Чем б
ольше добра, тем больше силы, чем больше зла, тем меньше силы. Поэтому спра
ведливость всегда сильнее несправедливости.
Так говорил Сократ. Возможно, он потому и не спешил воевать, что понимал: с
праведливость и без него восторжествует.
К месту казни была стянута вся живая сила и техника Ц так силен был страх
гитлеровцев перед единственным партизаном. Мирные жители, которых наси
льно пригнали к месту казни, изо всех сил крепились, чтобы не плакать. Возл
е виселицы была прибита табличка: «За слезы Ц расстрел». К Мише это не име
ло отношения, но он все равно не плакал.
Он не дрогнул, когда ему накинули на шею петлю. Он только посмотрел вдаль…

И увидел старика в белом балахоне.
Старый Сократ стремительно приближался к месту казни, и при виде его пал
ач стал хохотать и никак не мог попасть сапогом по табуретке.
И другие фашисты захохотали Ц до того у Сократа был нелепый вид. Это позв
олило ему пройти мимо охраны и подняться на эшафот. Одной рукой он взял Ми
шу за руку, а другую поднял, требуя внимания.
Ц Ахтунг! Ахтунг! Ц сказал он по-немецки, чтоб долго не объяснять. Ц Сей
час вы все исчезнете. Я долго терпел этот сон, но больше я терпеть не намер
ен. Сейчас я проснусь Ц и вы исчезнете. Потому что все вы мне снитесь, госп
ода!
Ц Ну, это мы еще поглядим, Ц сказал немецкий обер-лейтенант и приказал Л
ысому: Ц Живо еще одну веревку и еще одну табуретку.
Ц Не трудитесь, Ц сказал Сократ. Ц С веревкой или без веревки, все равно
вы исчезнете. Я уснул, чтобы попасть в хорошее время, а попал черт знает ку
да. И этого терпеть не намерен.
Ц Глупости, Ц сказал обер-лейтенант. Ц Не может быть, чтобы весь наш ве
рмахт, весь наш фатерлянд снился какому-то бродяге… Что, у нас уже сниться
некому?
Ц У вас Ц некому. Потому что все вы мне снитесь. Мне, а не кому-то другому.

Он говорил до того убедительно, что некоторые начали сомневаться. А что, е
сли он проснется и мы Ц тю-тю? Сон Ц это до того загадочное явление, что ни
когда не знаешь, кому ты снишься в данный момент.
Ц Дайте ему снотворное, Ц приказал обер-лейтенант. Ц А уже потом накин
ем петлю на шею.
Ц Крепись, Миша! Ц шепнул командир своему комиссару. Ц Я специально вз
ял тебя за руку, чтобы ты не исчез.
Страх охватил оккупационную армию. Солдаты, презиравшие смерть, вдруг ст
али относиться к ней с уважением. Они повалились на колени и заныли:
Ц Не просыпайся, фройнд! Гитлер капут! Миру мир, война войне!
Но Сократ не переменил решения.
Ц Прощайте, Ц сказал он, Ц надеюсь, мы больше не встретимся.
И сразу все куда-то исчезли. Остались только Сократ и Миша, которого он де
ржал за руку.
Они сидели на опушке леса, похожего на старокопытовский, а внизу, у их ног,
лежал город. То ли Новгород в прошлом, то ли Старокопытовка в будущем.
Ц Кажется, я не совсем проснулся, Ц сказал командир отряда. Ц Я проснул
ся из сна в сон. Из одного сна в другой. Ну что ж, поглядим, что нам здесь пока
жут.
Они сидели и глядели. Как в театре с верхнего яруса.
Ц Извини, Ц сказал Сократ, Ц не предупредил тебя, что ты мне снишься. Ты-
то думал, что на самом деле живешь… Так многие думают… А это все я. Взял, усн
ул Ц и сразу все ожили.
Ц Я не ожил, Ц сказал Миша, Ц я уже двенадцать лет живу.
Ц Это кажется. Когда ты снишься, всегда кажется, что живешь. Лучше, конечн
о, присниться умному человеку. Это интересней, чем какому-нибудь дураку.

