Послышался женский возглас, доносившийся откуда-то со взлетной полосы или трапа:
— Мы летим на Миконос? А я-то думала, в Стамбул… Чертов пиар-агент, ничего не может нормально сделать! Я собралась купить турецкий ковер! — скандалила дама.
Я решила, что это Изабель, опоздавшая светская львица, никогда не работавшая и не имевшая необходимости в агенте по связям с общественностью. Я с изумлением отметила, что львица знает, где находится Стамбул. Поднявшись на борт, новоприбывшие огляделись. Пара обычно состоит из двух людей, и лишь через долгую секунду до меня дошло: мужчина в упомянутой паре не кто иной, как Сэмми. Мой Сэмми!
— Изабель, дорогая, не сомневайся — мы летим в Стамбул, в точности как тебе сказали. Мальчики просто дурачатся — ты же знаешь, как они себя ведут, стоит упомянуть греческие острова! Бросай вещи и возьми себе выпить. — Элайза кинулась удобнее устраивать женщину, которую я сразу узнала — видела в парке, — но мне и в голову не пришло, что с нами летит та самая Изабель. — Представь же нас твоему роскошному приятелю!
Услышав это, Сэмми буквально окаменел. Я даже испугалась, не станет ли ему дурно. Не замечая меня, еще не успев рассмотреть пассажиров, он ответил срывающимся, высоким голосом:
— Я Сэмми. Из «Бунгало».
Элайза непонимающе уставилась на Сэмми, а Изабель тем временем втащила в салон вместительную спортивную сумку — разумеется, от «Луи Вюиттона». Хлопнув Сэмми по плечу, она кивнула на сумку, которую тот без усилия поднял и сунул под один из кожаных диванов.
— «Бунгало»? Мы с вами встречались в «Бунгало»? — смущенно спросила Элайза. Я полдюжины раз ходила с Элайзой в клуб и видела, как она флиртовала с Сэмми, обнимала его, благодарила и вообще обходилась как с лучшим другом. Похоже, сейчас Элайза не притворялась — она действительно не помнила, кто такой Сэмми.
Возникшая неловкость привлекла всеобщее внимание. Пассажиры, должно быть, ломали головы, где они могли видеть этого симпатичного и чертовски знакомого парня.
— Я там работаю. — Сэмми взглянул на Элайзу в упор.
— В «Бунгало»? — Элайза была озадачена. — О, я поняла! Вы имели в виду, что днюете и ночуете в «Бунгало», как в офисе! Я отлично понимаю, что это значит. Мы примерно в таком же положении, скажи, Бетт? — Хихикнув, она отпила глоток из бокала с явным облегчением — загадка решена.
Сэмми вздрогнул при звуке моего имени, но продолжал смотреть на Элайзу. Целая вечность прошла, прежде чем он медленно повернулся и взглянул на меня. На лице его появилась улыбка, невеселая, но без удивления.
— Привет, — произнес он почти шепотом. Изабель усаживалась рядом с Элайзой, остальные вернулись к прерванным разговорам, и это придало моменту еще большую интимность.
— Привет, — отозвалась я с деланно непринужденным видом, лихорадочно обдумывая неожиданный поворот.
Снабдив нас окончательным списком гостей, Келли упомянула, что Изабель Вандемарк согласилась ехать лишь в сопровождении секретаря. Естественно, условие было принято. Значило ли это, что Изабель — подружка Сэмми? Мне нужно было это установить.
— Здесь есть место. — Я указала слева от себя. — Если хочешь…
Он посмотрел на Изабель, которую, похоже, абсолютно не заботило его местонахождение, и начал осторожно пробираться ко мне, переступая через вытянутые ноги и бесчисленные сумки. Сэмми резко контрастировал с подчеркнуто ярким Лео и тщательно одетым Филипом. Он выглядел более мужественным и беззащитным одновременно. Когда Сэмми уселся в соседнее кожаное кресло, мне показалось, что из обитого замшей салона выкачали воздух.
— Бетт, — начал Сэмми так тихо, что мне пришлось наклониться, иначе не расслышать. — Я понятия не имел, что встречу тебя. Извини, я действительно не знал, что ты в этом участвуешь.
— Ага, она минуту назад сообщила, что вы летите в Стамбул на пару дней! — шепотом возмутилась я.
— Да, если ты можешь в это поверить, все именно так и есть. На прошлой неделе она высказала желание, чтобы я сопровождал ее в пиар-поездке, но до вчерашнего дня не говорила ничего определенного. Я не задавал вопросов, просто собрал сумку…
— И ты поехал, куда она сказала? А как же работа? А твоя учеба? Не понимаю, как ты мог все бросить только потому, что ей приспичило. Никто из этой компании не работает, поэтому им ничего не стоит сняться с места и махнуть в Стамбул. Ты что, уволился?
Сначала Сэмми сидел с пришибленным видом, затем на его лице появилось волевое выражение.
— Нет, на работе понимают. Всякое случается…
— О, теперь ясно, — буркнула я сварливо. — Вот теперь ты объяснился начистоту.
