За первыми же елками стремительно сделал круг, вышел на уже знакомое место на берегу. Плеснула волна, и по тому, что егерь присел и растворился совсем, Олег догадался – лодка. Переправа! Встреча на другом берегу?
В три движения сбросил с себя одежду, хотя еще не определился, плыть ли за объектом. Но когда остался в одних плавках, иного вроде бы и не оставалось.
Легкий плеск стал методичным – Сережа заработал веслом или шестом. Времени на раздумье больше не оставалось, и Олег пошел в туманную воду. Никогда не причислял себя к моржам, но стук зубов, раздавшийся бы на всю округу, сдержать сумел.
А вот вылезать наружу оказалось намного холоднее, чем окунаться в воду. И дробный стук зубов сдерживать стало совсем невмоготу. Положение спасло лишь то, что в пляс пошли не все тридцать два братца: одна потеря осталась в Калининграде.
В подошвы ног впились сучья, шишки, корневища. И не скажешь «ой», не шумнешь, отпрянув в сторону. Не прихлопнешь комарье, набросившееся на него словно вши на бомжа. А тут еще и Сережа затаился, не вылезая из лодки. Пришлось и Олегу ежиком с торчащими попурышками замереть у кустиков. Но до чего холодно!
Сережа легонько свистнул. Вместо Олега ему ответил кто-то другой, и Штурмин, не принятый в дуэт, вообще перестал дышать. Встал на колени, пополз к месту встречи. Впервые позавидовал Игорю: у того хоть перерывы в свидании с лесом и комарьем имеются, да и полностью оголяться не требуется. Заснять бы картинку на видео и таким, как Надя, давать просматривать вместо ужастиков – очень интересная служба в налоговой полиции. На карачках. Голым против двустволки. Чем заряжена?
– Я здесь, – подал голос Сережа.
«А мы здесь», – продолжал общаться с ним Штурмин. Но когда-либо побеседуем и вслух. Побесе‑едуем! А что делать с тем, кто вышел на связь? Что важнее, за кем ползти дальше?
– Привет.
– Привет.
Есть контакт. Но ведь встретились не для того, чтобы поздороваться. Что-то наверняка передалось! Нет, пусть Сережа плывет обратно один, он – пустой. Надо идти за связью. Не додумался взять с собой одежду!
Незнакомец оказался еще осторожнее егеря, и его шаги послышались лишь после того, как плеск воды от весла умолк. То есть когда Олега искусали так, что он опух и, похоже, увеличился в размерах вдвое. Но сам-то ладно, переживет. Что станется с Сережей, когда не обнаружит на поляне кострового? Побежит на поиски?
Бледной, изъеденной поганкой замирая при неосторожных движениях, дрожащим листком прилипая к стволам, зайцем петляя вслед за удаляющимися от реки шагами, Штурмин все дальше и дальше оставлял позади и реку, и одежду. Смех будет, если его самого голого поймает охрана космодрома. Ничего ведь не докажешь! А как пойдет незнакомец по улицам?
Накаркал. Впереди послышались голоса, потянуло дымком от костра.
– Стоять! – вдруг шлагбаумом перекрыл дорогу ствол карабина. Как раз из-за того дерева, к которому он хотел приникнуть.
Первое, что профессионально отметил Олег, – это приборы ночного видения на оружии. Значит, за ним наблюдали давно? Но тогда могли следить и за незнакомцем! Может, особисты?
– Стою, – согласно замер Олег.
– Куда спешим? Почему голый?
По кочану!
Спрашивающий вышел из-за ели. Оказался он в маске, пятнистом комбинезоне. Олег снова почувствовал ночной холод и представил, каким бледно-зеленым и смешным он выглядел в ночном прицеле. А спину заедали комары…
– Почему голый, я спрашиваю? – ствол уверенно приблизился и уперся в грудь.
Что тут ответишь? Только что-нибудь идиотское.
– Гуляю.
Если бы не конспирация, сохранность оставшихся у Олега зубов осталась бы под вопросом.
Сзади, промеж лопаток, как раз там, где хотелось почесаться особенно сильно, вперся еще один ствол. Благодать! И все же не должна, не должна здесь орудовать банда. Слишком режимный объект, чтобы можно было полковнику американской разведки найти на нем сразу столько предателей.
– Кто у вас старший? – пошел сам ва-банк. Разговоры у костра не прекращаются, но ведь незнакомец может попить чаю и пойти дальше.
– А что бы вы хотели? – раздалось сзади. Олег повернулся и… улыбнулся. Особист. Подполковник.
– У них произошла встреча, – кивнув на путь, по которому прошел незнакомец, сказал основное Олег.
– Мы отследили. Возьмите, выпейте.
Ткачук протянул фляжку со спиртным. Олег не стал отказываться, обжег себе горло и нутро.
– А вы где разделись?
– На берегу. Все, я назад. Перетрясите связь, кажется, у них произошла передача.
Подполковник успокоительно кивнул. Значит, половина сидящих у костра людей – его агентура, если столь уверен в контроле.