Ц Ну, вы-то человек умный. Сократ. А я думал, это партизанская кличка.
Ц Вот видишь, ты думал. Не живешь, а думаешь. А другие не думают, хотя и живу
т.
Ц Не представляю себе, как это я не живу. Мне казалось, что это вы не живете
. Давно не живете. Потому что жили вы еще до нашей эры, не помню, в каком году.

Сократ улыбнулся сочувственно:
Ц Не знаю, про какую эру ты говоришь, но наша эра пока продолжается. Хотя я
в ней уже почти не живу. Невозможно мне стало в ней жить, совсем невозможно
.
Он замолчал и долго смотрел на город, лежащий внизу.
Ц А ты думал, я струсил, не хочу воевать? Ну какой мне смысл воевать, если в
ы мне все снитесь?
Ц Может, вам и Гитлер приснился, и вся мировая война?
Ц Приснились, Ц вздохнул Сократ, словно извиняясь. Ц Было б тебе легче,
если б ты приснился какому-нибудь дураку. У дурака на уме одни развлечени
я. Вот и развлекался бы с ним вместе. Но для себя я бы этого не хотел. Сниться
дураку Ц пустое занятие. Лучше с умным потерять, чем с дураком найти. Хот
я умным такое снится… То кому-то рубят голову, то на костре сжигают. Ты слы
хал про такое?
Ц Слыхал.
Ц Наверно, я тебе сон рассказывал. У меня такая привычка: человек мне сни
тся, а я ему другой сон рассказываю. Наверно, это нехорошо. Неэтично.
Ц Еще неизвестно, кто кому рассказывает, Ц сказал Миша Коркин.
Ц Приснится же такой недоверчивый! Ц рассмеялся Сократ. Ц Ты спасибо
скажи, что я не совсем проснулся, тогда б ты вовсе исчез. Перетащить из сна
в сон Ц это я могу, но так, чтоб кого-то из сна в действительность… Не выйде
т. Иначе мы б наплодили народу на земле. Каждый стал бы тащить из своих сно
в в действительность, это ж какой бы получился демографический взрыв!
«Откуда он знает про демографический взрыв?» Ц с сомнением думал Миша.
Ц Не стану говорить, что я только из-за тебя не проснулся, были у меня и ли
чные соображения. Не хотелось мне в нашу действительность возвращаться.
Нет, не подумай, действительность у нас объективно хорошая, только для ме
ня субъективно плохая. Должен я там принять яд. Цикуту. А кому ж ее пить хоч
ется? После нее уже не уснешь, но и, с другой стороны, не проснешься. Нелепое
состояние, правда: ни проснуться, ни уснуть?
Ц Разве так бывает?
Ц В твоем возрасте Ц нет. Кажется, что не бывает. А на самом деле Ц еще ка
к! Не во сне, конечно, а в действительности. Сон, понимаешь, тем хорош, что в н
ем всегда есть возможность проснуться. И вообще я сны больше люблю. Это ка
к разные страны, между которыми вовсе нет расстояния. В каких только я стр
анах не побывал! Помню, был в одной… Она там, во сне, называлась Италией. И бы
л там один художник. Такие картины рисовал! Как же его звали? Что-то с тигро
м связанное… Нет, с леопардом…
Ц Леонардо да Винчи?
Ц Ты смотри! Оказывается, его даже в других снах знают.
Ц У меня есть его альбом.
Ц Неужели? Значит, напечатали! Он все жаловался: мол, не хотят печатать. Та
кое бывает в самых умных снах: бездарностей печатают, а талантливых не хо
тят печатать. Но все же рано или поздно… Как этого художника… Все же напеч
атали… И даже в других снах…
Сократ задумался, вспоминая Леонардо да Винчи.
Ц Ох и смеялся он надо мной! Надо мной всюду смеются, где я ни появлюсь. Оди
н мне знаешь что сказал, когда я ему назвался? Каждый шут, говорит, в каком-т
о веке Сократ. В одном-единственном веке он Сократ, а в остальных Ц шут. Эт
о, говорит, самое трудное: найти тот век, в котором ты можешь быть Сократом.
Умный был человек…
Ц А вы Ц нашли?
Ц Я-то нашел. Только меня в этом веке убивают. Был бы я шутом, мог бы жить, а
