— Мне нужно позвонить, — сказал он. Что ж, мы обсуждали это перед поездкой.
— Конечно. — Не оглядываясь, я вошла в спальню и захлопнула дверь. Он, разумеется, мог питаться кем угодно, чтобы не ослаблять меня, но смотреть на это я не согласна. Через несколько минут я услышала стук в дверь, легкое перешептывание, и наконец тихий, сдержанный стон.
Я даже не могла сбросить напряжение, в сердцах швырнув о стену расческу или эти проклятые туфли с их каблуками. Сдерживало желание сохранить лицо и не допустить скандала с Биллом. Я распаковала чемодан и разложила в ванной косметику. Забавно: метаболизм вампиров не подразумевает пользования туалетами, поэтому если в их доме и находился работающий унитаз, то про запас бумаги они зачастую совсем забывали.
Вскоре я услышала, как дверь номера открылась и захлопнулась. Билл легонько постучал перед тем, как войти в спальню. Его лицо порозовело, черты чуть сгладились.
— Ты готова? — спросил он.
Внезапно я осознала, что мне предстоит первая настоящая работа на вампиров, и меня охватил страх. Если я потерплю неудачу, жизнь моя будет полна опасностей, а Билл может стать еще мертвее, чем сейчас. С пересохшим от испуга горлом я кивнула.
— Не бери сумочку.
— Почему? — Я ошарашенно посмотрела на невинный предмет. Кому она может помешать?
— В сумочках можно что-нибудь спрятать. — Осиновый колышек, например. — Положи ключ… В этой юбке есть карманы?
— Нет.
— Ну, тогда… зацепи за белье.
Я приподняла край юбки и показала Биллу, за какое именно белье он предлагает мне зацепить ключи.
— Э… Это что — пояс? — Билл вдруг показался несколько выбитым из колеи.
— Ага. Я не видела необходимости производить впечатление профессионала и после того, как сниму свой замечательный костюм. Черное белье смотрится на коже куда лучше, чем профессионализм.
— А уж сама кожа! — промурлыкал он. — Такая загорелая, такая… гладкая.
— Да, она выглядит так, что я могу не носить чулки. — Я засунула пластиковый жетон — «ключ» — за один из ремешков пояса.
— Боюсь только, что он там не удержится, — сказал Билл. Его глаза расширились и чуть светились. — Нам, быть может, придется разделиться, так что ключ тебе понадобится. Попробуй его передвинуть.
Я передвинула.
— Ох, Сьюки… Ты же в спешке не сможешь его достать. И вообще… Нам… Нам пора идти. — Билл заметным усилием воли вернулся к реальности.
— Хорошо, если ты настаиваешь… — сказала я, расправляя юбку поверх нижнего «костюма».
Он одарил меня мрачным взглядом и похлопал себя по карманам, проверяя, не забыл ли чего. В этом было что-то очень человеческое, что всегда меня трогало. Мы кивнули друг другу и направились к лифту. Изабель наверняка ждет, а у меня создалось впечатление, что ждать она не привыкла.
Вампирша, истинный возраст которой исчислялся сотнями лет, хотя выглядела она не более чем на тридцать пять, стояла на том же месте, где мы с ней расстались. В этом отеле она могла позволить себе быть естественной — что включало демонстрацию обычной для вампиров способности замирать в неподвижности сколь угодно надолго. Люди суетливы. Они все время вынуждены изображать участие в полезной деятельности или целеустремленность. Вампиры же могут просто занимать место, никому не доказывая своего права на это. Когда мы вышли из лифта, Изабель была неотличима от статуи. На нее можно было бы повесить шляпу, если б об этом не пришлось потом очень серьезно пожалеть.
Система раннего предупреждения сработала, когда мы были футах в шести от вампирши. Она бросила резкий взгляд в нашу сторону, ее правая рука дернулась, будто переключатель.
— Следуйте за мной, — сказала она и заскользила к дверям. Барри едва успел распахнуть их. Я заметила, как он опустил глаза, пропуская ее. Все, что вы слышали о встрече взглядом с вампиром — правда.
Как и следовало ожидать, ее машиной оказалась черная «Тойота Лексус», битком набитая разнообразными приспособлениями. Вампиры на малолитражках не ездят. Изабель дождалась, пока я пристегнусь (ни она, ни Билл такой мелочью не озаботились), и резко тронулась с обочины. Мы ехали по центральной магистрали Далласа. Первые пять минут Изабель просто молчала, потом вдруг встряхнулась, словно вспомнив об инструкциях.
Мы начали поворот налево. Из окна виднелся газон и неясный силуэт — должно быть, памятник. Изабель указала на него длинным костлявым пальцем:
— Техасское Книгохранилище , — сказала она, словно была обязана меня проинформировать. Значит, ей дано и такое поручение? Интересно. Я присмотрелась, увидев в глубине темное кирпичное здание. Жаль, что его не разглядеть как следует.
