Качество супер, рекомендую!
Я все время смотрела на запад, но к середине дня никаких признаков земли не заметила. Закат должен был наступить через несколько часов – солнце садилось почти сразу после обеда. Это означало, что либо мы заплыли далеко на север, либо уже началось зимнее солнцестояние. А может, и то и другое вместе.
Опустилась длинная ночь. Я спала урывками, наблюдая за Тором, который не выпускал из рук фляжку. На рассвете я первая заметила тонкую белую линию на горизонте и показала на нее Тору. Он что-то промычал и отхлебнул пива.
Ветер становился все слабее и менялся на южный, поэтому нам пришлось долго добираться до земли. К тому же с неба посыпался ледяной дождь со снегом.
Когда земля была уже отчетливо видна, упившийся Тор захохотал. Он вел корабль зигзагом по волнам, а потом и вовсе бросил штурвал, уселся на скамью и запел песню про «путешествие в Виноградную страну» Название части восточного побережья Северной Америки, придуманное викингами. По предположениям ученых, исландские мореплаватели под руководством Лейфа Эриксона побывали здесь в начале XI в. и могут считаться первыми европейцами, открывшими этот континент.
. Я вдруг увидела, что мы угрожающе близко подходим к заснеженному мысу, подскочила к Тору и схватила штурвал.
Мне удалось увернуться и проскочить мимо одного айсберга, но тут я заметила, что их много вокруг. Не самое удобное место, чтобы научиться пришвартовываться к берегу. Ветер дул с юга, поэтому я направила судно на север в надежде найти более удобное место для высадки.
За парусом присмотреть было некому, он болтался и хлопал. Я стала про себя бранить Тора. Надо же было ему именно сейчас упиться до потери сознания! И что это за земля? Я закрепила штурвал веревкой и пошла за своим вещевым мешком. Вытащила карту, которую мне подарила Софи, и принялась внимательно изучать ее.
Тор сказал, что, судя по короткому световому дню, мы должны быть где-то около Сюроя, но он не знал, насколько западнее нас отнесло в шторм. Тогда земля могла оказаться Исландией или… далеким островом, который называется Гренландия. Потом я вспомнила.
Незадолго до того, как я заметила белую птицу, Тор рассказал мне, как умерли его жена и сын. Тор работал на преуспевающего морского торговца и надеялся однажды купить собственный корабль. Потом ему предложили место на судне, которое отправлялось в Гренландию, куда викинги явились первыми. Говорили, что у побережья Гренландии хорошая охота на китов.
Путешествие оказалось неудачным: погода стояла плохая, начался повальный мор и корабль даже не доплыл до Гренландии. Тор вернулся ни с чем и обнаружил, что его жена и сын были убиты ворами. Следующие несколько лет Тор топил горе в бочке с пивом, потом работал на каких-то случайных работах, наконец наскреб денег и купил очень старый, ветхий кнорр эпохи викингов и починил его. Занялся морской торговлей, чем и зарабатывал на жизнь последние лет двенадцать. Когда я все это вспомнила, я сообразила, что вид Гренландии всколыхнет воспоминания Тора о неудачной поездке и о тех, кого он потерял.
Мне стало жаль его, но я все равно злилась. Я никогда не смогу причалить сама, тем более к такому каменистому берегу. Может, если только мне удастся найти что-нибудь вроде причала.
Солнце уже село, и я вела корабль в ночи. Луна то исчезала за облаками, то появлялась вновь. И мне лишь иногда удавалось разглядеть нечеткую линию берега, вдоль которого мы плыли. В конце концов я решила бросить якорь и подождать до утра, чтобы при свете найти место для высадки. Дрожа, я накрыла храпящего Тора, сама зарылась в одеяла и заснула.
Проснулась я оттого, что падал снег, на моих одеялах его уже набралось дюйма два. Солнце должно было вот-вот взойти.
Я смахнула снег, встала и потянулась. Тор еще не пришел в себя: он лежал с открытым ртом и тяжело дышал. Я оглядела побережье и в сером свете различила только какую-то тонкую полоску на севере. Может, это был причал?
