— Почему «видимый успех»? — спросил Тотлант. — Выходит, этот двойник в первую очередь заботится о благе страны? Тогда его действия начинают изрядно противоречить общепринятой манере поведения временного правителя — успеть насладиться властью, набить свой кошелек и удрать.
— Потому, что с золотом Офира можно развернуться дальше, — мрачно сказал Конан. — И еще потому, что через Офир открывается прямая дорога… куда? Правильно, в Немедию! Мораддин, сколько лиг от Ианты до Бельверуса?
— Четыре дня конного пути, — отозвался граф Эрде. — Для армии — немного больше. Но с захватом Офира Аквилонию и Немедию больше не будет разделять труднопроходимый горный хребет… А кто может предсказать, что в голове у этого существа, куда оно захочет пойти дальше? Однако, месьоры, какая расчетливость! Конан, если бы я не знал, что ты находишься здесь, я бы сказал, что это в точности твои действия. Только несколько преждевременные и ничем не оправданные. Вот лет через пять, если твое правление пойдет успешно… Хотел бы я знать, действует этот человек в одиночку, на свой страх и риск, или за ним кто-то стоит?
— Но зачем весь этот спектакль? — не понял я. — Зачем столь странным способом отстранять от власти подлинного короля? Только чтобы немедля затеять войну? Почему бы в таком случае просто не убить Конана?
— Простое решение не всегда есть самое лучшее, — назидательно ответил Мораддин. — Насильственная смена власти, как я уже стократно говорил, вызовет изрядные волнения в народе и дворянстве. А Конан, несмотря на множество его недостатков (извини, но так оно и есть!) пользуется искренним уважением большинства своих подданных. Легче использовать имя киммерийца, чем устранять его самого. Наш противник, видимо, рассчитывает, что мы надолго задержимся в Пограничье, а при попытке выбраться за пределы владений Эрхарда непременно угодим в его ловушки. Нам повезло — мы почти беспрепятственно добрались до Тарантии… К сожалению, теперь мы попали в затруднительное положение. В Обители Мудрости нас защищает закон о неприкосновенности его обитателей, а нам непременно надо побывать в городе. Чего бы я не дал за возможность хоть приблизительно разузнать обстановку во дворце… — задумчиво добавил граф, заново наполняя свой кубок. Почти все последовали его примеру, а меня словно что-то дернуло за язык:
— Не так уж это и трудно, как кажется.
— Да? — хмыкнул король. — И что ты предлагаешь? Мы ведь не можем и носа высунуть за ворота этого приюта для безумцев!
— Правильно, — согласился я. — Ваше величество действительно не может — слишком уж нос приметный. Веллан, Тотлант и Эйвинд совершенно не знают города. Граф Эрде способен затеряться в любой толпе и, полагаю, он неплохо осведомлен о том, что и где расположено в Тарантии. Однако граф понятия не имеет о многих уютных местечках, где порой можно услышать кое-что интересное…
— А ты, надо полагать, имеешь? — перебил меня Конан. — Хальк, ты не забыл, что в указе о нашей поимке даны и твои приметы?
— Не забыл, — отмахнулся я. Меня понесло на волне вдохновения и никакие досадные мелочи не могли сбить меня с выбранного пути. — Но я не забыл и другое. В этом списке нет примет Эйвинда, никто же не предполагал, что он останется жив! Если мы отправимся вместе и со мной что-нибудь случится, Эйвинд наверняка скроется незамеченным и вернется к вам. Эйв, пойдешь со мной?
Асир молча кивнул. Конан еще поворчал, утверждая, будто я сам лезу навстречу своей смерти и ничего хорошего из моей задумки не выйдет, но согласился с Мораддином, сказавшим, что мы не можем всю жизнь отсиживаться в Логиуме и надо начинать действовать.
Мой план был весьма прост: я всего-навсего хотел наведаться в «Старый шлем». Это кабачок в квартале от дворца, частенько посещаемый свободными от службы королевскими гвардейцами. В «Шлеме» всегда можно узнать последние сплетни и новости из дворца, и потому я рассчитывал, что услышу там все подробности о грозящей вот-вот разразиться войне, о возвращении «короля Конана» из Пограничья, а также о том, не было ли связано с этим возвращением каких-либо странностей.
Единственное, чего я опасался — наткнуться в кабачке на кого-нибудь из знакомых. Чем плох обширный круг друзей — ты можешь встретить их в самый неподходящий момент. Ладно, положимся на Тихе-Удачу, глядишь, все обойдется.
И мы с Эйвиндом отправились в «Старый шлем», оставив всю остальную компанию терпеливо ждать нашего возвращения.
