На обратном пути ее застрелили. Да, видимо, небезынтересна одна подробность. Герика внезапно почувствовала необъяснимую тревогу и потащила Клэра назад. В тот момент, когда Тину убили, они почти ее нагнали. Клэр сразу же почувствовал несчастье, а вот тарскийка, напротив, испытала облегчение. Кстати, она встретила на тропе Эанке и Фэриэна.
– И они ее выпустили?
– Да, но не думаю, что они собирались так поступить. Эанке ненавидит Геро, к тому же та видела их в очень неподходящем месте. Но в Убежище моей гостьи немного опасаются, а девочка повела себя очень умно. Она шла прямо вперед, как будто ее врагов вовсе не существовало.
– Ты говоришь так, словно видел все своими глазами.
– А я действительно видел, – на мгновенье лицо Астена озарилось улыбкой, тут же, впрочем, погасшей. – Они растерялись, когда поняли, что Герика не собирается ни останавливаться, ни отступать, а потом… Ну, словом, я дал понять своей дражайшей дочери, что я тут и не допущу ни убийства, ни чего-либо еще.
– Тебе тоже стоило бы поостеречься, брат, – в голосе Эмзара чувствовалась неподдельная тревога. – Не думаю, что родственные связи служат сегодня в Убежище хорошей защитой.
– Я тоже не думаю, – сверкнул глазами Астен, став в этот миг удивительно похожим на своего спутавшегося с людьми сына, – но она мне ничего не сделает. Пока. Просто потому, что я сильнее и ее, и Фэриэна, и всех их вместе взятых.
– Ну, как знаешь, – с сомнением протянул правитель, – хотя на твоем месте я все же проявил бы осторожность. Не представляю, что же нам теперь делать. Надо изобличить убийцу. Но ты говоришь, это невозможно?
– Боюсь, что так. Малышка убита в спину, вряд ли видела, кто стрелял, так что даже если ты рискнешь…
– Я рискнул бы, будь хотя бы один шанс, – тут не до сантиментов. Если жертва может изобличить убийцу, нужно пустить в ход любое заклятие, даже потревожить смертный покой. Но они недаром воспользовались обычным оружием, а не магией. Тут ничего не поделаешь.
Постой! – Эмзар в волнении звонко хлопнул ладонью по полированной столешнице. – Я все понял! Нас сбила с толку ненависть Эанке к Тине и ее нападение на нее. Но готов поклясться, что стрела предназначалась Герике. Они были убеждены, что Тина, как всегда, смотрит, как рисует муж. Ведь у Герики такая же накидка, как у Тины.
– Верно, – согласился Астен. – А девочка-то не так проста, как кажется с первого взгляда. Она почувствовала, что против нее что-то готовится. И, разумеется, когда они сочли ее мертвой, напряжение спало, и ее, как она сама говорит, «отпустило». Все сходится. И то, что они не ожидали никого встретить, – Клэр бы еще нескоро ушел с мыса. И то, что они обомлели, увидев Герику живой и невредимой, и, видимо, решили, что она сильнее, чем им казалось.
– А зачем ты сам пошел на берег? – неожиданно осведомился Эмзар.
– Я? – брат слегка смущенно улыбнулся. – Я просто хотел скоротать с ними вечер и догадался, где они могут быть…
– С ними? – приподнял соболиную бровь старший.
– С ними, – твердо ответил Астен, – но сейчас дело в другом. Что будем делать?
– Хоронить Тину. Приводить в чувство Клэра. Разбираться в том, кто и чем дышит и на кого можно положиться. Думаю, многие из тех, кто готов был слушать Эанке, теперь призадумаются. Незабудку любили, ее единственный враг известен. Надеюсь, Рамиэрль все же вернется, а нет, так нам самим придется договариваться и с Кантиской, и с Эландом. Хватит сидеть в болотах! – Эмзар встал. – А теперь идем к Клэру.
– А Герика? – в упор спросил Астен.
– Герику придется держать за семью замками. Покушение может повториться.
– Я позабочусь о ней.
– Я в этом и не сомневался, – ухмыльнулся местоблюститель Лебединого трона, – ты, несомненно, о ней позаботишься.
2228 год от В.И.
Вечер 21-го дня месяца Волка.
Малый Корбут
Запад оставался чистым, но с севера медленно и уверенно наползали тяжелые тучи. Было весьма вероятно, что ночью наконец пойдет снег. Роман не был знатоком Корбутских гор, но прекрасно помнил, что Гремиху и Лисий хребет, которые были ненамного севернее, в эту пору уже заметало. Это внушало надежду, ведь, пока Иноходец не проломит копытами зимний лед, проходы во Фронтеру и Внутренний Эланд останутся непроходимыми, а значит, у него он может успеть отыскать Эрасти.
