— Не уверен, что оно ему нравится.— Что вы выяснили? — спросила Рита.— Что у Гейл не было любовника и что она впервые напилась в ту ночь, когда умерла... Как вы считаете, что за этим скрывается?— Не знаю. — Она пожала плечами. — Знаю одно: вчерашний Рик Холман нравится мне гораздо больше сегодняшнего. Какая муха сегодня вас укусила? Что так на вас подействовало?— Просто приобрел некоторый опыт. Во мне постепенно растет уверенность, что все, с кем я до сих пор разговаривал, от меня что-то скрывают. Все без исключения. И эта мысль не дает мне покоя. Вы будете смеяться, но вот сейчас у меня ощущение, что вы тоже что-то скрываете от меня, Рита. Представляете? Вы тоже мне сказали далеко не все.— Что вы имеете в виду?— О Ллойде Карлайле, например... Вы даже не упомянули о том, что он умирал от Большого Казино. Ее лицо передернулось.— Он считал, что болен, но определенно ничего не знал. Ждал результатов биопсии.— Когда он получил ответ от своего врача?— Не знаю. Последний раз мы с ним разговаривали утром того дня, когда произошла катастрофа. Тогда он еще не имел заключения. Он мне позвонил со студии и сказал, что проторчит там до обеда, после чего отправится домой. Намекнул на какие-то неприятности с Вивиен. — Она усмехнулась. — Неприятности с ней бывали постоянно.— Из-за вас? — спросил я.— Иногда. Но по большей части из-за нее самой и Лукаса.— Расскажите, что вы знаете о Марвине Лукасе, — попросил я.— Скажу только, что он любовник Вивиен и эта связь у них давнишняя. Ллойд ненавидел его, но она даже не пыталась что-либо скрывать. Она говорила, что раз Карлайл имеет любовницу, то она тоже может себе позволить подобное. Как я предполагаю, на это ему нечего было возразить.— Лукас зарабатывает на жизнь сам или она его содержит?— Этого я не знаю... Извините меня, — сказала Рита, поднимаясь, — я вас прерву на минуточку. — Она подошла к бару. — Кажется, мне тоже надо выпить.Я наблюдал, как она смешивала напитки в бокале, ее движения были точными, осторожными. Она поставила его на столик возле своего кресла. Сделав глоток, Рита внимательно посмотрела на меня, и мне показалось, что она приняла какое-то решение.— Вы правы. — Она наконец нарушила молчание. — В известной мере я тоже чего-то недоговаривала. Очевидно, правильнее сказать вам правду обо мне и Ллойде.— Это было бы замечательно. Положение дел того требует.— Ллойд женился на Вивиен через три месяца после смерти Гейл, — начала Рита, — а через несколько месяцев я стала его любовницей. Но последние шесть месяцев в наших отношениях полностью отсутствовала физическая близость. Он страшно уставал, ему нездоровилось, жизнь за пределами этой квартиры была для него самым настоящим адом на колесах. И это длилось долго. Поверьте, здесь было единственное место, где он мог найти мир и покой. Ничего другого он и не искал. Только мира и покоя. Я убеждена, что по-настоящему Ллойд любил только одну Гейл. Мысль о том, что она покончила с собой из-за него, была ему невыносима. Мне кажется, что он даже хотел умереть, считая это справедливым возмездием за ту боль, которую причинил ей. Образ Гейл, а также сознание вины постоянно преследовали его. Именно поэтому я хотела, чтобы вы выяснили правду о ее гибели.— Я вам верю! — сказал я искренне.— Думаю, вы должны еще кое-что иметь в виду. — Она улыбнулась. — Джо Рейзер наверняка все узнал, прежде чем послал вас ко мне. Меня нельзя назвать богатой, но отец мне кое-что оставил. Так что после уплаты налогов имею примерно двадцать тысяч в год. Это моя собственная квартира. Ллойд никогда не платил за нее. Вивиен не могла понять наших с ним отношений: деньги не играли в них никакой роли.— Этому я тоже верю. — Я отпил еще немного. — Таким образом, прославленная холмановская техника перекрестного допроса была бы пустой тратой времени. Ну что же, допью свой бокал и поплетусь восвояси.— Почему бы вам не остаться со мной, Рик? Мы бы вместе пообедали. — Ее глаза неожиданно потеплели. — Мне кажется, вы действуете просто замечательно. И сейчас вам необходимо немного отдохнуть. Я, конечно, далеко не первоклассный повар, но зажарить бифштекс сумею.— Звучит заманчиво! — согласился я.— Налейте себе еще бокал, а я пойду на кухню.Обед при свечах получился вполне интимным. К мясу Рита подала превосходный “Шато-Марго”. Мы непринужденно болтали, я с удовольствием созерцал, как блестели в колеблющемся свете ее длинные черные волосы.К тому времени, когда мы покончили с едой, я начал чувствовать себя принадлежащим к когорте людей, изображаемых на глянцевых обложках светских журналов: элегантным героем, которому и ванна нужна просто для удовольствия, а не для того, чтобы смыть с себя грязь и пот...