– произнес он, улыбаясь. – Как это великодушно с моей стороны – помогать вам подцепить сэра Родерика на крючок. Вы не останавливаетесь на полпути, не так ли? – он поклонился в ее сторону. – Мои поздравления, мадам, вы можете гордиться своими успехами в своем бизнесе, вы почти профессионал.
Девушка присела в реверансе.
– Благодарю, ваша светлость, – ровным голосом произнесла она, понимая, что худшее позади, хотя что могло быть хуже, чем осознание того, как к ней относился герцог. – Я делаю, что могу, чтобы не уронить своего достоинства в эти тяжелые времена.
– Мы не очень тебя понимаем, – пролепетала леди Эмилия тонким голоском. – Разве ты не хотел одеть Трикси? В той одежде, которую она взяла с собой в Глиндеварон, было бы неприлично сопровождать девочек. Кроме того, мой дорогой, мы были почти убеждены, что ты увлечен Трикси и поэтому не можешь допустить, чтобы она чувствовала себя неловко. О, дорогой, бедный Гарри, сэр Родерик тебя опередил? Неудивительно, что ты так раскричался. Нам ужасно жаль.
После этих слов леди Эмилии Гарри буквально просверлил Трикси гневным взором и пробормотал ей что-то вроде: «Вы за это еще получите», – прежде чем повернуться к тете.
– Простите меня, тетя. Я вел себя глупо. Конечно же, я хотел, чтобы вы одели Трикси так же хорошо, как и близнецов. И я очень надеюсь, что ты что-то купила и для себя. Я был немного расстроен тем, сколько стоят сейчас такие вещи, только потому, что никогда до этого не выводил никого в свет. Две дюжины пар перчаток? Сейчас я даже не уверен, что этого будет достаточно!
– Спасибо, дорогой племянник, – леди Эмилия чуть не заплакала от счастья. Затем она решила уточнить. – Что с сэром Родериком?
– О, дорогая тетя, – произнес Глинд, взмахнув рукой, что могло означать что угодно, – кто мы такие, чтобы осуждать выбор сердца? Девочки скоро спустятся вниз? Уже довольно поздно, а ты же знаешь, какое значение леди Херефорд придает пунктуальности.
Трикси постаралась спрятать улыбку, наблюдая, как Гарри пытается сбить с толку свою тетю. И, кажется, ему это удалось. Леди Эмилия поднялась, чтобы позвать Пинча и проверить, готовы ли близнецы. Однако улыбка Трикси быстро померкла, когда она поняла, что герцог не будет так же добр к своей «дорогой Трикси» позднее, когда они останутся один на один.
В гостиную сразу же за Пинчем вошли Вилли и Энди, избавив тем самым Трикси от неприятного разговора с Гарри. Дворецкий доложил, что девочки скоро спустятся и можно будет ехать к Херефордам.
– А я повторяю, что она не… – горячо продолжал спорить Вилли, когда оба друга подошли к столу с напитками, ограничившись приветственным кивком, предназначенным всем находившимся в комнате.
– И она тоже, – ответил Энди, наливая бокал шерри, единственный алкогольный напиток, который Гарри разрешил пить мальчикам в его доме. – Еще не только это. Она, возможно, не пойдет с нами сегодня вечером, настолько дитя страдает от любви. Говорю тебе, Вилли, ты понапрасну тратишь свое время. Лучше выкинуть всю эту чушь из головы и купить билет на представление. Если повезет и игра будет отвратительной, мы сможем покидать помидоры на сцену.
– Не пойдет? – разочарованно протянул Вилли. – Ты ведь не обманываешь меня, Энди? Я что же, целый час мучился зря, чтобы красиво завязать мой галстук? Какие женщины неблагодарные создания! Знаешь, Энди, мне кажется, я теряю силы от всех этих любовных историй. Я никогда раньше не принимал ванну так часто, а кроме того, я ненавижу танцевать.
– Это значит, что мы идем в театр?
Вилли резко поставил стакан на стол, так что шерри забрызгало манжеты его рубашки, но он не обратил на это внимания.
– Сегодня в театр, а завтра к Эшли, а еще на мельницу, если найдем ее, где бойцы обещали продержаться двадцать раундов! Ну же, Энди, нет никакого смысла торчать здесь всю ночь!
Трикси, Гарри и леди Эмилия молча проводили взглядами державшихся за руки мальчиков, которые даже не обратили на присутствующих никакого внимания.
– Иногда мы удивляемся нашему племяннику, – медленно произнесла леди Эмилия, когда за мальчиками закрылась входная дверь. – Нам кажется, в его характере слишком много от нашего дорогого покойного дяди Августа. Ты помнишь, Гарри, мы были у него однажды в гостях в Херефордшире. Он никогда не был женат и всегда разгуливал в компании своих друзей.
Гарри встретился взглядом с Трикси, и это был один из редких моментов взаимного понимания. Они открыто улыбнулись друг другу.
В комнату вбежала одна из девушек в изящном платье из тафты, но с грустным выражением лица.
