Я прошел через холл так бесшумно, что он даже ухом не повел.Еще минута, и я уже тихо стучался в дверь номера 316.В номере заскрипела кровать, затем раздался голос:— В чем дело?Я не ответил и постучал снова. Уже сильнее. Дверь приоткрылась наполовину. За ней стоял мой юный незнакомец в коричневом халате, с взъерошенными волосами и со стаканом в правой руке. Не говоря ни слова, я прошел мимо него в номер и сел на край кровати.— Какого дьявола вы ко мне врываетесь? — взорвался он. — Кто вы такой, что позволяете себе так со мной обращаться?Я молчал, внимательно его разглядывая. Двадцать четыре — двадцать пять. И очень приятная располагающая внешность. Я никак не мог представить, с какой стороны он связан с такой шайкой, как Внутренний Мир и его обитатели.Парень подошел к кровати и с вызовом встал передо мной. Видно было, как в кармане халата его левая рука сжалась в кулак.— Послушайте, не знаю пока, что вам здесь надо, но я хорошо знаю, что мне очень не нравится, когда меня ночью безо всяких объяснений поднимают с постели. — Он окинул меня настороженным взглядом. — Не уверен, что смогу вас сбить на пол с первого удара, но если вы и сейчас ничего не ответите, то я хотя бы попытаюсь это сделать, а дальше посмотрим.Я поднял голову, посмотрел глаза в глаза:— На наемного убийцу ты не похож. Как не похож ни на кого, с кем мне раньше доводилось иметь дело.— Что еще за чушь ты несешь, парень? — Глаза у него широко раскрылись и немного выпучились. Он засмеялся, но быстро успокоился. — Я наемный убийца? На пушку берешь?Я покачал головой:— Нет. Это я сначала так подумал. Но ты водишься с чертовски дурной компанией.Хозяин номера пододвинул стул и сел:— Ну-ка, ну-ка, что ты сказал? Какая компания? Объясни все толком, мистер Как Тебя...— Скотт. Шелл Скотт. Видишь ли, я...— Хватит. Я тебя знаю. То есть хочу сказать, что слышал о тебе. Чем докажешь?Я бросил ему мой бумажник, он взглянул на удостоверение и вернул его.— Что же это получается? — усмехнулся он. — Да провались я на этом месте! Может, оно и к лучшему? — Он снова усмехнулся.— Напрасно веселишься, дружок. Я ехал за тобой с бульвара Сильвер-Лэйк и видел, как ты входил в этот дурацкий храм, видел, как ты оттуда вышел, а потом сел тебе на «хвост». И теперь мне не терпится услышать, какую роль отводят тебе горе-пророки из Внутреннего Мира.— И это все? — Он отхлебнул из стакана. — Ты умрешь со смеху, когда узнаешь. Я — писатель, Скотт. Да-да, писака Джордан Артур Брент собственной персоной. Ты наверняка ничего обо мне не слышал, но Нарда без меня — все равно что гром без молнии.«Неплохо, очень неплохо, — отметил я про себя, — похоже, что не врет». А вслух сказал:— Мне известно, как минимум, об одном убийстве и нескольких покушениях на убийство, не считая похищения заложников и черт знает чего еще, и во всем этом напрямую замешан Нарда, о тесном знакомстве с которым ты только что так запросто упомянул.— Убийство?! Не может быть! Ты меня не обманываешь?— Не обманываю. И если ты сейчас хоть что-то от меня утаишь, я это припомню, клянусь.Джордан набрал полную грудь воздуха и шумно выдохнул:— О, святой великий Боже! Мне необходимо промочить горло. Ты будешь?В знак согласия я кивнул. Он пошел к комоду и выдвинул ящик. Видя, что Джордан достает оттуда бутылку, а не пистолет, я вынул правую руку из кармана плаща. Бутылка была с классным американским виски. Я почувствовал к Бренту расположение.— Разбавляю обычной водой, Скотт. Извини, но больше ничего нет.Хотите не хотите, но этот Брент оказался неплохим малым.