Мы вернулись в гостиную и выпили еще по бокалу, после чего я сказал, что должен идти, и поблагодарил ее за чудесный обед. Все было на самом деле необычайно мило, но как-то нереально. Это ощущение сохранялось до той минуты, когда мы дошли до входной двери и она положила руку на мое плечо... Я взглянул ей в глаза: в них светился затаенный огонь...— Рик, — прошептала она, — вам действительно надо идти?У меня часто мысли не в ладах с их словесным выражением.— Я должен идти, — ответил я. — Но правильнее было сказать: “Мне следовало бы уйти”.— Я вас не привлекаю — так надо понимать ваши слова?..— Вы не просто красивая, вы очень красивая женщина, — сказал я искренне. — И чувствуете сейчас себя страшно одинокой, Рита. Мне хотелось бы утром прочитать в ваших глазах, что все это было из-за одиночества.— Вы ошибаетесь, но из самых благородных побуждений...Она быстро, словно неопытная девушка, поцеловала меня в губы, затем распахнула дверь.— Спокойной ночи, Рик! — Она слегка подтолкнула меня в плечо. — Проклятие! Уходите скорее, пока у меня еще хватает сил притворяться леди...Я выскочил, спотыкаясь, в коридор, дверь за мной захлопнулась. Спускаясь в кабине лифта вниз, я мысленно спрашивал себя, не сошел ли я с ума. И пришел к заключению, что иного объяснения быть не может. Эта мысль мучила меня всю дорогу домой. Меня преследовали восхитительные картины Риты в ночной сорочке или вообще без нее. Самоистязание закончилось только после того, как я свернул на собственную подъездную дорожку и увидел массивные очертания стоявшего там блестящего “роллс-ройса”.Я осветил фарами это чудо техники и с облегчением вздохнул: внутри машины виднелась всего одна, несомненно женская, голова.Открытие меня ободрило, но, возможно, в чьем-то сценарии именно это и было запланировано? Подумав об этом, я поспешил выключить двигатель, вышел из машины и осторожно приблизился к “роллс-ройсу”.Затем прыгнул вперед и рванул заднюю дверцу. Внутри никого не оказалось.— Успокойтесь Холман! Это всего лишь я! — Вивиен громко засмеялась. — Я не решилась захватить с собой Марвина, потому что он безумно зол на вас. Он рассказал, что вы проделали с одним из его ребят, использовав кушетку. Я чуть не умерла со смеху. Ловко же вы разделались с этим болваном!На крыльце горела лампочка. Она включалась автоматически, если в ночное время какая-нибудь машина сворачивала к моему дому. Так что когда Вивиен вышла из машины, я смог хорошо ее разглядеть. Вечер был теплым, но она была в пальто. Ее светлые волосы падали на плечи.— Нам надо кое-что обсудить, Холман. — Белые зубы Вивиен блеснули в лукавой улыбке. — Беседа при закрытых дверях, счастливчик! Только мы вдвоем!— Вы уверены, что не запихнули к себе в бюстгальтер кобру? — пошутил я.— Оказавшись рядом с моими прелестями, любая кобра умерла бы от восторга ровно через пять секунд, — заявила она с гордостью. — Открывайте же дверь, Холман. Ожидая вас, я довольно долго просидела в машине, и мне совершенно необходимо выпить.Вивиен поднялась по ступенькам, и даже под просторным пальто ритмическое покачивание ее бедер вызывало во мне греховные мысли. Я поспешил вставить ключ в замочную скважину, включил свет и прошел вместе с ней в гостиную. Пока я хлопотал у бара, она уютно устроилась на кушетке. Приготовить напиток для гостьи было пустячным делом: я просто заполнил скотчем высокий стакан. Темно-синие глаза Вивиен следили за моими действиями с каким-то непонятным для меня выражением. Наконец я принес ей спиртное и присел рядом с ней на кушетку.— Благодарю.Ловкими пальцами она забрала у меня стакан и поднесла его к губам. Она сразу выпила половину, как будто был очень жаркий день, а я подал ей лимонад. Затем ее сочные губы растянулись в улыбке. Всем своим видом Вивиен демонстрировала симпатию ко мне.— Очень сожалею из-за вчерашнего, — заговорила она гортанным голосом. — Я посчитала нужным преподать вам урок. А для этого самым простым способом было разозлить Марвина. Но иногда мне просто необходимо удрать от него, как, например, сегодня, чтобы вздохнуть свободно.— Сегодня у него будет много хлопот, — усмехнулся я. — Куда он спрятал Джастина Годфри?Вивиен хихикнула и прижала палец к губам:— Это секрет. Настолько большой секрет, что Мар-вин не пожелал сообщить подробности даже мне. Можете представить себе такое?— Нет, конечно! — проворчал я.— Вы мне не верите? — Ее глаза испуганно расширились, как будто я произнес что-то крамольное. — Ну что же, едва ли мне стоит разубеждать вас. Уж коли вы мне не доверяете, Холман, это было бы просто потерей времени. Я считаю, нам надо сначала как следует узнать друг друга. — В ее глазах на мгновение вспыхнул многообещающий огонек. — Вы не находите это хорошей идеей?