https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Vitra/
Обрубите корни, выдерните из земли, выбросите прочь, и только тогда погибнет могучее древо коррупции. Только после этого другое дерево, олицетворявшее в глазах Боццариса его любимое детище — специальный пенсионный фонд для ушедших в отставку полицейских, станет могучим и прекрасным. Только тогда оно сможет безбоязненно расправить свои ветви, протянуть их к щедрому летнему солнцу… и, может быть, начнет плодоносить куда раньше, чем все рассчитывали.
— Да, — кивнул Боццарис, — эти сведения стоят двадцати пяти долларов.
— Спасибо, — скромно потупился Нюхалка.
— Ты — хороший парень и классный работник, — продолжал Боццарис, выдвигая верхний ящик письменного стола.
— Спасибо, — повторил Нюхалка.
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против долларовых купюр?
— Ничуть. Меня это вполне бы устроило. Большое спасибо, — кивнул Нюхалка.
— Дело в том, что за последний месяц мы по всему городу насобирали таких чертову бездну, — продолжал Боццарис. Закрыв ящик, он протянул Нюхалке пачку смятых долларовых бумажек.
— Спасибо, — расчувствовался Нюхалка.
Взяв всю пачку, он машинально принялся их пересчитывать, и вдруг что-то привлекло его внимание. Он бросил осторожный взгляд на один из банкнотов, растерянно поморгал, протер глаза и всмотрелся повнимательнее. Со смятого доллара на него насмешливо косил глазом генерал Джордж Вашингтон.
— Спасибо, — кисло сказал Нюхалка, с тоской подумав про себя, что зло никогда не вознаграждается.
* * *
А в гостиной «Кленов» Нэнни удивленно разглядывала мужчину с черным нейлоновым чулком на голове, гадая про себя, долго ли еще ей удастся удерживать его здесь. Она уже, вежливо извинившись и сославшись на какой-то наспех выдуманный предлог, четыре раза выходила, торопливо бегала на кухню и оттуда звонила Бенни Нэпкинсу. И каждый раз натыкалась на Жанетт Кей, которая, опять услышав в трубке голос Нэнни, злилась все сильнее. Нэнни не понимала, в чем дело. Она и не подозревала, что по телевизору идет очередная серия «Ночи в пятницу» и что ее звонки по какой-то нелепой случайности совпадают с самыми волнующими сценами.
А Артур Доппио в этом идиотском чулке на голове чувствовал себя на редкость мерзко. И лишь мысль о том, что ради пятидесяти тысяч долларов стоит немножко и помучиться, удерживала его на месте. Украдкой наблюдая за Нэнни, он в свою очередь гадал, когда же проклятая гувернантка наконец перестанет мельтешить перед глазами и перейдет к вопросу о деньгах. А та, вместо того чтобы заняться серьезным делом, только теребила его дурацкими расспросами о мальчишке, все пыталась выведать, где он сейчас, да то и дело куда-то выбегала.
— Простите, — немного смущенно в который раз пролепетала Нэнни и чуть ли не бегом выскочила из комнаты, хлопнув дверью.
Озадаченный Артур немного подумал и в конце концов пришел к выводу, что у девчонки, должно быть, расстроился желудок.
* * *
— Вы не могли бы ехать немного побыстрее? — недовольно буркнул Бенни, обращаясь к таксисту. — У меня самолет в десять. Я боюсь опоздать.
— У вас еще куча времени, — проворчал таксист.
— Но ведь регистрация, по-моему, начинается за час до посадки.
— Они всегда так говорят, — проворчал таксист. — Дерьмо собачье! Только и делают, что вешают людям лапшу на уши!
Какого дьявола вы там будете околачиваться целый час?! Кому это нужно, черт побери?!
— Я думал, мне, — ответил Бенни.
* * *
— Алло! — чуть слышно пролепетала Нэнни в телефонную трубку.
— Его пока еще нет, — недовольно бросила Жанетт Кей. Раздался резкий щелчок, и вслед за ним — длинные гудки. Жанетт бросила трубку.
