Оказалось, что пик выделения гормона, предшествовавший овуляции, еще не наступил, и предсказать, когда он наступит, было невозможно. Впрочем, Алекс знала, что те препараты, которые она принимает, должны сделать ее овуляции регулярными, так что это все равно должно было произойти в субботу или воскресенье, то есть через пару дней. Им советовали не воздерживаться от половой жизни в течение пяти дней перед овуляцией, но и не заниматься любовью непосредственно накануне нее, чтобы не уменьшить количество спермы, которое способен был выделить Сэм. Из их сексуальной жизни исчезла спонтанность, но все равно они наслаждались друг другом, и Сэм был вполне на высоте, пытаясь зачать второго ребенка. Кроме того, перед овуляцией жены врачи запретили ему пить, принимать горячие ванны и пользоваться сауной. Чрезмерное тепло могло убить сперматозоиды, и Сэм иногда в шутку говорил, что будет носить в штанах кубики льда, что некоторые страдавшие бесплодием мужья, насколько ему было известно, делали. Но они-то не были бесплодными, у них все было в порядке. Просто Алекс было уже сорок два, и для того, чтобы забеременеть, требовалось время.
— Итак, потребуются ли сегодня мои услуги? — с насмешливой вежливостью спросил Сэм, когда Алекс наконец уселась рядом с ним.
— Пока нет, — ответила она, чувствуя себя попавшей в идиотское положение. Все эти тесты, расчеты, обсуждения и надежды порядком надоели ей. Однако оба они считали, что результат стоит затрат, и не опускали рук. Отнюдь. — Это должно произойти в выходные.
— Я думаю, что в субботу днем мы найдем себе другое занятие, — сказал Сэм, обнимая жену. По субботам на полдня приходила Кармен, чтобы они могли хотя бы немного поспать. Впрочем, она могла оставаться и на вечер.
Няня была просто идеальным человеком для четы Паркеров; кроме того, она на самом деле обожала их ребенка, и, надо сказать, пользовалась у Аннабел взаимностью. Алекс и Сэм полностью на нее полагались.
Алекс рассказала мужу о предстоящем ей на следующей неделе процессе и том заседании суда, на котором она присутствовала сегодня. Впрочем, никаких профессиональных тайн она ему выдавать не стала. А Сэм в свою очередь поведал ей о новом клиенте в Бахрейне и о перспективном новом партнере, которому его представили два его других партнера. Он был англичанином и в финансовых кругах имел репутацию человека, который способен заключать самые фантастические сделки, однако Сэм виделся с ним несколько раз и не мог составить определенное мнение, будучи не уверенным в том, что его стоит делать партнером. Ему казалось, что он слишком сильно бил на внешний эффект.
— Что ты о нем думаешь? — спросила Алекс, не скрывая своего обычного интереса к бизнесу. И Сэм разразился целой речью о том, какое впечатление производит этот человек. Он уважал мнение своей жены и ее острое чутье, которое она не раз проявляла, когда Сэм оказывался в рискованной ситуации.
— У него куча денег и несколько международных контрактов на огромную сумму. Не знаю… мне кажется, что он просто ничего не значащий мыльный пузырь, очень гордящийся собой. Он вроде бы женат на леди такой-то, дочке великосветского английского лорда, но, по-моему, это все болтовня. Не знаю. Ларри и Том думают, что нашли золотую жилу.
— А как у него с доходами? Ты навел справки?
— Конечно. Что касается доходов и налогов, он безупречен, как швейцарские часы. Состояние он сделал в Иране. С тех пор он, похоже, и делает деньги, причем в большом количестве. У него были какие-то экзотические сделки в Бахрейне, так что достаточно крепкие связи на Ближнем Востоке он сохранил. Он то и дело упоминает о том, что накоротке с брунейским султаном. Честно говоря, я в это не верю — в отличие от Тома и Ларри. Знаешь, у меня такое впечатление, что я лечу в стратосфере и вот-вот взорвусь — вместе со всеми деньгами и силой.
— Может быть, вы возьмете его временно? Попробуй поработать с ним полгода, и ты не спеша во всем разберешься.
— Именно это я и предлагал Тому и Ларри, но они считают, что для такой важной персоны это унизительно. Саймон не тот человек, которого можно взять на испытательный срок.
Но я совсем не уверен в том, что готов принять его на полных правах.
— Тогда прислушивайся к своему чутью. Пока оно тебя еще не подводило. Я по крайней мере в это верю.
— А я верю в тебя, — ласково сказал Сэм и наклонился, чтобы поцеловать свою жену. Всю их совместную жизнь он был от нее без ума, разрываясь между восхищением перед ее умом и вожделением к ее телу. Это была уникальная комбинация. — Слушай, а что, если нам лечь пораньше и немного потренироваться перед выходными?