Сначала я попыталась растолкать Тора. Потом подняла парус и повела судно к земле. Впереди была видна небольшая бухта. Внезапно мне ужасно захотелось ступить на твердую землю, и я не раздумывая направила кнорр к берегу. Свет был настолько тусклый, что невозможно было понять, где заканчивается вода и начинается земля. Но мне было все равно.
В этой бухте было достаточно спокойно. Корабль скользил по волнам, на палубу тихо падал снег. Я напрягла, зрение, и мне показалось, что я вижу на берегу несколько камней, напоминающих человеческие фигуры.
Каким-то образом мне удалось избежать подводных камней. И вот наконец корабль заскрежетал и въехал на заснеженный берег.
Я постояла несколько минут, переводя дыхание, а потом пошла на нос корабля. Тор всхрапнул и перевернулся на скамье. Солнце еще не встало, и вокруг было серо. Несмотря на большое количество одежды, я дрожала от холода. Скинула доску вместо трапа и спустилась по ней на берег.
Я постояла немного около корабля, приходя в себя после такого длительного плавания, и вдруг услышала шум. Я повернулась и увидела странные фигуры, которые я вначале приняла за камни, – они шли ко мне. Снег скрипел под их ногами. Один поднял руку, и все остановились, но самый маленький человек продолжал идти ко мне. Я спокойно стояла, но сердце испуганно колотилось.
Ко мне подошла женщина, с темной, морщинистой кожей и узкими черными глазами, одетая с головы до ног в одежду из шкур. На голове у нее был капюшон из серебристого меха, который затенял ее лицо.
Она остановилась и посмотрела мне прямо в глаза. Я сделала то же самое, что оказалось правильным решением, – позже я узнала, что она местный шаман и в тот момент читала мою душу. Если бы я отвела взгляд, она решила бы, что я что-то скрываю, и меня скорее всего убили бы.
И вот шаман определила, что душа моя чиста, улыбнулась мне и заговорила. Я не понимала ее, хотя язык показался мне знакомым.
– Я из Норвегии, – сказала я.
– А, Норвегия, – кивнула она и показала на кнорр.
Я подумала, что она хочет подняться на борт, и подвела ее к самодельному трапу. Она прошла от кормы до носа, внимательно осматривая поломанный корабль. Около Тора она остановилась. Тот еще не пришел в себя после пьянки. Она склонилась над его распростертым телом, протянула руку и потрогала потускневшее ожерелье с молотом. Внимательно его оглядела, потом пальцем подняла веко Тора.
Она посмотрела на меня и произнесла какое-то слово, похожее на норвежское «болезнь». Я покачала головой и жестами изобразила, как он выпил бочонок пива.
Улыбка медленно расползлась по лицу шамана, и она понимающе закивала. Потом подошла к борту и позвала тех, кто стоял на берегу.
Они окружили корабль и затянули его подальше на берег. Мне пришлось схватиться за мачту, чтобы удержаться на ногах.
Женщина начала спускаться и жестом позвала меня за собой.
– Меня зовут Мальмо, – сказала она, спрыгивая на берег и поворачиваясь ко мне.
– А меня Роуз, – ответила я и подумала, не нужно ли пожать руку. Но она не предложила руки.
Вместо этого сказала:
– Ты пойдешь с Мальмо. И пошла с берега.
– Но мой друг…
– Мы возьмем его тоже, – сказала Мальмо.
Я пошла за ней. Я почему-то доверяла ей. Может, мне тоже удалось заглянуть в ее душу, пока она исследовала мою? Я чувствовала, что она не причинит мне вреда.
Мы пришли в небольшой поселок из каменных домиков. Мальмо подвела меня к одному из самых больших домов, откинула шкуру, которая была вместо двери, и пригласила войти внутрь.
– Мальмо дома, – объяснила мне шаман.
Это был домик из камня, глины и сухой травы. В нем было две комнаты: в одной ели, в другой спали.
Мальмо предложила мне сесть и дала шкуру, чтобы я накинула ее на себя и согрелась. Потом вышла и оставила меня в одиночестве. Вскоре она вернулась со своими людьми, которые несли Тора. Он был без сознания. Они положили его на возвышение для сна и укрыли шкурами.
Две женщины принесли миску с похлебкой и чашку с дымящимся медовым напитком. Мальмо улыбнулась мне:
– Ешь, отдыхай, – и снова ушла.