— Вивиен, дорогая, — ответил я ледяным тоном, — я уже могу читать вас как книгу.— Невозможно читать книгу, не открыв ее предварительно. Нужно хотя бы для начала откинуть обложку, — ответила она заговорщически. — Вот так...Вивиен допила скотч, аккуратно поставила стакан на столик и поднялась с кушетки. Отойдя от нее на два шага, она повернулась ко мне и неторопливо расстегнула верхнюю пуговицу пальто. Когда же последняя пуговица была расстегнута, она неуловимым движением сбросила пальто, и оно свалилось к ее ногам. И тут я понял, почему эта теплая вещь понадобилась ей в столь жаркий вечер. Под пальто у нее были лишь крошечный бюстгальтер, не вмещавший и половины ее полной груди, и черный кружевной лоскуток, который едва ли можно было назвать трусиками.Призывный взгляд Вивиен гипнотизировал меня. Особенно когда она завела руки за спину и черная кружевная полоска бюстгальтера полетела на пол. Молочно-розовая грудь была безупречной формы.Я невольно затаил дыхание: проворные пальцы Вивиен занялись трусиками. И вскоре они последовали за бюстгальтером.Что я могу сказать? Даже в отсутствие морской раковины она выглядела настоящей пеннорожденной Венерой.Вивиен спокойно забрала бокал из моих онемевших пальцев и поставила его рядом со своим. Затем с неожиданной силой толкнула меня на кушетку и сама упала на меня. Горящие, страстные глаза женщины буквально обжигали меня.— Теперь, — хохотнула она, — когда церемония знакомства окончена, почему же вы ничего не предпринимаете, Холман?Я глубоко вздохнул и, выбравшись из-под нее, поднялся с кушетки. При этом я уронил ее на пол. С неподдельным изумлением Вивиен уставилась на меня.— Вы... — Она на мгновение потеряла дар речи, настолько невероятной показалась ей такая мысль. — Вы не хотите меня? — спросила она, вставая с пола.— Я хочу вас! — рявкнул я и обратной стороной ладони хлестнул ее по лицу с такой силой, что она не смогла удержаться на ногах и упала на кушетку. — Это за то, что вы заставили меня захотеть вас! — сказал я напряженным голосом. Я старался не замечать торжествующего выражения ее лица, когда присоединился к ней на кушетке.Минут через тридцать Вивиен все еще украшала собой наше ложе. Лифчик и трусики были водружены на соответствующие места, однако в них она выглядела еще более обнаженной.Вивиен потребовала еще скотча, сделала несколько глотков, затем удобно зажала бокал в ладонях.— Что за мужчина! — Вивиен едва слышно рассмеялась, затем осторожно дотронулась рукой до своей пылающей щеки. — Синяка нет?— Еще нет! — многозначительно бросил я. Приготовив традиционный бурбон, я оперся локтем о стойку бара и посмотрел на нее:— Ну и как все это выглядит?— Я ужасно переживаю из-за того, что случилось вчера. — Она облизала кончиком языка нижнюю губу. — Признаться, я не думала, что Марвин такой злой. Поэтому считала себя в долгу перед вами, Холман. Однако самое важное во всем этом то, что теперь мы узнали друг друга.., с интимной стороны, да? И теперь что нам мешает стать хорошими друзьями?— У вас замечательное предложение, — сказал я тепло, — стать хорошими друзьями, которые полностью доверяют друг другу. Так где я смогу найти Джастина Годфри?На этот раз вспыхнувший в ее глазах огонек определенно не был дружеским.— Я уже однажды сказала, что мы не можем допустить, чтобы Годфри стал размахивать предсмертной запиской Гейл перед каким-нибудь ловким репортером. Но вы не пожелали слушать разумные речи. Поэтому мы спрятали Джастина в таком месте, где вам его не найти, Холман. Думаю, теперь вы оценили целесообразность этой меры.— Неужели приятная, бесспорно, зарядка, которую мы только что проделали на кушетке, могла так подействовать на мой мозг? Нет, дорогая, ничего подобного не случилось!Она допила свой стакан, поднялась с кушетки, надела туфли и потянулась к пальто, переброшенному через спинку стула.— Значит, вы меня одурачили? — Ее хрипловатый голос был даже не холодным, а ледяным. — Ну что же, не могу сказать, что получила большое удовольствие от недавней, как вы выразились, зарядки.— Если хотя бы изредка вы говорили правду, Вивиен, я был бы к вам гораздо более расположен, — усмехнулся я. — Например, вчера вечером вы заявили, что Ллойд Карлайл был обречен. Так?— Да. Большое Казино...— Откуда вы знаете?— Он сам мне сказал.Она повернулась ко мне; ее пальцы возились с пуговицами, глаза оставались враждебными.— Послушайте, Холман, я испробовала все известные мне способы быть с вами милой и любезной, но безуспешно. Так что теперь отношения между нами будут иными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15