Глава 7

Перед возвращением к костру Штурмин проверил карманы, снял надетые было брюки и окунул их в реку. Выжимая воду на ходу, вволю колотясь от холода, выбежал на поляну.
– Ты где был? – подскочил к нему Сережа, забыв про рамки приличия.
– А тебе какое дело? – не менее грубо ответил Олег и сел к костру, вытянув к огню брюки: москвич здесь он и не намерен держать ответ перед бегающими по лесам провинциалами. Читай – папуасами.
– Обделался, что ль? – высказал предположение егерь и облегченно захихикал.
Штурмин промолчал, как бы подтверждая догадку охотника. С полным разочарованием в охоте заворочался и завздыхал в шалаше Костя.
– Все в норме, – нейтрально попытался успокоить коллег по гусю Штурмин. И себя заодно. Только вот не заболеть бы теперь.
И стреляли они потом в шумящее от крыльев рассветное небо, и собирали трофеи, и брели к сторожке, громко перекликаясь и уже не следя друг за другом. Охота закончилась – и каждый ее участник вновь вложил в это понятие свой смысл.
Не отвечая на немой взгляд капитана, Олег сосредоточился на разгадке молчаливого диалога двух фигурантов:
«Все в порядке?»
«Само собой. Не беспокойтесь».
Беспокоиться Сереже следовало теперь за собственную задницу.
Охотник, получивший нужную информацию, принялся упаковывать свою сумку. Теперь Штурмин позволил ответить на вопрошающий взгляд товарища:
«Да, да. Все в порядке. Сам-то как?»
«С этим разберемся после. Главное – ваш поход».
«Обижаешь. Неужели могло произойти по-иному, чем нужно нам?»
Произойти, конечно, могло, не сработай грамотно подполковник-особист. Но оказались-таки в нужное время в нужном месте военные контрразведчики, и все разрешилось без выстрелов. Бегать рядом с космической ракетой, потрясая пистолетами, вообще-то несерьезно, но при плохом исполнении увертюры могло случиться и такое.
– А вы что, уже собираетесь уезжать? – мог позволить Олег задать вопрос американцу. И остаться совершенно равнодушным к любому ответу.
– Да. Знаете, самолет сегодня днем. – Пробыв ночь с капитаном, разведчик словно еще лучше стал изъясняться по-русски.
– Жалко, не постреляли, – продолжал язвить Олег.
– Но мы с вашим товарищем поговорили о жизни. А охота никуда не уйдет, еще будем здесь.
Провожать Охотника к машине вышли все. Олег даже уложил в багажник его сумку, по привычке помяв-пощупав ей бока, а когда выпрямился, вдруг не увидел Сережу. С надеждой оглянулся на сторожку, но делать резкие движения при американце исключалось. Оставалось ждать, когда разведчик уедет. А тот словно специально тянул время, долго и трогательно прощался сначала с Игорем, потом с Костей, всовывал ему в руку безделушку-сувенир. Тот отказывался, и Олегу пришлось поторопить события:
– Дают – бери. До свидания, – помахал рукой Охотнику.
Черта с два. Отъехал плавно, с достоинством. С чувством удовлетворения от выполненного долга. Но когда машина скрылась за деревьями, Олег опрометью бросился в сторожку.
Пусто.
– Где он? – выскочив обратно, крикнул Косте.
– Кто?
– Сережа твой.
– Где-то здесь, – пожал плечами охотник, и, может быть, впервые тень сомнения по поводу всех этих приездов и странного поведения гостей мелькнула и у него на лице. – А что?
Ушел. Струсил, почуял опасность, решил перестраховаться, получил указание от работодателя, – исчезновение егеря можно было назвать как угодно, но суть и результат от этого не менялись: подельник исчез.
– Ждешь здесь, – приказал Игорю, тоже мало что соображающему, но кивнувшему в готовности исполнять приказ: лишь бы больше никаких пургенов.
Штурмин сначала побежал, а потом лишь определился, куда и зачем. К лодке! Наверняка Сережа решил уходить по воде – самым лучшим и быстрым способом. А по берегу Емцы охотничьих избушек, где можно переждать собственный страх и подозрения, – как поганок.
Не совсем точно, где шли ночью втроем, но в нужном направлении несся и Олег. На сколько минут егерь опередил его? Где-то на пять – семь. Плюс – знание им самого короткого пути к реке. Значит, Олегу остается только скорость. И как же неудобна великоватая обувь. Лучше бы ботинки жали, как те итальянские туфли. Когда придут времена, что розыскник начнет сам выбирать условия работы?
– Никогда, – сам себе и ответил Олег.
Лес ночью и лес днем воспринимаются совершенно по-разному. Только вот расстояние от этого не меняется. И не забывать вслушиваться в звуки, иначе можно налететь на выстрел. А со следующей командировки вместо инструмента надо возить обувь. Кроссовки. Надел, взял низкий старт – и рвешь финишную ленточку.
Бег – ускоренный шаг. Пробежка – отдых. Заодно подгибаешься под ветви. Хотя в полусогнутом состоянии дышать еще труднее. Бег – ходьба. Даже если егерь двинулся в другую сторону, надо перехватить лодку, а потом подумать на досуге, где ловить фигуранта.
