(495)988-00-92 сайт Водолей ру 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


– Дженнаро, займись полицией сам. А я отвезу нашу... робкую Долли в больницу к маме.
– Может быть, лучше мне ее отвезти? – предложил телохранитель. – Вы ведь и часу не проспали с тех пор, как вылетели из Буэнос-Айреса.
Этой ночью я спать не собирался! – мрачно подумал Карлос, вдруг сообразив, что происшествие на дороге заставило его на несколько минут позабыть о «сюрпризе», преподнесенном Лоттой. Но после невинного замечания телохранителя невыносимые воспоминания обрушились на него с новой силой.
Стремясь отвлечься от собственной боли, Карлос осторожно извлек из коляски малышку, завернутую в несколько одеял. Долли застыла, синие глазенки раскрылись еще шире.
– Не бойся. Я не ем маленьких девочек... особенно таких перепуганных.
Карлос сел в лимузин и проследил, чтобы телохранители погрузили туда же немудреные пожитки малышки и ее матери – коляску и сумку. Из сумки выпала пустая бутылочка.
Долли захныкала.
– Да ты, я смотрю, проголодалась? Сейчас, сейчас...
Порывшись в сумках, Карлос обнаружил там пакет детских сухариков. Долли не привередничала: она впилась в сухарик крохотными младенческими зубками, но разгрызть не смогла и снова завопила.
По дороге в больницу Карлосу скучать не пришлось. Теперь-то он понял, что качать на руках ребенка друзей под бдительным надзором матери – это одно, а нянчить чужого младенца самому – совсем другое, В конце концов ему удалось утолить жажду Долли с помощью бутылки минеральной воды из встроенного бара. Само собой, к концу этой операции и Долли, и Карлос, и сиденье были мокрыми – хоть выжимай. Неудивительно, что, выйдя из лимузина у больницы, Карлос Виэйра не смотрелся неотразимым красавцем. Какая уж тут неотразимость, когда ты залит минеральной водой и засыпан крошками от сухарей, а руки тебе оттягивает хнычущий ребенок!
Дженнаро хотел освободить босса от ноши, но Долли, как видно, успела проникнуться к своему неожиданному «опекуну» горячей симпатией: она завопила как резаная....
– Дети любят, когда им улыбаются, – устало вздохнув, изрек Карлос и прижал сразу затихшую малышку к плечу. – Чертовски нервная девчонка.
В приемной Карлоса приветствовали, словно особу королевской крови. Но он, не тратя времени на любезности, поспешил в кабинет главного врача – своего давнего друга. Вскоре за Долли пришла медсестра.
– Ее нужно покормить... и, кажется, сменить пеленки, – поморщившись, предупредил Карлос.
Долли, почувствовав, что ее хотят разлучить с защитником, подняла крик. В пронзительном голоске ее звучали нотки панического страха; хоть Карлос и знал, что девочке ничто не угрожает, ему было тяжело слушать отчаянный плач перепуганного и беззащитного ребенка.
Около часа спустя Флетчер Хьюз рассказывал Карлосу о состоянии поступившей пациентки.
– Ну что тебе сказать, Карлос? – начал он по обыкновению бодро и энергично. – Сегодня ты спас жизнь двоим. Эта юная мамаша страдает от переохлаждения: если бы ей не пришла счастливая мысль броситься под колеса твоей машины, к утру и она, и ребенок скорее всего были бы мертвы...
– Я заметил, что на ней не было пальто – но, думаю, она успела бы добраться домой, – с показным равнодушием проронил Карлос.
– Нет, она собиралась бродить по улицам до утра... она бездомная, разве ты не понял?
Карлос удивленно нахмурился.
– Надо позвонить в социальную службу, хоть мне это и не слишком приятно, – признался Хьюз. – Она страшно боится, что малышку отнимут у нее и отдадут в приют. Хоть я и доказывал, что сейчас так не делают, что социальные работники стараются не разлучать детей с матерями, но, кажется, не убедил ее.
– Как они?
– Малышка совершенно здорова. А вот мать – другое дело: кожа до кости, такое впечатление, что несколько месяцев недоедала. Но никаких признаков алкоголизма или наркомании, что говорит в ее пользу. Судя по выговору, она из Техаса, – с улыбкой добавил он.
– Из Техаса?
– Вестерны смотрел? – усмехнулся доктор. – Впрочем, нет... пожалуй, не совсем Техас. Монтана, может быть...
– Я не смотрел никаких фильмов о Монтане, – твердо ответил Карлос.
Флетчер Хьюз вздохнул.
– Так или иначе, Кэрри приехала в Нью-Йорк из какой-то деревушки на Диком Западе. В большом городе она – как младенец в джунглях.
– Кэрри? Так ее зовут? Можно мне ее навестить?
– Это твоя больница.
– Она принадлежит «Фонду Виэйра», а не мне лично, – сухо поправил Карлос.
