https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_kuhni/rossijskie/
В вестибюле шастает полно народу – на тот случай, если кому-то придет в голову достать пистолет и открыть стрельбу по адвокатам.
– Когда? – спросил Клей.
– Прямо сейчас. Я буду там через пять минут. Сколько времени вам нужно, чтобы добраться сюда?
Клей не собирался сообщать незнакомцу, что живет в шести кварталах от отеля, хотя его домашний адрес ни для кого секретом не был.
– Я приду через десять минут.
– Хорошо. На мне будут джинсы и черная бейсболка с надписью «Сталелитейщики».
– Я вас найду, – ответил Клей и повесил трубку.
Быстро завершив свой туалет, он вышел из дому и, спеша по Дамбартон-авеню, попытался решить, какого рода информация о компании «Хэнна» его заинтересовала бы и хотел ли он вообще узнать что-либо новое в этой связи. Он только что сам провел полтора дня в Ридсбурге и старался – увы, безуспешно – забыть об этом городе и его жителях. Сворачивая на Тридцать первую улицу, бормоча что-то нечленораздельное.
* * *
Клей глубоко погрузился в мысли о заговорах, увольнениях и шпионских сценариях. Мимо прошла дама, ее собачка сновала вдоль тротуара в поисках удобного местечка для своих маленьких дел. На спешившего ему навстречу молодого человека в черной байкерской куртке, с сигаретой, приклеенной к губе, Клей почти не обратил внимания. Когда они поравнялись напротив тускло освещенного дома, под сенью старого красного клена, мужчина – надо признать, исключительно удачно выбрав место и точно рассчитав время – внезапно остановился и нанес Клею резкий прямой удар справа в челюсть.
Клей так и не рассмотрел нападавшего. Он слышал лишь, как хрустнула кость и его голова ударилась о чугунную ограду, да смутно припоминал, что там был еще один человек с какой-то дубинкой в руках. Сменяя друг друга, оба нанесли ему серию молниеносных ударов. Клею с трудом удалось перевалиться на бок и поджать под себя колени. Потом дубинка, как кузнечный молот, обрушилась ему на затылок.
Он успел услышать отдаленный женский крик, после чего потерял сознание.
Дама, выгуливавшая собачку, к тому времени отошла на значительное расстояние, но, уловив позади звуки борьбы, обернулась, поняла, что двое избивают одного, что этот один уже лежит на земле, не подавая признаков жизни, бесстрашно ринулась к месту драки и в ужасе проводила взглядом двух громил в черных куртках, которые улепетывали, стуча коваными каблуками и размахивая огромными дубинами. Выхватив мобильник, она тут же набрала 911.
Пробежав до следующего квартала, мужчины исчезли за углом церкви на Эм-стрит. Дама попыталась помочь лежавшему на земле молодому мужчине подняться, но тот был без сознания и истекал кровью.
* * *
Клея увезли в больницу Университета Джорджа Вашингтона, где команде врачей-травматологов удалось стабилизировать его состояние. Осмотр выявил две большие открытые раны на голове, нанесенные тяжелым тупым предметом, рваную рану на нижней челюсти, разрыв хряща в левом ухе и многочисленные ушибы. Малая берцовая кость правой ноги была переломлена, на левой раздроблена коленная чашечка и сломана щиколотка. Клею обрили голову и наложили восемьдесят один шов. Черепная коробка, к счастью, осталась цела, но голова покрылась страшными гематомами. Шесть швов пришлось наложить на подбородок, одиннадцать – на ухо, ноги заковать в гипс до самых бедер.
Прождав полчаса, Иона стал названивать Клею, а час спустя пошел к нему домой. Он звонил, стучал в дверь, ругался на чем свет стоит и готов уже был начать швырять камни в окна, когда заметил машину Клея, припаркованную поодаль между двумя другими автомобилями. Во всяком случае, ему показалось, что это машина Картера.
Иона медленно подошел. Что-то было не так, хотя он не сразу понял, что именно. Да, это был черный «порше», но почему-то покрытый белой пылью. Иона вызвал полицию.
