Он отвернулся и, наклонившись, принялся стягивать чулки. Корнелия смотрела на изгиб его спины, на полоску темных волос между его крепких ягодиц и, повернувшись на бок, потянулась к нему и коснулась его ягодицы. Гарри слегка выпрямился и застыл, позволяя ей исследовать свое тело. Корнелия скользнула рукой между его бедер.
Гарри резко втянул в себя воздух.
– Повремените. – Он обернулся и лег в постель рядом с Корнелией. Очень нежно он отодвинул у нее со лба локон волос и пробормотал: – Я хочу, чтобы это длилось долго, Нелл.
Она ответила ему медленной, томной улыбкой и снова потянулась к нему.
– У нас вся ночь впереди. Я хочу вас немедленно. – Корнелия произнесла эти слова и сама поразилась им. Прежде ей и вообразить было не под силу, что она способна с такой прямотой и откровенностью заявить о своем желании.
Гарри резко накрыл ее своим телом. Он и сам уже был на пределе. Ее запах окутывал его со всех сторон, дурманя смесью страсти и чистоты, розовой воды и мыла. Взяв ее под поясницу, он потянул ее к себе. Корнелия приподняла бедра и в нетерпении прижалась к нему. Чувствуя под собой ее напряженное, теплое и отзывчивое тело, он глубоко вошел в нее, и ее лоно тесно сжалось вокруг его плоти.
Она закрыла глаза, понимая, как истосковалась по этому простому ощущению – ощущению мужской плоти в своем теле. Но вот ее глаза открылись – теперь она чувствовала то, чего ей не доводилось никогда испытывать прежде: его плоть заставила сжаться мышцы ее живота. Виток напряжения, сводивший бедра и ягодицы, распространял волны ощущений по всему телу. Корнелия подняла на Гарри глаза, и в это время напряжение, достигшее предела, получило выход. Корнелия открыла рот.
Но Гарри прижался к ее губам, заглушая ее крик, и замер на время, пока ее тело сотрясалось в волнах наслаждения, а потом, не дожидаясь, пока прекратятся судорожные спазмы, начал двигаться, постепенно ускоряя ритм, и вот наконец почувствовал, как новый порыв страсти охватил Корнелию. Не отрываясь от ее губ, Гарри дал себе волю. По телу его пробежала волна, разбившаяся о Корнелию, и он обрушился на нее, уткнувшись носом, словно севший на мель корабль во время отлива.
Казалось, прошло много времени, прежде чем Корнелия очнулась. Она погладила Гарри по спине, слегка пошевелилась, мягко выражая протест против навалившегося на нее всем весом тела. Гарри, тихо застонав, перевернулся на бок и лег рядом.
– Ты просто выпила из меня все силы, милая, – вполголоса проговорил он, целуя ее в ухо. – Я рассчитывал приятно провести время, но на такое наслаждение не рассчитывал.
Корнелия улыбнулась и повернула к нему голову на подушке. Она промолчала, не сказав ему о том, что никогда в жизни не испытывала ничего похожего на последние несколько минут, но ее улыбка сказала Гарри все, о чем он хотел знать. В ее глазах, горевших удовлетворением, все еще тлели угольки страсти, тело блестело от испарины, прозрачное лицо лучилось.
– Стало быть, тайно прокрались. Как ночной грабитель, – задумчиво проговорила шепотом Корнелия. – Как Казанова, через окно. Вы, верно, питаете слабость к такого рода драматическим сценам, милорд?
Гарри тихо рассмеялся.
– Обычно нет, но я предчувствовал, миледи, что к вам требуется необычный подход. – Он поцеловал Корнелию в губы. – Вы так погрязли в своем тесном мирке, так прочно срослись со всеми атрибутами домашней жизни, что простая осада, мне казалось, не принесла бы победы.