Кэрри лежала на уютной кровати и с изумлением оглядывала палату. Все происшедшее казалось ей каким-то сном. Рядом в детской кроватке посапывала Долли. Добрая медсестра накормила ее детским питанием, сменила ползунки и уложила спать. Теперь она сыта, спокойна, в тепле и в безопасности... На глазах у Кэрри снова выступили слезы – слезы слабости и стыда. Почему она сама не смогла обеспечить своей дочери безопасность, тепло и уют?
Решение ее проблем лежало на поверхности, но до сих пор Кэрри предпочитала прятать голову в песок. Теперь же она горько корила себя за эгоизм и малодушие. Что она за мать – вытащила ребенка среди ночи на улицу, где оба могли погибнуть от холода или стать жертвами бандитов, только потому, что не желала с ним расстаться? Настоящая мать думала бы прежде всего не о своих чувствах, а о безопасности малыша. Кэрри двадцать лет – давно уже не ребенок. Может быть, она и не окончила школу, но она не дура и умеет отличать хорошее от дурного. Только теперь она поняла правоту своей матери...
– Если ты отдашь ребенка на усыновление, то сможешь вернуться домой, – говорила мать, глядя на нее покрасневшими от горьких слез глазами. – Но если решишь оставить малыша при себе, впереди тебя ждет только горе. Ты совершила большую ошибку, Кэрри, ты поступила не так, как следовало, и теперь за это расплачиваешься.
Тогда эти слова показались Кэрри невыносимо жестокими, но прошедшие месяцы убедили ее в правоте матери. Она бросилась в Нью-Йорк, полная наивных надежд, что Грэм обрадуется ребенку, примет их обоих с распростертыми объятиями и женится на ней, как обещал. Но, узнав, что Кэрри дала жизнь нежеланной дочери, Грэм пришел в ярость. Он не хотел с ней жить и, разумеется, не имел ни малейшего желания на ней жениться.
Теперь, хоть сердце ее разрывалось при одной мысли об этом, Кэрри не могла не признать: в приемной семье Долли будет лучше.
Пусть разлука с дочерью разобьет ей жизнь – разве не жестоко держать девочку при себе и знать, что не сможешь обеспечить ее всем необходимым? Глаза Кэрри защипало от жарких слез. Иного выхода нет.
У нее ни образования, ни профессии: она не сможет заработать ни на квартиру, ни на няню для малышки. И помощь государства – не выход, как она убедилась на горьком опыте. Все, что у нее было, продано или украдено. Теперь она в буквальном смысле «все свое носит с собой». Настало время сделать правильный выбор. Долли нужен дом, нужны любящие заботливые родители – мать и отец. Как может Кэрри вставать на пути у собственного ребенка, зная, что с ней его не ждет ничего, кроме бесприютности и нищеты?
Сияя широкой улыбкой, в палату вбежала медсестра.
– Повезло же вам, дорогуша! Вас хочет навестить мистер Виэйра!
– Мистер... кто?
– Карлос Виэйра. Он ехал в том лимузине!
– В лимузине... Виэйра... Но ведь, кажется, так называется ваша больница? – в недоумении пробормотала Кэрри. Да, она помнит огромный серебристый автомобиль... помнит, что со смуглым незнакомцем были еще трое или четверо мужчин...
– Правильно, потому что больница принадлежит «Фонду Виэйра». Это благотворительная организация, созданная мистером Виэйра. Местных пациентов мы принимаем только в неотложных случаях, – объясняла медсестра. – К нам приезжают люди со всего мира, чтобы сделать операцию или пройти курс лечения, недоступный у них на родине. Все издержки оплачивает Фонд. Мистер Виэйра – известный филантроп... вы, конечно, о нем слышали?
– Нет... и я не поняла, что он был в лимузине...
Она говорит о пациентах из развивающихся стран, со стыдом и смущением поняла Кэрри. Вот для кого предназначена эта больница – для людей, которые не могут оплатить лечение. Для тех, кто не может помочь себе сам и нуждается в милосердии. Вот в кого я превратилась – в нищую, способную лишь принимать подачки богачей.
– Вы, должно быть, так загляделись на его знойные черные очи, что ничего больше и не заметили, – поддразнила ее медсестра. – Да и на все остальное тоже. Карлос Виэйра – сногсшибательный мужчина! Представляю, что выпочувствовали, когда он укрыл вас своим пиджаком!
Стоявший за дверью Карлос, услышав такое предположение, иронически вздернул брови, затем легонько постучал и вошел.
Кэрри, увидев его, подпрыгнула в кровати: бледные щеки ее залились краской стыда, словно это она сейчас отпускала шуточки о его знойном обаянии. Медсестра, смутившись, поспешила прочь.
Стоило Кэрри взглянуть на мужчину, подошедшего к изножью ее кровати, как она вмиг забыла, чем только что была смущена. До чего же он красив! В кино и то не бывает таких красавцев! Даже ради спасения жизни она не смогла бы отвести взгляд.