Под днищем полицейские обнаружили рваный пустой мешок из-под цемента фирмы «Хэнна Портленд». Судя по всему, кто-то посыпал машину цементом и облит водой. На крыше и капоте цемент спекся большими кляксами, намертво приставшими к металлу. Пока полицейские осматривали автомобиль, Иона рассказал им о пропаже его хозяина. После долгих компьютерных поисков местонахождение Клея установили, и Иона отправился в больницу. Предварительно он позвонил Полетт, и та оказалась там даже раньше его. Клей, как им сообщили, находился в операционной, но отделался лишь сломанными костями и, вероятно, контузией. Угрозы для жизни его раны не представляли.
Хозяйка собачки доложила полиции, что оба нападавших были белыми мужчинами. Трое студентов, направлявшихся в тот момент в бар на Висконсин-авеню, заметили двух белых парней в черных куртках, которые, выскочив из-за угла Эм-стрит, прыгнули в микроавтобус цвета «зеленый металлик». Шофер ждал их с включенным двигателем. К сожалению, было уже темно, так что номерные знаки разглядеть не удалось.
Звонок, который раздался в квартире у Клея в восемь часов тридцать девять минут, был сделан, как выяснилось, из телефона-автомата на Эм-стрит, расположенного в пяти минутах ходьбы от его дома.
След быстро остывал. В конце концов, речь шла всего лишь об избиении, к тому же случившемся субботним вечером, когда в городе было зарегистрировано два изнасилования, две автомобильные перестрелки с пятью ранеными и два убийства, на первый взгляд абсолютно немотивированных.
* * *
Поскольку родственников в Вашингтоне у Клея не было, Иона и Полетт взяли на себя роль пресс-секретарей и ответственных за принятие решений. В час тридцать женщина-врач сообщила им, что операция прошла успешно, все сломанные кости соединены штырями и скобами и зафиксированы гипсом, все в порядке, теперь больной пойдет на поправку. Они тщательно следят за мозговой деятельностью по мониторам и уверены, что реакции у пациента нормальные, однако пока не могут сказать, насколько серьезна контузия.
– Выглядит он ужасно, – предупредила она.
Прошло еще два часа, прежде чем Клея перевезли на верхний этаж. Иона настоял, чтобы его положили в отдельную палату. После четырех им разрешили увидеть его.
Мумию пеленают не так тщательно, как забинтовали Клея. Обе его ноги в мощных гипсовых панцирях были подвешены на вытяжке с помощью сложной системы кронштейнов и блоков. Простыня скрывала грудь и руки. Голова была обмотана плотной повязкой. Опухшие глаза закрыты, подбородок и губы раздулись и посинели. На шее засохла кровь. Хорошо, что он все еще был без сознания и не мог видеть себя.
В гробовом молчании Полетт и Иона смотрели на своего изувеченного друга, прислушиваясь к пиканью мониторов и наблюдая, как медленно и тяжело вздымалась и опускалась его грудь. Потом Иона вдруг начал смеяться.
– Ты только посмотри на этого сукина сына!
– Тсс, Иона! – прошипела Полетт, от возмущения готовая ударить приятеля.
– Вот так Король сделки! – сотрясаясь от едва сдерживаемого хохота, продолжал Иона.
Наконец и до Полетт дошел комизм ситуации, она тоже стала давиться от смеха, и они долго стояли у изножья кровати, изо всех сил стараясь казаться серьезными. Наконец, совладав с собой, Полетт укоризненно произнесла:
– Как тебе не стыдно!
– Мне стыдно. Прости.
Ординатор вкатил в палату складную кровать. Первой предстояло дежурить Полетт, Иона должен был сменить ее на следующий день.
К счастью, нападение на Клея случилось слишком поздно, чтобы это событие могло попасть в утренний выпуск «Санди пост». Мисс Глик обзвонила всех сотрудников и попросила не ходить в больницу и не посылать цветов. Возможно, к концу недели, а пока остается лишь молиться.
Клей очнулся лишь в воскресенье к середине дня. Полетт только-только прилегла на раскладушку, когда он произнес:
– Кто здесь?
Она вскочила, подбежала к кровати и сказала:
– Это я, Клей.
Сквозь узкие щелочки глаз он видел лишь темное расплывчатое пятно. Конечно, не Ридли. Протянув руку, он снова спросил:
– Кто?
– Это я, Полетт, Клей. Ты меня видишь?
– Нет. Полетт? Что ты здесь делаешь? – Ему было больно ворочать языком, слова мучительно медленно слетали с губ.