Я была голодна, поэтому быстро все съела и завернулась в шкуру. Села рядом с храпящим Тором и стала размышлять обо всем, что произошло с тех пор, как я покинула замок. И первый раз за все это время я подумала о белом медведе с тайной надеждой. Я была где-то рядом с ним. Согретая этими мыслями и горячей похлебкой, я заснула.
Книга четвертая
СЕВЕР
Она отправилась на спине Северного Ветра на самый край земли.
Роуз
Мы приплыли к деревне Неяк на северо-восточном побережье Гренландии. Мальмо показала мне ее на карте. Эти люди были эскимосами и жили здесь испокон веков – с тех пор, как Седна, Мать Обитателей моря, пришла охранять океаны. Мальмо знала норвежский язык, потому что раньше сюда часто наведывались норвежские охотники за китами. Ничего хорошего о них она сказать не могла. Мнение ее о викингах было еще хуже. Они первыми явились в своих длинных лодках и принесли эскимосам опустошение и страх. Викинги называли их Skraelings, то есть «уродцы». Эскимосам понадобились годы, чтобы избавиться от завоевателей. Понятно, что мой «викинг» с переломанными конечностями и страстью к спиртному особого страха не внушал.
Пьяный Тор все еще спал, а мы с Мальмо разговорились. Она хорошо говорила по-норвежски, поэтому мы легко понимали друг друга. Я рассказала про ужасный ураган, в который мы попали, и про то, как потеряли Геста и Горана. Она спросила, куда я направляюсь.
– На север, – ответила я. – Не могли бы вы рассказать мне про земли, что лежат к северу отсюда?
Мальмо кивнула:
– К северу от Гренландии лежит земля, которая составляет ледяной купол мира. Старики эскимосы рассказывали про ледяной мост, связывающий Гренландию с ледяным куполом, но теперь уже никого не осталось в живых из тех, кто видел этот мост, или тех, кто мог бы рассказать про него.
– Я его найду.
– Ты? Найдешь ледяной мост? – хихикнула она и бросила взгляд на мою одежду.
Я куталась в плащ, но все равно мерзла даже в доме, под крышей.
– Все равно я должна идти на север.
– Зачем?
И я рассказала ей всю историю, как до этого Тору. Она внимательно слушала, не сводя с меня ярких глаз.
– Seku nanoa, – сказала она с уважением и, вытащив из огня палку, несколькими ловкими движениями нарисовала белого медведя.
Потом посмотрела на Тора, который никак не мог прийти в себя.
– А с викингом что будешь делать?
Я молчала. Мне стало стыдно, что я вообще не подумала о Торе. Я посмотрела на него, на его спутанную бороду, руку и ногу, перевязанные все теми же тряпками, пропитавшимися морской водой, кровью и пивом. Его корабль был едва ли в лучшем состоянии.
Шаман перевела взгляд с меня на Тора и обратно, а затем наклонилась и прямо посмотрела мне в глаза.
– Ты пойдешь дальше, а старый викинг останется. Он поправится здесь, если захочет. Если не захочет, пойдет своей дорогой.
– Спасибо.
Вскоре Тор проснулся, хмельной и в плохом настроении. Мальмо попросила, чтобы ему принесли еды, не обратив внимания на то, что Тор потребовал пива. Она позвала меня и сказала:
– Ты будешь есть позже. Тебе сейчас нужно много чего другого.
И мы отправились в самое необычное путешествие «по магазинам». В первом месте, куда мы зашли, Мальмо долго беседовала с мужчиной, который там жил, указывая на меня и повторяя слова «seku nanoa». Дело закончилось тем, что хозяин побрел по дому, собирая разные вещи, которые потом отдал мне. Мальмо произносила название каждой вещи по-эскимосски, но я многие вообще видела впервые.
После этого мы пошли в еще один дом, где мне вручили несколько вещей. Затем еще и еще, до тех пор, пока я не скрылась под горой свертков и пакетов. Мальмо помогла донести их до дому.
Когда мы вернулись, Тор снова спал. Я подумала, что он опять выпил много, но Мальмо сказала, что нет. Ему дали лечебный напиток, от которого клонит в сон.
И она принялась объяснять мне про каждый полученный мною подарок.
