https://wodolei.ru/catalog/podvesnye_unitazy/BelBagno/alpina/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– Значит, он не дошел до доктора.
– Нет, госпожа, – пояснила девушка. – Он вернулся, чтобы сообщить важную новость.

ЛАЗ В СТЕНЕ

Когда Ливия с мальчиками вошла в зал, Ромп, красивый юноша, радостно подбежал к ним со словами:
– Я принес хорошие новости, госпожа!
– Рассказывай! – нетерпеливо велела Ливия, и по выражению ее лица было видно, что она думает о Руфе.
– Наш господин выиграл великую битву, – объявил Ромп. – Когда я проходил через Форум, там только что вывесили последний выпуск новостей. Наш господин одержал победу над восставшими галлами, и поэтому в городе царит ликование.
Мальчики пришли в восторг, а девушки-рабыни окружили Ливию и поздравляли ее.
– Теперь все будет хорошо, госпожа! – заверила Ливию одна из них.
– Руфа немедленно освободят, – обрадовался Муций.
– Освободят? Руфа? – не понял Ромп.
От волнения ему забыли рассказать об аресте Руфа.
– Боюсь, что нет, – ответила Ливия Муцию, и он понял, что для нее более радостной была бы новость о Руфе, нежели о победе мужа.
Она хотела добавить что-то еще, но передумала и отослала рабынь. Позволили остаться только Ромпу. Ливия села, кивком пригласила ребят устроиться поближе и заговорила тихим голосом:
– Император ревнует к славе моего мужа, которого обожают воины. Вы же знаете, император требует, чтобы ему поклонялись, как богу, и он не потерпит никаких соперников. Префект крайне честолюбив, и сейчас более вероятно, чем когда-либо, что он определит Руфу суровое наказание и тем самым польстит императору.
Мальчики понимающе закивали. Большая честь слушать такие политические секреты, но и доля риска в этом тоже есть. Любое пренебрежительное замечание об императоре влекло за собой огромную опасность. Флавий с беспокойством огляделся, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Тут Ромп не выдержал.
– Что случилось с Руфом, госпожа? – выпалил он.
– Руф в тюрьме, – ответила Ливия.
Ромп побледнел.
– В тюрьме! – в ужасе выдохнул он.
Ливия рассказала ему, что произошло, потом строго спросила:
– Где был Руф вчера ночью? Почему его одежда вся мокрая?
Ромп рухнул перед ней на колени и забормотал:
– О госпожа, это моя вина! Мне следовало остановить мальчика…
– Значит, его все-таки не было дома! – прошептала Ливия. – Куда он ходил? Как он смог улизнуть из дому? Когда это произошло?
Ромп смотрел на свою госпожу глазами, полными раскаяния.
– Когда вчера вечером я пошел в школу за Руфом его там уже не было, – начал он. – Эти молодые люди сказали мне, что Руф себя плохо почувствовал и ушел домой.
– Мы так сказали, потому что не хотели рассказывать о его неприятностях с Ксантиппом, – объяснил Флавий.
– Я поспешил домой, – продолжал Ромп, – но Руф еще не вернулся. Он объявился через полчаса.
– Почему же ты не пришел ко мне и не рассказал, как было дело? – возмутилась Ливия.
– Вы были больны, госпожа. Нам строго-настрого приказали не беспокоить вас, – оправдывался Ромп.
– Но почему Руф пришел так поздно? – не понимала Ливия.
– Он не захотел объяснить, госпожа, – продолжал Ромп. – Он выглядел очень подавленным, не отвечал на мои вопросы и сразу прошел к себе в комнату. Меня обеспокоило такое поведение, и я стал следить за ним через щелочку в занавеске. Я удивился, что он не снял плаща, ведь ужин стоял наготове. Он взял в руки трут и кремень и зажег фонарь. Тут я заметил, что это был вовсе не его фонарь.
– Фонарь был мой, – вставил Муций.
