А так как времена тут до странности спокойные, то путь оказался слишком неторопливым.
…Вспоминая на другой день прошедший вечер, Аля сильно пожалела, что не уснула под болтовню мальчишек. Досада на себя была так сильна, что девочка сложила и показала кукиш мужчине на портрете. Ишь, пялится!
Из дубовой рамы в упор смотрел пожилой бородатый воин с грубыми чертами лица. Рама была гигантской, узор сложным, — и вытирать мельчайшие щелочки оказалось сплошным мучением. Девочка торчала тут уже не меньше получаса, а работы по-прежнему оставалось невпроворот: на стенах висело еще много портретов.
Впрочем, она была рада сбежать из кухни. Возня с приготовлением обеда навевала на нее тоску, да еще все время казалось, что блондинка Лера смотрит на нее с укором. Хотя вряд ли той есть хоть какое до Альки дело! А скрыться от Варлама в дальнем коридоре и вовсе удача. Тот признавал один способ обучения: подзатыльники. Когда Алька получила по шее первый раз в своей жизни, она задохнулась от ярости. Варлам уже сощурил глаза в ожидании возмущенного вопля, но девочка вспомнила избитого Алешку и смолчала.
«Зараза, и опять этот Алешка!» — со злостью подумала она. Настроение уже испаскудилось раз из-за него. Дернул же черт Алю за язык! Она и так чувствовала себя в чем-то виноватой, когда измученные мальчишки возвращались с поля и падали без сил на пол. Алька была готова расплакаться от жалости, удерживало только отвращение к публичным истерикам.
Ну почему все не кончилось вчера разговором об оружии! Влад, скотина, умничать начал. Мол, если Дарл хочет их продать повыгоднее, то нефиг так изматывать. А то получит на выходе дохлый товар. Алешка мрачно слушал, потом не выдержал и перебил:
— Так может, ты ему это посоветуешь? Мол, я, как ваша собственность, очень сильно забочусь о сохранности вашей прибыли!
— Я бы так и сделал, но он слушать не будет. Даст в зубы, и все, — Влад говорил лениво, лежа на спине. — Чего зря рыпаться?
— А не противно? — тихо, напряженно спросил Алешка.
— Не-а. Не все ж такие идиоты, как ты — сначала нарываться, а потом — реветь в уголочке.
У Алешки вспыхнули щеки. Аля посмотрела на мальчишку с жалостью: думал, поди, что никто ничего не слышал.
— А если тебе лично что не нравится — надо было тогда горло стражнику перегрызть, — Влад со злорадством наблюдал, как меняется в лице Алешка. — Прибили бы, и все дела.
— Заткнись, — бросил Славка.
Влад, к Алькиному удивлению, послушался. Алешка же отвернулся ото всех, спрятал лицо. Вот тут-то Аля и не выдержала. Пожалеть его она не могла — стеснялась, не умела. И боялась. Очень боялась оскорбить своей жалостью.
— А Влад кое в чем прав! Что за вечные моральные страдания? Лешка ходит целыми днями с постной рожей, — смотреть противно. Ах, какие мы несчастные, нас побили, и мы вынуждены подчиняться! Ути-пути!
«Что я несу?!» — с ужасом мелькнуло в голове; Аля похолодела под изумленными взглядами ребят.
— Может, тебя пожалеть, по головке погладить? Слезки утереть? Ты знал, что тебе влетит, когда заступался за Рика. И получил! Какие проблемы? Что хотел, то и имеешь. И хватит ныть.
Алешка не выдержал:
— Действительно, какие? Подумаешь, меня избили, а я и дальше на них работаю! Какие мелочи!
«Ну, все! Хуже уже не будет».
— Тоже мне, мученик! Можно подумать, тебе первому в мире кто-то по морде дал. Трагедия века! Шекспир отдыхает, блин!
«Прибьет», — заметила Аля яростный Славкин взгляд. В нем явственно читался приказ заткнуться, а еще лучше — зарыться в сено и не высовываться.