Там был улу – самый важный нож из всех, которые я получила: острое серое лезвие, загнанное в костяную рукоятку. Был еще нож из кости нарвала Нарвал – единорог, морское млекопитающее из семейства дельфиновых. Длиной до 6 м, бивень может достигать 3 м.
, который использовали для постройки домов из снега, и нож для очистки от снега – побольше, с тупыми краями, тоже костяной, – чтобы сбивать снег с одежды перед входом в дом.
Кроме прочего, у меня теперь была длинная тонкая костяная трубка, чтобы пить оттаявшую воду с поверхности льда; щуп, похожий на иглу, для того, чтобы искать во льду дыры для дыхания тюленей; костяные очки для защиты глаз от ослепительных бликов солнца; бола – хитрая штука из костяных шариков, прикрепленных к длинной жиле, которую нужно было крутить и бросать в воздух – для охоты на птиц; несколько маленьких толстых булавок – закреплять раны у тюленей, чтобы кровь не вытекла (эскимосы явно использовали кровь тюленей для приготовления пищи – не хотелось бы мне пробовать такое лакомство); нечто под названием kitchoa – скребок для льда, сделанный из когтей тюленя, который использовали охотники, чтобы имитировать звук, издаваемый тюленем, проходящим по льду. Была пара мягких лыж из китового уса, к которым снизу были приклеены полоски оленьего меха. Видимо, этот мех замедлял скорость, когда человек несся с горы, и предотвращал скольжение, когда человек двигался наверх.
Из верхней одежды мне досталась парка Парка – длинная куртка с капюшоном
из шкуры северного оленя мехом наружу. Изнутри на мне должны были быть штаны из шкуры оленя и поддевка – мехом внутрь. Нижнее белье было сшито из утиных шкурок перьями внутрь (к такому нужно еще привыкнуть, подумала я). Потом шли двухслойные сапоги: снаружи мех, внутри – птичий пух. Еще была пара рукавичек из шкуры медведя. Как только я засунула в них руки, сразу вспомнила своего белого медведя, вот только пахли они по-другому.
Я в растерянности поглядела на гору вещей. Как я все это унесу? Я спросила Мальмо. В ответ она дала мне большую котомку из оленьей шкуры. И сказала, что все, что я не надену на себя, поместится туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Опустилась длинная ночь. Я спала урывками, наблюдая за Тором, который не выпускал из рук фляжку. На рассвете я первая заметила тонкую белую линию на горизонте и показала на нее Тору. Он что-то промычал и отхлебнул пива.
Ветер становился все слабее и менялся на южный, поэтому нам пришлось долго добираться до земли. К тому же с неба посыпался ледяной дождь со снегом.
Когда земля была уже отчетливо видна, упившийся Тор захохотал. Он вел корабль зигзагом по волнам, а потом и вовсе бросил штурвал, уселся на скамью и запел песню про «путешествие в Виноградную страну» Название части восточного побережья Северной Америки, придуманное викингами. По предположениям ученых, исландские мореплаватели под руководством Лейфа Эриксона побывали здесь в начале XI в. и могут считаться первыми европейцами, открывшими этот континент.
. Я вдруг увидела, что мы угрожающе близко подходим к заснеженному мысу, подскочила к Тору и схватила штурвал.
Мне удалось увернуться и проскочить мимо одного айсберга, но тут я заметила, что их много вокруг. Не самое удобное место, чтобы научиться пришвартовываться к берегу. Ветер дул с юга, поэтому я направила судно на север в надежде найти более удобное место для высадки.
За парусом присмотреть было некому, он болтался и хлопал. Я стала про себя бранить Тора. Надо же было ему именно сейчас упиться до потери сознания! И что это за земля? Я закрепила штурвал веревкой и пошла за своим вещевым мешком. Вытащила карту, которую мне подарила Софи, и принялась внимательно изучать ее.
Тор сказал, что, судя по короткому световому дню, мы должны быть где-то около Сюроя, но он не знал, насколько западнее нас отнесло в шторм. Тогда земля могла оказаться Исландией или… далеким островом, который называется Гренландия. Потом я вспомнила.