– Потом он опустошил копилку, – продолжал Ромп, – высыпав деньги в небольшую сумку. Я подумал, что он намеревается убежать, но не стал его останавливать. Мне было любопытно узнать, как он собирается это сделать. Я решил, что будет полезно выведать его уловки, и потому затаился. Конечно, это было глупо с моей стороны, мне ни за что не следовало выпускать его из комнаты. Выйдя оттуда, он проскользнул через зал в сад. Я шел по пятам. В саду он пробежал по лужайке к самшитовой изгороди, перепрыгнул через нее и неожиданно исчез. Тут я не на шутку заволновался, побежал за ним, но было слишком поздно. С ужасом я увидел, что в стене есть лазейка, о которой мы не подозревали, так как снаружи она заросла плющом, а внутри скрыта живой изгородью. Отверстие было слишком мало для меня, я смог только просунуть голову и кричать Руфу вслед: «Стой! Стой! Руф, сейчас же вернись!» Но он не обратил на меня никакого внимания и продолжал удаляться. Мне пришлось бежать через весь дом к главному входу и просить Тита открыть дверь. Я потерял столько времени, что Руф скрылся из виду, прежде чем я смог пуститься за ним вдогонку. Несколько часов я искал его повсюду, но так и не нашел.
– Когда он вернулся? – спросила Ливия.
– Его не было всю ночь, – виновато признался Ромп.
– Всю ночь! – воскликнули в один голос его слушатели.
– Он вернулся только под утро, незадолго до рассвета, – добавил Ромп.
– Но где он был? – с тревогой спросила Ливия.
– Руф наотрез отказался объяснить мне, – ответил Ромп. – Он выглядел очень усталым и при себе не имел ни денег, ни фонаря, ни плаща. Но больше всего меня обеспокоило, что он промок до нитки. Я еще раз потребовал рассказать, где он был, но Руф даже не стал со мной разговаривать. Тогда я пригрозил, что пойду и все расскажу вам, госпожа. Услышав мои слова, он ужасно разволновался, схватил меня за руки и выкрикнул: «Если ты сделаешь это, мой отец пропадет!»
– Что он, собственно, имел в виду? – растерялась Ливия.
– Этого я не знаю, госпожа, – ответил Ромп. – Но его отчаяние было таким искренним, что я поверил ему. «Только не выдавай меня! – умолял он. – Никто не должен знать, где я был. Даже моя мать. Иначе на всех нас обрушится несчастье». Он так горячо просил, что я в конце концов пообещал никому ничего не рассказывать. Если бы я только мог предположить, к каким ужасным последствиям это приведет, госпожа, я бы тут же пошел к вам. Может быть, мы могли бы спасти его. Я бы помог ему вовремя скрыться; мы смогли бы вместе уйти из города и спрятаться. – Ромп замолк и горестно уставился в пустоту.
– Теперь слишком поздно, – заключила Ливия. – Мне следовало бы рассердиться на тебя за то, что ты забыл свой долг, но ты действовал из лучших побуждений. Мы теперь все должны что-то делать, чтобы помочь Руфу. Но сколько загадок! Кроме всего, я никак не пойму, при чем здесь мой муж? Если бы только удалось узнать, где был Руф прошлой ночью!
– Мы могли бы пойти к Руфу в тюрьму и спросить его, – предложил Антоний.
Ромп мрачно покачал головой.
– Нас не пустят, – сказал он. – И потом, заключенным строго запрещено разговаривать.
– Должно быть, он прятался на площади Минервы, – высказал предположение Публий.
– Для того, чтобы написать на стене: «Кай – болван», не нужна целая ночь, – возразил Юлий.
– А как тогда объяснить потерянный плащ, мокрую одежду и пустую копилку? – размышлял Муцин.
– Наверное, он потратил деньги на красную краску, – предположил Флавий.
– Чушь, – отрезал Муций.-После захода солнца в целом Риме не найти открытой лавки.
