Дроновой он сказал что-то вроде: «Создаваемая вашим бюстом волна – самая высокая», но пока до Татьяны дошел смысл этой фразы, успел отплыть на изрядное расстояние. Она запоздало улыбнулась хвосту аллигатора и сказала «сенкью».
К барной стойке невдалеке от центрального бассейна Дронова, завязав поверх закрытого купальника разрисованное рыбками и экзотическими водорослями парео, шла танцующей походкой. Негр-бармен – высокий, хорошо сложенный, но чуть полноватый – улыбнулся ей ослепительно-белой улыбкой, и настроение у Татьяны поднялось еще на два деления.
Усаживаясь в шезлонг с чашкой щедро посыпанного корицей капуччино в руке, Дронова с благодарностью подумала о Тине: «Какая она все-таки милая! Заботится о соотечественниках… Хотя какой ей с этого навар? Пока мою проблему решала, чуть на работу не опоздала».
Если бы Татьяна тогда знала, какой бедой обернется ее знакомство с симпатичной и доброй, всегда готовой прийти на выручку соотечественникам Тиной…
Только что теперь мучить себя этими «если бы» да «кабы»? Все уже случилось. И помощи ждать неоткуда.

ВОПРОС РЕБРОМ

У примы одного из московских окружных телеканалов Марины Мироновой в эти две отпускные недели должна была решиться судьба. Вот так – ни больше, ни меньше. Ее роман с бизнесменом Игорем Грохотовым длился полтора года и вошел в ту фазу, когда следовало поставить вопрос ребром: «Ты намерен на мне жениться?»
Год назад, когда они в первый раз отдыхали вместе, это было не просто неуместно и даже неприлично, но и чревато. Рано было. Тогда Грохотов еще не привык к ней, не привязался. А сейчас он сам признается, что, если не встречается с Мариной хотя бы раз в неделю, чувствует себя не в своей тарелке. Грохотов не склонен к сантиментам, и это его признание можно расшифровать так: «Ты мне необходима. Я хочу, чтоб ты была рядом». Значит, пора ставить точки над «i». И делать это нужно сейчас, когда они вдвоем и вдалеке от Москвы, где Грохотов даже на то время, когда они в постели, не отключает телефон. Где он всегда «на связи», всегда куда-то торопится, где может оставить любовницу в ресторане за десертом и умчаться на важную встречу или на объект, на котором случилось очередное ЧП.
Марине 38 лет. Возраст критический. Только не надо возражать и рассказывать ей про какую-нибудь свою приятельницу или знакомую, удачно вышедшую замуж в 50 «с хвостиком»! Марина и так замужем, у нее есть взрослый сын. По обывательским меркам, она и в профессии устроилась неплохо. Но только ее такая жизнь не устраивает! И если самой не удалось пробиться туда, где обитает элита, если не получилось стать звездой, знаменитостью, то пусть ее в круг избранных введет Грохотов. В конце концов, она этого достойна!
Отель, в который привез Марину любовник, расположился на берегу моря среди мачтовых сосен. В кафешке, выполнявшей роль ресепшн, гостям предложили заполнить анкеты и побаловать себя чашечкой кофе или стаканчиком минералки. А потом им, слегка расслабленным тихой музыкой, прохладой от кондиционера, полумраком и угощением, с милой улыбкой объявили, что заселиться они смогут лишь через два часа и не в свой съют, а в бунгало.
– Вам сказочно повезло! – заливался соловьем представитель «ДЕЦЛ-тура». – В основном корпусе очень шумно, а вы окажетесь в тихом, укромном, можно даже сказать, интимном уголке! У нас все просят бунгало, но мы приберегли его для вас как для самых дорогих гостей!
Игорь взревел, как бык:
– Ну уж нет! Со мной этот номер не пройдет! Мне нужен заказанный съют!
Марина с изумлением отметила, что голова представителя агентства при первом же грохотовском рыке ушла в плечи.
Обещание «Мы что-нибудь придумаем, вы только не волнуйтесь!», с трудом вставленное в поток изрыгаемых Игорем проклятий и угроз, действия не возымело. Казалось, из раздувшихся ноздрей Грохотова вот-вот пойдет пар. Улучив момент, Марина пробормотала: «Я пока пройдусь по территории», выскочила из кафе-ресепшн в палящий зной и зашагала по дорожке, проложенной между многовековых сосен: на каждом дереве – табличка с информацией о его возрасте и о том, что оно охраняется государством.
Справа на изумрудной полянке, под кустом китайской розы дремал огромный рыжий кот. Каким-то шестым кошачьим чувством он уловил Маринин взгляд – приоткрыл правый глаз и широко разинул розовую пасть, издав при этом тягучее: «А-ууу!» То ли зевнул, то ли поздоровался.
А вот и одно из двухэтажных бунгало. Марина подняла голову. Могучая сосновая крона нависала прямо над крышей. Она отступила на несколько шагов. Ничего себе: дерево проросло сквозь дом! Хотя как оно могло прорасти? Значит, при строительстве сосну просто вписали в проект. Марина заглянула внутрь коридорчика, в который выходили двери номеров. Точно: огромный ствол стоит посередине, как колонна. По выложенной мраморными плитами лестнице Миронова поднялась на второй этаж.
