— резко «пролаял» он.
Девушка пошатнулась, но решила все отрицать:
— Нет, — прошептала она.
Задай судья еще один вопрос, возможно, Синара сломалась бы, но тот направился к двери.
— Если вы говорите неправду, миссис Сеймур, то можете попасть в тюрьму за помощь и укрывательство преступника.
Девушка гордо выпрямилась и прерывисто вздохнула:
— У меня нет причин лгать.
Сквайр, пробормотав что-то, повернул ручку двери.
— Я должен обсудить это дело с лордом Бартоном, мировым судьей округа Блек Рейвн. — И, глубоко вздохнув, добавил: — Мистер Сеймур, поскольку граф Рейвн мертв, титул переходит к вам. Думаю, поверенные скоро объяснят вам все детали. Поверьте, — заключил сквайр, оценивающе оглядывая Мерлина, — не так-то легко управлять поместьем Блек Рейвн, но надеюсь, вы сумеете найти способ вывести его из упадка… то есть, если, конечно, с вас будет снято обвинение в убийстве предшественника.
Он уже повернулся к выходу, но, казалось, вспомнив что-то, полез в карман и вынул сложенный пергамент.
— Последняя воля и завещание Феликса. Он просил, чтобы в случае кончины его тело отправили в Америку и похоронили рядом с родителями. Я сделаю необходимые распоряжения.
— Но так не принято, — запротестовал Мерлин. — Графов Рейвн обычно хоронят в семейном склепе. Сквайр пожал плечами.
— Феликс считал себя больше американцем, чем англичанином, больше мне ничего неизвестно. Он помахал завещанием:
— Можете прочесть сами, но Феликс потребовал, чтобы вместо гроба в склепе прибили табличку с его именем и датами рождения и смерти.
— Что ж, нельзя отказать мертвому в последнем желании, — пробормотал Мерлин. — Я закажу заупокойную службу.
— Именно так хотел Феликс, что-нибудь спокойное, исполненное достоинства.
Сквайр положил бумагу на стол Мерлина:
— Остальное, чем он владел, завещано родственникам в Америке. Конечно, Феликс не был богат, но все должно быть послано за океан.
Поклонившись Синаре, он вновь пересек комнату, Брембл, очевидно стоявший за дверью, придержал створку, а Мерлин проводил сквайра Генри. Синара, желая собраться с мыслями, вышла на террасу, окружавшую заднюю часть дома. Утро выдалось ясное, солнечное, тишину нарушали лишь резкие крики ласточек, рассекавших воздух.
Несмотря на яркое солнце, ледяной холод охватил Синару. Дрожа, она бессильно опустилась на низкую каменную балюстраду. Лениво махая крыльями, пролетела бабочка, теплый аромат росших на бордюрах роз наполнял воздух. Сзади раздались поспешные шаги Мерлина, но девушка не повернула головы.
— Почему ты солгала? — нерешительно спросил он и, когда Синара не сразу ответила, настойчиво продолжил:
— Ну? Разве ты не была бы рада избавиться от меня?
Синара судорожно вздохнула:
— Я должна выполнять свой супружеский долг.
Только сейчас она подняла глаза и, встретившись с его напряженным взглядом, ощутила, как внутри все ослабело, словно присутствие мужа было слишком тягостным. Мерлин медленно направился к ней.
— Ты лгала, чтобы защитить свое новое имя. — Хрипло пробормотал он. — Имя Сеймуров?
— Разве не достаточно, — кивнула Синара, — что тебя обвиняют в убийстве отца? В такое время даже тень скандала не должна коснуться Сеймуров. Кроме того, находясь под арестом, ты не сможешь доказать свою невиновность. Я знаю, не ты стрелял в Феликса, но никто не поверит этому, пока ты под подозрением.
Девушка смахнула слезу. Только сегодня она поняла, чем рискует, связав свою жизнь с возможным убийцей.