– Просто работаю сиделкой, босс.
– Где я?
– В больнице Университета Джорджа Вашингтона.
– Почему? Что случилось?
– То, что в старину называли «пинком под зад».
– Что?
– На тебя напали. Пара громил с дубинками. Дать обезболивающее?
– Да, спасибо.
Полетт выбежала из палаты и позвала медсестру. Несколько минут спустя появился врач и с безжалостными подробностями обрисовал пациенту, как жестоко его избили. Еще одна таблетка – и Клей снова задремал. Большая часть воскресного вечера прошла в счастливом забытьи. Полетт и Иона, сидя у постели больного, читали газеты и смотрели по телевизору футбол.
Газеты разразились потоком новостей в понедельник. Все статьи были одинаковыми. Полетт выключила звук телевизора, а Иона спрятал газеты. Мисс Глик и остальные сотрудники держали круговую оборону, отвечая всем журналистам: «Без комментариев». Пришло электронное письмо от какого-то капитана, утверждавшего, что он отец Клея. Яхта капитана находилась в районе полуострова Юкатан, и он умолял кого-нибудь сообщить, каково состояние здоровья его сына. Мисс Глик откликнулась на просьбу – состояние стабильное, множественные переломы, контузия. Капитан поблагодарил и пообещал назавтра справиться снова.
Ридли прибыла во второй половине дня. Полетт и Иона деликатно оставили их наедине, обрадовавшись предлогу хоть ненадолго покинуть больницу. Судя по всему, грузинам были незнакомы общепринятые больничные ритуалы. Если американцы поселяются в палате своих обожаемых больных или раненых родственников, то представители некоторых других культур, видимо, находят более разумным посидеть часок у постели несчастного, после чего предоставить его более квалифицированным заботам медицинского персонала. В течение нескольких минут Ридли бурно выражала свое сочувствие и пыталась заинтересовать Клея усовершенствованиями, произведенными его на их вилле. У него еще сильнее застучало в висках, он позвал медсестру и попросил таблетку обезболивающего. Ридли же, растянувшись на раскладушке, захотела вздремнуть, поскольку, по ее словам, очень устала от перелета. Беспосадочного. На «Гольфстриме». Клей тоже заснул, а когда проснулся, ее уже не было.
Пришел детектив, чтобы задать Клею несколько вопросов. Все свидетельства указывали на то, что бандиты прибыли из Ридсбурга, но добыть достоверные доказательства возможным не представлялось, Клей не мог описать мужчину, нанесшего ему первый удар.
– Я его фактически и не видел, – сказал он, потирая подбородок.
Видимо, чтобы взбодрить Клея, детектив показал ему цветную фотографию черного «порше», изувеченного белыми цементными нашлепками. Клею понадобилась еще одна таблетка.
Цветы хлынули потоком: от Адельфы Памфри, от Гленды из БГЗ, от мистера и миссис Рекс Гриттл, Родни, Пэттона Френча, Уэсли Солсбери, от знакомого судьи из Верховного суда… Иона принес ноутбук, и Клей долго общался с отцом по электронной почте.
Газетка «Король в переделке» вышла в понедельник три раза, в каждом выпуске имелся свежий обзор прессы и приводились сплетни о нападении на Клея. Ему ничего не показывали, друзья оберегали его покой в больничной палате.
Во вторник утром, по пути на работу, в больницу заехал Зак Бэттл и сообщил несколько приятных новостей. Расследование в отношении Клея приостановлено. Зак говорил с балтиморским адвокатом Мэла Спеллинга. Мэла не прослушивала, никакого давления ФБР на него не оказывало. А без Мэла ничего доказать не удастся.
– Вероятно, увидев ваши фотографии в газетах, они сочли, что вы достаточно наказаны, – в шутку предположил Зак.
– Обо мне пишут в газетах? – удивился Клей.
– Да так, пара статей появилась.
– Мне следует их прочесть?
– Я бы не советовал.
Больничный уклад действовал угнетающе – вытяжение, судно, бесцеремонные визиты медсестер и санитарок в любое время суток, безрадостные беседы с докторами, четыре стены, отвратительная еда, бесконечные перевязки, анализы крови и полная беспомощность. Придется пролежать в гипсе несколько недель, о том, чтобы появиться в городе в инвалидной коляске или на костылях, Клей не хотел и думать. Планировалось еще минимум две операции – несложные, как его уверили.