— Так это тот самый травянистый холм? — выдохнула я со смесью удивления и восхищения. У меня было такое чувство, будто я увидела Гинденбург или еще что-то столь же значимое.
Изабель кивнула — движение, которое я смогла заметить только по качнувшейся прическе.
— Там сейчас музей.
Вот куда надо будет сходить днем. Если мы здесь задержимся достаточно, прогуляюсь пешком. Или даже возьму такси, пока Билл будет в гробу.
Билл улыбнулся мне через плечо. Он чувствовал мельчайшие изменения моего настроения, что в восьмидесяти процентах случаев было просто замечательно.
Еще минут через двадцать мы миновали деловые районы и оказались в жилой части города. Вначале мимо проносились плотными рядами небольшие коробчатые здания, но чем дальше, тем массивнее и вычурнее они становились. Нашей целью был огромный дом, непонятным образом втиснутый на небольшой участок. Даже в темноте он выглядел совершенно нелепо.
Думаю, я предпочла бы ехать подольше.
Мы припарковались на улице возле особняка, Билл открыл передо мной дверь. На мгновение я замерла, словно чего-то опасаясь. Я поняла, что в доме вампиры — и их много. Я узнала об этом так же, как узнавала о наличии мыслящего человека. Только вместо вспышек мысли, которыми издалека представляются люди, я видела… Как бы это сказать? В воздухе внутри дома зияли провалы. И каждый из них был вампиром. Лишь подойдя к самым дверям, я почуяла человеческое сознание.
Над дверью горел фонарь, и можно было разглядеть, что дом сделан из бежевого кирпича с белой отделкой. Свет, видимо, тоже был зажжен для меня — вампиры видят гораздо лучше людей. Изабель подвела нас к парадной двери, проем которой был выполнен в виде кирпичной арки, увитой виноградными гирляндами. Венок из высушенных цветов скрывал дверной глазок. Так нынче модно. Разумно — ничто во внешнем облике особняка не говорит о природе его обитателей. На фоне столь же фешенебельных соседних домов он совершенно незаметен — и не подумаешь, что внутри полно вампиров.
Но они там были. Следуя за Изабель, я насчитала четверых в передней, еще двоих в зале и по меньшей мере шестерых в огромном помещении кухни, рассчитанной, кажется, не менее чем на двадцать обитателей дома. Людей . Стало ясно, что дом вампирами куплен, а не построен, потому что сами вампиры всегда планируют очень маленькие кухни, если вообще решают включить их в проект. Им достаточно холодильника для крови и микроволновки для ее подогрева. Что им еще готовить?
Высокий худой человек мыл в раковине посуду, так что люди здесь, наверное, жили. Он полуобернулся, когда мы проходили мимо, и кивнул мне. На нем были очки, рукава рубашки закатаны. Я подумала было заговорить с ним, но Изабель целеустремленно отконвоировала меня в помещение, похожее на большую столовую.
Билл выглядел напряженным. Может, я и не читала мыслей его сородичей, но знала его достаточно хорошо, чтобы не ошибиться, определяя настроение — по положению плеч, например. Ни один вампир не в состоянии чувствовать себя комфортно на чужой территории. Вампирское сообщество сковано жестким этикетом, как ни одна из человеческих традиционалистских культур. Правда, оно старается хранить свои обычаи в тайне, однако при общении многие вещи становятся заметны.
Среди присутствующих вампиров я легко выделила главу. Он сидел за длинным столом наравне с прочими. И с виду был совершенно чокнутым. На первый взгляд. Потом я сообразила, что он тщательно имитирует чокнутого: сам он был совершенно… иным. Песочного цвета волосы гладко зачесаны назад, кости тонкие, сложение самое заурядное. Очки в черной оправе, конечно, были неоптическими, рубашка в мелкую полоску заправлена в легкие отутюженные брюки. У лидера было бледное веснушчатое лицо, невидимые ресницы и едва заметные брови.
— Билл Комптон, — сказал он.
— Стэн Дэвис, — ответил Билл.
— Добро пожаловать в наш город. — В голосе Дэвиса слышался едва заметный акцент. «Вообще-то он Станислав Давидович», — подумала я и тут же отряхнула эту информацию, как пыль. Если до кого-нибудь из них дойдет, что я поймала шальную мысль в безмолвии их сознаний, я лягу на пол обескровленной тенью.
Даже Билл не знал, что я так умею.
Я запихнула свой страх поглубже как раз вовремя — рассеянный взгляд бесцветных глаз сосредоточился на мне, детально изучая.
— Да, она вполне подходит, — сказал Стэн, обращаясь к Биллу. Я полагаю, это был комплимент, вроде поглаживания по шерсти.
Билл наклонил голову.