Она поднялась и отступила на несколько шагов. Мерлин последовал за ней.
— Осудят меня или нет, ты никогда ни в чем не будешь нуждаться, — тихо сказал он, стоя так близко, что Синара ощущала его частое дыхание.
— Я велел составить документы, по которым ты будешь иметь постоянный доход, независимо от того, что случится со мной.
Синара развернулась; с языка уже были готовы слететь гневные слова, но, взглянув в напряженное лицо мужа, она нашла в себе силы промолчать. В ушах эхом отдавались роковые вопросы: ТЫ ВИНОВЕН? ТЫ УБИЛ ОТЦА?
Но вместо этого она пробормотала:
— Должно быть, тебе очень тяжело… Мерлин нервно запустил пальцы в волосы. Между бровями собрались усталые морщинки.
— Все скоро кончится. Я пытаюсь найти возможную разгадку гибели отца, но пока не хочу утомлять тебя деталями, — вздохнул он, быстро посмотрел на нее. Залитая светом Синара казалась еще прелестнее, чем вчера. Воспоминание о ее мягких губах заставило Мерлина задрожать от прилива чувств столь сильных, что он едва смог сдержаться. Как ему хотелось заставить ее улыбнуться! Почему-то теперь это казалось гораздо важнее смерти Феликса. Сейчас имеет значение лишь она — ее мысли, беды и радости. Что сказать Синаре? Он не сумеет вызвать ее смех; она всегда будет взирать на него с отвращением и подозрением, однако пока на ее лице лишь тревога и беспокойство.
— Все изменилось с прошлой ночи, — сказал Мерлин.
— Теперь я граф Рейвн, хотя никогда не желал титула. Это означает, что нам придется переехать в Блек Рейвн, как только все устроится.
Мерлин изучал ее бледное лицо, отмечая упрямо выдвинутый подбородок, гордую осанку, на какое-то мгновение забыв о тонких чертах, сверкающих золотистых локонах, видя лишь силу и решимость. Он женился на женщине с твердым характером. Если бы только она сумела стать его другом, тогда, возможно…
— Я готова выполнять обязанности хозяйки Блек Рейвна, — объявила Синара.
«Обязанности, — подумал он. — Только это она и может предложить».
— Я благодарен тебе за поддержку больше, чем способен выразить. Нужно пойти распорядиться насчет похорон Феликса.
Как он хотел коснуться ее, ощутить тепло руки, придающее силы, но не мог шевельнуться.
— Да.
Мерлин наконец решился заговорить о том, что терзало его.
— Еще вот что: я положил ключ от двери между нашими спальнями на твой стол. Прошлой ночью мне показалось, будто ты встревожена, что я… э… могу предъявить свои права, поэтому и закрыл дверь со своей стороны.
Я УМИРАЛ ОТ ЖЕЛАНИЯ СЖАТЬ ТЕБЯ В ОБЪЯТИЯХ.
— С этого дня сама решишь, запирать дверь или… нет.
— Я никогда не намеревалась добровольно предлагать тебе свое тело. Никогда.
Подбородок Синары поднялся еще чуть выше; странное напряжение возникло между ними, столь ощутимое, что казалось почти удушливым.
«Какие мысли скрываются за этими темными глазами?» — спрашивала она себя.
— Выбор за тобой.
Он резко повернулся и устремился к дому. Синара молча смотрела ему вслед. Между ними образовался барьер, который, возможно, никогда не будет преодолен.
Глава 5
— Неужели эти ужасные новости о Феликсе — правда? — потребовала ответа Эстелла, как только Си-нара вошла в столовую.
Миссис Хоторн, тяжело вздыхая, ходила по комнате.
— Он действительно был смертельно ранен в роще за домом?
— Так говорят слуги. Понятия не имею, что он там делал, — пробормотала дочь, отводя глаза, чтобы Эстелла не распознала лжи.