Стали сказываться психологические последствия избиения – Клея преследовали фантомные звуки и физические ощущения, он снова и снова переживал нападение: перед глазами вставало лицо человека, нанесшего первый удар, но Клей не мог понять, видел он его во сне или наяву, поэтому не стал описывать следователю. Он слышал женский крик, донесшийся из темноты, но крик тоже мог оказаться игрой воображения. Ему казалось, что он помнит, как взлетела вверх черная дубинка размером с бейсбольную биту. Слава Богу, что он тогда потерял сознание и не почувствовал остальных ударов.
Отеки начали спадать, в голове постепенно прояснялось. Картер отказался от обезболивающих, чтобы не затуманивать себе мозги и иметь возможность руководить конторой по телефону и электронной почте. В конторе, судя по тому, что ему докладывали, все были полны энтузиазма. Но Клей подозревал: на самом деле это вовсе не так.
Ридли проводила с ним час в первой и час во второй половине дня. Стоя у изголовья кровати, она демонстрировала глубокое участие, особенно когда в палате находился кто-нибудь из персонала. Полетт ненавидела красотку и исчезала, как только та появлялась.
– Ей нужны лишь твои деньги, – убеждала она Клея.
– А мне – исключительно ее тело, – отвечал он.
– Значит, сейчас она получает больше, чем ты.
Глава 39
Чтобы читать, приходилось поднимать верхнюю половину кровати, а поскольку его ноги были подвешены под углом, тело при этом принимало форму буквы V. Весьма неудобная поза, выдерживать ее Клей мог не более десяти минут, после чего снова приводил кровать в горизонтальное положение и отдыхал. Когда зазвонил телефон, он, прислонив ноутбук Ионы к загипсованным конечностям, просматривал статьи из аризонских газет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
– Когда? – спросил Клей.
– Прямо сейчас. Я буду там через пять минут. Сколько времени вам нужно, чтобы добраться сюда?
Клей не собирался сообщать незнакомцу, что живет в шести кварталах от отеля, хотя его домашний адрес ни для кого секретом не был.
– Я приду через десять минут.
– Хорошо. На мне будут джинсы и черная бейсболка с надписью «Сталелитейщики».
– Я вас найду, – ответил Клей и повесил трубку.
Быстро завершив свой туалет, он вышел из дому и, спеша по Дамбартон-авеню, попытался решить, какого рода информация о компании «Хэнна» его заинтересовала бы и хотел ли он вообще узнать что-либо новое в этой связи. Он только что сам провел полтора дня в Ридсбурге и старался – увы, безуспешно – забыть об этом городе и его жителях. Сворачивая на Тридцать первую улицу, бормоча что-то нечленораздельное.
* * *
Клей глубоко погрузился в мысли о заговорах, увольнениях и шпионских сценариях. Мимо прошла дама, ее собачка сновала вдоль тротуара в поисках удобного местечка для своих маленьких дел. На спешившего ему навстречу молодого человека в черной байкерской куртке, с сигаретой, приклеенной к губе, Клей почти не обратил внимания. Когда они поравнялись напротив тускло освещенного дома, под сенью старого красного клена, мужчина – надо признать, исключительно удачно выбрав место и точно рассчитав время – внезапно остановился и нанес Клею резкий прямой удар справа в челюсть.
Клей так и не рассмотрел нападавшего. Он слышал лишь, как хрустнула кость и его голова ударилась о чугунную ограду, да смутно припоминал, что там был еще один человек с какой-то дубинкой в руках. Сменяя друг друга, оба нанесли ему серию молниеносных ударов. Клею с трудом удалось перевалиться на бок и поджать под себя колени. Потом дубинка, как кузнечный молот, обрушилась ему на затылок.
Он успел услышать отдаленный женский крик, после чего потерял сознание.
Дама, выгуливавшая собачку, к тому времени отошла на значительное расстояние, но, уловив позади звуки борьбы, обернулась, поняла, что двое избивают одного, что этот один уже лежит на земле, не подавая признаков жизни, бесстрашно ринулась к месту драки и в ужасе проводила взглядом двух громил в черных куртках, которые улепетывали, стуча коваными каблуками и размахивая огромными дубинами. Выхватив мобильник, она тут же набрала 911.
