– Нет, – ответил капитан, с интересом оглядев Изабел с ног до головы.
– Я ищу своего мужа, – сухо сказала Изабел, раздраженная тем, что ее так бесцеремонно разглядывают.
– А с чего вы взяли, что он здесь?
– Мы думаем, что его продали в рабство.
Капитан выпрямился и скрестил руки на груди.
– Вы меня оскорбляете, мадам. Я скорее стал бы возить на своем корабле порох для англичан, чем превратился бы в торговца рабами.
– А вы знаете кого-нибудь, кто мог бы согласиться на такое? – спросила Изабел. Вдруг он ответит: «Тот, что рядом». Или: «Вон тот, в конце пирса». А может быть, скажет то, чего она боялась больше всего: что корабль с несчастными рабами отбыл уже утром? Но капитан лишь покачал головой:
– Я не имею никаких дел с работорговцами. Я меняю шерсть на табак и ром. И это все.
Он отвернулся, давая ей понять, что больше ничего не скажет.
Изабел бросила взгляд на Брайана. Выражение его лища было непроницаемым, но только потому, что за этой маской он скрывает свои истинные чувства. Изабел знала это по себе.
– Он здесь, – уверенно сказала она, схватив его за рукав.
Брайан ничего не ответил, и ей пришлось его отпустить. Ей так хотелось, чтобы Аласдер оказался на этом судне, что она почти убедила себя в его присутствии.
– Вам не следует так о ней печалиться, сэр, – сказала молоденькая горничная. – Ей бы это не понравилось.
Джеймс посмотрел на девушку. Ее веселость была явно наигранной, потому что глаза были красными от слез. Все слуги Брэндидж-Холла были подавлены, ведь графиня была не просто их хозяйкой, а человеком, которого они любили.
– Она была пожилой леди, а вы с вашими братьями скрасили ее последние дни.
– Всего два дня.
– Но они были очень важны для нее. Она умерла счастливой.
Дождавшись, когда горничная выйдет из кабинета, Джеймс вернулся к записи в дневнике.
Патриция, вдовствующая графиня Шербурн, скончалась прошлой ночью во сне. Врата рая, несомненно, будут открыты для такого человека, каким была она. Она стала бабушкой для всех нас, наградив клан Макреев благословенным чувством принадлежности к этой стране.
Джеймс отложил перо и устремил свой взор в большое окно, возле которого стоял его письменный стол.
За окном забрезжил рассвет. Брэндидж-Холл был довольно печальным местом, а сейчас он казался пристанищем призраков. Не было слышно ни голосов, ни шума, а если и были какие-то шаги, слух Джеймса их не воспринимал.
Вздохнув, он снова начал писать. Своему дневнику он поверял самые сокровенные мысли. В нем он мог написать обо всем, что происходило, и восстановить все до минуты. Иногда, в редкие моменты, подобные этому, Джеймс жалел, что не может изменить то, о чем он написал.
Но, как сказала горничная, Патриция была пожилой женщиной, а смерть чаще приходит к старикам.
Они с братьями намеревались уехать в Лондон еще час назад, но известие о кончине Патриции изменило их планы. Они будут присутствовать на похоронах графини и только после этого вернутся на свой корабль, чтобы взять курс на Гилмур.
Они обошли пять судов, но на каждом матросы уверяли их, что ничего не знают об Аласдере.
– Даже если им что-то известно, они нам не скажут, – заметила Изабел, когда они с Брайаном поднимались по трапу шестого корабля.
– Моряки известны своей молчаливостью, – подтвердил Брайан. – Здесь они не станут говорить, но их языки могут развязаться в таверне.
– Вы считаете, что стоит сходить в ближайшую таверну?
– Только если вы останетесь на борту «Стойкого». Это место не для вас, хозяйка.
Изабел нахмурилась, но решила, что поспорит с ним позже. Пока же она прислушалась к тому, о чем говорил Брайан с матросом, стоявшим у перил.
– Я ничего не знаю о человеке, которого вы ищете. Вам придется поговорить с капитаном, но сейчас он на берегу.
– Где именно?
– Этого я вам не скажу, не то он с меня шкуру сдерет.
Они уже начали спускаться с трапа, когда Изабел внезапно остановилась. Она услышала какой-то звук, похожий на мяуканье котенка. Или плач ребенка.
– Вы слышали, Брайан?
– Да. Это ребенок.
Они вернулись на палубу, и Брайан еще раз обратился к матросу:
– Откуда у вас на борту ребенок, если вы сказали, что не брали никаких пассажиров?
Матрос не отвечал, а лишь смотрел на них с каменным выражением лица.
– Дайте мне ваш пистолет, Брайан, – потребовала Изабел.
Брайан взглянул на нее в недоумении, но она лишь нетерпеливо щелкнула пальцами. Он нехотя протянул ей оружие, хотя, возможно, и не одобрял ее поведения.
Пистолет был тяжелее, чем Изабел думала. Поэтому она взяла его обеими руками и нацелила на упрямого матроса.
– Покажите мне, как стрелять, – попросила она Брайана. Тот шепнул ей что-то насчет пороха и трута.