— Должно быть, какой-то браконьер принял его за оленя и подстрелил.
Остановившись перед дочерью, мать сжала сильные, но изящные ее руки в своих, слабых и морщинистых.
— Тебе так много пришлось перенести; гибель Феликса сильно тебя расстроила?
— Прекрати этот фарс, мама! Я никогда не желала ему смерти, но и не собираюсь притворяться, что любила Феликса.
— Придется некоторое время носить траур. Нехорошо осквернять память усопшего, хотя он был неприятным и ненадежным человеком.
Синара сухо усмехнулась:
— Во всяком случае, черный цвет отвечает моему настроению. Усевшись на диван, она начала рассматривать вышивание матери.
— Теперь я новая графиня Рейвн, мама. Хотелось бы тебе жить в Блек Рейвне? Эстелла передернула плечами.
— Эта старая развалина, где гуляют сквозняки! Там даже летом холодно, как в леднике!
Но тут же, покорно вздохнув, добавила:
— Ну что ж, тебе без меня не обойтись.
— Да нет, — пожала плечами Синара, — ты можешь остаться здесь или жить в Блуотере, пока Бренд не выйдет на свободу.
Однако в душе девушка понимала, что нуждается в материнской поддержке, какой бы ненадежной она ни казалась.
Эстелла со стоном опустилась на диван рядом с дочерью и прикрыла глаза рукой:
— О, Бренд! Что станет с ним теперь, когда разразится новый скандал! У Мерлина не будет времени, чтобы… Самым мрачным днем моей жизни был тот, когда Бренда бросили в тюрьму. Кто поможет моему любимому сыну?
— Я попытаюсь что-нибудь предпринять, — решительно объявила Синара. — Если Мерлин не пожелает действовать, сама поеду в Лондон и найду того, кто поможет мне.
— Что ты можешь сделать, Синара? У тебя ни власти, ни связей.
Подложив подушку под голову, Эстелла откинулась на резную дубовую спинку дивана.
— Я надеялась, что мы сможем жить здесь в мире и комфорте, но теперь вижу, этому не бывать.
Она прижала к глазам кружевной платочек.
Синара подошла к окну и рассеянно поглядела на тщательно ухоженные цветочные клумбы, сверкавшие всеми цветами радуги.
— Нужно найти способ использовать эту новую ситуацию к нашей выгоде, а не сдаваться заранее.
— Ты говоришь совсем как отец, — вздохнула Эстелла, — но несмотря на всю решимость, он так и не выбрался из долгов. Все доходы поглощал Блуотер. Как теперь жить без Бренда?
Синара молчала, не в силах осознать мрачную картину, нарисованную матерью.
— Блуотер — одно из самых красивых поместий в стране, — прошептала она наконец. — Бренд когда-нибудь привезет туда свою невесту, и новые Хоторны будут там жить и процветать.
Эстелла устало оглядела дочь.
— Твоя убежденность весьма похвальна, но… Синара поспешила к двери.
— Мы победим, вот увидишь! А теперь нужно приготовиться к поминальной службе по Феликсу. Перед лицом света мы должны предстать единой дружной семьей.
— Я считала, ты недолюбливаешь своего мрачного мужа, предпочитаешь избегать его общества и не собираешься носить имя Сеймуров, — язвительно бросила Эстелла.
— Мама! — Синара стальным взглядом пригвоздила мать к месту. — Достоинство — это все, что у нас осталось, не так ли? Если Мерлин не сможет доказать своей невиновности, нас нигде не будут принимать! Сплетники хотели бы порадоваться нашему падению, но я отказываюсь доставить им это удовлетворение.
Гордо выпрямившись, Синара вышла из комнаты. Нужно сохранять уверенность, иначе можно сломаться под тяжким бременем.