Пробежав до следующего квартала, мужчины исчезли за углом церкви на Эм-стрит. Дама попыталась помочь лежавшему на земле молодому мужчине подняться, но тот был без сознания и истекал кровью.
* * *
Клея увезли в больницу Университета Джорджа Вашингтона, где команде врачей-травматологов удалось стабилизировать его состояние. Осмотр выявил две большие открытые раны на голове, нанесенные тяжелым тупым предметом, рваную рану на нижней челюсти, разрыв хряща в левом ухе и многочисленные ушибы. Малая берцовая кость правой ноги была переломлена, на левой раздроблена коленная чашечка и сломана щиколотка. Клею обрили голову и наложили восемьдесят один шов. Черепная коробка, к счастью, осталась цела, но голова покрылась страшными гематомами. Шесть швов пришлось наложить на подбородок, одиннадцать – на ухо, ноги заковать в гипс до самых бедер.
Прождав полчаса, Иона стал названивать Клею, а час спустя пошел к нему домой. Он звонил, стучал в дверь, ругался на чем свет стоит и готов уже был начать швырять камни в окна, когда заметил машину Клея, припаркованную поодаль между двумя другими автомобилями. Во всяком случае, ему показалось, что это машина Картера.
Иона медленно подошел. Что-то было не так, хотя он не сразу понял, что именно. Да, это был черный «порше», но почему-то покрытый белой пылью. Иона вызвал полицию.
Под днищем полицейские обнаружили рваный пустой мешок из-под цемента фирмы «Хэнна Портленд». Судя по всему, кто-то посыпал машину цементом и облит водой. На крыше и капоте цемент спекся большими кляксами, намертво приставшими к металлу. Пока полицейские осматривали автомобиль, Иона рассказал им о пропаже его хозяина. После долгих компьютерных поисков местонахождение Клея установили, и Иона отправился в больницу. Предварительно он позвонил Полетт, и та оказалась там даже раньше его. Клей, как им сообщили, находился в операционной, но отделался лишь сломанными костями и, вероятно, контузией. Угрозы для жизни его раны не представляли.
Хозяйка собачки доложила полиции, что оба нападавших были белыми мужчинами. Трое студентов, направлявшихся в тот момент в бар на Висконсин-авеню, заметили двух белых парней в черных куртках, которые, выскочив из-за угла Эм-стрит, прыгнули в микроавтобус цвета «зеленый металлик». Шофер ждал их с включенным двигателем. К сожалению, было уже темно, так что номерные знаки разглядеть не удалось.
Звонок, который раздался в квартире у Клея в восемь часов тридцать девять минут, был сделан, как выяснилось, из телефона-автомата на Эм-стрит, расположенного в пяти минутах ходьбы от его дома.
След быстро остывал. В конце концов, речь шла всего лишь об избиении, к тому же случившемся субботним вечером, когда в городе было зарегистрировано два изнасилования, две автомобильные перестрелки с пятью ранеными и два убийства, на первый взгляд абсолютно немотивированных.
* * *
Поскольку родственников в Вашингтоне у Клея не было, Иона и Полетт взяли на себя роль пресс-секретарей и ответственных за принятие решений. В час тридцать женщина-врач сообщила им, что операция прошла успешно, все сломанные кости соединены штырями и скобами и зафиксированы гипсом, все в порядке, теперь больной пойдет на поправку. Они тщательно следят за мозговой деятельностью по мониторам и уверены, что реакции у пациента нормальные, однако пока не могут сказать, насколько серьезна контузия.
– Выглядит он ужасно, – предупредила она.
Прошло еще два часа, прежде чем Клея перевезли на верхний этаж. Иона настоял, чтобы его положили в отдельную палату. После четырех им разрешили увидеть его.
Мумию пеленают не так тщательно, как забинтовали Клея. Обе его ноги в мощных гипсовых панцирях были подвешены на вытяжке с помощью сложной системы кронштейнов и блоков. Простыня скрывала грудь и руки. Голова была обмотана плотной повязкой. Опухшие глаза закрыты, подбородок и губы раздулись и посинели. На шее засохла кровь. Хорошо, что он все еще был без сознания и не мог видеть себя.