Эти слова вывели Корнелию из апатии. В самом деле, ограничиваясь домашними хлопотами, ее жизнь протекала взаперти, под длинной тенью бдительного графа Маркби. Видел бы граф ее сейчас…
Эта мысль была до того абсурдна, что Корнелия чуть не расхохоталась, подумав о дальнейшем. Малейшего намека на скандал ему будет довольно. Мысль о том, что мать его внука предается разврату с малознакомым человеком, мужчиной, о котором ей известно только то, что он сам решил ей сообщить. Богатый виконт, вдовец, светский человек. Кто он еще?
Гарри почувствовал, как она внезапно отдалилась от него.
– Что такое? – Он приподнялся и, облокотившись на согнутую в локте руку, посмотрел на Корнелию сверху вниз, растерянно улыбнулся.
– Да так, ничего, – ответила она, быстро качнув головой. – Одно неприятное напоминание.
Гарри коснулся кончика ее носа.
– Насколько неприятное?
Корнелия снова с улыбкой покачала головой:
– Это не важно.
Гарри кивнул, соглашаясь, и нежно скользнул рукой по ее телу от плеча до углубления талии.
– Какое великолепие! – пробормотал он, прижимаясь губами к впадинке на ее шее, где ускорялось биение пульса.
Теперь бурная страсть улеглась. Они не спеша наслаждались друг другом. Движения Гарри были замедленными, он старался как можно глубже проникнуть в нее, замирая в конце на какое-то время, а она смотрела на него, нависавшего над ней, широко распахнутыми глазами. Черты его лица смягчились, полный и чувственный рот слегка приоткрылся в напряженном желании понять, что она чувствует. Когда он медленно, дюйм за дюймом, вводил в нее свою плоть, словно вкладывал в ножны кинжал, она вдруг резко вздохнула и, закусив губу, вонзила свои пятки в упругие мужские ягодицы. Гарри воспротивился ее настойчивости. Он поцеловал ее и снова отступил, дразня ее.
В ответ на это спина Корнелии выгнулась, ее ягодицы и бедра приподнялись, а мышцы, стараясь удержать его внутри, сдавили его плоть. Гарри проник рукой между их тел и коснулся места их соединения. Ее тело судорожно дернулось под ним. Она закинула руку за голову и, двигая приподнятыми бедрами вокруг его плоти, глубоко вошедшей в ее тело, подалась вверх, навстречу ласкающему ее пальцу. Теперь она уже знала, что именно заставляет ее переживать такой восторг, как знала и то, что она хочет, чтобы это длилось вечно.
Но вот оно все же закончилось, из ее глаз безудержным потоком хлынули слезы счастья, во рту почувствовался вкус крови из прокушенной губы, которую она сжала зубами, чтобы громким выкриком не возвестить о своей радости ночному ветру.
Гарри крепко обнял ее, прижал к себе, словно хотел, чтобы их тела слились воедино, соединившись скользкой от пота кожей до последнего дюйма, и зарылся лицом в ее волосы, чтобы заглушить в них свой собственных крик.
Он обрушился на постель рядом с Корнелией и, обвив ее руками, закрыл глаза. Сердце глухо стучало, глаза под веками застилал красный туман. Гарри почувствовал, как Корнелия проваливается в сон, ее тело обмякло, одну ногу она закинула ему на бедра, а голову тяжело уронила ему на грудь.
Однако он должен был уходить. В темноте за окном уже был различим слабый серый просвет. Как долго он здесь забавлялся с вдовушкой? Гарри приподнял голову, пытаясь не потревожить Нелл, и, напрягая зрение, вгляделся в циферблат часов на каминной полке. Пять. Слуги проснутся с минуты на минуту.
Нелл, казалось, спала мертвым сном. Гарри тихо снял ее ногу со своих бедер и, осторожно придерживая ее голову, выскользнул из постели. Корнелия не шевельнулась, ее длинное белое тело сияло в темноте.
Его взгляд метнулся к шкатулке. Теперь, когда она спит, у него есть возможность.