«А вот и фигушки, — мысленно парировала она. — Если ты идиот и не видишь, что Алешка скоро спятит от таких мыслей, то и не лезь».
В глубине души шевельнулись, было, сомнения в благородности мотивов, но Алька придушила их на корню. Нет, она вовсе не изливает скопившуюся за эти дни желчь, а просто пытается встряхнуть этого кретина:
— Сопляк! Его раз стукнули, а он уже разнюнился. А туда же — «противно»! — передразнила она.
«Черт, такое ощущение, что я его сейчас тоже ударила».
У Алешки потемнели от ярости глаза.
— Хватит! — заорал Славка. — Ты что несешь?
— Правду! Если ты еще этого не понял. А то нудишь об одном и том же: как сбежать да как сбежать. А никак пока! Сказано же было: от Дарла нельзя! — в запале набросилась и на него Аля.
— Замолчи, — процедил сквозь зубы Славка, бросил тревожный взгляд на Алешку.
— А я, между прочим, уже все сказала, — девочка легла и резко отвернулась. За спиной сгустилось молчание.
…Алька в ярости пнула стенку. «Но зато я добилась своего: он перестал ходить с траурной миной», — подумала она. Признавать, что испорченные отношения с Алешкой огорчают намного больше, Аля не захотела. Славка же ее вообще не волновал, хотя и смотрел на нее зверем. Как-то сошлись эти двое — Славка с Алешкой — за прошедшие дни все вместе кучкуются. Аля сначала боялась, что они хотят бросить остальных и бежать сами, — так-то проще будет. Но чем ближе узнавала мальчишек, тем меньше этого опасалась.
Громкий стук двери и топот на лестнице заставили Алю подскочить. Горбун мчался по коридору, как растревоженный носорог. Девочка вжалась в стенку, но Варлам неожиданно притормозил и сунул ей тяжелую белую скатерть.
— Накрывай стол в трапезной! Живо! И свет там зажги.
Аля едва успела схватить в охапку материю, а горбун уже бежал, сопя и позвякивая ключами, в сторону кладовой. Где-то опять хлопнула дверь, во дворе послышалась голоса, заржали кони. Девочка очнулась от столбняка и поспешила на хозяйскую половину.
В первый же день Варлам провел их по дому. Трапезной служил длинный полутемный зал на первом этаже. Там стояли широченный стол на резных ножках и стулья с высокими спинками. Окна, выходившие на высокий забор, всегда закрывали шторы. В дальнем конце зала был расположен вход в курительную — небольшую комнату с низкими креслами, маленьким столиком и вычищенным, неиспользуемым по случаю жаркой весны, камином.
Алька влетела в зал, с трудом придержав дверь на тугой пружине, и остановилась на пороге: из курительной доносились голоса. «Дарл вернулся!» — сообразила она. Дверь вырвалась из рук и поддала сзади, проталкивая девочку в комнату. Аля мелкими шажками добралась до стола, бросила скатерть. Потом так же суетливо двинулась вдоль стен, зажигая ладонью световые шары. Два желания боролись в Але — подслушать и сбежать как можно быстрее. Цепочка шаров довела девочку до входа в курительную. Колыхнулась у щеки тяжелая портьера. Аля скосила в щелку глаз: в ближайшем к ней кресле развалился тэм. Напротив него сидел молодой мужчина в сером кафтане, перетянутом черным с серебром поясом. Темно-рыжий, безбородый. «Да это же купец!» — ахнула Алька и навострила уши.
— Я мог бы продать и подороже, как-никак иномиряне, — говорил Дарл. — Просто обстоятельства заставляют меня спешить.
