https://wodolei.ru/catalog/shtorky/steklyannye/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

– Ты опустошила меня, любовь моя.
– Отдохни, – послушно согласилась графиня, вытягиваясь рядом с ним. – Только не забудь, что не я первая попросила пощады.
– Тебе не надо уж так стараться, – промолвил Натаниэль, лениво водя пальцами по ее спине.
Габриэль довольно улыбнулась и, поцеловав впадину между его шеей и плечом, ощутила на губах солоноватый привкус пота.
– Тебе не кажется, что Джейк быстрее привыкнет к новому наставнику, если мисс Приммер задержится еще на некоторое время? – поглаживая его ухо пальцем, небрежно спросила Габриэль.
– Мы договорились, что Джейк – неподходящая тема для разговора, – сухо сказал Натаниэль. Он с трудом скрывал раздражение. Прайд убрал руку, и ее спине сразу стало холодно в этом месте.
Но Габриэль настойчиво продолжала. Вообще-то она не собиралась заводить этот разговор, но они так чудесно проводили время вдвоем, что Габриэль, забыв о своей осторожности, заговорила. Точнее, слова как будто сами вырывались наружу.
– Я просто подумала, что, может, тебе не пришел в голову такой вариант, – прошептала графиня, целуя Прайда в ухо.
– Не делай этого, Габриэль, – ответил лорд, отдернув голову. – Мне не нравится.
– Тебе не нравится, когда я целую тебя в ухо или когда говорю о Джейке?
«Отдал пенни, отдашь и фунт», – вертелось в голове у девушки.
– Последнее, – заявил Натаниэль. – Это не твое дело, и ты не имеешь права использовать ситуацию после… после того, чем мы тут занимались весь день.
– Мне кажется, это называется – любить друг друга. – Габриэль села. – И я вовсе не использую ситуацию. Но на вещи можно смотреть и с другой стороны, а мне кажется, что ты иногда бываешь близорук.
Прайд вздохнул:
– Я буду тебе очень благодарен, если ты впредь не станешь обсуждать мои дела с прислугой.
Габриэль глотнула. Разве она этим занималась?
– Мисс Приммер была очень расстроена. Я лишь спросила ее, в чем дело. – В ее голосе прозвучали нотки обиды.
– И тогда она изложила тебе все свои проблемы, надеясь на твою отзывчивость и на то, что ты сможешь повлиять на меня? – продолжил Прайд.
Графиня вздрогнула:
– Все было совсем не так. Эта бедная женщина вовсе не собиралась меня использовать.
– Ради Бога! – не принял ее оправданий Прайд. – Тоже мне, бедная женщина! Ты выслушиваешь ее причитания и теперь считаешь меня жестоким и злым хозяином, который гонит на все четыре стороны эту несчастную, бездомную овечку!
– Прекрати! – потеряла терпение Габриэль. – Все совсем не так, и ты прекрасно знаешь. Она все время говорила о твоем великодушии, но ее, как и всех нас, беспокоит Джейк. Даже тебя – его отца!
Она смотрела на него сквозь рыжую копну спутанных волос, упавших ей на лицо.
Натаниэль соскочил с кровати.
– Да, представь себе, «даже» меня. По-моему, ты уже достаточно сказала, Габриэль. Если мы хотим оставить хорошее впечатление от сегодняшнего дня, то нам сейчас лучше разойтись и остыть.
Так далеко заходить не следовало. Если она не будет осторожнее, то их идиллия кончится куда быстрее, чем за две недели.
Не говоря ни слова, Габриэль выбралась из постели, подобрала разбросанное белье и голая направилась к двери, ведущей в ее покои.
– Только не забывай, что это ты сказал: «страсть не может существовать в пустоте», – промолвила девушка, уходя. Она очень осторожно прикрыла за собой дверь.
Натаниэль про себя проклинал все на свете, оглядывая комнату, смятые простыни и остатки их сладострастного пикника. Страсть без прошлого и будущего. Кого, черт возьми, они обманывали?
Глава 10
Сообщение было ясным и точным: «Черного Зайца убрали шестого июня 1806 года. Агент исчез во время выполнения задания. Признан мертвым. Никаких последствий».
Габриэль смотрела на листок бумаги, на изящный почерк Натаниэля. Ярость волной поднялась в ней – такая же мощная и ясная, как фонтаны в садах Версаля.
Конечно, она знала это. Но сейчас девушка держала в руках подтверждение. Глаза ее горели. Прежде она и не представляла, что будет так потрясена.
Сообщение лежало в свертке с личными документами – записками, бесстрастными заметками об удачах или провалах разных дел, проводимых под руководством лорда Прайда. Это был профессиональный дневник тайного агента. И в нем было найдено подтверждение тому, что лорд Прайд имел отношение к убийству Гийома.
Габриэль глубоко и медленно вздохнула и оглядела спальню Натаниэля. Вечерние, тени скрывали углы этой небольшой комнаты. В спальне почти нельзя было угадать пристрастий того, кто в ней обитал, обстановка была спартанской.
