Я проезжал мимо Марш-Хаус, а это и в самом деле какая-то трущоба, увидел, как ты бегаешь по саду, и решил остановиться поприветствовать тебя. Тут ты и полетела вверх тормашками.
— Вот это наш дом! — закричала Китги, когда они подъехали к Честер-Гарденс.
Касси взглянула на часы.
— В чем дело? — спросил Аллек. — опаздываем?
— Слава Богу, нет. У нас в запасе три минуты — Ты что, боишься этой женщины? — спросил он шепотом.
— За себя я не боюсь, — шепнула она в ответ. — Боюсь за их отца. Ему потом нагоняй будет.
— Ах да, за их отца, — повторил Алек невыразительным тоном и, останавливая машину, добавил громче:
— С благополучным прибытием, барышни. Алек отстегнул их ремни, а Китти и Тесе с сияющими улыбками в два голоса поблагодарили его.
— Честь имею, — раскланялся он и подал им руку. — Давай поскорее, Касси, — добавил он тихо.
К счастью, дверь открыла мать Дэтты. Девочки кинулись в бабушкины объятия, рассказывая наперебой о приключениях. Касси прервала их, чтобы объяснить, почему Лайам сам не приехал, поспешно распрощалась с девочками и успела скрыться в машине, так и не увидев Дэтты.
Сидит, наверное, задрав ноги, после изнурительного похода по магазинам, зло думала Касси, пока возилась с ремнем безопасности.
— Позволь, — сказал Алек, потянулся через нее, чтобы его пристегнуть, и нахмурился, заметив, что она отпрянула. — Не бойся, я не кусаюсь.
Касси покраснела до корней волос и чуть ли не застонала, увидев, что Дэтта Райли вышла на крыльцо.
— Давай поехали.
Алек усмехнулся и повернул ключ зажигания.
— Полагаю, что вон та рыжая особа с воинственным видом и есть миссис Райли. Она тебя просто сверлит глазами. Уж не ревнует ли?
— Откуда мне знать, — с раздражением ответила Касси.
Она успокоилась, только когда они отъехали от Честер-Гарденс на безопасное расстояние и оказались на дороге, ведущей в Комб-Астон. Меньше всего на свете ей хотелось подобных встреч с Дэттой Райли.
— Извини, что тебе приходится еще и везти меня обратно, — сказала она через некоторое время.
— Не стоит извиняться, Касси. У меня сегодня совершенно свободный вечер. Испытывая неловкость наедине с Алеком, Касси решила во что бы то ни стало вести непринужденную беседу, но он с усмешкой покосился, и ей стало ясно, что он все понял.
— Успокойся, Касси. Уже почти приехали, — сказал он и снова уставился на дорогу. — Интересно, этот добрый инспектор теперь полностью завладел твоим досугом?
Касси нахмурилась.
— Нет, — процедила она. — Не совсем.
— Тогда, может быть, поужинаем как-нибудь вместе?
Она в недоумении посмотрела на него.
— Зачем? — без обиняков спросила она.
Он бросил на нее насмешливый взгляд и снова перевел глаза на дорогу.
— Ты всегда так реагируешь на приглашение поужинать или это твое особое отношение ко мне?
Он помолчал с минуту.
— Если быть совсем откровенным, я не просто хочу провести с тобой время.
Ты должна объяснить мне, что произошло десять лет тому назад. Когда я увидел тебя, мне захотелось узнать, что или кто виной тому, что ты меня так внезапно бросила. Предлагаю поговорить об этом за ужином.
— По-моему, я ничего тебе не должна, — воскликнула Касси и закусила губу, недовольная своей резкостью. — Кроме того, — добавила она более ровным тоном, — все теперь так изменилось.
— Иными словами, твой кавалер может иметь что-нибудь против. Касси пожала плечами.
— Я бы не сказала о Лайаме, что он в самом деле «мой кавалер», но я очень удивилась бы, если бы он ничего не имел против. Алек смотрел на нее с явной насмешкой.
— Мне интересно, как ты к этому относишься. Он меня не интересует.
— Ты не сказал, есть ли у тебя кто-то, кто мог бы иметь что-нибудь против, — заметила Касси.
— Никого. Теперь уже нет, — добавил он тоном, исключающим дальнейшие расспросы. Он остановил машину у ее ворот и повернулся к ней. — Судя по твоему лицу, тебе не очень нравится мое предложение.
Он ошибался. Ей очень этого хотелось, и она изо всех сил старалась скрыть это, делая вид, что возится с ремнем, только бы не видеть его испытующих глаз.
— Позволь мне. — Алек снова потянулся через нее, чтобы отстегнуть ремень. Касси сидела не шелохнувшись. Ее сердце колотилось от теплого аромата его кожи и неожиданного воспоминания о том, какой она была легкоранимой и как беззаветно любила его.
Алек выпрямился и с каменным лицом смотрел сквозь лобовое стекло.
— Я был совершенно уверен, что найду тебя замужней женщиной, если вообще удастся найти тебя.
Неужели он хотел разыскать ее?