Нэнни с тяжелым вздохом положила трубку на рычаг, потопталась на месте и нерешительно направилась в гостиную. Выйдя из кухни, она оказалась в коридоре. Чтобы попасть в гостиную, надо было миновать дверь в бывшую спальню Льюиса. Проходя мимо, Нэнни не могла удержаться, чтобы не заглянуть туда. Но то, что она увидела, приоткрыв дверь, заставило ее моментально врасти в пол. На миг Нэнни решила, что сошла с ума, уютно свернувшись калачиком на своей постели, Льюис безмятежно читал очередной комикс. Услышав шорох, мальчик поднял голову.
— Привет, Нэнни, — рассеянно сказал он.
* * *
Доминик вел машину крайне осторожно, все время напоминая себе, что сидит за рулем новехонького «фольксвагена» Бенни в первый раз. Кроме всего прочего, у него никогда не было водительских прав, и сейчас ему меньше всего хотелось бы свалять дурака и на глазах у какого-нибудь копа нарушить одно из бесчисленных правил дорожного движения. Поэтому, услышав за спиной пронзительный вой полицейской сирены, Доминик изрядно струхнул. На мгновение он даже решил: а вдруг Бенни случайно все забыл и обвинил его в краже машины? Но патрульный полицейский автомобиль с включенной мигалкой пронесся мимо, и очень скоро оглушительный вой его сирены стих вдали.
Доминик на мгновение задумался. Что патрульная машина с нью-йоркскими номерами делает здесь, в округе Вестчестер? Но очень скоро выкинул это из головы, правда почему-то сбросив скорость.
— Вы же понимаете, — роясь в чемодане, сказал таможенник, — что все это не более чем самая обычная процедура. Не правда ли, мистер Гануччи?
— Понимаю, — ответил тот.
— Мы часто практикуем выборочный досмотр граждан, которые возвращаются в страну.
— Понимаю, — откликнулся Гануччи.
— Отводим их в служебное помещение, просим раздеться донага и обыскиваем и их самих, и одежду — точь-в-точь как проделали с вами.
— Да, я понимаю, — кивнул Гануччи.
— Особенно если имеются подозрения, что кто-то из них везет с собой героин, или краденые драгоценности, или что-то в этом роде, — продолжал таможенник.
Гануччи раскашлялся.
* * *
— Вон! — взвизгнула Нэнни. — Немедленно убирайтесь! Он дома!
— Кто дома? — в ужасе переспросил ничего не понимающий Артур. — Гану к?
— Мальчик!
— Слава тебе Господи! — благочестиво воскликнул Артур.
— Вон! — И Нэнни повелительным жестом указала ему на дверь.
* * *
Выруливая на подъездную дорожку к особняку Гануччи, Боццарис был вынужден прижаться к обочине, пропуская голубой «плимут» — седан, который только что отъехал от дома. Быстро обернувшись, он бросил беглый взгляд назад, успев заметить силуэт мужчины за рулем.
— Послушай, это ведь нарушение? — спросил он сидевшего за рулем патрульной машины полицейского. Тот был еще совсем новичком, а потому почитал за великую честь возить самого лейтенанта.
— Какое именно нарушение вы имеете в виду, сэр? — почтительно спросил молодой полицейский.
— Водить машину, когда на голове — черный дамский чулок?
— Это что, вопрос на засыпку, сэр? — подозрительно осведомился молодой полицейский.
— Господи, и куда только катится мир и этот чертов город вместе с ним?! — в отчаянии скрипнул зубами Боциарис. Тяжело вздохнув, он покачал головой. — Уже разъезжают повсюду, нацепив чулок на голову, и ничего! Психи чертовы! Нет, думаю, это все-таки нарушение!
— Где прикажете остановить машину, сэр? — осведомился дисциплинированный полицейский.
— Черт! — снова выругался Боццарис. — Разумеется, перед дверью, — процедил он сквозь зубы, — где же еще?!
Выбравшись из машины, он прошел по дорожке к крыльцу и позвонил. Дожидаясь, пока ему откроют, Боццарис задумчиво разглядывал прикрепленную возле двери медную дощечку с надписью «Гануччи», попутно с грустью рассуждая о том, как же все-таки несправедливо устроен мир, если такой прожженный мошенник и гангстер является владельцем великолепного особняка вроде «Кленов». А представители закона, вот как он, к примеру, ютятся в убогом домишке на две семьи где-то на задворках Бронкса.
— Кто там? — спросил из-за двери женский голос.
— Офицер полиции, — буркнул Боццарис. — Будьте так добры, отоприте дверь, мэм.