Он мигом слетал в ванную за вторым стаканом и плеснул в оба две солидные порции виски, добавил воды, протянул один стакан мне и снова сел, где сидел.— Признаюсь как на духу, Скотт, ты меня ошарашил. Вот это новость! Может быть, просветишь немного?— Хорошо. Но первое: что ты сегодня делал у Нарды?— Я же сказал: я — писатель. Могу показать кучу возвращенных рукописей. А впрочем, ну их к черту. В общем, у нас с ним контракт. К определенному времени я должен нацарапать определенное количество страниц всякой идиотской чепухи типа: «разум превыше всего» и «положитесь на меня, мадам, я проведу вас к свету», — за что он мне тут же отстегивает наличными пятьдесят баксов. И все мои рукописи принимаются без оговорок и исправлений. Полный контакт с редактором. Ты что думаешь, виски у меня от гонораров из «Сэтэдэй ивнинг пост»? Как бы не так. Это все от его святейшества Нарды.— Значит, сегодня вечером ты ходил к нему с очередной лекцией?— Ну да. Такую речь накатал — пальчики оближешь. Ты послушай. «Ученики мои. Последователи...»— Стоп, стоп, стоп! Со мной можешь не распаляться. Я был там и слышал.— Да-а? Ну и как, впечатляет? А как ты, кстати, забрел туда? И когда, сегодня?— Сегодня утром. Но не об этом разговор. Что еще тебе известно про Нарду и его банду?— Банда — это ты правильно сказал. Банда и есть. Что там творится — трудно представить. Хотя деньги рекой текут. Но, Скотт, я и впрямь мало что о них знаю. С меня требуют эту писанину, я им ее вовремя вручаю, все оговорено. Всегда одно и то же — стучу в дверь, отдаю Нарде написанное, забираю пятьдесят долларов и сматываюсь. Все. Но прошу тебя: если что, то я этого не говорил. Мне платят, чтобы я помалкивал. Просто ты меня немного напугал, а к тому же, когда я узнал, что ты сыщик... Короче, я подумал, что тебе можно рассказать.Джордан подошел к тумбочке у кровати, достал кошелек и вынул оттуда полусотенную купюру.— Ты только взгляни. Как я его обожаю! — Он смачно приложился губами к усам взирающего с хрустящего банкнота президента Гранта. — Так бы и чмокал его! Слушай, Скотт, надеюсь, ты не собираешься лишить меня такого дохода?— Кто знает. Если повезет, то так оно и будет. Но необходима твоя помощь. Все, что ты знаешь о Нарде и его помощниках. Напрягись.Он немного помолчал:— Еще раз повторяю: я знаю очень мало.— Ну а что ты имел в виду, когда сказал, что все оговорено? Время, когда ты к нему приходишь, назначается заранее или может меняться?— Как правило, они мне звонят и говорят, что нужна очередная проповедь. Назначают дату и точное время. Как, например, сегодня вечером в одиннадцать.— А почему именно это время, можешь как-нибудь объяснить?— Я так понимаю, что главное — это не нарушать их ритуала. Обращение, или как он там называется. В общем, каждый раз время моего прихода туда строго оговаривается.— А кто тебе звонит?— Обычно сам Нарда, хотя несколько раз это делала его куколка.— Какая куколка?— Да есть там у него одна с томными глазами. Так и оглаживает его сладкими взглядами.— По-моему, я знаю, про кого ты говоришь. Ее зовут Лорен.— Вот-вот, она самая. Знать я, конечно, про них ничего не знаю, но пару раз я видел их вместе, и они так призывно друг на дружку смотрели, как будто обоим уже невтерпеж. Хотя сами и пальцем друг до друга не дотронулись. Во всяком случае, пока я там был.— Не могли дождаться, пока тебя спровадят, так?Джордан сделал большой глоток, прищелкнул от удовольствия языком и продолжал:— Я думал об этом, Скотт. Что-то здесь не так. Вроде бы и вздохи, и долгие влюбленные взгляды, но то, как они ведут себя, — неестественно все это. Готов поставить последний доллар — он к ней и не прикасался. Это называется платонические отношения.