– У Евгении болит голова, леди Эмилия, она должна остаться в кровати, – произнесла девочка, глядя себе под ноги. Вся ее фигурка выражала меланхолию, в которую она завернулась после первого бала, как в кокон, навсегда отказавшись его сбросить. – Лэси осталась с ней. Моя сестра просила отправляться без нее.
– О, дорогая, – обеспокоенно воскликнула леди Эмилия, ее руки снова затеребили подол платья. – Нам так нравится, когда вы вместе. Вы так дополняете друг друга, вызываете комплименты, которые и мы частично заслужили, так красиво одел вас. Мистер Солтер будет ужасно расстроен, когда мы встретим его у Херефордов и расскажем, что его дорогая Евгения осталась в кровати. – Она повернулась к Трикси, которая пристально рассматривала Елену, как будто о чем-то размышляя. – Вам, возможно, придется забыть о вечерних развлечениях, моя дорогая, и составить компанию Евгении.
– Нет, она поедет с нами, – вмешался Гарри, прежде чем Трикси смогла вымолвить хоть слово, потому что он не мог остаться в стороне и спокойно наблюдать, как его друг сэр Родерик губит свою жизнь ради такой расчетливой и коварной женщины. У него были свои планы на вечер. – С ней останется горничная, этого достаточно.
Трикси перевела изучающий взгляд с Елены на Гарри, чувствуя, что герцог опять задумал что-то мерзкое.
– Евгения, возможно, волнуется из-за заносчивой миссис Солтер, которая против их отношений, – предположила Трикси. – Мне об этом сказала ее горничная. Бедная Евгения!
Елена чуть слышно всхлипнула. Леди Эмилия тут же пожелала узнать, не страдают ли обе девочки от чего-нибудь, но Гарри прекратил все расспросы, напомнив, как относится леди Херефорд к опозданиям. В течение пяти минут вся компания была уже на улице и ожидала карету.
Наверху, выглядывая из-за занавесок своей спальни, стояла якобы больная мисс Сомервилль, скрестив пальцы за спиной и впервые за долгое время широко улыбаясь.
Глава 16
Трикси дернула сложную застежку на гранатовом ожерелье и в спешке чуть не разорвала его. Она старалась как можно быстрее освободиться от всего, что напоминало о приеме у леди Херефорд. Это были самые ужасные, несчастные и сводящие с ума часы в ее жизни, и за эти ужасные, непереносимые, отвратительные часы она должна была благодарить герцога Глинда.
С того момента как сэр Родерик вошел в гостиную Херефордов, чтобы занять место рядом с Трикси, Гарри сделал все, чтобы не оставлять их одних. Вместо этого он рассуждал о женщинах – охотницах за счастьем и об их несчастных жертвах; о различных формах пыток, которые вынуждены были терпеть дворяне в средние века от грабителей и шантажистов; о благородной пленнице, которая достигла берегов Австралии и не погибла в пути и о других слишком ужасных вещах, чтобы вспоминать о них во всех подробностях.
Сэр Родерик, который все больше начинал нравиться Трикси, к сожалению, считал себя экспертом во всем и с радостью ввязывался во все обсуждения. Он не догадывался, что Трикси совершенно точно понимала намеки Гарри и на протяжении всего вечера умирала медленной смертью.
Развязав ремень на своем платье, Трикси села за трюмо и стала вытаскивать шпильки из своей прически. Как же она мечтала, чтобы поскорее закончились балы и она могла уехать из Лондона, чтобы забыть о герцоге Глинде. Ее пальцы остановились на полпути, и она увидела свое отражение в зеркале. Девушка плакала.
Как она могла быть такой идиоткой, чтобы полюбить так сильно, этого человека?
– О, Гарри, – вздохнув, прошептала она, – я так люблю тебя, даже если ты считаешь меня бессердечной авантюристкой и шантажисткой.
– Трикси?
Девушка быстро повернулась, придерживая рукой расстегнутое платье.
– Вы! – воскликнула она в недоумении, увидев высунувшуюся из-за двери голову герцога. – Что вам угодно? Сейчас полвторого утра, и я не одета. Вы потеряли рассудок или вы пришли, чтобы обсудить ваше глупое поведение сегодня вечером?
– Пожалуйста, говорите тише, ради Бога, иначе здесь появится моя тетя, начнет причитать, что я вас скомпрометировал, и требовать, чтобы мы поженились немедленно. – Глинд вошел в комнату, в его руках был лист бумаги.
Трикси незаметно утерла слезы и поднялась.
– Вы совершенно ясно выразились. Мы ведь не хотим, чтобы произошло что-либо столь ужасное, не правда ли, Гарри? Хотя, учитывая то, что вы весь вечер пытались рассказать сэру Родерику обо мне и предостеречь его от общения со мной, возможно, я решусь на такое. Вы же уже знаете, что я ни перед чем не остановлюсь, чтобы защитить свои интересы.
Гарри ее не слушал, по крайней мере слушал невнимательно. Он был слишком озабочен причиной, приведшей его в эту комнату в столь поздний час.
– На минутку прекратите думать только о себе, Трикси, – нетерпеливо попросил ее герцог. – Я нашел эту записку в моем кабинете, хотя предполагаю, что не должен был ее обнаружить до завтрашнего утра. Женщины настолько легкомысленны! – он вложил записку в дрожащие руки Трикси. – Вот, посмотрите, может, объясните, что к чему?