– Это просто несколько шотландцев, – отступая, пробормотал ошарашенный матрос. – Они хотят начать новую жизнь в каком-нибудь другом месте.
Продолжая целиться в матроса, Изабел спросила:
– Они пришли на корабль по своей воле?
– Я не знаю. – Матрос, видимо, понял, что она без колебания применит оружие. Он сделал еще шаг назад, но за его спиной оказались перила, так что отступать было некуда. – Сами посмотрите.
– Так мы и сделаем. – Изабел передала пистолет одному из сопровождавших их с Брайаном матросов «Стойкого». – Если он сдвинется с места, стреляйте, приказала она. В ней, очевидно, все-таки было что-то от Магнуса Драммонда –достаточно жестокости, чтобы она могла стать опасной.
Брайан спустился вниз первым. Трюм был темным и сырым местом, но очень скоро стало понятно, что он к тому же еще и полностью загружен. Но не бочками и ящиками с товаром, а живым грузом.
– Я пойду за фонарем, – нахмурился Брайан. Когда он ушел, Изабел обратилась к лежавшим на полу людям:
– Мы ничего плохого вам не сделаем.
Люди молчали, будто знали, что она дочь того человека, который приказал привести их сюда.
Брайан вернулся с фонарем. Слабый свет не мог проникнуть во все уголки трюма, но его все же было достаточно, чтобы увидеть лица людей. Бледная как полотно женщина прижимала к груди младенца, а ее муж сидел рядом, одной рукой обняв за плечи ее, а другой прижимая к себе маленького мальчика.
Испуганные дети плакали, а взрослые смотрели на Изабел глазами, в которых уже не осталось надежды.
Высоко подняв фонарь, Брайан пробрался в конец трюма.
Мы ищем одного человека, сказала Изабел. – Его зовут Аласдер Макрей. Возможно, он помогал вам вчера, когда спалили вашу деревню. Вы его видели?
Снова ответом ей было молчание.
– Он здесь! – крикнул Брайан, наклонившись над распростертым телом.
Сердце Изабел будто остановилось. Несколько секунд она не могла сдвинуться с места.
Осторожно ступая через лежавших на полу людей, Изабел подошла к Брайану. Она не сразу узнала Аласдера. Он был весь покрыт запекшейся кровью. Опустившись рядом с ним на колени, она приложила руку к его груди. Если бы не биение его сердца, которое Изабел ощутила под своими пальцами, можно было бы подумать, что он мертв.
Заплакал ребенок, но его плач доносился откуда-то издалека. Потом послышался мужской голос, но слов Изабел не понимала.
Ее глаза наполнились слезами, а внутри будто что-то сломалось. Храбрость, которой она, как стеной, окружила себя, рухнула под воздействием этой неожиданной радости. Слезы потекли по ее щекам, и она их больше не сдерживала.
– Аласдер, – прошептала она, и его имя прозвучало в этом аду как молитва.
Брайан передал фонарь Изабел и осторожно приподнял Аласдера за плечи.
– Он все время теряет сознание, – сказал лежавший возле Аласдера мужчина. – Мы с трудом перетащили его сюда.
– Кто мог такое сделать? – спросил Брайан.
– Мой отец, – сказала Изабел, и ей показалось, что ее признание как-то изменило Брайана.
Он напрягся и посмотрел на нее так, словно она была чужой.
– Ваш отец?
– Магнус Драммонд, – подтвердила она.
– Пойду позову наших матросов. – Брайан бережно опустил Аласдера на пол.
Изабел услышала, как люди в трюме начали переговариваться, очевидно, передавая друг другу новость о том, кто она такая.
Еще никогда Изабел не ощущала такой ненависти к себе.
Ей хотелось объяснить все людям, извиниться, но не за поведение своего отца, а за свое собственное. За то, что не знала, насколько чудовищным могло быть вероломство отца, не подозревала, что он способен продать в рабство целые семьи, включая младенцев.
Какая-то девчушка, не понимая настроения окружающих, улыбнулась Изабел. Но мать девочки схватила ее и прижала к себе, и этот жест Изабел восприняла как пощечину.
Аласдер застонал, и Изабел нежно прикоснулась к его щеке.
Он открыл глаза и вздрогнул от света фонаря.
– Все хорошо. Мы сейчас вытащим тебя отсюда.
А что будет потом? Изабел поняла, что этого она не знает.
Матросы соорудили из куска парусины носилки и положили на них Аласдера. Когда они покидали трюм, Изабел оглянулась и, увидев измученные лица людей, поняла, что не может их здесь оставить.
– Сколько вы заплатили Драммонду за этих людей? – спросила она все у того же знакомого ей матроса.
– Об этом вам придется спросить у капитана, – угрюмо ответил тот. Теперь у нее в руках не было пистолета.
Изабел сделал знак людям идти за ними, а когда все сошли с корабля, обратилась к Брайану:
– Найдите капитана и заплатите ему за его груз столько, сколько он запросит. Мы заберем этих несчастных с собой в Гилмур.