— Звучит заманчиво, — откликнулась Алекс, целуя его в шею. Они оба понимали, что не смогут отказать себе в роскоши позаниматься любовью прямо сейчас. В конце концов, до овуляции оставалось еще два или три дня. Если они сделают это завтра, их шанс зачать ребенка уменьшится. Все это было очень сложно, но Алекс была твердо настроена на преодоление всех препятствий, зная, что они вряд ли прервут свои попытки забеременеть. Может быть, впрочем, когда-нибудь им это надоест, и можно будет заниматься сексом тогда, когда им этого захочется.
Сэм выключил свет в студии и гостиной. Алекс прошла за ним в спальню, на ходу расстегивая джинсы и пытаясь забыть о поджидавшем ее кейсе с бумагами, который она оставила в углу. Сэм тоже его заметил и поинтересовался про себя, будет ли она еще работать. Потом он все-таки решил задать ей этот вопрос, попутно снимая джинсы и свитер, и Алекс в ответ только пожала плечами. В этот момент любовь была для нее определенно важнее, чем работа.
Они легли на купленные Алекс на Мэдисон-авеню простыни, приятно холодившие кожу. Сэм обвил жену сильными руками, и Алекс позабыла обо всем на свете, даже о своем желании зачать ребенка. Для нее существовал сейчас только ее любимый, она могла думать только о нем, мягко входящем в ее лоно. На долгое время они затерялись в пространстве любви, стеная от наслаждения, и когда пришла пора возвращаться на землю, к реальности, Сэм замурлыкал в ее объятиях от удовольствия и постепенно погрузился в сон.
— Я тебя люблю, — прошептала Алекс, уткнувшись в роскошную шевелюру уже спавшего мужа.
Она долго лежала в темноте, обнимая Сэма, а потом осторожно высвободилась, стараясь не разбудить, и отправилась к своему кейсу. И еще в течение двух часов, сидя в удобном кресле, Алекс разбирала бумаги и делала пометки. Сэм не шевелился, Аннабел проснулась один раз, и Алекс дала ей попить. Некоторое время она полежала рядом с дочкой, прижав ее к себе, пока девочка не уснула снова, а потом вернулась в спальню и продолжала работу.
В час ночи она наконец потянулась, зевнула и сложила бумаги в кейс. Алекс привыкла работать по ночам, когда ей ничто не мешало и она могла полностью сосредоточиться в тихой квартире.
Когда она легла рядом с Сэмом, он лишь слегка пошевелился, даже и не узнав о том, что жена его покидала. Алекс выключила свет и стала думать о нем, об Аннабел, о грядущем процессе и новом клиенте, с которым она сегодня встречалась и с которым явно не собиралась работать, и о перспективном партнере-англичанине, приведшем Сэма в такое замешательство. Ей было о чем подумать и что сделать — иногда ей даже казалось, что стыдно тратить время на сон. Чтобы сделать все запланированное, Алекс требовался каждый час суток.
Она не могла позволить себе потерять ни минуты. Но в конце концов она отвлеклась от своих будоражащих мыслей и уснула, лежа рядом с Сэмом, и спала как убитая до того момента, когда утром зазвонил будильник.
Глава 3
День начался как обычно. Сэм разбудил Алекс шлепком и поцелуем, радио было уже включено, и, как чаще всего и бывало утром, она проснулась в полном изнеможении.
Казалось, каждый новый день — это продолжение следующего; Алекс уже привыкла к постоянной усталости от тяжелой нагрузки и бесконечных стрессов на работе.
Она с трудом встала и пошла будить Аннабел, которая чаще всего просыпалась раньше родителей, но сегодня почему-то заспалась. Девочка блаженно потянулась, когда Алекс поцеловала ее и легла рядышком. Мама и дочка долго смеялись и шептались, пока Аннабел наконец не пожелала встать. В ванной Алекс умыла и причесала ее, почистила ей зубы и повела в детскую одеваться. Сегодня утром юная модница выбрала маленький костюмчик из грубого хлопка, который Сэм привез из последней поездки в Париж — брюки, розовую рубашку в клетку и кремовую курточку. С теннисными туфельками розового цвета все это смотрелось очаровательно.
— Эге, принцесса, да ты сегодня прекрасно выглядишь, — сказал Сэм, окидывая появившуюся в кухонных дверях дочку восхищенным взглядом. Сам он, уже умывшийся и выбритый, одетый в темно-серый костюм, белую рубашку и синий галстук от Герме, уже сидел за столом и читал свою «библию» — «Уолл-стрит джорнэл».
— Спасибо, папа.
Он поставил перед ней тарелку хлопьев с молоком и забросил в тостер хлеб, а Алекс отправилась мыться и одеваться.
Их режим был хорошо продуман, и они оба были достаточно гибкими людьми, чтобы с легкостью менять в нем что угодно, Когда у Алекс была встреча с утра, Сэм делал все утренние дела, или наоборот. Это утро они оба были относительно свободны, и Алекс даже вызвалась отвести дочку в садик, который находился всего в нескольких кварталах от их дома; ей хотелось как-то отдохнуть душой перед безумной следующей неделей, когда она не сможет уделять Аннабел много времени.
