в дом Кардросса под видом трубочиста.
– И к чему говорить об этом, – сказала Летти, подводя черту под разговором, – на чердаке всегда полно прислуги. Так что хватит болтать ерунду!
– Ничего не ерунда! Ты же так не думала, когда мы читали эту роскошную историю о девушке, которую ее дядя держал взаперти, чтобы она согласилась выйти замуж за его сына, – у него еще был злодейский вид, и два свирепых мастифа, и…
– То книжки! – нетерпеливо вскричала Летти. – А это вправду!
Глава 8
Летти провела на Брайанстон-сквер весь день;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33