— Ну что вы, тэм Дарл, я вовсе не намерен наживаться на вашем нетерпении, — ответил с легкой улыбкой рыжеволосый. — Может быть, вам действительно стоит продать их на Тирмском базаре? Жаль, правда, что услышать рассказ о вашем сотрудничестве с дридом придется не только мне. — Дарл попытался возразить, но купец словно и не заметил этого: — Он заинтересует многих. Особенно господина княжеского ведуна. Думаю, он сторгует у вас детей за приличные деньги. Правда, срок выплаты по векселю уже завтра, и они вам не помогут.
Алька прошла к столу, стараясь ступать как можно легче. Черт бы побрал эти скрипучие половицы! С тихим шорохом развернулась и легла на стол скатерть. От ткани почему-то пахло сушеной ромашкой. Пальцы тряслись, и Аля никак не могла постелить скатерть ровно.
— А ты, господин Михан, хорошо осведомлен, — Дарл в сердцах повысил голос.
— Работа такая, — собеседник отвечал негромко, и Аля затаила дыхание, чтобы не пропустить ни слова.
Уголок скатерти снова скользнул вниз, сугробом лег на стул. Но сколько ни поправляй — работа уже должна быть закончена, а то еще Варлам хватится.
Аккуратно прикрыв за собой дверь, Аля прислушалась: голосов не слышно. С досадой дернув плечом, она побежала на кухню, легко перепрыгивая через высокие пороги. Тэмы с фамильных портретов укоризненно смотрели ей вслед.
— Дарл вернулся! С купцом! — выдохнула Аля, ввалившись на кухню.
— Бери, — сунула ей Маша кувшин с вином и кружки. — Варлам велел тебе немедленно это отнести. Ругался, что ты долго там торчишь.
Алька так же бегом вернулась в трапезную, притормозив только у порога, чтобы перевести дыхание. Придержала подбородком прижатый к груди кувшин и потянула дверь на себя.
— Да это же вполовину меньше, чем дадут на рынке! — злился Дарл.
Рыжий молчал, давая раздосадованному тэму выпустить пар. Перебирал уже знакомые листы, аккуратно исписанные Варламом.
— Эта как раз из тех? — кивнул на Алю, когда Дарл замолчал.
Девочка притихла у стола.
— Да. Ты, иди сюда!
Вопль относился к Але, пришлось ей зайти в курительную. Под янтарно-желтыми глазами купца девочка поежилась, неловко вздергивая плечо. Взгляд проникал всюду, словно оценивал не только, как Аля выглядит, но и с какой скоростью ее сердце перекачивает кровь.
— Я хотел бы посмотреть остальных, — обернулся рыжий к хозяину.
— Конечно, — пробурчал тот. — Оставлю тебя на минуту.
Аля на цыпочках выскользнула обратно в зал. Наливая вино, она спиной чувствовала, как следит за ней купец. Руки тряслись; тяжелая капля сорвалась с горлышка кувшина и украсила скатерть пятном. Девочка суетливо заставила его кружкой и поторопилась вернуться на кухню.
Бесшумно летя полутемными коридорами, Аля краем глаза зацепила открытую дверь. Ту часть дома Варлам им не показывал. Девочка перешла на шаг, прислушалась: точно, голос тэма.
— Что ты знаешь о Ласке Керино и его управляющем?
— Керино разветвленный, обеспеченный род, — знакомый твердый выговор Варлама. — Ласк — тэм по рождению. Живет в Росвеле, на один дом, поместья нет. Недавно получил наследство и пустил бы его жабам на прокорм, но у него умный управляющий.
Дарл выругался, судя по его словам, управляющий был самым мерзким торговцем из всех существующих.
— Правда, пока Михан не нанялся на службу, Ласк успел продать почти всех рабов. Тэм целый день торчит в казарме, слуги ему и не нужны.
— А вот сейчас, видно, решил прикупить. Да — дерьмо драконье! — сбил цену почти в половину! Знает, тварь смердящая, про вексель!
— Да, для него неплохой выход: купить детей. И недорого, и количество рабов соответствует титулу.
— Наличность-то у них водится? — почти успокоился Дарл.