Сократом Ц убивают. Заставляют принять цикуту, смертельный яд. Я потому
и уснул Ц и вот стараюсь не просыпаться. Брожу, понимаешь, из сна в сон, нес
частный изгнанник действительности.
Ц Вам бы только одежду сменить, Ц посоветовал Миша. Ц А имя Ц это ничег
о, у нас еще не так людей называют.
Ц Откуда ж я возьму другую одежду? Какая, как говорится, есть. Какая снитс
я. Одному богатство снится, и он у себя во сне как сыр в масле катается, а дру
гой едва наготу прикрывает.
Ц У нас все равны, Ц сказал Миша.
Ц Все видят один сон? Но это тоже нехорошо, если все в один сон набьются. Лю
ди должны видеть разное, иначе сон Ц это не сон. Как-то я, помню, из одного с
на проснулся в другой. Смотрю: на площади людей видимо-невидимо. Но шума н
икакого: все молчат. Потом один вылез на трибуну и начинает говорить, что,
мол, они снятся какому-то дураку, нехорошему человеку, что этого человека
надо гнать… Я, конечно, постарался затеряться в толпе, чтоб меня не замети
ли. Но тут оратора стали тащить с трибуны, стали кричать, что он ошибается
и что к нему нужно применить строгие меры. Что после того, как они столько
лет молчали, им слушать такое прямо-таки не к лицу, а оратор этот пусть луч
ше где-нибудь пересидит, пока они привыкнут высказывать свое мнение. Тог
да другой вылез на трибуну трибуну и стал говорить, что дело совсем не в то
м, кому они снятся, а в том, что они просто не умеют сниться. Не умеют и не хот
ят. Привыкли сниться лишь бы как, спустя рукава, через пень-колоду, вместо
того, чтоб сниться не смыкая глаз, не покладая рук и так далее. Тут на него з
ашикали, стали тащить с трибуны, говорить, что его мнение ошибочное и что п
усть он пока где-нибудь пересидит, Ну, я не выдержал, вышел на трибуну, но ст
ал так, чтоб никто не заметил, что они снятся мне. И говорю: «Как же так? Вы ст
олько лет молчали, что вокруг уже стали сомневаться, умеете ли вы вообще р
азговаривать, а теперь, когда кто-то высказал мнение… пусть даже ошибочн
ое… Ведь вы же сами себя пугаете, так вы опять навсегда замолчите!» Тут они
стали кричать, что мое мнение тоже ошибочное, и я поспешил затеряться в то
лпе. Ну скажи, Миша: можно спокойно спать, когда тебе такие снятся?
Сократ внезапно замолчал, заметив, что на них несется большая серая туча.
Она стремительно приближалась, пожирая все небесные и земные цвета. Это
навело Сократа на мысль, что самое страшное Ц это серость. Она не терпит н
ичего яркого, все яркое норовит сожрать, потому что на фоне яркого особен
но неприглядно выглядит серость.
Ц Однажды, помню, мне снился Моцарт, великий человек. И что ты думаешь? Его
съели… Нет, не съели. Ц Сократ задумался. Ц Вроде съели?… Или не съели?… С
альери! Вот! Сальери, представляешь? И нет Моцарта!
Туча приближалась, и теперь уже можно было ее рассмотреть.
Ц Это не туча, Ц сказал Миша Коркин. Ц Это татаро-монголы идут на Древн
юю Русь. Ц Хорошо, что он исправил двойку по истории. Ц Ну, так как: примем
бой или пропустим их и ударим с тыла?
Ц Какой бой? С какого тыла? Сейчас я возьму тебя за руку и ка-ак проснусь! И
тогда Ц не завидую я этим татаро-монголам.
Ц С тыла бы ударить, Ц вздохнул Миша. Ц Только нечем. Надо было у фашист
ов прихватить пулемет, мы бы спасли Древнюю Русь от татаро-монгольского
нашествия.
Ц А мы и так спасем, Ц ободряюще улыбнулся Сократ, Ц Ты только держись з
а меня крепче.
Их хорошенько тряхнуло на стыке двух снов, и опять они на опушке леса. Толь
ко другого. И город перед ними. Только другой. И туча Ц только с другой сто
роны Ц несется на город.
Ц Сколько всюду пыли, Ц сказал Сократ. Ц Нет нигде спасенья от серости.

