Она решила, что бить надо будет не в полную силу, а то она мгновенно проколет кожу.
– Наклонись! – приказала она строгим голосом. Он с готовностью подчинился, но Нелл снова сделала паузу: – Если ты готов попросить прощения, то я приму твои извинения.
– Не буду извиняться. Это был открытый вызов.
– Ну что ж. – Она ударила первый раз не очень сильно, думая, что через три, максимум пять таких ударов наступит облегчение, и все закончится. Но, несмотря на то, что его рука продолжала настойчиво трудиться на ниве мастурбации, а рука Нелл нанесла уже седьмой удар, он никак не мог «облегчиться». Она увеличила силу ударов, но даже после двенадцатого, нанесенного в полную силу, оргазм так и не наступил. «О боже, – подумала она, – он, видно, привык к таким вещам, скотина». До нее доносилось вроде бы довольное хрипение, свидетельствовавшее об удовольствии и подступающем оргазме, но вместо этого он выгнулся и стал мастурбировать еще яростней. Нелл почувствовала, что здесь что-то не так, и наклонилась чуть-чуть в сторону, чтобы увидеть выражение его лица. Оно раскраснелось и блестело от пота, рот был широко открыт, но он никак не мог кончить. «Он, наверное, занимается этим уже не первый год», – мелькнула у нее мысль. Рука уже устала, и после двадцатого удара она перестала их считать. Его ягодицы превратились в два красных пятна с крошечными капельками крови в местах уколов. Наверное, он почувствовал, что она уже выбивается из сил, потому что удвоил свои усилия и, повернувшись к ней, сказал:
– Сильнее, черт тебя побери... за что я тебе плачу деньги?!
После этих слов Нелл поняла, почему у него были трудности с оргазмом. В промежутке, когда он ее покинул и когда она вошла в комнату, он чего-то наглотался. Это было видно по его трясущимся щекам и выпученным глазам с сузившимися зрачками. Нелл бросила щетку и отступила назад.
– Не надо тратить время попусту. Если ты накачался наркотиками...
– Ты кого обвиняешь в приеме наркотиков? Да ты знаешь, кто я такой?! Я из тебя все мозги вытащу и намотаю на забор, если ты не будешь делать, как тебе велели и за что тебе заплатили!
Нелл отрицательно покачала головой. Так он может загонять себя до смерти, и получится, что она убила его, хотя на самом деле он просто накачался наркотиками до такой степени, что они подавили у него все сексуальные чувства. Наверное, это кокаин. Вот они, привычки и удовольствия богатеньких лентяев. Для того чтобы он дошел до оргазма, ей пришлось бы сделать из его зада хорошую отбивную.
– Ах ты, невинная сука! – Она не успела опомниться, как он выхватил у нее из рук щетку и принялся бить ею Нелл по голове. Он бил с силой и яростью человека, который не привык, чтобы ему перечили. Она подняла руки, чтобы хоть как-то защититься, но он уже успел ударить ее по лбу, по щеке и темени. Удары наносил физически сильный мужчина, и ей было действительно очень больно. Так как лицо и голова теперь оказались закрыты, он начал бить ее по другим незащищенным частям тела, но Нелл извивалась и уворачивалась как могла. Тогда он резко схватил ее за ногу и повалил на пол рядом с кроватью. Это никак не повлияло на скорость и силу ударов. Просто теперь для них открылось подходящее место: обнаженная плоть между чулками и юбкой. Нелл буквально взвыла от боли и, не соображая, что делает, схватилась за то, что попалось ей под руку – за его упругий, твердый пенис. Ощутив в руках трепещущий член, она сделала движение, которому ее научили девочки перед ее первым выходом на улицу. Она сжала его изо всех сил и повернула до предела сначала в одну, потом в другую сторону, а затем резко рванула вниз.
– Это смертельный трюк, – говорила ей Паола.
Она не обманула. Он заорал, и внезапно наступивший оргазм подкосил его ноги, как будто вся сила в одно мгновение покинула его тело и вместе с обильно хлещущей во все стороны спермой вырвалась наружу. Упав на пол, он сжался в комочек, как маленький ребенок, и жалобно застонал. Нелл отпрыгнула назад. На ногах у нее остались длинные красные полосы, щеки и лоб саднило, что уж говорить о самой голове. Она чувствовала головокружение и тошноту. «Слава богу, что все закончилось только тем, что он кончил, – подумала она. – Мне наплевать, кто он такой. Он не имеет права причинять мне боль и унижать». Она заковыляла к двери, потому что одна нога, как раз та, за которую он дернул, видимо, подвернулась и очень болела. Но не успела Нелл взяться за ручку, как дверь открылась и на пороге появились двое мужчин. Первого она сразу же узнала, потому что это был именно тот человек, который порекомендовал ей этого наркомана. Второго она никогда раньше не видела.
– Что случилось? – хладнокровно спросил он.