Дверь широко распахнулась, и на пороге появилась хорошенькая молодая женщина в строгом черном платье с приколотым к нему крохотным ослепительно белым фартучком и с любопытством взглянула на него.
— Что вам угодно?
— Детектив лейтенант Александер Боццарис, — представился офицер, небрежно помахав у нее перед носом своим значком. Тут он вспомнил, что на полицейском жаргоне это называется «блеснуть жестянкой», и с трудом подавил улыбку. — По имеющейся у нас достоверной информации, — начал он, — мы подозреваем, что на территории, принадлежащей мистеру Гануччи, недавно было совершено особо тяжкое преступление. Я прибыл сюда, чтобы провести расследование на месте.
— А что за преступление? — с любопытством спросила молодая женщина.
— Был похищен ребенок, — ответил лейтенант.
— Чепуха! — отрезала женщина.
— По имеющимся у нас достоверным данным, — возразил Боццарис, — во вторник вечером из этого дома был похищен сын мистера Гануччи. Вы позволите мне войти, мэм?
— Я гувернантка мальчика, — представилась молодая «женщина, — а сам он сейчас в постели, читает комиксы.
— Если это правда, — выдавил из себя ошеломленный Боццарис, — могу я увидеть предполагаемую жертву преступления?
— Следуйте за мной, — скомандовала гувернантка.
Боццарис проследовал за ней в дом. Мысли вихрем кружились у него в голове. Только взгляните на это, думал он, взгляните на плоды зла! Богатство, добытое нечестным путем, просто бросалось в глаза на каждом шагу. Нечестивое зрелище, подумал он.
— Льюис, — окликнула гувернантка, — познакомься — это лейтенант Боццарис. Детектив лейтенант Александер Боццарис.
— Добрый день. — отозвался воспитанный Льюис.
— Тебя кто-нибудь похищал? — спросил Боццарис.
— Нет, — покачал головой Льюис.
— Очень хорошо, — кивнул лейтенант, с грустью констатируя, что зло опять торжествует.
* * *
«Фольксваген» Доминика свернул на подъездную аллею, ведущую к «Кленам», когда мимо него пронеслась уже знакомая ему патрульная машина. Издалека заметив синюю мигалку, испуганный Доминик панически шарахнулся в сторону, так что его миниатюрный автомобильчик чуть было не съехал в кювет. Подавив в себе желание укрыться между высоких деревьев и подождать, пока копы проедут, Доминик с трудом заставил себя ехать вперед, поскольку ничуть не сомневался, что любому полицейскому покажется подозрительным, если он, словно затравленный кролик, метнется в рощу. Объехав овальную клумбу перед самым крыльцом, он заглушил мотор и вышел из машины. Уже остановившись возле дверей, Доминик выждал несколько минут, своим чутким ухом вора-домушника пытаясь уловить звуки сирены удалявшейся в сторону города патрульной машины. Наконец она стихла вдали. И только после этого, окончательно убедившись, что опасность миновала, Доминик позвонил в дверь.
— Кто там? — спросил женский голос.
— Доминик Дигрума, — это было его подлинное имя.
— Минутку, — попросила женщина. Щелкнул замок, и дверь открылась.
— Вы — Нэнни?
— Да. Нэнни — это я, — ответила женщина.
Доминик сунул руку в карман и вытащил пухлый белый конверт.
— Это просил передать вам Бенни Нэпкинс, — пробормотал он. — И еще… он просил вам сказать, что молит Бога, чтобы он помог вам вызволить малыша из лап кровожадного маньяка.
— Спасибо, — улыбнулась Нэнни.
— Рад был помочь, — кивнул Доминик.
Нэнни закрыла дверь. Прижавшись к ней, она затаила дыхание.
Из-за двери доносились шаги Доминика. Она слышала, как под его ногами шуршал гравий, когда он торопливо шел по дорожке к автомобилю. Через некоторое время громко взревел мотор. Скрипнув тормозами, машина развернулась, зашуршали шины, и «фольксваген» унесся прочь. Звук работающего мотора становился все тише, пока наконец окончательно не стих вдали. Нэнни прождала еще несколько минут, чтобы быть полностью уверенной, что он уехал, и только тогда осмелилась заглянуть в конверт.
Глаза ее удивленно расширились. В конверте была толстая пачка денег — никак не менее пятидесяти тысяч долларов.