— Бетт, прости, это все очень запутанно. В смысле — с ней все очень запутанно.
Я немного смягчилась, заметив, каким жалким он выглядит.
— Послушай, Сэмми, извини, не мое это дело. Немного неожиданно, вот и все.
Я вовремя вспомнила, что, к сожалению, на данном этапе наших отношений Сэмми не обязан мне ничего объяснять. После поцелуя всех времен и народов я видела Сэмми лишь один раз в «Бунгало», осаждаемом группой банковских клерков в прикидах цвета хаки, громко негодующих, что их держат на улице. В тот вечер Сэмми мельком взглянул на меня, улыбнулся и поднял бархатную веревку, чтобы я могла пройти.
— Давай забудем об этом, ладно? У меня сегодня был не день, а каторга, пока довез ее до аэропорта, — попросил Сэмми и прикрыл глаза.
Я подумала о последних десяти часах, когда, проснувшись, увидела Филипа на моем диване, затем на глаза попалась чудовищная «Внимание: компромат!»… Если Сэмми не успел прочесть «Сенсации», это — единственный позитивный момент за весь день.
Служащим удалось, наконец, разрулить ситуацию с лишним багажом, и после пугающе краткой инструкции по технике безопасности в исполнении сногсшибательных стюардесс взмыли в безлунное небо. Через несколько минут Элайза разложила на столике перед собой горку таблеток и открыла аукцион в стиле «Сотбиз».
— Энерджайзеры, транквилизаторы, что вам предложить? Мы будем веселиться или дрыхнуть? — затеребила она заскучавших гостей. — Это не для записи, ладно? — повернулась Элайза к одному из репортеров, который безразлично кивнул.
— Мы будем спать, — капризно заявила Изабель. — Дьявольски трудный день, с ног валюсь.
— Определенно — спать, — согласился Лео, сбросив туфли-мокасины от «Прады» и с наслаждением шевеля напудренными пальцами.
Дэвид согласно кивал, и даже Филип держался мнения, что, наверное, разумнее выспаться во время полета, раз уж единственным занятием в ближайшие четыре дня станут круглосуточные развлечения.
— Вы совсем не умеете веселиться! — ребячливо надулась Элайза, покачав головой в знак насмешливого разочарования. — Раз так желает большинство — что я могу поделать…
— Что там у тебя? — с вялым интересом спросил Эммануэль, аргентинский миллиардер, с трудом приподняв голову от бокала мартини размером с хорошую вазу, который держал двумя руками.
— Все, что хотите, просто назовите, что нужно. Необходимо избавиться от этого до посадки. Я видела «Полуночный экспресс» и не хочу влипнуть, — заявила Элайза.
— Да, у турок с наркотиками лучше не шутить, — поддакнул Филип. — На месте консьерж о нас позаботится, но я бы не советовал брать что-то с собой.
— Я бы взял пару таблеток валиума, — заявил Лео.
— А мне — ксенакс.
— У тебя есть амбиен? Если две таблетки я запью шампанским, будет кайф.
— Перкосет найдется?
Все терпеливо дожидались своей очереди, пока Элайза обходила салон, обслуживая согласно порядку заказов, как по волшебству находя любые препараты в нужных количествах. Промолчали только я и Сэмми, но никто, к счастью, не обратил внимания. Я закурила сигарету в попытке не казаться слишком уж ангелоподобной, но до остальных мне было далеко. Сэмми извинился, сославшись на головную боль, и спросил Филипа, можно ли прилечь в спальне.
— Конечно, парень, располагайся. Надеюсь, ты не будешь в претензии, если позже я попрошу тебя ненадолго выйти, — приветливо отозвался Филип, с вожделением посмотрев в мою сторону.
Я невольно съежилась и принялась глядеть какую-то ненаучную фантастику на плазменном экране, занимающем целую стену. Увлекшись фильмом, я выбросила Сэмми из головы на целых тридцать секунд, но тут ко мне подсела Элайза.
— Эй, я так и не просекла, кто этот парень, — сказала она, срывая фольгу с пачки «Мальборо лайте».
— Какой парень? Сэмми?
— Парень Изабель. Что он имел в виду, сказав, что работаете «Бунгало»?
— Он секьюрити на входе, Элайза. Ты видела его тысячу раз.
— Секьюрити?! Что вышибала делает в нашем проекте? — прошипела та, но почти сразу отвращение на ее лице сменилось озарением. — О, дошло. Он из «Даунтаун бойз». Теперь все ясно.
— Вряд ли он живет в центре, — возразила я, соображая, известно ли мне, где живет Сэмми.
Элайза презрительно посмотрела на меня:
— Бетт, давай вспоминай «Даунтаун бойз». Подсказываю: это компания, нанимающая молодых красавчиков на роль барменов, охранников или официантов на частные вечеринки или светские мероприятия. Ты ведь заказывала смазливых мальчишек для обслуживания праздника «Блэкберри»? Так вот, «Даунтаун бойз» рангом повыше. Ни для кого не секрет, что они выполняют абсолютно все требования клиентов.