Проезжая через Тарантию к городку Обители, я больше был озабочен собственной безопасностью и не слишком обращал внимание на происходящее вокруг. Однако, едва мы с Эйвиндом миновали ворота Логиума и окунулись в беспрерывно гомонящую, оживленную и пеструю толпу тарантийцев, я начал приглядываться повнимательнее. Вообще-то никаких особых отличий не замечалось. Торговцы ссорятся с прижимистыми покупателями, солидные усатые стражники медленно обходят улицы, держа ладони на рукоятях коротких мечей, спешат за покупками домохозяйки и служанки богатых господ, нищие громко благословляют Митру, а с ним и каждого, кто подаст монетку…
И в то же время…
Эйвинд (уж на что деревенщина!), и то углядел некое радостное оживление, царившее на улицах Тарантии. Он по-прежнему отбивал поклоны встречавшимся по пути храмам Митры, шарахался, будто от ядовитых змей, от уличных шлюх, и робко сторонился городских патрулей — словом, вел себя как настоящий провинциал, прежде лишь один раз побывавший в столице. Но почуять общее изменение в настроениях горожан сумел безошибочно.
Подойдя ближе к центру города и площади с памятником святому Эпимитриусу, мы получили реальное подтверждение наших догадок. Неподалеку от огромных дверей, ведущих в Купеческое Собрание Аквилонии, стояли вербовщики. Три армейских сержанта, возглавляемые пехотным капитаном — эдаким настоящим бравым воякой с темно-рыжими, лихо закрученными усами и начищенной кирасой.
— …Король Аквилонии зовет своих подданных к победе! — широко разевая рот, надрывался самый молодой и голосистый сержант. — Жалование — полсестерция за седмицу! Кормежка из полкового котла! И доля в военной добыче!
Мы оказались совсем рядом с ними, и вербовщики мгновенно углядели возвышавшегося над остальными горожанами Эйвинда. Асир, как я уже упоминал, был не просто высоким и широкоплечим, а воистину здоровенным — рост четыре локтя, мощные жилистые руки, короткая толстая шея и удивительно простецкий взгляд. Чем не пикинер?
— Эй, парень! — зашелся криком вербовщик, размахивая руками и потрясая кошельком с монетами. — Хочешь завоевать славу, любовь женщин и богатство?
— Э-э… — осторожно протянул Эйвинд. — А кто ж не хочет, господин хороший?
— Послужи своему королю и получишь все, что желаешь! — посулил капитан. — записывайся в пеший Шестнадцатый легион — не пожалеешь! Задаток — целых пять золотых кесариев короля Конана!
Эйвинд остановился с открытым ртом, не совсем точно понимая, что от него хотят, и я решил немедленно вмешаться.
— Господа, во-первых, этот человек — не аквилонский подданный, а живет под скипетром короля Пограничья Эрхарда. Во-вторых, он со мной.
Военный неодобрительно посмотрел на меня, но все понял моментально.
— А-а… — сказал он. — Из Пограничья? Государь Конан тоже недавно вернулся оттуда. Слышали, как он извел подземных чудищ?
— Во всех подробностях, — сквозь зубы процедил я. — Однако, милейший, ты не мог бы рассказать, почему объявлен сбор войска? Мы приехали в столицу недавно, из провинции, последних новостей не знаем….
— Все проклятые офирцы! — рявкнул капитан, а сержанты дружно закивали. — Хотят оттяпать кусок наших исконных земель! Вот король и собирается объявить войну Амальрику. Государь, как две седмицы назад вернулся с полуночи, сразу начал собирать резервные легионы и конницу. У зингарских мастеров осадные орудия заказаны… Держитесь, офирцы! — легионер картинно помахал кулаком в воздухе. — Слышали, наверное, господин хороший, что вчера герцог Просперо уехал с посольством в Немедию?
— Зачем? — ошарашенно переспросил я. Эйвинд тихонько сопел за моим плечом.
— Разве не знаете? — прогудел капитан удивленно. — Просить союза у Нимеда! Вместе Офир под орех разделаем! А там и кофийцев прижмем, а с ними шемитов… Не, король Конан — мудрый человек, хотя и варвар. Нашей стране нужна победоносная война!
Я на некоторое время застыл с открытым ртом. Ну ничего себе! Вот Мораддин удивится! Аквилония с Немедией всегда напоминали двух пауков, посаженных в банку: ты меня не трогай, и я тебя не трону. Но если хотя бы косо посмотришь в мою сторону — быть драке!
А теперь союзничками стать решили… Вернее, не «решили». Этот диковинный союз навязывается волей неизвестного создания, ныне обретающегося в Тарантийском замке под видом нашего киммерийца. Но каков пострел! Он опередил нас только на четырнадцать дней, а уже начал собирать армию, резко изменил внешнюю политику, а судя по отрывочным фразам, услышанным в толпе, понизил налоги для обывателей: мол, победим Офир, у каждого золота будет в достатке. Плебс, разумеется, доволен, и на каждом углу славит государя, совершенно не подозревая, что настоящий король сидит сейчас в скромной комнатке дома для вагантов Логиума и ждет моего с Эйвиндом возвращения.
— Ого! — нарушил течение моих мыслей возглас капитана. — Гляньте, господа проверяющие из личной королевской гвардии пожаловали! Благородный месьор, и ты, человек из Пограничья, посторонитесь, дайте проехать господину гвардейцу!