Кроме денег, в конверте лежал еще билет на самолет до Неаполя и обратно.
Нэнни лукаво усмехнулась.
* * *
Бенни Нэпкинс уже собирался войти в терминал «Алиталии», даже не подозревая, что через несколько секунд ему суждено испытать величайшее потрясение в своей жизни. В мужчине, махавшем рукой в сторону такси, который у него на глазах только что быстрым шагом вышел из здания аэропорта, ему вдруг почудилось что-то страшно знакомое. За ним по пятам семенила женщина с невероятно пышным бюстом и в изящном, строгого покроя платье явно от известного модельера. Вслед за ними носильщик катил тележку, на которой громоздилось не менее дюжины объемистых чемоданов.
Человек этот как две капли воды был похож на Кармине Гануччи.
— Эгей! — завопил он вдруг, заметив остолбеневшего Бенни. — Эй ты, чучело!
Бенни, казалось, прирос к земле. Даже если это не были бы те же самые слова, которые в незабываемом 1966 году он услышал из уст разгневанного Гануччи, когда тот собственной персоной прилетел в Чикаго разобраться с ним, Бенни, после разгрома, учиненного в ресторане его брата, то уж голос этот не смог бы спутать ни с каким другим. В глазах у Бенни помутилось.
И снова, как много лет назад, перед его внутренним взором пронеслись ужасающие картины: его собственное изувеченное до неузнаваемости тело, которое сбрасывают с моста в канал. Страх охватил его с такой силой, что он понял только одно: Ганук дома!
Вероятно, он все-таки каким-то непонятным образом пронюхал о том, что случилось с его сыном!
Вспотев от ужаса, Бенни забормотал молитву святому Иакову и Пресвятой Богородице, молясь о том, чтобы Доминик, упаси Господи, без помех добрался до Ларчмонта и чтобы пятьдесят тысяч долларов наличными были благополучно вручены Нэнни.
С трудом выдавив на лице страдальческую улыбку и покачиваясь на подгибающихся ногах, он подошел к Гануччи, чтобы поздороваться.
— Добрый день! Здравствуйте, миссис Гануччи! Какая встреча! Какими судьбами? А я почему-то был уверен, что вы еще в Италии!
Сделав вид, что не замечает робко протянутую ему руку, Гануччи проворчал:
— А ты что здесь делаешь?
— Лечу в Неаполь, — пролепетал Бенни.
— За каким чертом, интересно знать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
— Да, — кивнул Боццарис, — эти сведения стоят двадцати пяти долларов.
— Спасибо, — скромно потупился Нюхалка.
— Ты — хороший парень и классный работник, — продолжал Боццарис, выдвигая верхний ящик письменного стола.
— Спасибо, — повторил Нюхалка.
— Надеюсь, ты ничего не имеешь против долларовых купюр?
— Ничуть. Меня это вполне бы устроило. Большое спасибо, — кивнул Нюхалка.
— Дело в том, что за последний месяц мы по всему городу насобирали таких чертову бездну, — продолжал Боццарис. Закрыв ящик, он протянул Нюхалке пачку смятых долларовых бумажек.
— Спасибо, — расчувствовался Нюхалка.
Взяв всю пачку, он машинально принялся их пересчитывать, и вдруг что-то привлекло его внимание. Он бросил осторожный взгляд на один из банкнотов, растерянно поморгал, протер глаза и всмотрелся повнимательнее. Со смятого доллара на него насмешливо косил глазом генерал Джордж Вашингтон.
— Спасибо, — кисло сказал Нюхалка, с тоской подумав про себя, что зло никогда не вознаграждается.
* * *
А в гостиной «Кленов» Нэнни удивленно разглядывала мужчину с черным нейлоновым чулком на голове, гадая про себя, долго ли еще ей удастся удерживать его здесь. Она уже, вежливо извинившись и сославшись на какой-то наспех выдуманный предлог, четыре раза выходила, торопливо бегала на кухню и оттуда звонила Бенни Нэпкинсу. И каждый раз натыкалась на Жанетт Кей, которая, опять услышав в трубке голос Нэнни, злилась все сильнее. Нэнни не понимала, в чем дело. Она и не подозревала, что по телевизору идет очередная серия «Ночи в пятницу» и что ее звонки по какой-то нелепой случайности совпадают с самыми волнующими сценами.
