Дэниэл содрогнулся.
Глава третья
После трех дней невыносимых мучений Меган проснулась и поняла, что болезнь наконец-то отступила: ее голова не раскалывалась от боли, в горле перестало саднить. Меган осторожно встала. Она была еще очень слаба и еле-еле держалась на ногах, но зато – и это был верный признак выздоровления – ее желудок сводило от голода. Все эти три дня у нее не было сил заставить себя есть, и теперь она ощущала ноющую пустоту в животе.
Натянув теплые носки, которые ей дал Дэниэл, и запахнувшись в его халат, Меган, держась за стенку, выбралась из комнаты и спустилась вниз. Дом ее врага оказался просторным, но запущенным – на взгляд Меган, здесь стоило бы сделать ремонт и купить новую мебель. Комнаты, холлы, лестницы были расположены без определенного порядка, похоже, дом строили еще в прошлом веке, за его окнами простирался огромный сад. В лениво шелестящих под ветром зарослях прятались декоративные каменные глыбы и витал тот же, что и в доме, дух запустения и одиночества. Как ожил бы сад, разорви его тишину смех ребятишек и веселый лай собак! Но сад был пуст.
Хозяина нигде не было видно, и Меган потихоньку обошла весь дом. Был в его атмосфере какой-то мрачный аскетизм, словно Дэниэл и не жил здесь вовсе, только заходил переночевать.
И лишь одна комната в глубине дома не походила на остальные – сплошь уставленная различной аппаратурой, аудио – и видеотехникой, стеллажами с кассетами, пластинками, журналами… Все, чтобы наблюдать за миром с расстояния, презрительно подумала Меган. Да, это хобби под стать инспектору Келлеру! Теперь она окончательно укрепилась в мнении, что человеческое ему не свойственно.
Меган присела и окинула взглядом валяющиеся на полу видеокассеты. Подобрав одну, она прочла наспех нацарапанную пометку: третий доп., двадцать третье февраля.
Сердце у нее сжалось. Двадцать третье февраля. День, когда Келлер в третий раз вызвал ее на допрос. Неужели это?..
Меган торопливо вставила кассету в магнитофон, включила запись. Потрясенная, она увидела на вспыхнувшем экране свое разгневанное лицо и в довершение услышала голос Келлера – холодный, с оттенком издевки:
– Вы запросто могли убить его, ведь Грейнджер не был крупным мужчиной, а вы – не такая слабая и хрупкая, какой хотите казаться. Меня не проведешь.
– Я не убивала его!
– А как вы объясните тот факт, что на пепельнице были обнаружены отпечатки пальцев только ваших и Грейнджера?
Вся дрожа, Меган выключила магнитофон. Нет, так не годится! Она должна немедленно взять себя в руки! Чтобы поквитаться с этим подонком, ей нужно всегда быть начеку, а не сходить с ума от бесполезной ненависти. Меган стала просматривать кассету за кассетой, как вдруг, неловко повернувшись, задела столик и смахнула на пол большой коричневый конверт. Оттуда с шорохом посыпалось содержимое – какие-то листки, газеты и… фотография Меган.
С удивлением она подняла карточку. Не может быть! Разворошив бумаги, Меган нашла еще целую пачку снимков – на всех красовалась она, позируя в роскошных нарядах именитых дизайнеров или демонстрируя их модели на подиуме. Потом ей попалась обложка журнала с ее лицом крупным планом: изящный поворот головы, приоткрытые губы, влажный блеск глаз под темными ресницами… Сидящая на полу женщина, слабая и несчастная, не имела ничего общего с этой прелестницей…
К обложке прилагалось несколько выдранных из журнала страниц. «Тигрица – до чего хороша!» Таким заголовком начиналась посвященная Меган статья и продолжалась не менее броской цитатой:
«Сияньем джунгли озаряет Тигрица, что крадется в ночи». Далее автор, не скупясь на витиевато-пышные обороты, создавал целую поэму в честь «женщины, обладающей величием и знойной сексуальностью тигрицы, этой королевы джунглей, которая грациозно шествует среди лиан в безмолвии тропической ночи».
Раньше Меган от души хохотала над подобными эпитетами, но теперь с горечью задумалась: куда же делась эта гордая красавица, уверенно шагающая по жизни?.. Во что она превратилась?
Меган рассеянно перебрала газетные вырезки со своими старыми интервью. Да, сюрприз не из приятных – обнаружить у злейшего врага столь профессионально собранное досье! Но зачем Дэниэлу так досконально изучать ее прошлое? Неужто он действительно полон решимости добраться – до истины? А может, собирая сведения о ней, он хочет лишний раз удостовериться, что ее место – в тюрьме? Пожалуй, не стоит строить иллюзий на его счет, благоразумно подвела итог Меган. Он занят решением лишь собственных проблем, а до моих проблем ему нет дела.
Резко поднявшись, Меган вышла в холл и в стенной нише нашла телефон, взглянула на часы – было около четырех. В это время Томми обычно приходит из школы, и если она позвонит… возможно, трубку поднимет ее дорогой малыш! Набрав дрожащими пальцами номер, Меган затаила дыхание. Она была так поглощена длинными гудками в трубке, что не услышала, как отворилась входная дверь и в дом бесшумно вошел Дэниэл.