— Платонические, говоришь?— Да. Я всегда обращаю внимание на поведение людей в той или иной ситуации. Это моя работа. Так же, как и твоя, мне кажется, только вот на людей мы смотрим под разным углом.— О'кей. А как тебе подвалила эта работенка? Нарда нанял или как? И вообще, кто он такой?— Кто он такой — не знаю. И похоже, никто не знает. Просто есть такой парень — Нарда, и этим все сказано. А на работу я наткнулся очень интересно. Целая история. Начну с того, что я перестал получать деньги. Раз в два или три месяца — все равно что ничего. Я был серьезно на мели. И вот однажды мне попадает в руки заказ на рекламу одного маленького ночного клуба. Я, конечно, постарался. Хозяйке так понравилось, что через месяц она сама меня разыскала, предложила писать эту ересь и дала адрес Нарды.— Хозяйка? — переспросил я, как будто не имел ни малейшего понятия, про кого он говорит. — Какая хозяйка?— Имени не помню, но на вид это такая жирная уродина, каких я в жизни не видывал.Я мысленно повторил его слова: «Жирная уродина, каких я в жизни не видывал». Это могла быть только миссис Маргарет Риморс. И снова появляется Мэгги.— Ты упомянул ночной клуб. Это случайно не притон «Эль Кучильо», вход сразу с тротуара? Джордан щелкнул пальцами:— В точку попал! А я уже и забыл, как он называется. Но откуда тебе известно?Ничего не объясняя, я задал следующий вопрос:— Как давно это было? Я имею в виду, когда ты начал писать для Нарды?— Так-так, дай припомнить... почти год уже. Да, на днях будет ровно год.— И ты до сих пор ничего о нем не знаешь? Не знаешь, кто он такой?— Ровным счетом ничего. Я тогда сразу пошел и встретился с ним. Он был в этом своем черном платье, тюрбан на голове; то ли он серьезно, то ли просто дурит людей — непонятно, но всегда изображает из себя этакого султана Мы немного поболтали. Он сказал, ему нужны речи. Сказал о чем и когда и сколько будет платить. Все произошло так быстро, что я не успел и глазом моргнуть. Пятьдесят долларов! И практически ни за что!— Ну и как часто ты для него сочиняешь?— О, сейчас стало реже. А вначале я из этого дела не вылазил, писал и писал. Накатал штук тридцать. На полторы тысячи, не меньше, те деньги у меня и сейчас еще не кончились. Но, увы, в последнее время он меня приглашает раз, от силы два в месяц. Это ж такая вещь, что одно и то же можно использовать по несколько раз. И те, кто слушает, ничего не заметят. Проглотят как конфетку. Ну а кроме того, контингент регулярно обновляется. Новый, как он называет, класс набирается каждый месяц. Сначала они все послушники и послушницы, потом организуется что-то вроде выпуска. В общем, система работает.Одно для меня все еще оставалось загадкой.— А как он с них деньги собирает? Никаких подносов или ящичков я не видел.— По-моему, то, что ты видел, — это только посвящение для новичков. Их первое собрание. Оно обычно по воскресеньям бывает. Каждое четвертое воскресенье, если не ошибаюсь. Я ему сочинил и на этот случай. Специальная проповедь. Я бывал на его представлениях не раз и не два и уверяю тебя, что тарелочки для деньжат появляются достаточно скоро. Но народ к тому времени уже как рыба на крючке. Нарда свое дело хорошо знает.— С этим я согласен.