– Вы не говорили мне, что клиент глотает всякое дерьмо, вот что случилось! Он либо ввел, либо вдохнул наркотик, пока я готовилась. А когда я это заметила, он стал меня бить! – Нелл показала исполосованные ноги и руки. – Поэтому мне пришлось остановить его единственным способом, который я знала.
Он смерил ее взглядом с головы до ног.
– Вы пока останетесь в этом доме. Я вынужден попросить вас перейти в ту комнату.
Он просил ее таким тоном, что не возникало никакого сомнения: это приказ. Когда за ним закрылась дверь, Нелл осторожно опустилась на кресло, стараясь пристроиться так, чтобы не задеть саднящие царапины. Ну и что теперь? Тауэр? За то, что она имела дело с одним из них, причем так, как они привыкли это делать? Страх усиливался, и она почувствовала где-то внизу живота неприятную холодную слабость. Может, эти люди хотят наложить лапу на его владения и собственность? По правде говоря, он был седьмая вода на киселе, но все-таки родственником королевской семьи. Она приложила руку к пылающему лбу. Ей сказали, что здесь не более чем детские фантазии. Ничего предосудительного, ничего. И это они называют непредосудительным. Можно было сдохнуть, когда она колотила его по голой заднице уже онемевшей рукой. Вот тебе и строгая няня, вот и наказание для мальчика...
Она медленно откинулась в кресле и закрыла глаза. И все же она добилась результата! Он кончил! Не исключено, что она что-то там и повредила. Бывает. Теперь уже все равно все погибло. И дело и будущее. Но как же она могла догадаться, что он накачался наркотиками? Конечно, ей надо было сначала его проверить. Разве Лиз не говорила, что проверка нужна всегда?! Но рекомендация-то была от надежного клиента. Так где же она ошиблась? Ей надо было обо всем догадаться, когда они заставили ее подписать ту проклятую бумажку с обещанием прийти. Это всегда означает, что клиент – персона очень важная. Надо было слушать свою интуицию, подсказывавшую, что она поступает не так, как нужно. Следовало отказаться, и все. Или пойти к Филиппу и попросить совета. Но ведь она не сделала ни того, ни другого. Мысль о тысяче фунтов за тридцать минут работы заслонила все остальное. У этого ублюдка были те, кто думал и действовал за него, используя его, как куклу. Дом, оказывается, был не так уж пуст, как это казалось. Но хуже всего, если они засняли все на видеопленку. Она в тревоге встала, но беглый осмотр комнаты ничего не дал. Может быть, за зеркалом была еще одна дверь? Она стала кусать ногти и внимательно осматривать комнату. Вот что-то над кроватью подозрительное... Она даже замерла от неожиданности своего открытия. Черт! Двадцать один год жизни – и все надежды пошли прахом, ее кинули в воду, где плавали только одни акулы, и все – людоеды. Куда же это ее угораздило влипнуть? Мысли путались. Она еще никогда не была в столь сложной ситуации.
«Итак, ты хотела жить одна-одинешенька, без помощи и контроля других, не так ли? – издевалась она над собой. – Сама Мисс Независимость.
Ладно, – устало сдалась Нелл, – я допустила ошибку. Согласна. Прошу прощения. Я усвоила и этот урок. Больше это не повторится.
Все оказалось вполне закономерным. Чего хотела, то и получила.
Но ведь единственное, чего мне хотелось, так это быть свободной и независимой. Это было так прекрасно.
Конечно, приятно и прекрасно! Вот почему опасность всегда подкарауливает в самый неподходящий момент. Двадцать месяцев беспроблемной жизни должны были закончиться чем-нибудь подобным».
Слишком поздно она поняла, насколько наивной была, не доверяя телохранителям и считая их ненужными.
Дура!!! Как Лиз хорошо ее знала! Теперь-то было понятно, почему она просила Филиппа присматривать за ней! Лиз видела ее слепое желание «быть свободной любой ценой» и знала, что за это придется заплатить гораздо большую цену, чем она ожидала.
Нелл вздрогнула. Огонь в камине едва горел, но холод во всем теле шел не снаружи, а изнутри. Впервые за все время с момента ухода из дома Мики Шафнесси, столкнувшись с холодным одиночеством, она действительно испугалась. На этот раз очень сильно. Из-за своей глупости она оказалась втянутой во что-то более опасное и серьезное, чем уличная проституция и работа с сутенером.
Нелл уткнулась лицом в ладони. «Только бы вырваться отсюда, тогда я обязательно расскажу все Филиппу и буду всегда, всегда с ним консультироваться! Господи, я и шагу не сделаю без его слова! Пожалуйста, помоги мне выбраться отсюда!»
Неожиданно открылась дверь, и, убрав руки от лица и выпрямившись, она взглянула туда. Ее посредник вынырнул из темноты, но, не обратив на нее никакого внимания, снова оставил ее в одиночестве. Когда он вернулся, с ним был еще один человек. Судя по сумке, принесенной им с собой и очень напоминавшей саквояж, это был врач.