Незадолго до того, как я заметила белую птицу, Тор рассказал мне, как умерли его жена и сын. Тор работал на преуспевающего морского торговца и надеялся однажды купить собственный корабль. Потом ему предложили место на судне, которое отправлялось в Гренландию, куда викинги явились первыми. Говорили, что у побережья Гренландии хорошая охота на китов.
Путешествие оказалось неудачным: погода стояла плохая, начался повальный мор и корабль даже не доплыл до Гренландии. Тор вернулся ни с чем и обнаружил, что его жена и сын были убиты ворами. Следующие несколько лет Тор топил горе в бочке с пивом, потом работал на каких-то случайных работах, наконец наскреб денег и купил очень старый, ветхий кнорр эпохи викингов и починил его. Занялся морской торговлей, чем и зарабатывал на жизнь последние лет двенадцать. Когда я все это вспомнила, я сообразила, что вид Гренландии всколыхнет воспоминания Тора о неудачной поездке и о тех, кого он потерял.
Мне стало жаль его, но я все равно злилась. Я никогда не смогу причалить сама, тем более к такому каменистому берегу. Может, если только мне удастся найти что-нибудь вроде причала.
Солнце уже село, и я вела корабль в ночи. Луна то исчезала за облаками, то появлялась вновь. И мне лишь иногда удавалось разглядеть нечеткую линию берега, вдоль которого мы плыли. В конце концов я решила бросить якорь и подождать до утра, чтобы при свете найти место для высадки. Дрожа, я накрыла храпящего Тора, сама зарылась в одеяла и заснула.
Проснулась я оттого, что падал снег, на моих одеялах его уже набралось дюйма два. Солнце должно было вот-вот взойти.
Я смахнула снег, встала и потянулась. Тор еще не пришел в себя: он лежал с открытым ртом и тяжело дышал. Я оглядела побережье и в сером свете различила только какую-то тонкую полоску на севере. Может, это был причал?
Сначала я попыталась растолкать Тора. Потом подняла парус и повела судно к земле. Впереди была видна небольшая бухта. Внезапно мне ужасно захотелось ступить на твердую землю, и я не раздумывая направила кнорр к берегу. Свет был настолько тусклый, что невозможно было понять, где заканчивается вода и начинается земля. Но мне было все равно.
В этой бухте было достаточно спокойно. Корабль скользил по волнам, на палубу тихо падал снег. Я напрягла, зрение, и мне показалось, что я вижу на берегу несколько камней, напоминающих человеческие фигуры.
Каким-то образом мне удалось избежать подводных камней. И вот наконец корабль заскрежетал и въехал на заснеженный берег.
Я постояла несколько минут, переводя дыхание, а потом пошла на нос корабля. Тор всхрапнул и перевернулся на скамье. Солнце еще не встало, и вокруг было серо. Несмотря на большое количество одежды, я дрожала от холода. Скинула доску вместо трапа и спустилась по ней на берег.
Я постояла немного около корабля, приходя в себя после такого длительного плавания, и вдруг услышала шум. Я повернулась и увидела странные фигуры, которые я вначале приняла за камни, – они шли ко мне. Снег скрипел под их ногами. Один поднял руку, и все остановились, но самый маленький человек продолжал идти ко мне. Я спокойно стояла, но сердце испуганно колотилось.
Ко мне подошла женщина, с темной, морщинистой кожей и узкими черными глазами, одетая с головы до ног в одежду из шкур. На голове у нее был капюшон из серебристого меха, который затенял ее лицо.
Она остановилась и посмотрела мне прямо в глаза. Я сделала то же самое, что оказалось правильным решением, – позже я узнала, что она местный шаман и в тот момент читала мою душу. Если бы я отвела взгляд, она решила бы, что я что-то скрываю, и меня скорее всего убили бы.
И вот шаман определила, что душа моя чиста, улыбнулась мне и заговорила. Я не понимала ее, хотя язык показался мне знакомым.
– Я из Норвегии, – сказала я.
– А, Норвегия, – кивнула она и показала на кнорр.
Я подумала, что она хочет подняться на борт, и подвела ее к самодельному трапу. Она прошла от кормы до носа, внимательно осматривая поломанный корабль. Около Тора она остановилась. Тот еще не пришел в себя после пьянки. Она склонилась над его распростертым телом, протянула руку и потрогала потускневшее ожерелье с молотом. Внимательно его оглядела, потом пальцем подняла веко Тора.