Трубку подняли. У Меган упало сердце – то была мать Брайана.
– Передайте трубку Томми. – Меган старалась говорить как можно тверже.
– Вы же знаете, это невозможно, – сухо отрезала миссис Андерсон. Боже, как Меган ненавидела этот холодный, властный старческий голос! – И попрошу вас больше не звонить.
– Я буду звонить так часто, как сочту нужным! – раздраженно отозвалась Меган. – Вы не сможете вечно прятать от матери ее дитя!
– Поймите же, я и мой сын делаем это только ради блага ребенка, – прошипела старуха. – Лучше смиритесь и прекратите докучать нам!
Трубку повесили.
Меган и раньше претили черствость и эгоизм свекрови, но тогда нервы у нее были покрепче, и она не слишком страдала. Теперь же нервы были ни к черту: она швырнула трубку на рычаг и с размаху ударила кулаком по стене, потом еще раз и еще…
– Эй, так не пойдет.
Кто-то мягко тронул ее плечо. Меган круто повернулась и увидела перед собой Дэниэла.
– Это не выход, – покачал он головой.
– Да? А где выход? – в ярости воскликнула Меган. – Как иначе я могу выместить злобу на тех, кто разлучает меня с сыном?!
– С кем вы разговаривали? С мужем?
– Хуже – с его мамашей. Это она не дала мне поговорить с Томми.
– Пойдемте-ка выпьем чаю, – предложил Дэниэл.
Меган прошла вслед за ним на кухню и села за стол, глядя из-под нахмуренных бровей, как он ставит чайник.
– Я рад, что вы пошли на поправку, – сказал он.
– Вот только я очень смутно помню, что произошло в тот вечер. Вроде бы я убежала, а потом… заблудилась в каком-то парке?..
– Да, там я вас и подобрал – вымокшую до нитки и почти без сознания. Надеюсь, вы поймете, почему я не съездил за вашей одеждой: за мной могли увязаться репортеры и снова выйти на вас.
– Я не особенно дорожила теми вещами. – Меган равнодушно повела плечом. – Это был обычный набор, который выдает тюремное начальство всем выходящим на свободу. А что сталось с моей ночной рубашкой? – спросила она, съежившись в пижаме Дэниэла, явно великой для нее.
– Рубашку я отдал в прачечную.
– К чему эти хлопоты? Достаточно было бросить ее туда, – Меган кивком показала на стоящую в углу стиральную машину.
Дэниэл смешался, не зная, что и ответить. Той ночью он не задумываясь раздел Меган, и сделал это ради ее же спасения, а потом вдруг возникшее чувство неловкости не позволило ему выстирать эту интимную принадлежность ее туалета ни руками, ни в машине. Если он признается, в этом, колкости со стороны Меган не избежать. И Дэниэл незаметно перевел разговор в другое русло.
– Я опасался, как бы вы не схватили воспаление легких, – сказал он, умело заваривая чай. – Поэтому пришлось вызвать врача – мою добрую знакомую, чтобы она осмотрела вас. Но, к счастью, все обошлось… А вот и чай.
Меган приняла из его рук чашку и отхлебнула горячего, ароматного напитка.
– Мне надо немедленно связаться со своим адвокатом и попросить ее о помощи, – вдруг заявила она. – Не хотелось бы и дальше обременять вас своим присутствием.
Меган перехватила его настороженный взгляд.
– Я предпочел бы сам помочь вам, – произнес он с непроницаемым видом.
– Слушайте, я, конечно, признательна вам за заботу, но мое отношение к вам не изменилось! Сегодня же я съеду.
– Задержитесь хотя бы на пару дней. Мне нужно поговорить с вами… о многом поговорить.
Ответ Меган был полон горькой иронии:
– Нет уж, я сыта по горло вашими разговорами! И у меня нет желания спустя три года проходить через это второй раз.
– Понимаю, но, чтобы заново построить свою жизнь, нам обоим необходимо узнать истину. Недавно я внимательно изучил записи допросов и обнаружил в них несколько спорных моментов.
– Спорных моментов?.. – Меган задохнулась от возмущения. – Боже, что я слышу – «спорных моментов»! А вам не кажется, что вы совершили несколько спорных поступков? Нарочно извратили истину, например, или погубили меня? И вы думаете, я забуду об этом только потому, что, проявив милосердие, вы сунули мне в рот таблетку аспирина! – Ее глаза мстительно сверкнули.
– Если бы я совершил то, в чем вы меня обвиняете, я бы ничего подобного вам не предлагал! – раздраженно возразил Дэниэл. В нем медленно закипала злость: в полиции он пользовался авторитетом, его слушались, ему подчинялись, но эта женщина!.. С ней совершенно невозможно иметь дело! Кусок пирога застрял у него в горле. – Но я не искажал истины.
– Ради Бога, – она устало покачала головой. – Эту байку я уже слышала.