Да, он и вправду «сногсшибательный мужчина»! Чеканное лицо, словно сошедшее с античной монеты: высокие гордые скулы, черные брови вразлет, чувственный, но жестко очерченный рот и упрямо выдвинутый вперед подбородок – живое воплощение суровой мужественности. Едва Кэрри встретилась взглядом с его темно-золотистыми глазами, как во рту у нее пересохло, и вдруг без всяких причин она с особой остротой ощутила, что на ней нет ничего, кроме тонкой больничной пижамы. Груди заныли, а где-то в самой глубине ее существа родился обжигающий жар, от которого напряглись все мышцы и стало трудно дышать. Карлос опустил глаза, обрамленные длинными черными ресницами, и на мгновение задержал взгляд на ее полных мягких губах. В следующий миг он снова смотрел Кэрри в глаза: взор его обжигал. Кэрри с ужасом осознала, о чем только что думала – о том, каково ощутить прикосновение этих жестких, резко очерченных губ к своим губам... Что, если ее мысли отразились на лице?
– Как вы себя чувствуете? – мягко спросил Карлос.
– П-прекрасно, – запинаясь, пробормотала она, в ужасе как от собственных непристойных мыслей, так и от того, что он мог о них догадаться. – Но врач сказал, у меня сотрясение мозга...
– Знаю.
Карлос подошел к детской кроватке и склонился над ней. Кэрри, чувствуя, как пылают щеки, тщетно старалась взять себя в руки – но не могла оторвать от него глаз. Несмотря на высокий рост и мощное телосложение, Карлос двигался с необычайной легкостью и изяществом.
– И Долли, кажется, всем довольна.
– Да... такая уютная кроватка, – пролепетала Кэрри, с ужасом понимая, что теперь Карлос Виэйра наверняка сочтет ее дурой.
Карлос оторвал взгляд от безмятежного личика Долли и поднял голову. Чеканные линии его губ смягчились легкой улыбкой.
– Вам не стоило бродить с ребенком по улицам в такой час, – мягко заметил он.
– Я... знаю, – прошептала Кэрри.
Он снова поднял на нее колдовские золотистые глаза – и сердце у нее заколотилось так, словно Кэрри только что взобралась на крутую гору.
Краснеет, как школьница, с невольной усмешкой подумал Карлос. Он снова повернулся к Долли, чтобы дать Кэрри возможность овладеть собой, – но это не помогло. Он «завел» ее, и Кэрри не могла этого скрыть. Было, однако, что-то странно трогательное в ее неискусности, неумении маскировать свои мысли и чувства. Полные розовые губы ее дрожали от напряжения, а в глазах, словно в двух синих зеркалах, отражались все движения души.
Худенькое, почти детское тело, скрытое под пижамой, не производило впечатления. Волосы, однако, у нее удивительные – таких волос Карлос еще не видел. Каскад пышных кудрей спадал до талии, блестя и переливаясь богатыми оттенками сияющей бронзы. Карлос заметил и груди удивительной полноты и округлости, туго обтянутые пижамой: сквозь тонкую ткань явственно просвечивали тугие соски. К удивлению Карлоса, тело его мгновенно отреагировало на эту соблазнительную картину: как видно, ни расстройство, ни усталость не сумели подавить в нем основной мужской инстинкт.
– Я понимаю, что сделала глупость, – дрожащим голосом заговорила Кэрри. – Но больше это не повторится. Я найду прибежище для Долли и для себя. Когда меня отсюда выпустят?
– Вам нужно отдохнуть пару дней, – ответил Карлос, отметив про себя ее наивность – молодая женщина не понимает, что может покинуть больницу в любое время, когда только пожелает. Впрочем, разубеждать ее он не собирался. – А завтра вас навестит работница социальной службы. – Заметив, что в глазах Кэрри блеснул ужас, Карлос добавил с ободряющей улыбкой: – Не беспокойтесь, против вашей воли ни с вами, ни с ребенком ничего не сделают. Но, думаю, вы согласитесь, что сейчас вам необходимы поддержка и добрый совет.
Кэрри побледнела; худенькие плечи съежились от страха и тревоги. Теперь она наконец нашла в себе силы отвести от Карлоса взгляд – стыд за собственную слабость и неприспособленность заставил ее опустить глаза.
– У вас обоих все будет хорошо, – добавил в заключение Карлос и быстрыми уверенными шагами направился к двери.
У самого порога он остановился. Вдруг вспомнилась безумная мысль, посетившая его за несколько минут до происшествия на дороге. В самом деле, ведь Кэрри – первая женщина, которая встретилась ему после разрыва с Лоттой!
Но нет. Может быть, он и сумасшедший, но не настолько, чтобы жениться на первой встречной. И потом, как бы ни была юна и наивна Кэрри Мастертон, все же она – мать-одиночка. А испанец из старинного дворянского рода, воспитанный в уважении к семье и в благоговении перед традиционными ценностями, не возьмет в жены женщину с внебрачным ребенком на руках.
2
Бледная как смерть Кэрри откинулась на подушку. От слабости она едва могла шевельнуть рукой, внутри, у нее все тряслось.
Господи, какой же идиоткой она себя выставила! Глазела на Карлоса Виэйра, словно ребенок, увидавший Санта-Клауса! Никогда прежде ни с одним мужчиной – даже с Грэмом – она ничего подобного не ощущала, а потому отнесла свои чувства на счет утомления и последствий сотрясения мозга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18


А-П

П-Я