Нелл снова оставили одну. Дрожа от холода, она придвинулась поближе к огню. Когда-то давно она уже чувствовала нечто подобное. Она была одна против всего мира, но у нее хватило сил и терпения все вытерпеть и победить. У нее все-таки еще есть права. И у нее есть Филипп. Если он захочет снизойти до нее и пересмотреть свое отношение, то она последует любому его совету.
Дверь в спальню отворилась, и в комнату вошли двое. Врач молча осмотрел ушибы и царапины на теле Нелл.
– Чересчур грубо, – заключил он, обращаясь не к Нелл, а ко второму ее клиенту. – Однако серьезных повреждений нет.
По лицам мужчин и интонации говорящего ничего нельзя было определить. Они оба казались бесчувственными.
– Вот... – Доктор достал из саквояжа тюбик с какой-то мазью. – Смажете там, где болит. Это ускорит заживление царапин и синяков. – Нелл зажмурилась, когда он приложил что-то к ее щеке. – Больно? – спросил он.
– Немножко. – Она не хотела говорить им, что другой человек, ударив когда-то ее в это же место, сломал ей челюсть.
– Это продлится дня два-три, потом и следа не останется. – Доктор убежденно кивнул головой, закрыл свой саквояж, и мужчины отошли к двери. После непродолжительной беседы вполголоса врач ушел, а ее клиент остался.
– Теперь-то я могу уйти? – вежливо, но настойчиво спросила Нелл.
– Только после того, как вы подпишете вот это.
– Я не выписываю рецептов. Этим занимается врач.
– Ценю ваше чувство юмора, но это не рецепт. Это обязательство, что вы никому, я повторяю, никому никогда не расскажете о том, что здесь сегодня произошло. – Все это было сказано ровным голосом и без всякой интонации.
– Я никогда не говорю о своих клиентах.
– Я рад это услышать, тем не менее вы все-таки подпишите это.
Нелл прочитала документ и, увидев, что он отпечатан на машинке, поняла, что это был уже не первый случай, когда такие же, как и она, подписывали подобного рода бумаги. Они не друзья, а скорее тюремщики для него... После этого она размашисто поставила свою подпись: Клео Мондайн.
Он посмотрел на нее и, повернувшись, произнес:
– Ваше настоящее имя.
От его голоса и взгляда у нее побежали по спине мурашки. Она снова взяла ручку и написала: Нелл Джордан. Они все-таки еще не знали, как ее зовут. Хоть маленькая, но победа. Взяв из ее рук листок, он сложил его и с невозмутимым видом опустил во внутренний карман пиджака. После этого в его руке оказался белый конверт, который предназначался явно ей. Конверт был очень толстым.
– Ввиду тех изменений, которые, как я вынужден признать, оказались совершенно непредсказуемыми, плата за это свидание для вас была удвоена... из-за потрясения и ранений. Контактов с этим клиентом у вас больше не будет.
Нелл почувствовала, как у нее от слабости чуть не подкосились ноги, но она скрыла это и еще умудрилась заметить:
– Мне очень приятно это слышать. Он встал.
– Не сомневаюсь, что дорогу домой вы сможете найти сами.
Нелл надела плащ и вышла. Только в такси ее охватила страшная дрожь. Открыв дверь своего дома, она, как всегда, увидела радостные мордашки встречающих ее кошек и, подхватив их на руки, спрятала лицо в густой шерсти, с радостью слушая тихое довольное мурлыканье.
– Вы меня никогда не осудите, да? – прошептала она им самым нежным голосом. – Вы всегда будете меня любить, независимо от обстоятельств. Этот человек смотрел на меня так, как будто я только что вылезла из канализации, а сам он просто-напросто тошнотворный половой извращенец. Зато о себе он самого высокого мнения. Что же сделало его таким? Я-то, по крайней мере, не строю никаких иллюзий по поводу того, чем я занимаюсь, а он как объяснит свои занятия?
Наполнив горячую ванну, она плеснула в нее пену, и вода сразу же покрылась нежными пузырьками с приятным запахом. Нелл терла себя так, будто старалась содрать кожу. Она никак не могла отделаться от ощущения, оставшегося от этого вечера: она казалась себе грязной, оборванной, недостойной даже человеческого презрения. Ей никак не удавалось забыть о том отвращении, которое она видела в глазах этого – она думала о нем только как о надсмотрщике – человека. В душе ее остался осадок, который невозможно было отмыть никакими шампунями и щетками.
К тому моменту, когда она забралась в постель и два пушистых шарика своим теплом согрели ей ноги, ее гнев остыл, и она смогла взглянуть на ситуацию по-другому. У нее оставался только один путь – позвонить Филиппу и, проглотив обиду и унижение, поведать ему все, что произошло, попросив при этом прощения и предложив восстановить прежние дружеские отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64