– Гарри? – Корнелия оторвала голову от подушки. – Ты куда?
– Уже светает, милая. – Он наклонился поцеловать ее. – Если я не уйду сейчас, твоя горничная обнаружит меня здесь, когда войдет к тебе с шоколадом.
Корнелия, забарахтавшись в подушках, издала слабый смешок.
– Какая горничная? Мы в этом доме обходимся без услуг камеристок.
– Тем не менее я должен уходить. – Гарри подобрал с пола свою одежду и кое-как оделся, после чего подошел к окну. Он поднял раму и, перекинув ногу через подоконник, оглянулся на Корнелию которая теперь сидела, вытянувшись, на постели.
– До свидания, любовь моя, – вполголоса пообещал он, ухватился за трубу, на миг повис в воздухе, затем качнулся в сторону и скрылся из виду.
Корнелия вскочила с постели и подбежала к окну. Она перегнулась через подоконник, наблюдая за его проворным спуском и точным приземлением на мягкую цветочную клумбу.
– Как ты собираешься перелезать через стену? – шепотом спросила она. Но он, если и слышал ее вопрос, предпочел не отвечать. На глазах у Корнелии он метнулся через сад. С каждой минутой становилось все светлее. Гарри, подпрыгнув, поймал свисавшую низко ветку яблони и влез по ней наверх, вскарабкался на стену и мгновение спустя был таков.
Корнелия тихо закрыла окно. Ее тело все еще ликовало, и она с минуту стояла, поглаживая его руками, воскрешая в памяти прикосновения Гарри, после столь длительного перерыва вновь оживившие ее. Но даже со Стивеном… однако Корнелия подавила эту мысль. Подобное сравнение считалось бы предательством.
Нужно было одеваться и начинать новый день.
Глава 14
– Ну, что скажешь, Нелл? Хорошо? – Осторожно, чтобы не выпали булавки, скреплявшие платье, Ливия повернулась перед высоким зеркалом пустующей спальни, превращенной в швейную мастерскую. – По-моему, замечательно. – Она любовно погладила рукой юбку бального платья из кремовой тафты в серебряную полоску. – Правда?
– Прелестно, – сказала Корнелия, поправляя на Ливии вырез платья. – Но вот здесь хорошо бы пониже… вы не согласны со мной, Клер?
– Вы правы, миледи, – согласилась швея, подходя, чтобы внести коррективы. – А если леди Ливии покажется, будто здесь слишком открыто, тогда фишю?.. – Вопрос застыл у нее на губах.
– Ну разумеется, нет, – решительно проговорила Корнелия, заговорщицки улыбнувшись модистке. – У тебя красивая грудь, Лив, и ее все должны видеть.
– Совершенно верно, – подтвердила модистка, во время многочисленных примерок имевшая возможность убедиться в этом.
– Но мой отец?.. – неуверенно запротестовала Лив.
– Викарий не сможет высказать свое недовольство – он тебя не увидит, – резонно заметила Аурелия, вступая в спор. Она стояла в стороне, время от времени вставляя свои замечания. – Великолепное платье, Лив. Наденешь его на свой первый бал в «Олмаке», и все светские щеголи будут у твоих ног.
– Сомневаюсь, – рассмеялась Ливия, – но на добром слове благодарю, Элли. Теперь твоя очередь. – Она указала на сизо-серый шелк на козетке.
– Одну минуту, леди Ливия, – сказала Клер.
Она вынула булавки и сняла с Ливии недошитое платье. Та отступила назад, колыхнув подолом сорочки и передернув плечами.
– Теперь вы, леди Фарнем. – Клер почтительно, даже с благоговением, взяла серый шелк. – Не изволите ли встать перед зеркалом?