А Артур Доппио в этом идиотском чулке на голове чувствовал себя на редкость мерзко. И лишь мысль о том, что ради пятидесяти тысяч долларов стоит немножко и помучиться, удерживала его на месте. Украдкой наблюдая за Нэнни, он в свою очередь гадал, когда же проклятая гувернантка наконец перестанет мельтешить перед глазами и перейдет к вопросу о деньгах. А та, вместо того чтобы заняться серьезным делом, только теребила его дурацкими расспросами о мальчишке, все пыталась выведать, где он сейчас, да то и дело куда-то выбегала.
— Простите, — немного смущенно в который раз пролепетала Нэнни и чуть ли не бегом выскочила из комнаты, хлопнув дверью.
Озадаченный Артур немного подумал и в конце концов пришел к выводу, что у девчонки, должно быть, расстроился желудок.
* * *
— Вы не могли бы ехать немного побыстрее? — недовольно буркнул Бенни, обращаясь к таксисту. — У меня самолет в десять. Я боюсь опоздать.
— У вас еще куча времени, — проворчал таксист.
— Но ведь регистрация, по-моему, начинается за час до посадки.
— Они всегда так говорят, — проворчал таксист. — Дерьмо собачье! Только и делают, что вешают людям лапшу на уши!
Какого дьявола вы там будете околачиваться целый час?! Кому это нужно, черт побери?!
— Я думал, мне, — ответил Бенни.
* * *
— Алло! — чуть слышно пролепетала Нэнни в телефонную трубку.
— Его пока еще нет, — недовольно бросила Жанетт Кей. Раздался резкий щелчок, и вслед за ним — длинные гудки. Жанетт бросила трубку.
Нэнни с тяжелым вздохом положила трубку на рычаг, потопталась на месте и нерешительно направилась в гостиную. Выйдя из кухни, она оказалась в коридоре. Чтобы попасть в гостиную, надо было миновать дверь в бывшую спальню Льюиса. Проходя мимо, Нэнни не могла удержаться, чтобы не заглянуть туда. Но то, что она увидела, приоткрыв дверь, заставило ее моментально врасти в пол. На миг Нэнни решила, что сошла с ума, уютно свернувшись калачиком на своей постели, Льюис безмятежно читал очередной комикс. Услышав шорох, мальчик поднял голову.
— Привет, Нэнни, — рассеянно сказал он.
* * *
Доминик вел машину крайне осторожно, все время напоминая себе, что сидит за рулем новехонького «фольксвагена» Бенни в первый раз. Кроме всего прочего, у него никогда не было водительских прав, и сейчас ему меньше всего хотелось бы свалять дурака и на глазах у какого-нибудь копа нарушить одно из бесчисленных правил дорожного движения. Поэтому, услышав за спиной пронзительный вой полицейской сирены, Доминик изрядно струхнул. На мгновение он даже решил: а вдруг Бенни случайно все забыл и обвинил его в краже машины? Но патрульный полицейский автомобиль с включенной мигалкой пронесся мимо, и очень скоро оглушительный вой его сирены стих вдали.
Доминик на мгновение задумался. Что патрульная машина с нью-йоркскими номерами делает здесь, в округе Вестчестер? Но очень скоро выкинул это из головы, правда почему-то сбросив скорость.
— Вы же понимаете, — роясь в чемодане, сказал таможенник, — что все это не более чем самая обычная процедура. Не правда ли, мистер Гануччи?
— Понимаю, — ответил тот.
— Мы часто практикуем выборочный досмотр граждан, которые возвращаются в страну.
— Понимаю, — откликнулся Гануччи.
— Отводим их в служебное помещение, просим раздеться донага и обыскиваем и их самих, и одежду — точь-в-точь как проделали с вами.
— Да, я понимаю, — кивнул Гануччи.
— Особенно если имеются подозрения, что кто-то из них везет с собой героин, или краденые драгоценности, или что-то в этом роде, — продолжал таможенник.
Гануччи раскашлялся.
* * *
— Вон! — взвизгнула Нэнни. — Немедленно убирайтесь! Он дома!
— Кто дома? — в ужасе переспросил ничего не понимающий Артур. — Гану к?
— Мальчик!
— Слава тебе Господи! — благочестиво воскликнул Артур.
— Вон! — И Нэнни повелительным жестом указала ему на дверь.