Эльф-разведчик придержал Топаза, невольно залюбовавшись открывшимся ему видом. Закатное небо казалось расплавленным золотом, и на его фоне черными волнами вздымались Последние горы, до которых оставалось не более дня конного пути. Дальше на восток не забирался никто из известных Роману людей, эльфов или гномов. Оркские поселения должны были лежать в стороне от его пути, а след Уанна давно потерялся. Эльф вздохнул и огляделся еще раз – вполне подходящее место для ночлега. Ему повезло, что он нарвался на эту речку, вверх по течению которой можно ехать верхом. Больше всего Роман страшился дня, когда ему придется или расстаться с лошадьми и пешему углубиться в незнакомые зимние горы, или возвращаться назад. И то и другое было гибельно. Выжить в одиночку без магии в Последних горах в месяц Звездного Вихря было бы не по силам даже гоблину. Вернуться, не дойдя до Места Силы, не узнав, что с Уанном, означало крах всего предприятия, а вспоминая раз за разом события лета и осени, Роман убеждался, что он должен отыскать Эрасти, знавшего и о Пророчестве, и о Белом Олене, и об Эстель Оскоре…
Теперь Роман сожалел, что не взял с собой Герику. Несмотря на свою былую изнеженность и неприспособленность, она казалась подходящим спутником, к тому же Эрасти нужно ее увидеть. Конечно, Эмзар и отец о ней позаботятся, но сестра… Рамиэрль не то чтобы боялся Эанке, он просто понимал, что она опасна и что для Герики было бы лучше оказаться от нее подальше.
Механически устраивая лагерь, Роман думал о том, что ему предстоит в ближайшие дни. Когда он согласился идти вместе с Примеро и остальными, он не слишком задумывался о дорожных тяготах – впереди был Уанн, а рядом шли маги. Теперь он остался один.
Рамиэрль не сомневался, что поступил правильно. Он не верил Примеро и не мог допустить, чтобы тот завладел кольцом Эрасти. Эльф отнюдь не был уверен, что маленького волшебника постигнет судьба осквернителя кантисского храма. В конце концов, там сработала ловушка, подготовленная самим Проклятым, а вот обладает ли подобным свойством кольцо как таковое… Рассказа о печальной судьбе Амброзия было довольно, чтоб напугать Эанке, но Примеро был настойчивее и опытнее, а его желание завладеть талисманом росло с каждым часом – уж в этом-то Роман не сомневался. Так же, как и в том, что чем дальше они углублялись в горы, тем сильнее становился Примеро, словно бы черпая силу из некоего одному ему известного источника. Возраставшее как на дрожжах могущество сделало мага-недомерка совсем несносным, он, правда, пытался сдерживать свой норов, но благие намерения пропадали втуне. Брюзжание и придирки становились просто невыносимыми, но затем Примеро успокоился, и это было намного хуже.
Роман насторожился сразу же, как увидел на маленьком остром личике блаженную ухмылочку. Он знал главу Преступивших не первый год и понимал, что подобное выражение могли вызвать лишь мечты о власти. И тогда Роман понял, что допустить Примеро к Месту Силы нельзя ни в коем случае. Пожалуй, тогда-то он и растерялся. В первый раз в своей жизни. Заставить девятерых неслабых магов повернуть он не мог, вести их по-прежнему вперед, повинуясь зову кольца, было опасно. Роман ничего не имел против могучего Турга или целителя Кэрля, но Примеро слишком долго ждал своего часа и слишком долго жил среди Перворожденных, ежедневно ощущая свое убожество.
То, что он завидовал многим, Роман понял давно, но до истории с Лужей это его лишь смешило. Он считал Примеро забавным, но не злобным и даже полезным. Теперь же Роман твердо знал, что маг его ненавидит. За все. За то, что, будучи эльфом, Рамиэрль Звездный Дым при рождении получил все дары, присущие его народу, – бессмертие, красоту, способность к высшей магии. За то, что он родился в семье принца. За то, что был волен приходить в Убежище и покидать его. Наконец, за то, что именно он, Рамиэрль, отыскал талисман Проклятого. Теперь эта ненависть рвалась наружу.
…В тот вечер они устроились на ночлег. Осторожность требовала, чтобы они передвигались быстро, но скрытно, поэтому магия для облегчения тягот пути по общему уговору не применялась. Кто знает, как стерегут Последние горы, а обнаружить следы волшбы мог бы самый простенький Кристалл Поиска в руках глупейшего из синяков[38]. Конечно, не похоже, чтобы те забрели так далеко на восток, но рисковать не стоило.
Роман как раз обтирал верного Топаза, когда его окрикнул Кэрль. Эльф искренне любил целителя за добрый нрав и невозмутимость и удивился, что бородатая, добродушная физиономия кажется столь озабоченной.
– В чем дело, дан? – сочувственно осведомился Роман, любовно ероша черную блестящую гриву своего коня. Кэрль молча подал ему руку. Удивленный таким поведением, Роман честно ее пожал и с удивлением обнаружил у себя на ладони некий предмет, при ближайшем рассмотрении оказавшийся кристаллом кастеора[39]. Эльф оторопело уставился на пульсирующий лиловый огонек, бешено трепыхавшийся в сером кристалле. Так вот оно что! Запретная волшба, причем неимоверно сильная и совсем рядом.