— Однажды я чуть не оказалась замужем, — призналась она.
— И что?
— Ничего не вышло.
— То есть ты ему дала от ворот поворот? Это на тебя похоже.
Касси резко вздохнула.
— Пожалуйста, не надо.
— Трудно поверить, что тебе лишь раз делали предложение. Ты сделалась красавицей, — продолжал он, — и перестала стесняться своих порывов. Двадцатилетней девчонкой ты крепко держала себя в руках. За исключением, конечно, одного незабываемого случая.
Касси вскинула голову. Глаза ее горели.
— Алек, не смей говорить об этом.
Он насмешливо повел бровью.
— Так ты не забыла? Я очень уважаю твои чувства, но, Касси, должна же ты, хотя бы и спустя столько лет, объяснить мне, что случилось? Почему ты вдруг так меня бросила?
— Значит, было почему, — уклончиво ответила она.
— Ты ничего мне не объяснила. — Он был расстроен. — Вечно у тебя какие-то тайны. Даже когда мы договаривались о свидании, ты была способна отменить его, ничего не сказав о причине. А что за переполох был, когда я сказал, что хочу познакомиться с твоими родными!.. — Он скривил губы. — Я тогда даже думал, не подстричься ли мне, подозревая, что это все из-за моей внешности. Касси невольно вздохнула.
— Ни за что не поверю, Алек. Серьга и немыслимая шевелюра были твоим вызовом общественным нравам.
— Ты до сих пор это помнишь? — удивился он.
— Ты достаточно часто напоминал об этом! Он криво усмехнулся, потом тихо сказал:
— А я остолбенел, когда увидел тебя с этими детьми.
— Почему? У меня вполне могли быть дети.
— Но ты не изменила фамилии. Конечно, я подумал, что ты…
— Готова выйти замуж?
— Когда это ты была готова? Я имел в виду, что ты не обременена семейными узами.
Они обменялись долгим, откровенным взглядом, потом Касси изобразила вежливую улыбку — Мне пора. Не стану тебя задерживать.
Алек выскочил из машины и подошел, чтобы помочь ей выйти.
— Так как же, поужинаем вместе?
Касси деликатно отняла руку… Глядя ему прямо в глаза, она скрепя сердце покачала головой — Нет, Алек. Лучше не надо.
— Лучше? — Он слабо улыбнулся, не сводя с нее глаз.
Она вскинула подбородок.
— Не стоит огорчать Лайама.
— Понятно. Но может быть, он не будет против, если ты пригласишь меня на чашку кофе?
— Может быть, но я тебя не приглашу.
Он посмотрел на нее с насмешкой, как будто стараясь угадать, что она ему скажет.
— Почему же?
Касси выдержала прямой взгляд его синих глаз.
— Обычно говорят о «кофе», когда хотят чего-то совсем другого.
— Касси, дорогая, — медленно произнес Алек, — мне просто хотелось подольше поговорить со старым другом и вспомнить давние времена. Обещаю, что не буду срывать с тебя одежду, как только мы перешагнем через порог — Да ты и в самом деле стал другим, — заметила она.
— Если честно, не очень, — ответил он с едким смешком. — Я ведь и десять лет тому назад не был сексуально озабоченным зверем. До свидания, Касси.
Он повернулся на каблуках и молча пошел к машине
Глава 2
Касси всю ночь не могла заснуть. Почему давно угасшие чувства (она была в том уверена!) с новой силой охватили ее после этой встречи? Там, у него в кабинете, невзирая на их прошлое, они были врачом и пациенткой. Теперь все стало по-другому. Сегодня он растревожил ее чувства, и было очевидно, что и он испытывал то же самое. Ворочаясь в постели, она старалась вычеркнуть из сознания все, что случилось с ними когда-то, но тщетно. Воспоминания о том далеком лете крутились в ее сознании бесконечной видеокассетой. И как только ей удавалось приостановить ее, не дав дойти до конца, все начиналось сначала.
На первых порах она твердо решила не влюбляться в Алека Невиля прежде всего потому, что до нее столько девчонок в клинике поддавались его обаянию, а потом, когда он гнался за новым увлечением, горько обо всем сожалели. Сам Алек Невиль славился тем, что совершенно откровенно предупреждал о своих намерениях. Он никогда не скрывал, что в любовной игре ищет азарта и наслаждения, не признает семейных уз и не сочувствует слезам, которыми кончались его быстротечные интрижки.
Но когда Алек познакомился с Касси Флетчер, все с самого начала было по-иному. Раньше влюблялись в него. На этот раз любовь была взаимной, внезапной и порывистой. Такой любви ни он, ни она еще не испытывали.