* * *
Выруливая на подъездную дорожку к особняку Гануччи, Боццарис был вынужден прижаться к обочине, пропуская голубой «плимут» — седан, который только что отъехал от дома. Быстро обернувшись, он бросил беглый взгляд назад, успев заметить силуэт мужчины за рулем.
— Послушай, это ведь нарушение? — спросил он сидевшего за рулем патрульной машины полицейского. Тот был еще совсем новичком, а потому почитал за великую честь возить самого лейтенанта.
— Какое именно нарушение вы имеете в виду, сэр? — почтительно спросил молодой полицейский.
— Водить машину, когда на голове — черный дамский чулок?
— Это что, вопрос на засыпку, сэр? — подозрительно осведомился молодой полицейский.
— Господи, и куда только катится мир и этот чертов город вместе с ним?! — в отчаянии скрипнул зубами Боциарис. Тяжело вздохнув, он покачал головой. — Уже разъезжают повсюду, нацепив чулок на голову, и ничего! Психи чертовы! Нет, думаю, это все-таки нарушение!
— Где прикажете остановить машину, сэр? — осведомился дисциплинированный полицейский.
— Черт! — снова выругался Боццарис. — Разумеется, перед дверью, — процедил он сквозь зубы, — где же еще?!
Выбравшись из машины, он прошел по дорожке к крыльцу и позвонил. Дожидаясь, пока ему откроют, Боццарис задумчиво разглядывал прикрепленную возле двери медную дощечку с надписью «Гануччи», попутно с грустью рассуждая о том, как же все-таки несправедливо устроен мир, если такой прожженный мошенник и гангстер является владельцем великолепного особняка вроде «Кленов». А представители закона, вот как он, к примеру, ютятся в убогом домишке на две семьи где-то на задворках Бронкса.
— Кто там? — спросил из-за двери женский голос.
— Офицер полиции, — буркнул Боццарис. — Будьте так добры, отоприте дверь, мэм.
Дверь широко распахнулась, и на пороге появилась хорошенькая молодая женщина в строгом черном платье с приколотым к нему крохотным ослепительно белым фартучком и с любопытством взглянула на него.
— Что вам угодно?
— Детектив лейтенант Александер Боццарис, — представился офицер, небрежно помахав у нее перед носом своим значком. Тут он вспомнил, что на полицейском жаргоне это называется «блеснуть жестянкой», и с трудом подавил улыбку. — По имеющейся у нас достоверной информации, — начал он, — мы подозреваем, что на территории, принадлежащей мистеру Гануччи, недавно было совершено особо тяжкое преступление. Я прибыл сюда, чтобы провести расследование на месте.
— А что за преступление? — с любопытством спросила молодая женщина.
— Был похищен ребенок, — ответил лейтенант.
— Чепуха! — отрезала женщина.
— По имеющимся у нас достоверным данным, — возразил Боццарис, — во вторник вечером из этого дома был похищен сын мистера Гануччи. Вы позволите мне войти, мэм?
— Я гувернантка мальчика, — представилась молодая «женщина, — а сам он сейчас в постели, читает комиксы.
— Если это правда, — выдавил из себя ошеломленный Боццарис, — могу я увидеть предполагаемую жертву преступления?
— Следуйте за мной, — скомандовала гувернантка.
Боццарис проследовал за ней в дом. Мысли вихрем кружились у него в голове. Только взгляните на это, думал он, взгляните на плоды зла! Богатство, добытое нечестным путем, просто бросалось в глаза на каждом шагу. Нечестивое зрелище, подумал он.
— Льюис, — окликнула гувернантка, — познакомься — это лейтенант Боццарис. Детектив лейтенант Александер Боццарис.
— Добрый день. — отозвался воспитанный Льюис.
— Тебя кто-нибудь похищал? — спросил Боццарис.
— Нет, — покачал головой Льюис.
— Очень хорошо, — кивнул лейтенант, с грустью констатируя, что зло опять торжествует.