Ц Далась вам эта серость!
Ц А что ты думаешь? Она же отовсюду наступает на человека! И разве только
на человека? Надвинется туча Ц и сразу серым становится день, закроет по
средственность белый свет Ц и сразу мир поглупеет.
Ц Это вандалы, Ц сказал Миша. Ц Это они несутся на Древний Рим, Сейчас о
т него останутся только развалины.
Ц Ну что ты скажешь? Не дают человеку поспать. Такое делают в этих снах, по
чище, чем в действительности.
Ц Был бы у нас пулемет, мы бы им показали. С этими вандалами без пулемета н
ельзя.
Ц Интересно ты рассуждаешь! Туда пулемет, сюда пулемет… Всех сначала пе
рекосить, а потом жить в мире и согласии?
Ц Я же не всех, я только вандалов…
Ц А он разбирается? Он же глупый, он сам не знает, куда палит. Поверни его т
уда Ц он туда палит, поверни сюда Ц он сюда… Нет, брат Миша, с ними нужно не
так. С ними нужно по-моему; раз Ц и…

Их опять тряхнуло Ц и исчезло войско вандальское. А город остался. Тольк
о уже в другом веке, За четыре века до исторического нашествия.
Хорошо, что Миша исправил двойку по истории. Иначе бы Риму и Новгороду нес
добровать.
Но Сократ, конечно, думал, что это все из-за его снов. Перескочил из сна в со
н Ц и конец вандальском)' нашествию,
Ц А ты говоришь Ц пулемет. Разве под пулемет поспишь? Помню я, в одном сне
…, Человек плывет по реке, а по нему палят из пулеметов, Раненый он, еле плыв
ет… Хорошо, что я подоспел, подхватил его…
Ц Чапаева?

Ц Ну да. Чапаева. Проснулся с ним в другой сон. Отдохни, говорю, подлечись.
Так что ты думаешь? Он сразу собрал народ, вышел с ним на Сенатскую площадь
…
Ц Это Чапаев?
Ц А кто ж еще? Я еле подоспел, а то б его там повесили. Ну, думаю, от греха под
альше Ц проснулся с ним сюда, в Древний Рим. Так он Ц что бы ты думал? Подня
л восстание рабов…
Ц Чапаев?
Ц Ясно, что не Деникин. Деникин на такое дело не пойдет,
Ну и каша была в голове у него по истории. Все исторические события перепу
тались, не поймешь что, где, когда…
Ц А что же дальше было с Чапаевым?
Ц Проснулся я с ним в какие-то далекие будущие времена. Пусть там посиди
т, подождет. Чем в прошлых временах погибать, лучше спокойно дождаться бу
дущего.
Ц Ну и философия у вас, Ц сказал Миша.
Ц Философия. Если хочешь знать, философия всегда спасала человека. Поли
тика его губила, а философия выносила из огня. Вот как сюда, например. Слыш
ишь, как тихо? Можно какое-то время спокойно поспать.
Разговорился Сократ. Пришлось Мише внести предложение: может, посмотрет
ь город? Все же как-никак Древний Рим…
Небо было ясное, нигде не было видно туч. Ни вандалов, ни татаро-монголов. С
тарый философ из древних времен шел по дороге с мальчиком из новейшего в
ремени, и кто-то кому-то явно снился. Только вот кто? И кому?
У входа в город им повстречался человек, тоже в белом балахоне, но сшитом н
есколько на другой манер.
Ц Сенека!
Ц Сократ!
Два великих философа обнялись, как родные.
Ц Это Миша, Ц представил Сократ мальчика. Ц Из другого моего сна.
Ц А ты все такой же, Ц засмеялся Сенека. Ц И по-прежнему говоришь загад
ками. Что значит Ц из сна? И что значит Ц Миша?
Настроение у Сенеки было хорошее, хотя сегодня ему предстояло умереть.
1 2 3