Дом подозрительно затих. Часы из золоченой бронзы, стоявшие на камине, пробили четыре. Натаниэль, отправившийся вместе с управляющим осматривать свое имение, не должен был вернуться раньше наступления темноты, нельзя упускать такой шанс. Еще много документов следовало бы прочесть, но на обыск комнаты Прайда ушло почти два часа, потому времени оставалось немного и не стоило после удачи делать ошибки.
Габриэль просунула сверток назад, в тайник верхнего ящика туалетного столика. В ящике было двойное дно.
Графиня укладывала сверток точно так же, как он лежал, когда она приподняла ложное дно. Габриэль вложила на место второе дно ящика и аккуратно разложила в том же порядке, что и раньше, льняные галстуки. Она специально развернула один из галстуков, чтобы убедиться, что там нет скрытых ловушек, но не нашла ничего подозрительного.
Девушка вновь посмотрела на ящик, припоминая, все ли она расположила правильно. Кажется, все сделано, как надо. Тогда Габриэль задвинула ящик и вытащила из кармана небольшой пакетик с мельчайшим белым порошком.
Графиня прикусила губу и сосредоточенно нахмурилась, покрывая поверхность столика тонким слоем порошка – чтобы все было, как до ее прихода.
Габриэль была так увлечена заметанием следов, что едва не пропустила опускающихся сумерек. Но она делала все очень тщательно, чтобы не допустить ошибки, которая едва не произошла при взломе сейфа. Впрочем, графиня умело пользовалась всякими специальными приспособлениями, которыми обычно пользуются шпионы, поэтому использовать порошок для сокрытия следов не составляло для нее труда.
Девушка встала спиной к двери, ведущей в ее покои, и спокойно постояла, запоминая каждую мелочь в его комнате. Кажется, все было на своих местах, и она готова была поспорить, что даже такой опытный человек, как Натаниэль, не заметит, что в комнате кто-то побывал.
Затем Габриэль проскользнула на свою половину, где она была в безопасности. Только там она дала волю горю. Горечь волной поднималась в ней, наполняя все ее существо, рыдания вырывались из горла, слезы рекой текли по щекам и капали на платье, лицо исказила гримаса.
А затем ее наполнил очищающий огонь гнева, который ожесточил девушку и высушил горькие слезы. Он заставил вспомнить ее о мести.
Она отомстит Натаниэлю Прайду и его секретной службе.
Ее месть будет тонка и изысканна, и это принесет ей наибольшее удовлетворение. Она использует и заставит повиноваться себе человека, который приказал убить ее любовника. И Натаниэль никогда не узнает, какого дурака сделала из него графиня де Бокер. Во всяком случае, до тех пор, пока она сама ему не скажет. Но, возможно, в один прекрасный день это произойдет… Какое же она получит от этого удовольствие!
Некоторое время она стояла спокойно, ожидая, когда волна горечи спадет.
Успокоившись, она вымыла лицо и стала промывать глаза холодной водой до тех пор, пока припухшие веки не приняли свой обычный вид, и кожа на щеках не стала бледной.
Затем Габриэль уселась на свое любимое место у окна, чтобы собраться с мыслями. После неудачи с сейфом в библиотеке девушка решила, что Прайд куда-то увез документы. Однако потом ей пришло в голову, что едва ли он бы стал прятать важные документы в каком-то другом месте. Вчера, когда Прайд уезжал по делам в Саутгемптон, графиня обыскала небольшой кабинет, в котором он вел дела и принимал своего управляющего поместьем.
Габриэль не нашла в кабинете ничего, но это вовсе не означало, что у лорда не было никаких документов. Опытный шпион всегда мог спрятать бумаги так, что их непросто найти. Но сегодня днем графиня обследовала еще одно подходящее место, и ее поиски увенчались успехом. Ирония заключалась в том, что именно предосторожности Натаниэля выдали его тайник. К тому же кое-какую пользу Габриэль извлекла из урока в библиотеке.
Стук в дверь объявил о приходе Джейка – теперь он приходил каждый вечер. Мальчик был необыкновенно весел и тут же объяснил причину своего отменного настроения:
– Папа не велел мне сегодня спускаться в библиотеку, потому что у него еще есть дела с управляющим. Пожалуйста, расскажите мне очень длинную историю.
Он говорил уверенным тоном, усаживаясь рядом с Габриэль и улыбаясь ей.
Габриэль улыбнулась ребенку в ответ и обняла его.
– Что же тебе рассказать?
Джейк наклонил голову и слегка нахмурился, обдумывая ее вопрос. Он гораздо больше похож на свою мать, чей портрет видела Габриэль, чем на отца. Но бывали минуты, вроде этой, когда выражение лица Джейка, поворот головы или какой-нибудь едва заметный жест превращали мальчика в поразительно точную копию Прайда.
– Ту самую, когда Джорджи и Кип ехали на баране с большими рогами, а потом он гнался за ними по полю и вы застряли в зарослях куманики.
– Да ты эту историю уже наизусть знаешь, – засмеялась Габриэль.