Я машинально отступил на два шага вправо и мельком взглянул на подъехавший кортеж, составлявшийся из четырех Черных Драконов во главе с лейтенантом. Лейтенантом?..
Я встретился с ним глазами и в голове тем же мигом проскочила паническая мысль: «Мы пропали…»
Быстро обернувшись, я незаметно дернул Эйвинда за рукав и прошептал:
— Чтобы не случилось, мы не знакомы. Отойди в сторону.
Сообразительный крестьянин из Пограничья притерся к стене дома и с преувеличенным вниманием начал разглядывать яркие картинки на столике уличного торговца лубками. Однако по тому, как он косился в мою сторону, я понял — Эйвинд по-прежнему сохраняет внимательность и настороженность.
Надо же было такому случится! Проверять вербовочный пункт заявился мой троюродный брат, сын племянницы моей любимой матушки. Тот самый барон Стагис, что встречал нас по приезде из Ямурлака у ворот королевского замка. Пускай я сбрил свою короткую бороду и надел более простую одежду, Стагис узнал меня мгновенно.
— Ты что здесь делаешь? — барон наклонился с седла, словно желая рассмотреть меня поближе. — Хальк, ты в столице?
Прикидываться, что мы незнакомы, было бесполезно. Кроме того, двое Черных Драконов из сопровождения Стагиса тоже были моими приятелями.
— Знаешь, — медленно начал я выдумывая ответ. — Вот захотелось прогуляться по городу…
Лейтенант нагнулся еще ниже и быстро сказал мне на ухо:
— Извини, я понимаю, что мы родственники и вообще я против тебя ничего не имею, но у вышел приказ… И этот приказ не только у меня, а у всей гвардии, тайной и охранной службы Тарантии. Извини еще раз…
Барон Стагис выпрямился в седле и указал на меня взглядом своим сопровождающим.
— Это Хальк, барон Юсдаль, разыскивается по приказу короля и барона Гленнора…. Задержите его.
Крупные широкогрудые кони гвардейцев взяли меня в плотный треугольник. Я понял, что учинять драку бесполезно — против четверых гвардейцев и готовых придти к ним на помощь вербовщикам мы с Эйвиндом не выстояли бы. Поэтому я, пытаясь сохранять внешнее спокойствие и достоинство дворянина, отцепил с пояса меч и протянул его рукоятью вперед.
— Я могу узнать, каково обвинение? — спросил я, глядя прямо в смущенные, но жесткие глаза Черного Дракона.
— Нет, — отрезал Стагис. — В распоряжении короля говорится, что тебя следует лишь подвергнуть аресту и препроводить к коменданту Железной башни. Ни одного слова об обвинении.
Мне ничего не оставалось делать, как пойти вслед за лошадью моего дальнего родственника. Короткие пики остальных Черных Драконов были наставлены на мою спину и едва не касались одежды.
— Кого поймали? — услышал я голос из площадной толпы.
— Офирский шпион! — ответила какая-то женщина. Судя по склочным ноткам, проскакивавшим в ее речи, базарная торговка.
— Повесят, — усмехнулся кто-то из проходивших мимо мастеровых. — И поделом!
Я просто шел вперед, безучастно глядя перед собой. Хвала Митре, у Эйвинда хватило ума не ввязываться, а вербовщики забыли, что я представил его своим сопровождающим. Теперь главное, чтобы молодой асир добрался до Логиума и рассказал обо всем Конану.
Но кто теперь ответит: что со мной произойдет дальше? Отчего в указе нет прямого обвинения Халька, барона Юсдаля в государственной измене, способствованию заговорщикам или, например, тайной деятельности на благо чужой страны? Прямо как во времена Нумедидеса — арестовали на улице, препроводили «в распоряжение коменданта Железной башни»… В те времена людей, «попадавших в распоряжение», больше никто никогда не видел.
Однако мы еще поборемся. Уверен, что Конан и наши компаньоны не оставят меня в беде. Только бы они успели вовремя!
— Эй! — я забарабанил кулаками в толстую, обшитую стальными пластинами дверь с небольшим глазком. — Принесите пожрать, мерзавцы! Эй, есть кто-нибудь живой?
Тишина. Ну, разумеется. Такое впечатление, что я здесь единственное живое существо человеческого рода. Из всех соседей только голодный паук, сидящий в центре паутинки в правом углу камеры, да несколько мокриц унылого вида.
Великий Митра, что бы сказала моя возлюбленная матушка, узнав, что младший отпрыск сидит в самой надежной и тщательно охраняемой тюрьме для государственных преступников?! Если я поселился здесь надолго, то комендант обязан будет сообщить родственникам, в Юсдаль, чтобы переводили деньги на более-менее сносное содержание. Матушка сначала разрыдается, потом взъярится, а следом заявит, что не даст и единого сестерция для такого обормота, как я…
В общем, скверно у меня на душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63