Дверь одного из номеров оказалась открытой, там убирала горничная.
– Здравствуйте. Можно мне посмотреть?
Черноглазая толстушка лет тридцати выключила пылесос и приветливо улыбнулась.
– А можно, я пройду на балкон? – Миронова кивнула головой в сторону распахнутой балконной двери и «пошагала» в воздухе указательным и средним пальцами.
Продолжая улыбаться, толстушка кивнула.
Пол небольшого деревянного балкона был усыпан сосновыми иголками. Марина с наслаждением вдохнула напоенный смоляным ароматом горячий воздух. Обернулась. Горничная стояла за ее спиной.
– Nacht. Ziekade. Vogel[8].
– Что? – не поняла Марина.
Женщина состроила озорную гримаску, закрыла ладонями глаза и искусно изобразила пение цикады. Потом сложила губы трубочкой и тихонько засвистела – чисто и переливчато.
– А-а, ночью здесь поют цикады и птицы! – догадалась Марина и восторженно захлопала в ладоши.
Горничная, смеясь, закивала головой.
Вниз по мраморным ступенькам Марина спускалась бегом, на ресепшн влетела запыхавшись. Хотела с порога крикнуть: «Соглашаемся на бунгало! Там так здорово!», но ее опередил Игорь:
– Ты где ходишь?! Я решил все проблемы! Идем заселяться в наш съют – вещи уже увезли!
К главному корпусу они шли молча. Рыжий котяра лежал на том же месте, его ярко-зеленые глаза были широко открыты. Они проводили Игоря, потом вернулись к замедлившей шаг Марине. Во взгляде кота читалось осуждение.
«Что б ты понимал!» – одними губами прошептала она и почти бегом догнала любовника.
Съют оказался куда роскошнее номера, который она видела в бунгало. Две комнаты, ворсистое половое покрытие без пятен и проплешин, мебель не из опилок, а из натурального дерева. Но Марина все равно расстроилась…
– Ну ты как, малыш? Не очень устала? – осведомился Грохотов снисходительно. – Тогда мыться, потом обедать, потом легкий секс и сон. Все равно до четырех на пляже делать нечего – сгорим.
После «легкого секса» Игорь повернулся на бок и сразу же уснул.
Марина задремала всего минут на пятнадцать, а потом долго лежала, глядя в потолок и думая о новой девице сына – тощей брюнетке с вечно хмурым выражением лица и жуткой привычкой, разговаривая, пощипывать себя за кончик длинного и тонкого, как она сама, носа. Внезапно в голову пришла мысль: «Если Борька на ней женится, нужно будет сразу сводить ее на консультацию к Ривкину. И рожать только к нему. С таким узким тазом придется делать кесарево».
– Тьфу ты! – прошептала Марина и села на кровати.
Ну кто сказал, что Борька женится на этой, как ее… Юле? Мальчишке всего 18, а то, что он, сопляк, ведет бурную половую жизнь, так они сейчас все такие. А может, еще и не ведет. Хочет выглядеть в глазах окружающих секс-гигантом, вот и врет про похождения. Или просто дразнит мать.
На память пришел их с Борькой последний разговор.
Марина складывала в чемодан пакеты с вещами, когда сын влетел в комнату и с ходу попросил оставить деньги на непредвиденные расходы.
– На сигареты? – уточнила Марина. – Не дождешься!
– Но почему сразу на сигареты? Ты ж знаешь, я бросил. А вдруг мне на свидание пойти придется: надо ж цветочек купить, то да се…
– Про то да се поподробнее, пожалуйста.
– Ну ты чего, не понимаешь, что ли? Вон даже на твоем зачуханном канале в каждом рекламном блоке ролики про безопасный секс.
– Ну ты, Борька, бесстыжий! Такое с матерью обсуждать!
– Ну а с кем? Не с отцом же! Что он в этом понимает? – Борис подмигнул и расплылся в нагловатой улыбке…
Борька вырос, у него своя жизнь, и мать ему нужна только как источник денег, шмоток и комфорта. Но сейчас Марине такое положение дел только на руку. Никакой трагедии для сына из ее развода с Валерием не будет. Судя по последнему разговору, Борька в курсе, что у матери есть любовник, и совершенно по этому поводу не переживает. Может, даже имеет представление, кто именно ходит у родительницы в хахалях, знает, что Грохотов отнюдь не беден, и видит в новом браке матери выгоду для себя… Вряд ли Игорь захочет, чтобы Борька жил с ними в одном доме, но крохоборствовать, контролируя, сколько жена дала денег сыну от первого брака на карманные расходы и какую сумму потратила на покупку джинсов и курток, не станет. Не сказать, что Грохотов безоглядно щедр, но и не мелочен – это точно…
Марина тихонько спустила ноги с кровати и пошлепала в ванную. Там надела купальник, шорты и футболку, затянула в хвост шелковистые каштановые волосы. На прикроватной тумбочке оставила записку: «Я выспалась. Буду у главного бассейна. Если не найдешь, звони».