— Что ты сказала?!
— Только то, что не удивлюсь, если Изабель доплачивает Сэмми за сопровождение на торжественные мероприятия, за обслуживание на закрытых вечеринках, словом, за эскорт. Мужа не особенно интересует, с кем тусуется жена…
— Она замужем?
Лучшая новость за целый день!
— Да ты что? — изумилась Элайза. — Неужели решила, что она самая известная манхэттенская тусовщица, поскольку красавица? Ее муж — австрийский виконт… Хотя нужно очень постараться, чтобы найти австрийца без титула… С начала восьмидесятых журнал «Форбс» ежегодно называет его в числе ста богатейших людей мира. Черт, наверное, на всю жизнь таким останется. А ты решила, что охранник — ее бойфренд?
Мое молчание выдало все.
— Боже мой, ты так подумала! Очаровательно, Бетт! Это ж надо — вообразить, будто у Изабель Вандемарк роман с вышибалой! — Элайза чуть не задохнулась от смеха. — Боже мой, картина маслом! Она может с ним трахаться, но никогда не возьмет его в любовники!
Сначала я хотела ткнуть ее сигаретой, но слишком обрадовалась новой информации, чтобы уж настолько возненавидеть Элайзу. Через пару минут тема ей наскучила, и она вернулась тереться о Дэвида, не сводящего взгляда с груди Изабель, и попыталась флиртовать с Филипом, увлеченно обсуждающим с Лео преимущества и недостатки снятия ороговевшей кожи с подошв бритвой для педикюра по сравнению с обработкой пемзой. Фотографы и репортеры держались обособленно, играя в покер за большим обеденным столом, то и дело опрокидывая в себя бокалы бурбона. Остальные были в отрубе или близко к тому, и еще до сцены в фильме, когда Эрик Штольц втыкает иглу шприца в грудь Умы Турман, я тоже заснула.
24
Лишь в два часа пополудни следующего дня мне удалось остаться одной. Приземлившись вечером во вторник, мы перебрались из прохладной замшевой мягкости «Гольфстрима» в прохладу кожаных салонов стаи лимузинов, любезно присланных Ассоциацией владельцев ночных клубов, или АВНК, как четко произнес Камал Авигдор. Последнего явно проинструктировали, как нужно выглядеть, чтобы не уронить себя в глазах нашей маленькой группы, поэтому господин Авигдор представлял собой великолепный образец классического стиля.
В сопровождении двух очаровательных девушек — по его словам, секретарш, хотя слепому было видно, что каждая по первому или второму кругу подвизается в амплуа его подружки, — с приятной улыбкой, освещающей красивое лицо, Камал Авигдор ожидал нас на красной ковровой дорожке, постеленной на взлетной полосе. Черный, прекрасно сидящий костюм шел господину Авигдору так, как костюмы могут идти только европейцам, а зеленая рубашка и пестрый галстук красиво оттеняли смуглую кожу, темные волосы и зеленые глаза турка. Натурально, аксессуары ему подобрали не хуже: туфли от «Феррагамо», часы «Филипп Патек» и мягчайшей кожи «педерастку», которая заставила бы любого нормального мужчину всхлипнуть от унижения, но необъяснимым образом придавала хозяину еще более мужественный вид. На вид Авигдору было лет тридцать — тридцать пять, но я бы не удивилась, узнав, что он на десять лет старше или моложе. Поразительнее всего, что каждого гостя, выходящего из самолета, господин Авигдор приветствовал по имени.
Элайза, Лео и я ехали в город в машине господина Авигдора, всячески настаивавшего, чтобы его называли Камал, а остальные тащились в лимузинах позади. Камал подробно рассказал нам о программе на уик-энд, предупредив, что только наша взаимная ответственность позволит гостям отлично провести время. Сам он брался обеспечить остальное. Нам предлагалось обращаться к господину Авигдору по поводу любых прихотей гостей («Говоря „все, что угодно“, я подразумеваю все, что угодно: мальчиков, девочек, кожаные изделия, редкие яства, напитки, химические препараты для веселья — словом, абсолютно все»), и господин Авигдор заверил, что искомое будет незамедлительно доставлено. Врученные нам расписания выглядели скорее списком ресторанов и клубов, чем графиком: дневные часы остались незаполненными, оставляя время для «великолепного отдыха, СПА-процедур, шопинга и загорания, от которых никто не откажется», зато ночи были расписаны до минуты.
Трое суток подряд в восемь часов вечера нас собирались угощать ужином в сказочном ресторане, затем водить по двум первоклассным барам, а заканчивать ночь предстояло в невиданном, обалденном ночном клубе, развлекаясь до рассвета наравне с молодыми турками и европейскими туристами.
Фотографы запечатлеют каждую минуту безудержного веселья, и, по мнению Камала, последующее освещение событий окажет огромное влияние на развитие туристического бизнеса в Турции. В конце концов, каждому захочется поесть в том самом заведении, где Филип Уэстон отведал сочный кебаб из молодого барашка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51