Трикси подошла к подсвечнику и заставила себя прочитать детские каракули.
– О Боже, Елена сбежала! – воскликнула Трикси, дочитав письмо до конца. – Я должна была знать об этом! Неудивительно, что Елена хандрила весь вечер, исполняя танцы как по обязанности. Это была не Елена на вечере у леди Херефорд, а Евгения! Теперь мне многое становится понятным!
– О чем это вы говорите? – спросил Гарри, расположившись в кресле. – В записке сказано, что Елена сбежала с каким-то подлецом Перси. Но это невозможно, потому что Елена весь вечер была с нами. Я нашел ее записку прежде, чем она смогла осуществить свой план. Именно поэтому я пришел к вам, чтобы вы вразумили ее. – Вдруг он выпрямился. Слова Трикси наконец-то дошли до его усталого разума. – Вы хотите сказать, что с нами на вечере была не Елена, а Евгения, тогда как настоящая Елена осталась дома, изображая больную? О Боже мой! – он вскочил на ноги. – Поторопитесь. Идите в спальню и пересчитайте их носы!
Трикси улыбнулась.
– Хорошо, я пойду, если вы настаиваете, но думаю, что я права. Я чувствовала, что с Еленой-Евгенией что-то не в порядке в этот вечер, но я не поняла, в чем дело. Вообще-то я умею различать их, если, конечно, они сами не хотят, чтобы я догадалась, кто из них кто. Возможно, сегодня как раз был тот самый случай.
Она присела на край кровати.
– Какую кашу я заварила, Гарри. Если бы я не была так увлечена вашими ужасными рассказами сегодня вечером, я бы распознала их обман. А теперь Елена направляется в Грента Грин с Персивалем Совье! – Она покачала головой, как будто снимая с себя часть вины. – Это вы во всем виноваты, Гарри, я так думаю.
– Я виноват? Я? – Гарри в несколько шагов пересек комнату и встал рядом с Трикси. – О, зато вы трудитесь не покладая рук, мисс Сторбридж! Я предоставляю вам кров, одеваю вас, наблюдаю, как вы охмуряете моего друга, а теперь я еще и виноват в том, что единственное возложенное на вас задание – следить за близнецами – позорно провалено. Предупреждаю вас, мадам, у меня появилось непреодолимое желание размозжить вам голову и посмотреть, как же все-таки работает ваш изощренный мозг!
Он отступил назад, прошелся несколько раз по комнате и снова повернулся к ней:
– А кто, собственно, этот Персиваль Совье?
Трикси глубоко вздохнула, ее плечи высоко поднялись, а затем опустились.
– Он француз, учитель танцев, нанятый, чтобы обучать близнецов, как только мы приехали в Лондон. Это тот учитель, которого вы наняли, Гарри.
Гарри ладонью ударил себя по лбу.
– Прекрасно! Учитель танцев! И теперь вы, пританцовывая, можете обвинять меня, потому что я нанял его? Продолжайте, не стесняйтесь, мадам. Я взрослый человек, все могу вытерпеть!
– Прекратите! – с Трикси было достаточно. – Мсье Совье очень милый молодой человек, сын какого-то аристократа, сбежавшего от террора и не вернувшегося назад. Мсье Совье может быть беден, по он из хорошей семьи. Если вы мне дадите время подумать, я вспомню его титул. Он очень длинный и сложный.
– И я так предполагаю, что все должно быть в порядке? Слава Богу, что я не рожден женщиной с ее логикой! – Глинд подошел к девушке и поднял ее на ноги. – Как вы думаете, женится ли теперь Солти на Евгении, если его мать узнает, что Елена сбежала? Черт возьми, мадам, но теперь я не избавлюсь от Евгении, если только Солти не решит жениться на ней несмотря ни на что. Я по уши в растратах на безумных девиц, мисс Сторбридж, и мне это не нравится! Мне это совершенно не нравится!
Трикси откинула голову назад и посмотрела герцогу в лицо.
– Ох, бедный усталый мужчина, – заявила она. – Боже упаси меня вспомнить о том, как все это началось, когда в голову вашему брату пришла мысль доставить Елену и Евгению в вашу кровать как жертвенных девственниц, чтобы вы могли отомстить их отцу. Боже упаси меня вспомнить, как вы добровольно решили оплатить сезон балов, а теперь рычите как лев с занозой в лапе по поводу счетов модистки, затрат, которые – даже малый ребенок вам подтвердит – необходимы, чтобы вывести в свет молодых мисс. Боже меня упаси вспомнить…
– Замолчите! – скомандовал Гарри, помня, чем закончилось в предыдущий раз перечисление его ошибок.
Он не собирался попадаться в ту же ловушку еще раз, целовать ее, чтобы не слышать ее чертовой правды. Если он поцелует Трикси еще раз, он не сможет ее отпустить, какой бы плутовкой она ни была. Но сама мысль о поцелуе была настолько привлекательной, что он не сделал никаких попыток увеличить расстояние между ними.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20