– Примеро? – задавая вопрос, Роман уже знал ответ.
– Безусловно. Он знает подноготную каждого из нас. Укрыть волшбу от своих было довольно просто, но того, что у меня окажется такая вот игрушка для начинающих, он не предусмотрел. Это его вечная беда. Он никогда не мог предусмотреть все, потому-то в свое время мы и вынуждены были бежать… Ну, да сейчас не об этом. Я наблюдаю за ним второй день. Он чего-то или кого-то ждет. И мне это совсем не нравится.
– Мне тоже, – согласился Роман. – Это предательство?
– Похоже на то, – кивнул головой Кэрль, – так что лучше бы тебе, дружок, немедленно убраться куда подальше.
Роман оторопело уставился на целителя.
– Куда я пойду и зачем?!
– Мне этого знать не стоит. Думаю, туда и затем, куда ты и шел. В конце концов, Эрасти звал тебя, а не целый выводок волшебников, из которых половина метят в боги. Примеро ошибается, когда думает, что знает о нас все. Мы с Тургом не так просты, как кажемся, нам есть чем удивить и его, и тех приятелей, которых он себе нашел. Но это наше дело. Дело Преступивших. А твое дело не здесь и не с нами.
Одной из особенностей Романа было принимать решения немедленно. Он не просто поверил Кэрлю, но всем своим существом понял, что маг прав, зима надвигалась, и нужно было успеть перейти горы до большого снега.
– Вижу, ты согласен, – пробасил Кэрль. – Твои лошадки при тебе. Седлай и вперед. Я не желаю знать, куда ты двинешь, но сделаю так, что до утра о твоем уходе никто не прознает. А может, если все будет так, как надо, и до вечера.
Роман молча взнуздал возмущенно фыркнувшую Перлу. Эльфийская кобылица не то чтоб устала, но настроилась на приятную ночь в обществе Топаза и все еще вкусной травы горного луга. Однако чувство долго возобладало, и Перла покорно позволила навьючить на себя сумки.
– Может быть, уйдем втроем? – вопрос был изначально риторическим, но не задать его бард[40] не мог.
– Нет, – спокойно ответил Кэрль. – За Примеро нужен присмотр. А ты, если я хоть что-то понимаю, скоро нагонишь Уанна, и вы вдвоем сделаете то, что мы не сделали бы вдесятером. А если не сделаете вы, этого никто не сделает.
Рамиэрль больше не спорил. Спустя несколько мгновений Топаз легким галопом несся к золотым осенним лиственницам, оседлавшим пологий склон ближайшей горы.
Прошло десять дней. Либр не знал, что сталось с теми, кого он оставил, хотя на второй день бегства и уловил всплеск магической энергии в той стороне, откуда приехал. В одном Роман был уверен – его следы, физические и астральные, были запутаны так добротно, что обнаружить беглеца можно было лишь по воле случая. Все это было бы просто великолепно, знай он, где Уанн и что ему, Рамиэрлю, сейчас делать.

Глава 4

Эстель Оскора
Я вторую ору сидела на покрытой бархатистой вишневой тканью оттоманке в бывшей спальне Тины и держала за руку Клэра, как мне и было велено. Эльфы приходили и уходили, на нас они смотрели с сочувствием и какой-то опаской. Клэр пребывал в полной прострации – заклятие Астена, видимо, мог снять только сам Астен. Или же родичи художника и Тины полагали, что чем дольше Клэр пробудет в сумеречном состоянии, тем лучше.
Последнюю Незабудку унесли закутанные в желтое[41] женщины ее семьи. Я не представляла, как эльфы обряжают своих мертвецов, но отчего-то мне казалось, что их обычаи не так уж сильно отличаются от наших. Скорбь есть скорбь, и смерть есть смерть, перед ними все равны. Астен куда-то исчез, и я не знала, что делать дальше. Очень хотелось пить… Даже не пить, а выпить вина или чего-то в этом роде, но хозяева ко мне не подходили, позвать же кого-то я не решалась и точно так же не решалась оставить Клэра, хотя рука моя затекла, а в голове шумело.
Я вглядывалась в отрешенное лицо и гадала, что же будет, когда он придет в себя. Они любили друг друга. Я в первый и, возможно, в последний раз видела, как это бывает, когда любовь взаимна и лишена даже налета грязи, лжи, подозрения. И снова причиной несчастья оказалась я. Я, и никто другой. Если бы я пошла с Тиной! Или бы пошла вместо нее, все было бы иначе. Все пошло бы по-другому, и если бы я сразу же послушалась своего внутреннего голоса, а не воевала с собой, упуская драгоценное время, если б заставила Клэра немедленно пойти на поиски Тины… Хотя я не представляла, что опасность грозит именно ей.
Наконец дверь распахнулась, и вошли Астен и Эмзар в непривычном для меня белоснежном, отделанном серебром одеянии. Очевидно, для эльфов это что-то означало, так как все как по команде уставились на своего Правителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20