Касси перевернулась на спину и устремила неподвижный взгляд на мерцающие за окном звезды. Она была не в состоянии более противиться нахлынувшим воспоминаниям, так долго дремавшим в ее душе. Постоянные отношения с ним полностью исключались, ей это было понятно с «самого начала. Александр Мерри Невиль был родом из Западных земель, где находилось его родовое поместье елизаветинской эпохи. Пройдя через Итон и Кембридж, он неизбежно должен был занять ведущее место среди товарищей по профессии и с избытком обладал уверенностью и чувством собственного достоинства, присущими человеку его среды. Брат был хирургом, отец — профессором медицины, а мать неутомимо занималась благотворительностью в своем районе. Сам Алек Невиль намеревался достичь вершин успеха и пока не желал обременять себя женитьбой с ее заботами.
Он с грубой прямотой сказал об этом Касси в самом начале их романа. И Касси, выросшая в тесном и унылом домишке, стоявшем на склоне холма в непрестижном районе Пеннингтона, решив, что бесполезно пытаться перешагнуть через пропасть, всегда разделяющую людей разных сословий, безоговорочно приняла условия их отношений и не посвящала его в свои личные обстоятельства, руководствуясь целым рядом соображений, о которых не говорила ни слова ни Алеку Невилю, ни кому-либо другому.
Да, она поступила неразумно. Теперь, за десять лет став более мудрой, она понимала, что надо было более откровенно поговорить с ним и предоставить ему самому решать. Но в те времена она только и заботилась о том, чтобы ничто не нарушало их идиллии. И вот он вернулся, если не в ее жизнь, то по крайней мере в Пеннингтон, и одно осознание его присутствия в десяти милях от нее вызывало тревожное чувство.
В холодном свете дня, усталая, раздраженная, совершенно разбитая, Касси встала с постели, твердо решив изгнать из мыслей Алека Невиля. Ей не терпелось снова начать работать, и она попробовала сесть за пишущую машинку, но рука болела и мешала повязка. Ей пришлось бросить это занятие. Тогда она взялась за разработку плана, наверстала упущенное время, упорядочив собранный фактический материал, неловко — одной рукой — подстригла кустики под осенним солнцем, долго говорила по телефону с мамой и так тепло встретила Лайама в единственный вечер на этой неделе, когда ему удалось к ней выбраться, что он, совершенно неправильно истолковав ее порыв, впервые попытался затащить ее в постель. Из-за этого произошла резкая перепалка, и Лайам в ярости бросился вон из дома, не съев ужина, который она так старательно для него готовила.
Расстроенная и злая, Касси хлопнула крышкой сковородки, выбросила в ведро оставшуюся печеную картошку, переложила салат в пластмассовый судок и убрала в холодильник. Взяв кофейник, она уселась перед телевизором смотреть какой-то допотопный черно-белый фильм и опустошила коробку шоколадных конфет, которую ей принес Лайам. Как и следовало ожидать, она так напичкалась кофеином, что, когда переключала канал, чтобы послушать выпуск новостей, руки ее почти не слушались.
Почему она не смогла принять любовь Лайама, спрашивала она себя в раздражении, неужели это было гак трудно? Сердце Касси неровно забилось. Да, Лайам Райли был приятным и умным мужчиной. Она была ему благодарна за то, что он ей помогал в работе. Но, как бы она ни ценила его дружбу, она не могла смотреть на него как на возлюбленного теперь, когда в ее жизни снова появился Алек Невиль.
На следующее утро Касси проснулась с невыносимой головной болью. Но когда после обеда приехало такси, чтобы отвезти ее в лечебницу Сент-Джон, робости уже не было. Еще вчера предстоящая встреча с Алеком пугала ее почти так же сильно, как необходимость удалять швы.
Теперь же дикая головная боль целиком поглотила ее внимание. Ей даже оказалось трудно заняться своей внешностью. Вначале она хотела элегантно одеться, это повысило бы ей настроение, но в конце концов она пошла в чем была: в синей майке и белых, в синий горошек, брюках, не подкрасив лицо и еще более, чем обычно, растрепанная, так как не хватило сил расчесать волосы. Она вышла из машины у входа в поликлинику и расплатилась с шофером. Большие темные очки защищали ее покрасневшие глаза от послеполуденного солнца.
Увидев Касси, Алек встал из-за стола и удивленно приподнял брови.
— Привет, Касси. Что с тобой? У тебя нездоровый вид. Опять ушибла руку?
Она резко качнула головой и застонала.
— Мигрень, — прошептала она и осторожно опустилась на стул.
— А может, похмелье? — спросил он, вглядываясь в ее лицо.
— Нет. Просто шоколада объелась.
— Ах да, помню. Ты так и не поборола эту страсть?
— Теперь поборола. Надеюсь, навсегда, — сказала она с горечью в голосе и посмотрела на него умоляющими глазами. — Пожалуйста, можно поскорее покончить с этим? Мне так хочется скорее вернуться домой и лечь, поплотнее задернув шторы.
— Конечно. Пойдем к кушетке.
Касси сняла темные очки, положила их на стол и последовала за Алеком в другой конец кабинета. Там она присела на стул, который он ей придвинул, и отвернулась, когда он стал снимать повязку и осматривать рубец.
— Отлично, — ободряюще сказал он.
Касси напряглась, услышав стук инструментов. — Можно, я возьму себе нити, когда ты снимешь швы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20