Мне все равно еще не все было ясно, я чувствовал, что некоторые недостающие звенья цепи только предстоит еще найти, но, размышляя о Нарде, я не забывал о виски, поэтому мой стакан скоро опустел, и Брент предложил налить по новой порции — Давай, — согласился я, — только наведи послабее. Тем временем я попытался обобщить все, что узнал.И хотя появились первые проблески, целостной картины происходящего пока не складывалось.Я как раз прикидывал в уме очередную идею, когда снова увидел перед собой протянутый Брентом стакан.— Это, я так понимаю, все, что ты можешь сказать?— Да, больше вроде бы нечего. Приезжаю, хватаю деньги, уезжаю...— О'кей, — я сделал небольшой глоток, — ты мне можешь помочь, если хочешь. Есть предложение. Решай.Примерно с минуту он думал:— Ладно, я согласен. Хотя это все равно что рубить сук, на котором сидишь. Убийство — дело серьезное. Я играю. Если ты не шутишь, конечно — Насчет убийства я и не думал шутить.— Идет. А кого убили?— Имя тебе ничего не скажет — это раз. А во-вторых, меньше знать — в твоих же интересах. Давай-ка лучше вернемся к процедуре передачи информации. Есть ли у тебя телефон Нарды, по которому в случае чего ты бы мог позвонить? И запомнил ли ты расположение комнат?— Телефон есть А вот насчет расположения комнат — вопрос посложнее. Иногда я прохожу через переднюю дверь, за ней идет сразу большая комната, задрапированная черным, и жду Нарду там, а иногда Нарда ведет меня в свою комнату, как сегодня вечером. Тогда я захожу сбоку, — ну, ты видел.— Кого ты там встречал, кроме Нарды?— Только эту куколку Лорен. Бывает, что кто-то за дверью или за стеной разговаривает, но они никогда при мне не заходят.— А где телефон в доме?— Никогда не видел. Хотя иногда слышал, как он звонит. Где-то на выходе из большой передней комнаты. Я попробовал уложить это в голове:— Ты сказал, что номер он тебе дал. Кто обычно берет трубку?— Когда Нарда, а когда и одна из женщин, по-разному.— О'кей, если хочешь помочь, сделай вот что. — Я посмотрел на часы: полпервого без одной или двух минут. — Позвони ему ровно в час. Ровно. И послушай, кто ответит. Если Нарда — отлично, если нет, то пусть позовут. Скажи, нужно лично переговорить. И потом постарайся держать его на проводе как можно дольше. Говори о чем хочешь. Но чтобы он не заподозрил. Сможешь?— Да смогу, чего не смочь. — Джордан нахмурился. — А зачем это все?— Меньше знаешь — крепче спишь. И еще одно. Если вдруг он почему-то повесит трубку, позвони еще. Сразу же. Подожди два или три гудка, пусть кто-нибудь ответит, а затем, ничего не говоря, повесь трубку сам. И после этого — обо всем забудь. Понял?— Понял. Звоню, зову Нарду, заговариваю ему зубы. Если он плюет на меня, звоню по новой и потом плюю на него сам. Ты тут ничего не перемудрил, а? И вообще, как тебе виски?— С виски у меня всегда нормальные отношения. Только не забудь: ровно в час. Сейчас у нас сколько?Он подошел к тумбочке и взял часы:— Та-ак, когда проникает, будет ровно полчаса... О, запикало.Стрелки моих часов показывали то же самое.— Хорошо, я верю тебе, Брент. Но если ты только водишь меня за нос, вернусь сюда и подвешу к люстре.Он ухмыльнулся!— На тебя похоже. Но я и не думал водить тебя за нос. Надеюсь, потом расскажешь.— Расскажу. Виски ничего. Должен признать. Как-нибудь приглашу к себе, тогда попробуешь моего. Ничем не отличается.Я встал, чтобы уйти. Он протянул руку:— Я позвоню, не беспокойся.Я крепко сжал его пальцы, и он снова, очень характерно для него — как-то на одну сторону — усмехнулся.— Ступай, брат. И да хранит тебя Всевышний. Глава 11 Сколько же времени я там провел, в этих кустах, пропади они пропадом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25