– Меган, поверьте, я не скрывал свидетельских показаний, – настойчиво заговорил Дэниэл, беря ее за руку. – Я забыл о них, но сделал это не нарочно.
Ее тонкая бровь презрительно изогнулась – Меган не верила ни единому его слову.
– Зря вы мне врете – у вас плохо получается.
– Я не вру, это чистая правда. Так вышло, что я напрочь забыл о свидетеле. Это просто… просто стерлось из моей памяти.
Меган удостоила его насмешливым взглядом, и Дэниэл, отчаявшись, вздохнул – он и сам понимал, как неубедительны его оправдания. Может быть, если он откровенно расскажет ей все о постигшей его три года назад невосполнимой утрате, от которой помутился его рассудок, – может быть, тогда она поймет… Она должна понять! Он уже был готов открыться Меган, как вдруг голос непререкаемой гордыни сказал ему: нет, ты не из тех, кто на коленях умоляет о состраданье.
– Я… я вел тогда очень много дел… – наконец, пробормотал он.
– Забавно. На бесконечные допросы вы, однако, находили время, – ядовито заметила Меган. – И таких дурацких оправданий от вас не' было слышно. Не пойму, что вы за тип? Некомпетентный полицейский, желающий обелить себя? Вы говорите, что показания свидетеля в мою пользу случайно затерялись среди других бумаг, но это же поистине преступная халатность!
Дэниэл побагровел от гнева.
– Как вы бойки на скороспелые выводы! – рявкнул он.
– И вы тоже.
– Против вас выдвинули слишком много неоспоримых улик. Со свидетелем или без, дело ваше было решено.
– Ну да, а вы уж постарались, чтобы процесс прошел гладко и именно без свидетеля!
– Выслушаете вы меня или нет? – его хриплый голос задрожал от еле сдерживаемой бессильной ярости.
– А что мне это даст? – резко бросила она в ответ. – Вернет мне репутацию, три года моей жизни… моего сына! – с болью воскликнула Меган, потом горько усмехнулась. – О, вам не понять, каково это – когда, не имея на то никаких прав, от тебя насильно отрывают ребенка, твою плоть и кровь, когда ты думаешь о нем каждую секунду и днем, и ночью, мечтая только об одном – снова прижать его к груди! Откуда вам знать, что это за ад!.. – Меган судорожно вздохнула и на мгновение прикрыла глаза, стараясь успокоиться. – И больше я не желаю это обсуждать. Хоть вы и возражаете, на вашей совести лежит тяжелый груз. Наверное, есть какой-то способ все исправить, но я… я просто не представляю какой.
Дэниэл знал этот способ: нужно найти настоящего преступника. Только так с Меган можно снять клеймо убийцы, только так можно вернуть ей сына. Но Дэниэл смолчал, по-прежнему не уверенный до конца в ее невиновности. Да, он не раз просмотрел пленки с записями допросов, и у него зародились серьезные сомнения, но этого было мало.
Он почувствовал вдруг пристальный взгляд Меган и вздрогнул от неприятного ощущения, что она с легкостью прочла его мысли.
– Пойду позвоню своему адвокату, – решительно сказала Меган, вставая. – Чем скорее я покину этот дом, тем лучше.
Она вышла в холл и набрала номер.
– Адвокатская контора «Ньютон и Бэйнс», – ответили на другом конце.
– Попросите, пожалуйста, Дженис, – произнесла Меган, и ее голос чуть дрожал от нетерпения.
– Боюсь, миссис Бэйнс нет на месте. Она на карантине вместе с сыном – у него корь.
Меган выругалась про себя и впилась ногтями в ладонь.
– Тогда позовите мистера Ньютона.
– Минутку.
Что ж, ничего не поделаешь! Придется разговаривать с Ньютоном, этим педантичным коротышкой, у которого начисто отсутствуют такие качества, как доброта и понимание. Едва он взял трубку, сбылись ее худшие ожидания. Сначала Ньютон в мрачном молчании выслушал ее сбивчивый рассказ, затем сухо произнес:
– Смею заметить, вы поступили крайне опрометчиво, убежав из гостиницы.
– На то были причины, и туда я больше не вернусь.
– Ну, так найдите себе другое жилье… Я не вижу проблемы.
Меган стиснула зубы.
– Проблема в том, что меня подобрал инспектор полиции Келлер и сейчас я временно пребываю в его доме.
– Не понимаю. Что вы там делаете?
– Он привез меня сюда, спасая от преследований прессы. Поймите, это было почти неделю назад, и мне нельзя здесь больше оставаться!
– Хм, – протянул Ньютон. Эта истеричная, назойливая особа с непонятными претензиями начинала его раздражать. – Откровенно говоря, миссис Андерсон, я не совсем понимаю, чего вы хотите. На вашем месте я бы воспользовался ситуацией, чтобы переменить этого человека на свою сторону, – вот наиболее выгодная тактика. Думаю, его… э… возможности не столь ограниченны, как наши. Если вы дадите адрес, я распоряжусь, чтобы вам выслали немного денег, но, боюсь, сумма будет совсем небольшая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21