Я смотрела на его лицо, и оно больше не казалось мне уродливым. Обычное лицо, обычный голос, ну, а что касается шрама, то, как известно, шрамы даже украшают настоящих мужчин. Это знали женщины всех веков и народов. Настоящие женщины...
— В моей голове все время вертится один вопрос, — начала я.
Джонни перебил меня:
— Вот видишь! Тебе все же надо к врачу.
— Вопрос этот не имеет особого значения, и все же... Хетчик поставлял в клуб наркотики. А как их распределяли между наркоманами? Я ведь проработала в клубе несколько дней и ничего не заметила. Все говорят про сеть распространителей, которой руководил Кези Джонс. Но кто они, эти распространители?
Макс откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Он хитро улыбался.
— Мэвис, вы хорошо помните шоу Ирмы Бузен? — спросил он.
— Как же! Такое забыть невозможно.
— Что Ирма делала в конце выступления?
— Просила у кого-нибудь из посетителей подарить ей галстук, играла с галстуком, а мужчине как сувенир бросала свой джи-стринг.
— А теперь подумайте: что могло находиться в медальоне?
— А... Значит, — именно так они... Ну и дела!
Теперь мне стало понятно, что в галстуке были зашиты деньги — плата за героин, который находился в джи-стринге. Неплохо придумано! Наркотик продавался на глазах у ничего не подозревающей публики.
— Кези Джонс был изобретателен, — буркнул Джонни. — Эх, попался бы мне этот выдумщик перед тем, как его застрелил подручный Хетчика... Ну да что уж теперь говорить... — Джонни взглянул на часы. — Мне пора. Макс, я могу подвезти вас...
— Нет, благодарю, — Штайнер покачал головой. — У меня сегодня свидание с симпатичной девушкой.
— Завидую! — вздохнул Джонни. — А ты Мэвис? Может, тебя подвезти?
— Спасибо, но я занята. Ужин, знаешь ли, при свечах...
Джонни Рио еще раз вздохнул и тоскливо поплелся к выходу.
Едва он исчез, как Макс взял мою руку в свою и сказал:
— Ну вот мы и остались вдвоем. Куда едем: к тебе или ко мне?
Макс Штайнер пригласил меня на свидание еще тогда, когда мы давали показания в полиции по поводу смерти Саломеи, Джонса, Хетчика и Ирмы. Едва только полицейские оставили нас в покое, я, все еще находясь в плену эмоций, сказала Штайнеру о том, как мечтала провести этот вечер, а может быть, и ночь: шампанское, свечи, цветы... Признаться, я говорила без всякой задней мысли. Более того, меня дергало от одного лишь воспоминания о Кези Джонсе. Неужели я действительно хотела провести ночь с этим убийцей и подонком?! Фу, как неприятно... Вслух я, разумеется, ничего такого не сказала, но Макс, глядя на мое расстроенное лицо, неожиданно проговорился, что давно хотел отужинать при свечах. Тогда я взяла с него клятву, что это будет наша маленькая тайна и что мы осуществим общую мечту...
Ну, а что касается Джонни... Я помирилась с ним, как мирилась всегда, когда этот олух приползал на брюхе, полный раскаяния и печали. Раскаяние обычно длилось не дольше минуты, если вести отсчет с того момента, когда я пожимала плечами и говорила: «Да ладно тебе...» Я ведь девушка отходчивая.
Видя, что я хочу встать, Макс протянул руку и в спешке опрокинул бокал прямо мне на юбку. Я вскрикнула. Макс бросился стряхивать капли на пол и при этом наступил на подол. Надо сказать, что на мне в тот день была надета длинная юбка, так мило сочетающаяся с высоким каблуком. Пояс юбки был вышит серебряными нитками. Как видите, я хорошо подготовилась к свиданию. И тут такой пассаж!
Не зная, что край подола находится под башмаком Макса, я, попыталась встать. Раздался зловещий треск, и — о ужас! — юбка порвалась и повисла на бедрах. Весь мой элегантный наряд пропал. Впрочем, под юбкой все же кое-что было: трусики, чулки и все такое...
Так как сцена в это время пустовала, то все посетители стриптиз-бара уставились на меня! Они решили, что столь оригинально начинается новый номер шоу, и зааплодировали.
— Мэвис! — в ужасе вскричал Штайнер. — Что ты делаешь!
А что я могла делать, как не поднять ногу, чтобы сбросить с себя эти лохмотья с поясом, вышитым серебряными нитками.
— Мэвис! Ты хочешь повторить свой коронный номер? — глаза Макса округлились. — Но учти, я не буду бегать вокруг стола и срывать с тебя одежду!
Я разозлилась. Неужели он не видит, что я и не собиралась устраивать стриптиз, тем более в этом гнусном заведении, где мне, к тому же, не заплатят ни цента! Бросив на Макса свирепый взгляд, я рванулась к выходу, но зацепилась за спинку стула и порвала шикарную черную блузку. О черт! Я сбросила блузку, оставшись в бюстгальтере, но не в том, в котором укрепляла бретельки в день появления Хетчика Третьего, а в совершенно новом.
И когда одна из бретелек предательски поползла вниз, я завопила на весь бар:
— Макс! Ну сделай же что-нибудь!!!
Макс Штайнер оказался человеком действия. Он совершил то, до чего никогда не додумался бы ни Джонни Рио, ни любой другой мужчина: левой рукой одним движением смахнул со столика на пол все, что там стояло, правой рукой подхватил мою порванную юбку и расстелил ее на столе. Обеими руками взял меня, уложил, ловко завернул в юбку и под овацию, которую устроили разгоряченные посетители бара, стремительно вынес из зала.
...Ужин прошел тихо и задушевно, разумеется, при мерцании свечей. И даже бутылка шампанского не шумно выстрелила, а открылась с едва угадываемым хлопком...

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18