Аурелия приготовилась к примерке, глядя на свое отражение. Туалет, как ею и было оговорено, выглядел на ней весьма скромно и был бы к лицу скорее почтенной матроне, подумала про себя Аурелия с некоторым неудовольствием. Но она сама приняла такое решение – ведь она компаньонка Ливии. К тому же мать и вдова. Булавки были сняты, и Аурелия, присев на низенькую скамеечку, стала наблюдать за примеркой Корнелии.
Бальный наряд Корнелии представлял собой платье из лазурно-голубого шелка, очень простое, схожее по стилю с туалетом Аурелии. Благопристойное декольте, изящная пена кружев на плечах. Цвет платья, однако, прекрасно оттенял голубые глаза Нелл, а силуэт выгодно подчеркивал ее длинную талию. Платье заканчивалось вышитым подолом, чуть приоткрывавшим точеные щиколотки, которым Аурелия всегда завидовала.
– Очень мило, Нелл, – сказала Аурелия. Подруга ее удивила.
– Да. – Корнелия, разглядывая себя в зеркало, нахмурилась. – Слишком уж мило. Не хочу, чтобы было мило. – Она дернула за край декольте. – Клер, нельзя ли тут сделать пониже?
– Нет ничего проще, леди Дагенем. – Клер со своей игольницей была уже рядом.
– Да сделайте с кружевом что-нибудь поинтереснее. – Корнелия дернула скромное кружево на предплечьях.
– Рукав с небольшими буфами, миледи, – предложила Клер, орудуя булавками. – Сейчас это очень модно.
– Хорошо, – согласилась Корнелия. – Сделайте с буфами.
– Но два дня назад платье тебя совершенно устраивало, – удивилась Аурелия.
– Тогда устраивало, а теперь нет, – заявила Корнелия, видя замешательство невестки, но не в силах объяснить ей свое решение. Сама она понимала, с чем это было связано: она стала другой, она почувствовала себя не только любящей матерью и исполненной сознания долга вдовой, но и страстно желавшей любви женщиной. И ей хотелось гордиться собственной женственностью, а не прятать ее под неприметными вдовьими одеждами.
Аурелия озадаченно посмотрела на Корнелию.
– Мне и в голову не приходило, Нелл, что ты намерена произвести фурор в обществе.
– Это не совсем так, Элли. Но я считаю, что мы с тобой тоже можем выглядеть наилучшим образом, – беззаботно отозвалась Корнелия. – Тебе также стоит изменить фасон своего платья. Мы сопровождаем Лив, но это не значит, что мы должны выглядеть почтенными клушами.
Швея кашлянула.
– Прошу прощения, мэм, но я не допущу, чтобы вы предстали перед обществом клушами.
Корнелия тотчас почувствовала себя виноватой.
– Ах нет, Клер, я вовсе не то имела в виду. Я только хотела сказать, что мы с Элли давно не были в свете. Но мне кажется, нам не следует одеваться так, словно мы только на одно годны – сидеть у стены и наблюдать за тем, как танцует наша протеже.
Она посмотрела на Аурелию.
– Ну же, Элли, ведь тебе всего двадцать девять. Участвовать в ярмарке невест тебе не нужно, но ты вполне можешь чувствовать себя так, словно тоже участвуешь в этой игре.
Аурелия взглянула на подруг. Бросила взгляд на себя в зеркало поверх плеча Нелл и решилась:
– Хорошо. Раз ты хочешь принять участие в игре, Нелл, то и я тоже.
Клер удовлетворенно кивнула.
– Три такие красивые леди! Для меня будет истинным удовольствием одеть вас. – Она собрала недошитые наряды и почтительно надела их на манекены.
– Мы полностью полагаемся на вас, – сказала Аурелия, направляясь к двери.
Ливия последовала за ней. Аурелия обернулась на Корнелию, которая все еще сидела на краешке старенькой козетки под окном. Вид у подруги был рассеянный, что было очень на нее не похоже. Обычно Нелл, чем бы она ни занималась, была крайне собранна, однако последние два-три дня, казалось, витает мыслями где-то далеко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40