Но Сережа – простой и незамысловатый, как штаны пожарника, – бежал все-таки к ней, родимой. Уже на последнем рывке Штурмин услышал ставший знакомым плеск весла. Выбежал на берег. Мало что соображая, но увидев отходящую от зарослей лодку, прыгнул сверху в нее.
Ошибка егеря состояла в том, что он отбросил весло и попытался схватиться за ружье. Но времени не хватило. Правда, не хватило силы и Олегу перелететь все расстояние. Удалось только-только дотянуться рукой до края лодки, качнуть ее, но сам он свалился в воду. И все равно егерь потерял равновесие. Отчаянно попытался устоять, но на колени упасть пришлось.
На ноги вскочили одновременно, благо воды оказалось Олегу по колено. Но и весло егерь из рук не упустил. Им и размахнулся, метясь не конкретно в голову или грудь – а просто ударить врага. Наотмашь.
Олег успел увидеть, как весло, светясь нимбом, неслось сверху, затмевая солнце. Что успевал сделать – это прыгнуть в ноги врага, вцепиться в них и не разжимать пальцы, хотя послание с небес не обещало ничего приятного. И оказался прав: особой боли от опустившегося на спину весла не почувствовал. Впрочем, у вошедших в гон боль всегда отстает на несколько минут. Чтобы прийти позже.
Сережа сопротивлялся с остервенением. Ему бы, дураку, оторваться и бежать по лесу, в котором наверняка он ориентировался лучше. Но что-то зациклило, а может, обозлило: выпрыгнув из неустойчивой лодки, тянулся к горлу Олега, хватал зубами за руки, бил куда ни попадя ногами.
Олег же, стараясь не обращать внимания на удары, стал сосредоточиваться и копить силы. Он уже увидел, куда нанесет свой удар, и едва Сережа, теряя от излишней суеты дыхание, приоткрылся, пальцами, тычком ударил под выпирающий небритый кадык. В шее хрустнуло, проломилось вместе с хрипом, и егерь, закатывая глаза, рухнул вниз.
– Ничего… оклемаешься, – удерживая за волосы его голову над водой, успокоил в первую очередь себя Олег.
Чуть отдышавшись, поволок егеря на берег. Там первым делом вырвал у него из брюк ремень, оторвал пуговицы – со спадающими штанами драться еще неудобнее, чем в воде. Перевернул поверженного противника на живот, давая откашляться и отрыгаться водой. Уставший бороться за свободу Сережа теперь боролся за жизнь, и перехватить ему ноги ремнем было несложно.
– Вот теперь – все, – опустился на землю и сам. – Все, Сережа. Отпрятался.
Снял ботинки, вылил воду. Подошвы ног горели еще от ночной прогулки, сбитые пальцы умоляли о пощаде, и Олег бережно помассировал их, успокаивая, словно маленьких. Сережа зашевелился, пытаясь освободиться, и пришлось стукнуть пяткой по пояснице: лежать, голубчик! Отжал куртку. Брюки снять не успел: в небе послышался рокот вертолета. Искали наверняка его, потому что звук уверенно приближался к берегу. Значит, Игорь сумел связаться с полигоном, а Костя сообразил дать наводку на место ночной охоты.
В последний раз сделал отчаянную попытку освободиться из капкана егерь, но снятым ботинком Олег придавил ему шею. А по шее уже били, шея – это больно.
– Так-то оно лучше, – поблагодарил Олег замершего пленника и, превозмогая разгорающуюся боль в спине, стал размахивать курткой, привлекая внимание вертолетчиков.
Те заметили прибрежную парочку, повертелись над ней, очевидно, передавая по рации координаты спешащей лесными тропками группе. Себе местечко сесть поблизости не нашли, остались в небе. А когда в лесу послышались голоса и раньше всех на опушку выскочил подполковник-особист, в первых словах, с которыми обратился к нему Олег, оставалась все та же тревога:
– Слушай, а кто это? – кивнул на пленного.
Ткачук застыл от неожиданности: а разве не ты его брал? Но пришел в себя быстро:
– Сейчас разберемся.
Полигоншик опередил основную группу на достаточное расстояние, и Олег успел задать второй вопрос, на который уж точно должен был иметься ответ:
– Что запуск?
– Ракета уйдет. Вовремя и без помех. У тебя кровь из носа, – подал носовой платок.
– А что хотели сделать?
Тут подполковник радовался еще больше и откровеннее:
– Ерунда. Думали, что в завязке кто-то из наших, но оказался один из промышленников, приезжающих с завода обслуживать ракету. Как и ожидали, намеревался подменить плато. В момент расстыковки давался сбой на компьютеры и… ищи пыль в космическом пространстве.
Подошел Игорь:
– Жив-здоров?
– А ты?
Исчезнувшее было сомнение по поводу ночных злоключений снова нарисовалось на лице капитана. Но начал он издалека.
– Чего вдруг ломанулся за этим обалдуем? – кивнул на егеря, которому Ткачук набрасывал наручники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24