Поминальная служба по Феликсу, два дня спустя, проходила под не прекращавшимся дождем. Гроб с телом покойного графа отправили в Америку, но скорбящие друзья и родственники собрались у таблички, вделанной в стену склепа. Небо налилось свинцом, и над землей клубился туман. Ветки поникли под тяжестью воды, а птицы смолкли. Сегодня фамильный склеп на краю Гейрлок Вудз в Блек Рейвне был открыт. Он находился на склоне холма, а ниже расстилалась изумрудная долина с конюшнями, кузницей, амбарами и кладовыми, принадлежавшими поместью. Вдалеке маячили коттеджи деревни Блек Рейвн, высокий шпиль церкви пронизывал серую дымку.
Мраморный ангел с поросшей зеленым мхом головой охранял железные кованые ворота семейной усыпальницы Рейвнов. Петли жалобно скрипели под напором ветра. Синара краем уха слышала слова викария, пока табличку вделывали в углубление на стене. Все графы Рейвны находили здесь последнее упокоение, и Синара неожиданно вздрогнула при мысли, что когда-нибудь…
— Дорогая! — Теплое дыхание Мерлина ласкало ее шею. Сильная рука по хозяйски сжала ее локоть: — Пора идти. Может, хочешь немного отдохнуть? Я попрошу экономку принести тебе чай в комнату.
Синара покачала головой и вышла вслед за одетыми в траур остальными дальними родственниками и друзьями.
Не было желания отдыхать. Надо обойти замок и посмотреть, какие раны нанесло время этим древним стенам.
Синара понимала, что единственный способ отвлечься от тяжелых мыслей — заняться домашними делами. Кроме того, она любила старый замок и не хотела допустить его разрушения.
Со своего наблюдательного пункта, находящегося среди могил, она могла видеть замок Блек Рейвн, вот уже четыре века возвышавшийся на скалистом утесе. Он когда-то был крепостью, окруженной высоким валом, с бойницами для стрел, парапетом, рвом и помещением над воротами со стенами толщиной в шесть футов. Теперь от вала почти ничего не осталось, мох рос на разрушенных воротах, ров давно забросали землей, и каменная ограда окружала лишь розовый цветник на восточной стороне замка. Южная сторона выходила прямо к морю. Черные скалистые отроги придавали окружающему пейзажу немного зловещий вид и служили барьером для почти вертикального обрыва, кончавшегося внизу узкой песчаной полосой. Вороны с громким карканьем кружили возле одной из зубчатых башен, где успели устроить большое неряшливое гнездо. Плющ вился по древним стенам, немного смягчая их угрюмую серую поверхность. Но даже в этом печальном состоянии замок имел гордый и благородный вид, почему-то тронувший Синару. Блек Рейвн, это великолепное наследие, теперь на ее попечении.
Она оглядела собравшихся у церкви слуг. Впереди стояла грозная миссис Эверелл, домоправительница, с седеющими волосами и поджатыми губами. Рядом маячили кухарка миссис Блек со своим сыном-подростком Бобби. Лакеи и горничные отводили глаза, чтобы не встречаться с Синарой взглядом. Дворецкий же оставил место после смерти Феликса. Маггинс, старший конюх, привезший после дуэли в Блек Рейвн тело Феликса, неловко переминался в стороне. Синара поглядела в его холодные расчетливые глаза, и кровь в ее жилах застыла.
Маггинс винил Мерлина в смерти графа, хотя стреляли с противоположного конца рощи, а слуги, видимо, все еще не могли смириться с такими внезапными переменами, хотя Мерлин выглядел настоящим аристократом в двубортном черном фраке и касторовой шляпе с траурной лентой. Он был серьезен и сдержан, но Синара заметила легкое выражение сочувствия, промелькнувшее на лице при виде слуг, выстроившихся в ряд.
— Я понимаю ваше затруднительное положение, — обратился он к ним, — все, что вам пришлось пережить здесь, в Блек Рейвне, и постараюсь облегчить ваше бремя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42