Вампиры не тратят времени на свойственные в подобных случаях людям долгие разговоры. Человек обязательно поинтересовался бы у Билла здоровьем его начальника Эрика, предостерег бы его на случай, если я не справлюсь, возможно, представил бы Билла и меня кому-нибудь из присутствующих. Человек — но не Стэн Дэвис, верховный вампир. Он поднял руку, и молодой вампир с блестящими черными волосами, похоже, испанец или мексиканец, покинул комнату. Вернулся он с девушкой. Человеком. Увидев меня, та рванулась, пытаясь стряхнуть цепкую руку вампира со своего локтя.
— Помогите! — завизжала она. — Вы должны мне помочь!
Дура. В конце концов, что я могу сделать против толпы вампиров? Ее мольба была бессмысленна. Я несколько раз повторила себе это, очень быстро и настойчиво, стараясь сосредоточиться на том, что мне предстояло.
Я поймала ее взгляд и подняла палец. Ее глаза зафиксировались на мне, она послушалась и замолчала. У меня нет гипнотического взгляда вампиров, но зато я совсем не выгляжу угрожающе. Я выгляжу так же, как любая девчонка на низкооплачиваемой работе где угодно на Юге — молодая загорелая блондинка с неплохой фигурой. Возможно, не очень яркая. Мне кажется, что многие люди (да и вампиры) думают, что симпатичная блондинка на такой работе обязательно глупа. Я повернулась к Дэвису, внутренне радуясь, что Билл стоит у меня за спиной, близко-близко.
— Мистер Дэвис, надеюсь, вы понимаете, что мне требуется более уединенная обстановка для допроса. И я должна знать, что вам от нее нужно.
Девчонка заплакала. Редко, с надрывом всхлипывая. Это невероятно раздражало.
Дэвис посмотрел мне в глаза. Не то чтобы он пытался меня очаровать или подчинить, нет. Он просто изучал.
— Насколько я знаю, ваш охранник в курсе деталей моего соглашения с его начальником, — сказал Дэвис. Да, я поняла. Я была для них просто низшим существом. Мое обращение к Стэну воспринималось как обращение курицы к клиенту ресторана. И тем не менее мне нужно было знать, о чем идет речь.
— Я знаю, что вы согласовали условия с Пятым округом, и собираюсь приложить все усилия, чтобы помочь вам, — сказала я как можно более ровным голосом. — Но не зная цели, я не смогу начать.
— Нам нужно знать, где наш брат, — ответил Стэн после длинной паузы.
Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы не выдать свое ошеломление.
Как я уже говорила, некоторые вампиры, вроде Билла, живут уединенно. Другие чувствуют себя лучше в обществе, называемом ими «гнездом». Внутри «гнезда» они именуют друг друга братьями и сестрами, и многие такие образования существуют на протяжении десятилетий, а история одного, в Новом Орлеане, насчитывала более двух веков. Еще в Луизиане Билл указал мне на то, что в Далласе вампиры образуют необычайно большое «гнездо».
Я не психолог, но даже мне стало ясно, что для вампира столь сильного, как Стэн, потеря одного из братьев по «гнезду» была не только необычной, но и на редкость унизительной.
А вампирам унижение нравится примерно так же, как и людям.
— Пожалуйста, опишите обстоятельства, — сказала я самым нейтральным голосом.
— Мой брат Фаррел не вернулся в «гнездо» в течение пяти ночей, — ответил Дэвис.
Я понимала, что они проверили его любимые охотничьи угодья и расспросили каждого вампира в Далласе, дабы отыскать хотя бы след. Тем не менее я уже открыла рот, чтобы ради соблюдения формальностей задать вопрос относительно всех этих мероприятий. Но тут Билл прикоснулся к моему плечу. Я обернулась — он едва качнул головой. Вопрос был бы бестактен.
— А девушка? — спросила я. Она все еще дрожала и всхлипывала. Вампир-испанец был, казалось, единственным, что держало ее на ногах.
— Она работает в клубе, где его в последний раз видели. Это наш собственный клуб, «Крыло летучей мыши».
Бары, естественно, были любимыми местами времяпрепровождения вампиров, ибо часы их работы приходились в основном на ночь. Клыкастые ночные охотники-одиночки не могли устоять против бара, битком набитого вампирами.
В минувшие два года вампирские бары стали средоточием ночной жизни. Жалкие людишки, увлекшиеся вампирами, болтались в этих барах, зачастую в маскарадных костюмах, в надежде привлечь внимание настоящего кровососа. Туристы, посиживая с бокалом, глазели на тех и на других. Чем-чем, а безопасным местом работы эти бары не были.
Я посмотрела на вампира-испанца и указала на стул рядом с собой, куда он и опустил девочку. Готовясь скользнуть в ее ничем не защищенное сознание, я закрыла глаза…
Ее звали Бетани. Ей исполнился двадцать один год, и она считала себя диким, свободным ребенком, настоящей дрянной девчонкой. До сих пор она даже представить себе не могла, в дебри какой беды это может ее забросить. Работа в вампирском баре была жестом ее бунтарской натуры, и теперь вполне могла оказаться смертельной ошибкой.
Повернувшись в сторону Стэна Дэвиса и очень сильно рискуя, я произнесла:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30