Она посмотрела на меня и произнесла какое-то слово, похожее на норвежское «болезнь». Я покачала головой и жестами изобразила, как он выпил бочонок пива.
Улыбка медленно расползлась по лицу шамана, и она понимающе закивала. Потом подошла к борту и позвала тех, кто стоял на берегу.
Они окружили корабль и затянули его подальше на берег. Мне пришлось схватиться за мачту, чтобы удержаться на ногах.
Женщина начала спускаться и жестом позвала меня за собой.
– Меня зовут Мальмо, – сказала она, спрыгивая на берег и поворачиваясь ко мне.
– А меня Роуз, – ответила я и подумала, не нужно ли пожать руку. Но она не предложила руки.
Вместо этого сказала:
– Ты пойдешь с Мальмо. И пошла с берега.
– Но мой друг…
– Мы возьмем его тоже, – сказала Мальмо.
Я пошла за ней. Я почему-то доверяла ей. Может, мне тоже удалось заглянуть в ее душу, пока она исследовала мою? Я чувствовала, что она не причинит мне вреда.
Мы пришли в небольшой поселок из каменных домиков. Мальмо подвела меня к одному из самых больших домов, откинула шкуру, которая была вместо двери, и пригласила войти внутрь.
– Мальмо дома, – объяснила мне шаман.
Это был домик из камня, глины и сухой травы. В нем было две комнаты: в одной ели, в другой спали.
Мальмо предложила мне сесть и дала шкуру, чтобы я накинула ее на себя и согрелась. Потом вышла и оставила меня в одиночестве. Вскоре она вернулась со своими людьми, которые несли Тора. Он был без сознания. Они положили его на возвышение для сна и укрыли шкурами.
Две женщины принесли миску с похлебкой и чашку с дымящимся медовым напитком. Мальмо улыбнулась мне:
– Ешь, отдыхай, – и снова ушла.
Я была голодна, поэтому быстро все съела и завернулась в шкуру. Села рядом с храпящим Тором и стала размышлять обо всем, что произошло с тех пор, как я покинула замок. И первый раз за все это время я подумала о белом медведе с тайной надеждой. Я была где-то рядом с ним. Согретая этими мыслями и горячей похлебкой, я заснула.
Книга четвертая
СЕВЕР
Она отправилась на спине Северного Ветра на самый край земли.
Роуз
Мы приплыли к деревне Неяк на северо-восточном побережье Гренландии. Мальмо показала мне ее на карте. Эти люди были эскимосами и жили здесь испокон веков – с тех пор, как Седна, Мать Обитателей моря, пришла охранять океаны. Мальмо знала норвежский язык, потому что раньше сюда часто наведывались норвежские охотники за китами. Ничего хорошего о них она сказать не могла. Мнение ее о викингах было еще хуже. Они первыми явились в своих длинных лодках и принесли эскимосам опустошение и страх. Викинги называли их Skraelings, то есть «уродцы». Эскимосам понадобились годы, чтобы избавиться от завоевателей. Понятно, что мой «викинг» с переломанными конечностями и страстью к спиртному особого страха не внушал.
Пьяный Тор все еще спал, а мы с Мальмо разговорились. Она хорошо говорила по-норвежски, поэтому мы легко понимали друг друга. Я рассказала про ужасный ураган, в который мы попали, и про то, как потеряли Геста и Горана. Она спросила, куда я направляюсь.
– На север, – ответила я. – Не могли бы вы рассказать мне про земли, что лежат к северу отсюда?
Мальмо кивнула:
– К северу от Гренландии лежит земля, которая составляет ледяной купол мира. Старики эскимосы рассказывали про ледяной мост, связывающий Гренландию с ледяным куполом, но теперь уже никого не осталось в живых из тех, кто видел этот мост, или тех, кто мог бы рассказать про него.
– Я его найду.
– Ты? Найдешь ледяной мост? – хихикнула она и бросила взгляд на мою одежду.
Я куталась в плащ, но все равно мерзла даже в доме, под крышей.
– Все равно я должна идти на север.
– Зачем?
И я рассказала ей всю историю, как до этого Тору. Она внимательно слушала, не сводя с меня ярких глаз.