Брайан лишь молча кивнул. Изабел показалось, что он ждет не дождется, когда избавится от нее.
Фергус Макрей твердо решил, что больше он этим заниматься не будет. Он найдет себе другой заработок, а заковывать в цепи своих соотечественников – уж увольте – он не будет.
С большой неохотой направляясь к кораблю, он прошел мимо двух матросов, которые несли на носилках какого-то человека. Рядом, вся в слезах, шла молодая женщина.
Фергус задержал шаг, чтобы еще раз посмотреть на женщину. Ему показалось, что он грезит. Она была как две капли воды похожа на женщину, которую он любил. Эта незнакомка сейчас была именно такой, какой была Ли в то давнее время, когда они расстались.
Какой-то молодой человек схватил его за руку.
– Почему вы за ними идете?
Фергус слегка оттолкнул его и спросил:
– Кто она? – У этой женщины было лицо его возлюбленной.
– А вы кто и почему этим интересуетесь?
– Я ее знаю, – ответил Фергус и сразу понял, что это было глупо. Конечно же, он ее не знает. Она слишком молода, чтобы быть Ли. – Кто она? – повторил он, не желая выдавать своей тайны.
– Она из клана Драммондов. А сейчас замужем за Макреем из Гилмура.
– В Гилмуре нет никаких Макреев.
– Несмотря на усилия Магнуса Драммонда, они теперь там есть.
Молодой человек повернулся и пошел по своим делам, а Фергус смотрел ему вслед в полном недоумении.
Глава 29
Когда Аласдера доставили на корабль, вся команда высыпала на палубу, чтобы его приветствовать. Потом срочно подняли флаг, чтобы известить тех, кто обыскивал другие корабли. Возвращавшиеся матросы с таким грохотом ступали на палубу, что казалось, будто где-то вдалеке гремит гром.
Однако, увидев, в каком состоянии находится их капитан, они затихали. Изабел ни на минуту не отходила от мужа. Она шла, просунув руку ему под рубашку, чтобы чувствовать его тепло и биение сердца.
Их медленное продвижение по палубе сопровождалось гробовым молчанием. Многие снимали шапки. Изабел остановилась и обратилась к матросу, которого знала:
– Брайан сейчас вернется. С нами домой поедут люди, выжившие после пожара в деревне. – Даже эти две короткие фразы дались ей с трудом.
Это ее отец велел убить Аласдера. Еще никогда Изабел так не стыдилась своего родства с ним. В ее жилах течет кровь Драммондов. И отец передал ей по наследству свою способность быть жестоким. Из-за него она чуть было не лишилась человека, которого любит.
– Я передам это всем, – ответил матрос, и в его голосе была теплота, которую она не ожидала услышать.
У дверей каюты Аласдера стоял Рори. Он молча распахнул перед Изабел дверь. В каюте было тихо и темно, что делало ее не слишком приветливой. Изабел не раз приходилось видеть выражение страха на лице Рори, когда он взбирался на мачту. Сейчас он выглядел еще более испуганным и трогательно юным.
– Надо обработать его раны, – сказала Изабел, когда матросы внесли Аласдера в каюту. – Ты мне поможешь?
Не спуская глаз с капитана, Рори кивнул.
Аласдера положили на койку. На белых простынях его окровавленное тело выглядело особенно зловеще.
Изабел кивком поблагодарила матросов и, отпустив их, встала на колени возле Аласдера. Нетерпеливым жестом она смахнула слезы. Сейчас не время плакать. Ее слезы не помогут Аласдеру.
Оглянувшись, она увидела, что Рори исчез. За открытой дверью молча толпились матросы.
Изабел поднялась и достала из ящика комода китайские снадобья и настойку мака. Все это она поставила на пол возле себя. Из другого ящика она вынула простыни и начала рвать их на полоски.
Через несколько минут появился Рори с кувшином теплой воды. Он поставил его на пол и стал молча ждать дальнейших приказаний.
Что она должна делать? Взгляды матросов были обращены на нее и на Аласдера. А она, на которую они смотрели с такой надеждой, была полна страха и неуверенности. Если бы она могла совершить чудо! Если бы после ее молитвы Аласдер сел, провел ладонями по лицу и, улыбнувшись, пожелал бы всем доброго утра! Но он лежал неподвижно и так тихо, что казался умершим.
– Его надо раздеть, чтобы можно было видеть его раны. Пока вы будете снимать с него одежду, я займусь раной на голове.
Это был хоть какой-то план – он позволял Изабел ни о чем не думать и как-то занять руки.
– Дэниел говорит, что больной человек никогда не умирает в море, – сказал Рори. Его голос казался слишком звонким в этом месте и при таких обстоятельствах. Только когда корабль войдет в порт.
– Я не потерплю идиотских предсказаний Дэниела в этой каюте, – резко сказала Изабел и засучила рукава. – Это Аласдер Макрей, и он не умрет.
Снова встав на колени, она начдла с того, что осторожно смыла кровь с лица Аласдера. Потом занялась раной на голове, пытаясь определить, насколько она глубока.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33