– Что-то мне подсказывает, что Руф натолкнулся на злых людей прошлой ночью, – задумчиво произнесла Ливия. – Нет другого объяснения его поведению и тому, что он пропадал целую ночь. Кто-то силой заставил его написать «Кай – болван» на священном храме, возможно намереваясь шантажировать моего мужа. А может, здесь скрыты и другие политические мотивы. Если бы у нас было доказательство, что Руфа силком заставили совершить это, префекту пришлось бы отпустить его. Мы должны найти этого шантажиста или кого бы там ни было.
– Мне кажется, что тот, в чьи руки попал Руф, и тот, кто напал на учителя Ксанфа, – одно и то же лицо, – решил Ромп. – Два происшествия за одну ночь – здесь должна быть какая-то связь.
– Если бы можно было найти этого негодяя! – пробормотала Ливия. – Но у нас нет ни одной зацепки.
– А цепь! – неожиданно завопил Антоний.
– Какая цепь? – не понял Муций.
– Та, которая у тебя в кармане. Она ведь принадлежит грабителю, не так ли?
– Ах, эта… – пробурчал Муций.
Он вынул цепь из кармана, Ливия и Ромп с любопытством рассмотрели ее.
– Дорогая цепь, – заметил Ромп. – Знатные полководцы на Востоке носят такие на своих плащах.
– Может, грабитель-предводитель персов? – задумчиво изрек Антоний.
– Более вероятно, он украл ее с плаща предводителя персов, – предположил Публий.
– Боюсь, эта цепь не очень нам поможет, – разочарованно сказала Ливия.
– У меня есть идея! – воскликнул Муций.
– Какая? – живо отреагировали его друзья.
– Лукос… – произнес Муций, и голое его понизился до шепота.
– Лукос?
– Да, – подтвердил Муций. – Он обладает даром прорицания. Давайте сходим к нему, покажем нашу цепь и спросим, кому она принадлежит!
Антоний пришел в восторг.
– Вот здорово!
Ливии идея тоже понравилась.
– Говорят, у этого Лукаса на самом деле есть дар предсказателя, – заметила она. – Я слышала это из уст самых высокопоставленных людей.
Но Юлий, Публий и Флавий смущенно молчали.
– Вы что, боитесь его? – с вызовом обратился к ним Муций.
– Скажешь тоже! – буркнул Публий.
– С чего мне бояться? – отозвался Юлий, почесывая за ухом.
– Я тоже не боюсь, – поспешно заверил Флавий.

ЗМЕИ

Спустя два часа они встретились на площади Минервы. Погода испортилась, поднялся промозглый ветер, гнавший по небу грязные серые дождевые тучи. У Флавия стучали зубы, и он поглубже надвинул капюшон своего плаща. Его дрожь в равной степени объяснялась и холодом, и мыслью о Лукосе.
Антоний продемонстрировал всем маленький кинжал, который был у него спрятан в складках одежды.
– На всякий случай, – таинственно пояснил он и устроил целый спектакль, снова пряча кинжал под тогу.
– Ты ведешь себя так, как будто Лукос чем-то опасен, – нервно заметил Юлий.
– Во всяком случае, он может попытаться заколдовать нас, – ответил Антоний.
– Тогда твой кинжал не поможет, – решил Юлий.
– Кинжал всегда пригодится, – настаивал на своем Антоний. – Одиссей точно таким проколол глаз Циклопу.
– То была заостренная палка, – поправил его Юлий.
– Тогда давайте и палку захватим, – живо предложил Антоний.
Муций велел всем трогаться.
– Мы должны вернуться по домам до того, как двери запрут на ночь, – напомнил он.
– У вас есть с собой деньги? – спросил Юлий.
– А зачем? – удивился Муций.
– Лукос не будет предсказывать даром. У меня при себе ни гроша.
Антоний и Публий также оказались не при деньгах. Муций рассвирепел.
– Раньше нужно было думать, – накинулся он на ребят. – У меня только обычная сумма на мелкие расходы. Тридцать пять сестерциев. Вот и все.