Через сорок пять минут Алекс, полностью готовая к выходу, появилась на кухне. Времени у нее оставалось ровно столько, чтобы залпом выпить чашку кофе и съесть оставшиеся тосты.
Тем временем Сэм объяснял Аннабел, как действует электричество и почему опасно засовывать мокрую вилку в тостер.
— Я ведь прав, мама? — обратился он к жене за поддержкой.
Алекс кивнула в знак согласия и стала жадно проглатывать страницы «Нью-Йорк тайме». Конгресс поймал президента за руку, а один из ее наименее любимых верховных судей только что подал в отставку.
— По крайней мере на следующей неделе он не будет мне досаждать, — невнятно пробормотала Алекс, дожевывая хлеб.
Сэм рассмеялся. По утрам с ней было вообще трудновато общаться, хотя ради дочери она старалась как могла.
— Что у тебя сегодня? — спросил Сэм. Ему предстояли пара важных встреч с клиентами и ленч в «21» с тем самым англичанином.
— Ничего особенного. Сегодня у меня короткий день, — напомнила Алекс, хотя Сэм прекрасно это знал. — Я встречаюсь с одним из моих помощников, чтобы подготовиться к процессу на следующей неделе. Потом у меня будет обычный осмотр у Андерсона, потом я заберу Аннабел, и мы отправимся к мисс Тилли.
Пятница для Аннабел была любимым днем недели, потому что в этот день она ходила в балетную школу мисс Тилли.
Там было просто чудесно, и Алекс очень любила эти пятницы, когда она могла посвятить дочери больше времени.
— При чем здесь Андерсон? Что, случилось что-нибудь, о чем я должен знать? — встревоженно спросил Сэм, но Алекс была совершенно спокойна. Андерсон был ее гинекологом и руководил ее попытками зачать еще одного ребенка.
— Так, ерунда. Обычный мазок. Кроме того, я хотела бы поговорить с ним о серофене. Понимаешь, те дозы, которые я принимаю, очень велики, и я чувствую, что страдают и здоровье, и работа. Может быть, мне стоит уменьшить дозу или сделать перерыв. Не знаю. Я расскажу тебе о разговоре с ним.
— Обязательно расскажи, — сказал Сэм, улыбаясь. Он был тронут тем, что она готова была терпеть такие страдания ради того, чтобы забеременеть. — И удачи тебе в подготовке к процессу.
— А тебе удачи в разговоре с Саймоном. Я надеюсь, что тебе станет ясно, стоит он чего-нибудь или нет.
— Я тоже на это надеюсь, — вздохнул Сэм, — это здорово облегчит мне жизнь. Я просто не знаю, что с ним делать и чему доверять — моему чутью, его происхождению или настроению моих партнеров. Может быть, я просто чего-то не понимаю или становлюсь старым параноиком.
В этом году ему должно было исполниться пятьдесят, и его это очень удручало, но Алекс вовсе не считала его параноиком, и у него было просто сногсшибательное чутье.
— Я же тебе говорю, доверься своему нутру. Оно тебя никогда не подводило.
— Спасибо за вотум доверия.
Они оба подхватили плащи, и Алекс помогла Аннабел надеть куртку. Свет был выключен, входная дверь заперта. Девочка нажала на кнопку лифта, который должен был унести ее родителей в море взрослой жизни. Поцеловав обеих, Сэм поймал такси и уехал, а Алекс довела Аннабел до садика в Лексингтоне, непринужденно болтая, смеясь и шутя. Около дверей садика они расстались, и через минуту Алекс сидела в такси, мчавшем ее в центр.
Брок уже ждал ее в кабинете, окруженный всеми относящимися к делу бумагами. На ее рабочем столе лежало пять записок, не имеющих никакой связи с процессом Шульца. Две из них были от перспективного клиента, с которым она встречалась вчера, и Алекс записала в свой ежедневник, что нужно позвонить ему перед уходом.
Как и всегда, Брок великолепно подготовился к совместной работе, и его заметки, касающиеся дела, были исключительно полезными. Когда в половине двенадцатого они закончили, Алекс поблагодарила его за тяжкий труд. До ее ухода у нее оставалась еще масса дел, но в полдень она должна была встретиться с врачом, так что времени было очень мало — только на то, чтобы сделать несколько телефонных звонков.
— Я могу еще чем-нибудь помочь? — спросил Брок своим обычным небрежным тоном.
Алекс просмотрела лежавшие на столе записи, чувствуя, что сходит с ума. Конечно, после визита к врачу она может сюда вернуться, попросив Кармен отвести Аннабел на балет, но она знала, как будет разочарована ее дочка. Алекс всегда спешила, всегда опаздывала и пыталась сделать больше, чем возможно. Ее жизнь напоминала эстафету, в которой некому передать палочку. На Сэма по крайней мере она в этом смысле рассчитывать не могла — у него были своя жизнь и свои головные боли на работе. Кроме того, в офисе у нее был Брок.
1 2 3 4 5 6 7 8