По дороге Миронова заглянула в бар выпить кофе. Не из автомата, а настоящего, турецкого.
За барной стойкой сидела забавная пара: сухощавый, даже скорее изможденный мужчина лет тридцати пяти и высокая, грузная дама годков на десять постарше. Роднили их набрякшие веки и цвет щек – помидорный с примесью свекольного сока. Физиономии законченных алкоголиков. Однако одеты оба были прилично, даже с претензией на легкий шик. На даме – сарафан из натурального шелка с накидкой-фигаро, на кавалере – рубашка и брюки терракотового цвета и пестрый шейный платок.
Пока Мироновой варили кофе, парочка успела расправиться со стоявшими перед ней коктейлями и заказала еще по одному. Марина проследила за процессом изготовления: виски, ликер, сок, лед. Судя по тому, что никаких уточняющих вопросов от мальчика с галстуком-бабочкой не поступало, эти двое были здесь завсегдатаями и пили всегда одно и тоже. В больших количествах.
Мужчина, перехватив взгляд симпатичной шатенки, приподнял стакан и улыбнулся. Миронову аж передернуло. Допив кофе, она поднялась и, проходя мимо парочки, навострила уши: интересно, о чем эти двое могут разговаривать?
Алкоголики лопотали по-французски. Марина от неожиданности приостановилась и приоткрыла рот.
– Vouleз-vous gjos rejoinder msdsme?[9] - Мужчина слез с высокого барного стула и теперь стоял, расставив ноги на ширине плеч.
«Чтобы не упасть», – догадалась Марина, натянуто улыбнулась и помотала головой:
– Merci[10].
«Ни фига себе, французы! – продолжала изумляться Миронова, пробираясь к свободному лежаку. – А я готова была голову дать на отсечение, что наши…»
Раздевшись, она присела на лежак и стала укладывать шорты и футболку в пластиковую сумку. Вдруг кто-то коснулся ее предплечья. Марина оглянулась. Рядом стояла девчушка лет двух, может, чуть больше, и протягивала ей мячик. Крошечные губки собраны в гузку, русые бровки насуплены. Марина взяла протянутый мячик, спросила:
– Ты с кем, малышка? Где твоя мама? – Она огляделась по сторонам. Соседние лежаки были либо пусты, либо заняты сладко спящими отдыхающими. Девочка сердито хлопнула Марину пухлой ладошкой по бедру и изобразила, что подкидывает мяч. – Хочешь, чтобы я с тобой поиграла? – сообразила наконец Миронова. – Ну давай.
Она взяла малышку за руку и, продолжая высматривать родителей новой подружки, повела ее на полянку.
Мяч полетел вверх, девчушка запрокинула головенку, не удержала равновесие и шлепнулась на попку. Марина испуганно ойкнула, бросилась поднимать и успокаивать, но малышка и не думала плакать. Она завороженно смотрела на ярко-красную букашку, которая ползла вверх по тонкой травинке.
Откуда-то справа донесся встревоженный женский голос:
– Марьяна! Марьяна!
– Это, наверное, тебя ищут. Сейчас нам попадет. – Марина взяла девочку на руки и пошла на голос. Молодая женщина с русыми вьющимися волосами бежала навстречу. «Похожа на Таньку Дронову, – промелькнуло у Марины в голове. – Такая же пухленькая, и прическа, как у Татьяны. Все-таки короткое каре на кудрявых волосах смотрится лучше, чем на прямых…»
Передавая малышку матери, Миронова виновато проговорила:
– У вас милая дочка… Мы немного поиграли… Очень хорошая девочка…
Женщина благодарно улыбнулась и ушла, прижимая к себе непоседу. Миронова проводила их взглядом. Мама и дочка присоединились к компании, которая, сидя кружком на траве, с аппетитом поедала арбузы. Мимо них, как вереница муравьев, шествовали туристы, неся в руках огромные куски сладкой ягоды. Кто-то, не удержавшись, на ходу вгрызался в сочную мякоть, и упавшие капли, вскипая на раскаленной дорожке, мгновенно испарялись, оставляя после себя липкие пятна.
Марина вернулась к шезлонгу, поправила полотенце. Вожделенной расслабленности, о которой она грезила в Москве, не было и в помине. Она лежала, вытянувшись в струнку и прижав ладони к бедрам. «Не могу, не хочу так больше… Все надоело: работа на зачуханном третьесортном канале, грызня и сплетни в дружном творческом коллективе, свое и чужое вранье. Хочу не работать, жить в богатом особняке, ездить на дорогой машине, ходить на премьеры и презентации, родить дочку – такую, как эта Марьяша, – с розовыми налитыми щечками, со светлыми мягкими кудряшками… Сегодня же вечером я должна поговорить с Игорем. Устроить ему феерический секс, доставить полный комплект удовольствий, а потом поговорить.

Это ознакомительный отрывок книги. Данная книга защищена авторским правом. Для получения полной версии книги обратитесь к нашему партнеру - распространителю легального контента "ЛитРес":


1 2 3 4