* * *
«Фольксваген» Доминика свернул на подъездную аллею, ведущую к «Кленам», когда мимо него пронеслась уже знакомая ему патрульная машина. Издалека заметив синюю мигалку, испуганный Доминик панически шарахнулся в сторону, так что его миниатюрный автомобильчик чуть было не съехал в кювет. Подавив в себе желание укрыться между высоких деревьев и подождать, пока копы проедут, Доминик с трудом заставил себя ехать вперед, поскольку ничуть не сомневался, что любому полицейскому покажется подозрительным, если он, словно затравленный кролик, метнется в рощу. Объехав овальную клумбу перед самым крыльцом, он заглушил мотор и вышел из машины. Уже остановившись возле дверей, Доминик выждал несколько минут, своим чутким ухом вора-домушника пытаясь уловить звуки сирены удалявшейся в сторону города патрульной машины. Наконец она стихла вдали. И только после этого, окончательно убедившись, что опасность миновала, Доминик позвонил в дверь.
— Кто там? — спросил женский голос.
— Доминик Дигрума, — это было его подлинное имя.
— Минутку, — попросила женщина. Щелкнул замок, и дверь открылась.
— Вы — Нэнни?
— Да. Нэнни — это я, — ответила женщина.
Доминик сунул руку в карман и вытащил пухлый белый конверт.
— Это просил передать вам Бенни Нэпкинс, — пробормотал он. — И еще… он просил вам сказать, что молит Бога, чтобы он помог вам вызволить малыша из лап кровожадного маньяка.
— Спасибо, — улыбнулась Нэнни.
— Рад был помочь, — кивнул Доминик.
Нэнни закрыла дверь. Прижавшись к ней, она затаила дыхание.
Из-за двери доносились шаги Доминика. Она слышала, как под его ногами шуршал гравий, когда он торопливо шел по дорожке к автомобилю. Через некоторое время громко взревел мотор. Скрипнув тормозами, машина развернулась, зашуршали шины, и «фольксваген» унесся прочь. Звук работающего мотора становился все тише, пока наконец окончательно не стих вдали. Нэнни прождала еще несколько минут, чтобы быть полностью уверенной, что он уехал, и только тогда осмелилась заглянуть в конверт.
Глаза ее удивленно расширились. В конверте была толстая пачка денег — никак не менее пятидесяти тысяч долларов.
Кроме денег, в конверте лежал еще билет на самолет до Неаполя и обратно.
Нэнни лукаво усмехнулась.
* * *
Бенни Нэпкинс уже собирался войти в терминал «Алиталии», даже не подозревая, что через несколько секунд ему суждено испытать величайшее потрясение в своей жизни. В мужчине, махавшем рукой в сторону такси, который у него на глазах только что быстрым шагом вышел из здания аэропорта, ему вдруг почудилось что-то страшно знакомое. За ним по пятам семенила женщина с невероятно пышным бюстом и в изящном, строгого покроя платье явно от известного модельера. Вслед за ними носильщик катил тележку, на которой громоздилось не менее дюжины объемистых чемоданов.
Человек этот как две капли воды был похож на Кармине Гануччи.
— Эгей! — завопил он вдруг, заметив остолбеневшего Бенни. — Эй ты, чучело!
Бенни, казалось, прирос к земле. Даже если это не были бы те же самые слова, которые в незабываемом 1966 году он услышал из уст разгневанного Гануччи, когда тот собственной персоной прилетел в Чикаго разобраться с ним, Бенни, после разгрома, учиненного в ресторане его брата, то уж голос этот не смог бы спутать ни с каким другим. В глазах у Бенни помутилось.
И снова, как много лет назад, перед его внутренним взором пронеслись ужасающие картины: его собственное изувеченное до неузнаваемости тело, которое сбрасывают с моста в канал. Страх охватил его с такой силой, что он понял только одно: Ганук дома!
Вероятно, он все-таки каким-то непонятным образом пронюхал о том, что случилось с его сыном!
Вспотев от ужаса, Бенни забормотал молитву святому Иакову и Пресвятой Богородице, молясь о том, чтобы Доминик, упаси Господи, без помех добрался до Ларчмонта и чтобы пятьдесят тысяч долларов наличными были благополучно вручены Нэнни.
С трудом выдавив на лице страдальческую улыбку и покачиваясь на подгибающихся ногах, он подошел к Гануччи, чтобы поздороваться.
— Добрый день! Здравствуйте, миссис Гануччи! Какая встреча! Какими судьбами? А я почему-то был уверен, что вы еще в Италии!
Сделав вид, что не замечает робко протянутую ему руку, Гануччи проворчал:
— А ты что здесь делаешь?
— Лечу в Неаполь, — пролепетал Бенни.
— За каким чертом, интересно знать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23