— Есть, ему по наследству достался трактир недалеко от Рудной площади. Такой, из новомодных.
— Куда катится мир! Тэм занимается трактиром! — рассмеялся Дарл.
— По счастью, нет. Михан — хороший управляющий, отсюда и доходы.
— Ладно, давай показывай ему товар.
Аля пулей пролетела дальше, стремясь скрыться за поворотом раньше, чем выйдут горбун и хозяин.
— Стой! — прилетел в спину голос.
Аля споткнулась о высокий порог.
— Вы четверо, идите в пустой зал.
Наверное, дом предназначался для семьи — комнат тут хватало. Но у Дарла так и не дошли руки обжить его как следует. И на первом этаже оставалась большая пустая комната. Высокие незавешенные окна выходили во двор; сквозь пыльные стекла падало достаточно света, чтобы разглядеть потускневшую лепнину на потолке и тусклый, давно не натиравшийся пол. Из мебели была только длинная лавка вдоль стены. Ни тэм, ни рыжий управляющий не садились. Девочки вошли гуськом, нерешительно замялись на пороге.
— Ближе, — раздраженно подтолкнул Варлам.
Эхо шагов отразилось от стен. Подзатыльниками горбун выстроил девочек в шеренгу напротив Михана. Тот, чуть прищурив желтые глаза, оглядел товар. Особо задержал взгляд на Лере, но Дарл махнул рукой в сторону Симы:
— Я про нее говорил.
Управляющий пожевал губами, сказал негромко:
— Пусть они разденутся.
Тэм махнул рукой: давайте, мол. Алю это не удивило: что она, книг не читала? Управляющий смотрел выжидательно. Нет, он ни капельки не интересовался ими как девочками, скорее как рабочей скотиной.
Варлам нахмурился, тэм зло глянул на девочек.
— А не очень-то послушны. Вы уверены, что они стоят тех денег?
У Дарла от бешенства побелели глаза: кусок вырывали прямо изо рта, и виной всему были непокорные рабы. Алька торопливо дернула шнуровку на рубашке. Ей показалось — помедли еще секунду, и тяжелый кулак тэма прилетит в лицо, разбивая кости. Рядом суетливо раздевалась Машка, спокойно Сима и очень неспешно Лера. Одежда полетела вниз. Аля переступила на грязном полу босыми ногами.
Михан неторопливо двинулся вдоль ряда. Дойдя до Леры, ухватил ее косу, взвесил на ладони.
— Они слабоваты. Воду носить и то устанут, — уронил пренебрежительно. — А мальчишки?
— Сейчас будут, — успокоил Варлам.
Аля машинально вскинула руки, закрываясь. К счастью, Михан уже удовлетворил свое любопытство, и горбун разрешил одеться. Аля торопливо нырнула в рубашку, подхватила штаны.
— В сарай, — кратко приказал Варлам.
У входа в дом ребята натолкнулись на девчонок. Аля метнула на них лихорадочный взгляд; Машка была странно красная, как-то пятнами. «Покупатель приехал», — предположил Славка. Охранник толчком придал нужное направление и повел полутемными коридорами. Втолкнул в комнату. Славка прищурился из-за бьющего в лицо солнца. В зале стояли трое: горбун, тэм и безбородый мужчина.
— Пожалуйста, господин управляющий, — Варлам показал на ребят и бросил им: — Раздевайтесь.
Рик вскинулся было, но потом словно вспомнил о чем-то и потянул рубаху через голову. Глядя на него, зашевелились и остальные. Безбородый следил, чуть прикрыв глаза. Когда последний — Влад, скомкал и бросил штаны, управляющий поднял взгляд. У Славки кольнуло под ребрами — так поразительна была яркая желтизна глаз Михана.
Покупатель подошел к делу вдумчиво: ощупывал, заставлял приседать, наклоняться. Дойдя до Рика, ухватил пальцами за плечо, развернул кругом.
— За что били?
Мальчик промолчал, сделав вид, что вопрос не к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9