– Это будет стоить дороже, но, может быть, он поверит нам в долг? – предположил Флавий.
– Или мы скажем ему отослать счет Ливии, – выдвинул свою идею Юлий.
– Нет, – решил Муций. – Лукос не воспользуется волшебной силой, пока не увидит деньги прямо у себя перед носом. И времени терять мы тоже не можем. Нужно поскорее вызволять Руфа. Кто знает, что он сейчас переживает.
– В тюрьме ужасно, – принялся рассуждать Антоний. – Заключенных сажают на цепь и дают им только хлеб и воду. По их лицам бегают крысы, а еще их избивают. Как-то раз я шел мимо тюрьмы и слышал жуткие вопли.
– Сколько у вас денег дома? – строго спросил Муций.
Этот вопрос всех поверг в смущение.
– Совсем мало, – проворчал Публий.
– У меня есть золотой, который подарил мне дядя на день рождения, – признался Флавий.
Муций с довольным видом похлопал его по спине.
– Прекрасно! – произнес он. – Это уже сто сестерциев. А у тебя? – обратился он к Юлию.
– Я скопил немного, – заикаясь, проговорил тот, – хотел купить «Избранные труды Юлия Цезаря». Они стоят триста сестерциев. У меня уже есть двести.
– Значит, тебе придется расстаться с одной сотней, – милостиво разрешил Муций. Юлий покорно вздохнул.
– Я смогу занять денег у нашего повара, – поспешно сказал Антоний. – У нас знаменитый повар, родом из Галлии. Отец заплатил за него целое состояние.
– Бегите и принесите деньги! – приказал Муций. – Я вас здесь буду ждать.
Флавнй, Юлий и Публий вскоре вернулись. Юлий принес сто сестерциев, Флавий свой ценный золотой, а Публий целую жменю мелких медных монет. Антонии появился немного позже и с вытянутым лицом. Повар оказался не на высоте.
– Каков скряга! – пожаловался Антоний. – Так и не дал мне ничего. Утверждает, что у него нет никаких денег. Но я проучил его.
С этими словами он вынул круг сыра, разломал его на куски и предложил ребятам.
– Мне не нужен сыр, мне нужны деньги, – возмутился Муций.
– Денег я тоже достал, – успокоил его Антоний. – Попросил отца выдать пораньше причитающуюся мне сумму на мелкие расходы. Он случайно оказался дома и был в отличном настроении из-за победы Претония над галлами. «Вот тебе пятьдесят сестерциев, – снизошел до милости, точно сам Юпитер. – Купи себе фиги в меду!» Знаете что? На эти деньги мы могли бы купить целый бочонок фиг!
– Эти деньги пойдут вовсе не на еду, – объявил Муций, забирая монеты. Он собрал все пожертвования и завернул деньги в чистый носовой платок. – Теперь у нас двести девяносто семь сестерциев. Этого должно хватить. В конце концов, ему нужно только взглянуть на цепь и сказать, чья она. Это не может стоить слишком дорого.
Они отправились в путь и через полчаса свернули на Главную улицу. Чем ближе они подходили к дому Лукоса, тем меньше вели разговоры – как воины на подступах к вражеской линии. Дойдя до огромной двери, которую они так часто с любопытством разглядывали, мальчики потоптались в нерешительности. На другой стороне улицы была их школа, и теперь они смотрели на нее почти с любовью.
– Надеюсь, Ксантипп не видит нас, – промолвил Флавий.
– Он сейчас лежит в постели и стонет над своей ногой, – позлорадствовал Публий.
– Вам не кажется, пора что-то сделать, чтобы войти? – поинтересовался Юлий.
Муций согласно кивнул.
– Я постучу, – сказал он и принялся барабанить пальцами по двери. Но ничего не произошло, и он снова забарабанил. Опять никакого ответа. И тут Публий стал садить кулаком по двери. Потом к ним присоединились Антоний с Юлием, которые энергично пинали сандалиями массивную дверь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19


А-П

П-Я