– Seku nanoa, – сказала она с уважением и, вытащив из огня палку, несколькими ловкими движениями нарисовала белого медведя.
Потом посмотрела на Тора, который никак не мог прийти в себя.
– А с викингом что будешь делать?
Я молчала. Мне стало стыдно, что я вообще не подумала о Торе. Я посмотрела на него, на его спутанную бороду, руку и ногу, перевязанные все теми же тряпками, пропитавшимися морской водой, кровью и пивом. Его корабль был едва ли в лучшем состоянии.
Шаман перевела взгляд с меня на Тора и обратно, а затем наклонилась и прямо посмотрела мне в глаза.
– Ты пойдешь дальше, а старый викинг останется. Он поправится здесь, если захочет. Если не захочет, пойдет своей дорогой.
– Спасибо.
Вскоре Тор проснулся, хмельной и в плохом настроении. Мальмо попросила, чтобы ему принесли еды, не обратив внимания на то, что Тор потребовал пива. Она позвала меня и сказала:
– Ты будешь есть позже. Тебе сейчас нужно много чего другого.
И мы отправились в самое необычное путешествие «по магазинам». В первом месте, куда мы зашли, Мальмо долго беседовала с мужчиной, который там жил, указывая на меня и повторяя слова «seku nanoa». Дело закончилось тем, что хозяин побрел по дому, собирая разные вещи, которые потом отдал мне. Мальмо произносила название каждой вещи по-эскимосски, но я многие вообще видела впервые.
После этого мы пошли в еще один дом, где мне вручили несколько вещей. Затем еще и еще, до тех пор, пока я не скрылась под горой свертков и пакетов. Мальмо помогла донести их до дому.
Когда мы вернулись, Тор снова спал. Я подумала, что он опять выпил много, но Мальмо сказала, что нет. Ему дали лечебный напиток, от которого клонит в сон.
И она принялась объяснять мне про каждый полученный мною подарок.
Там был улу – самый важный нож из всех, которые я получила: острое серое лезвие, загнанное в костяную рукоятку. Был еще нож из кости нарвала Нарвал – единорог, морское млекопитающее из семейства дельфиновых. Длиной до 6 м, бивень может достигать 3 м.
, который использовали для постройки домов из снега, и нож для очистки от снега – побольше, с тупыми краями, тоже костяной, – чтобы сбивать снег с одежды перед входом в дом.
Кроме прочего, у меня теперь была длинная тонкая костяная трубка, чтобы пить оттаявшую воду с поверхности льда; щуп, похожий на иглу, для того, чтобы искать во льду дыры для дыхания тюленей; костяные очки для защиты глаз от ослепительных бликов солнца; бола – хитрая штука из костяных шариков, прикрепленных к длинной жиле, которую нужно было крутить и бросать в воздух – для охоты на птиц; несколько маленьких толстых булавок – закреплять раны у тюленей, чтобы кровь не вытекла (эскимосы явно использовали кровь тюленей для приготовления пищи – не хотелось бы мне пробовать такое лакомство); нечто под названием kitchoa – скребок для льда, сделанный из когтей тюленя, который использовали охотники, чтобы имитировать звук, издаваемый тюленем, проходящим по льду. Была пара мягких лыж из китового уса, к которым снизу были приклеены полоски оленьего меха. Видимо, этот мех замедлял скорость, когда человек несся с горы, и предотвращал скольжение, когда человек двигался наверх.
Из верхней одежды мне досталась парка Парка – длинная куртка с капюшоном
из шкуры северного оленя мехом наружу. Изнутри на мне должны были быть штаны из шкуры оленя и поддевка – мехом внутрь. Нижнее белье было сшито из утиных шкурок перьями внутрь (к такому нужно еще привыкнуть, подумала я). Потом шли двухслойные сапоги: снаружи мех, внутри – птичий пух. Еще была пара рукавичек из шкуры медведя. Как только я засунула в них руки, сразу вспомнила своего белого медведя, вот только пахли они по-другому.
Я в растерянности поглядела на гору вещей. Как я все это унесу? Я спросила Мальмо. В ответ она дала мне большую котомку из оленьей шкуры. И сказала, что все, что я не надену на себя, поместится туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33