– Да, но мне хочется послушать еще раз.
С этими словами Джейк прижал большой палец к своему рту, а затем дотронулся и до лица Габриэль.
«Детям нравится по многу раз слушать уже знакомые рассказы», – подумала про себя Габриэль, начав свою историю. Но она старалась оживить уже услышанный мальчиком рассказ какими-то новыми, выдуманными подробностями.
Габриэль услышала, как отворилась и закрылась дверь в спальню Прайда. Затем раздались шаги по натертому до блеска полу. Потом она слышала, как выдвигался ящик туалетного столика, скрип открываемой дверцы буфета. Сердце графини застучало, но голос ничем не выдал ее, и она продолжала свой рассказ. Девушка почувствовала, как напряглось тельце ребенка, когда он услышал, что его отец двигается по соседней комнате. Но потом Джейк успокоился.
Натаниэль открыл дверь, прислонился к косяку. Он был в сорочке и одной рукой ослабил свой галстук, наблюдая трогательную сцену.
Кожа Габриэль покрылась мурашками, когда она увидела его руку с длинными пальцами на белой ткани галстука, его худощавую, атлетическую фигуру. Где-то внутри нее вспыхнул огонек возбуждения, когда она представила, как он своей рукой ласкает ее. Еще десять минут назад графиня пылала ненавистью к этому человеку, а теперь она думала лишь о тех прекрасных мгновениях, когда их тела соединялись.
– Натаниэль! – воскликнула графиня.
Несмотря на то, что ее возбуждение никак не вязалось с эмоциональным состоянием, Габриэль прекрасно держалась: она одарила Прайда обольстительной улыбкой и крепче прижала к себе Джейка, чувствуя, что мальчик едва сдерживает дрожь.
– Мы как раз заканчиваем рассказ. У тебя был удачный день?
– Довольно скучный, но я сделал все, что хотел, – ответил Прайд. – Разве тебе не пора в постель, Джейк?
– Я еще не умею узнавать время, – тихим голоском признался мальчик, с беспокойством глядя на отца своими серьезными карими глазами.
Натаниэль ответил не сразу. Он был поражен удивительным состоянием покоя и уюта, которое царило в комнате. Казалось, Габриэль излучает тепло и мягкость, женственная и любящая аура окружала его сына. И как только ему могло прийти в голову, что Габриэль лишена женской нежности? Похоже, чем больше он ее узнавал, тем меньше знал о ней.
– Разве мисс Приммер не научила тебя? – спросил Прайд через некоторое время.
– У меня не очень хорошо получается, – признался Джейк, уворачиваясь от Габриэль. Как всегда, когда появлялся его отец, атмосфера в комнате изменилась, и ему даже показалось, что графиня сердится. А он ненавидел, когда кто-нибудь сердился. Когда кухарка кричала на Хетти, посудомойку, и та плакала, мальчику самому хотелось заплакать, и у него подводил живот. Но, хоть ему и показалось, что с Габби что-то происходит, девушка продолжала улыбаться. Отец, правда, не улыбнулся, но ребенку даже и не приходило в голову, что тот умеет это делать.
– Тебе пора уметь узнавать время, – сказал Натаниэль, глядя на часы в стиле чиппендейл, висевшие на стене над шезлонгом. – Уже почти шесть часов.
– Да, сэр, – прошептал мальчик, опустив глаза. Он наконец вырвался из объятий Габриэль и соскользнул на сиденье.
– Разве ты не хочешь услышать окончание рассказа? – спросила Габриэль, положив ему руку на плечо.
Джейк взглянул на отца, затем вновь уставился на пол, пробормотав что-то нечленораздельное.
– Расскажи до конца, – резко проговорил Натаниэль.
Лорд Прайд чувствовал себя сказочным великаном-людоедом, вокруг которого, где бы он ни появился, все становятся грустными и несчастными. Можно было подумать, что ему доставляет удовольствие расстраивать мальчика, но уж как-то так получалось, что все его слова, обращенные к сыну, были резкими и сердитыми. И Джейк всегда так смотрел на него, как будто ждал от Прайда лишь очередную обиду. Интересно, а он сам тоже так же относился к своему отцу? А если и так, то у него было больше причин на это, чем у Джейка.
Натаниэль нетерпеливо покачал головой.
– Габриэль, мне надо переодеться к обеду. Встретимся в библиотеке через полчаса.
Графиня благодарно кивнула ему головой и снова посадила ребенка рядом с собой. Мальчик во все глаза смотрел на отца, и вдруг тот неожиданно шагнул вперед и неловко потрепал сына по голове.
– Спокойной ночи, Джейк.
Джейк был так ошарашен этим жестом отца, что молча уставился на Натаниэля, который, не дожидаясь ответа, повернулся и направился в свою комнату, закрыв за собой дверь.
«Довольно многообещающе», – подумала Габриэль, заканчивая свой рассказ. Каких бы неприятностей ни хотела она обрушить на голову Прайда, все это касалось лишь темного мира шпионажа, и не было связано с его отношением к сыну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51


А-П

П-Я