В гробовом молчании Полетт и Иона смотрели на своего изувеченного друга, прислушиваясь к пиканью мониторов и наблюдая, как медленно и тяжело вздымалась и опускалась его грудь. Потом Иона вдруг начал смеяться.
– Ты только посмотри на этого сукина сына!
– Тсс, Иона! – прошипела Полетт, от возмущения готовая ударить приятеля.
– Вот так Король сделки! – сотрясаясь от едва сдерживаемого хохота, продолжал Иона.
Наконец и до Полетт дошел комизм ситуации, она тоже стала давиться от смеха, и они долго стояли у изножья кровати, изо всех сил стараясь казаться серьезными. Наконец, совладав с собой, Полетт укоризненно произнесла:
– Как тебе не стыдно!
– Мне стыдно. Прости.
Ординатор вкатил в палату складную кровать. Первой предстояло дежурить Полетт, Иона должен был сменить ее на следующий день.
К счастью, нападение на Клея случилось слишком поздно, чтобы это событие могло попасть в утренний выпуск «Санди пост». Мисс Глик обзвонила всех сотрудников и попросила не ходить в больницу и не посылать цветов. Возможно, к концу недели, а пока остается лишь молиться.
Клей очнулся лишь в воскресенье к середине дня. Полетт только-только прилегла на раскладушку, когда он произнес:
– Кто здесь?
Она вскочила, подбежала к кровати и сказала:
– Это я, Клей.
Сквозь узкие щелочки глаз он видел лишь темное расплывчатое пятно. Конечно, не Ридли. Протянув руку, он снова спросил:
– Кто?
– Это я, Полетт, Клей. Ты меня видишь?
– Нет. Полетт? Что ты здесь делаешь? – Ему было больно ворочать языком, слова мучительно медленно слетали с губ.
– Просто работаю сиделкой, босс.
– Где я?
– В больнице Университета Джорджа Вашингтона.
– Почему? Что случилось?
– То, что в старину называли «пинком под зад».
– Что?
– На тебя напали. Пара громил с дубинками. Дать обезболивающее?
– Да, спасибо.
Полетт выбежала из палаты и позвала медсестру. Несколько минут спустя появился врач и с безжалостными подробностями обрисовал пациенту, как жестоко его избили. Еще одна таблетка – и Клей снова задремал. Большая часть воскресного вечера прошла в счастливом забытьи. Полетт и Иона, сидя у постели больного, читали газеты и смотрели по телевизору футбол.
Газеты разразились потоком новостей в понедельник. Все статьи были одинаковыми. Полетт выключила звук телевизора, а Иона спрятал газеты. Мисс Глик и остальные сотрудники держали круговую оборону, отвечая всем журналистам: «Без комментариев». Пришло электронное письмо от какого-то капитана, утверждавшего, что он отец Клея. Яхта капитана находилась в районе полуострова Юкатан, и он умолял кого-нибудь сообщить, каково состояние здоровья его сына. Мисс Глик откликнулась на просьбу – состояние стабильное, множественные переломы, контузия. Капитан поблагодарил и пообещал назавтра справиться снова.
Ридли прибыла во второй половине дня. Полетт и Иона деликатно оставили их наедине, обрадовавшись предлогу хоть ненадолго покинуть больницу. Судя по всему, грузинам были незнакомы общепринятые больничные ритуалы. Если американцы поселяются в палате своих обожаемых больных или раненых родственников, то представители некоторых других культур, видимо, находят более разумным посидеть часок у постели несчастного, после чего предоставить его более квалифицированным заботам медицинского персонала. В течение нескольких минут Ридли бурно выражала свое сочувствие и пыталась заинтересовать Клея усовершенствованиями, произведенными его на их вилле. У него еще сильнее застучало в висках, он позвал медсестру и попросил таблетку обезболивающего. Ридли же, растянувшись на раскладушке, захотела вздремнуть, поскольку, по ее словам, очень устала от перелета. Беспосадочного. На «Гольфстриме». Клей тоже заснул, а когда проснулся, ее уже не было.
Пришел детектив, чтобы задать Клею несколько вопросов. Все свидетельства указывали на то, что бандиты прибыли из Ридсбурга, но добыть достоверные доказательства возможным не представлялось, Клей не мог описать мужчину, нанесшего ему первый удар.
– Я его фактически и не видел, – сказал он, потирая подбородок.
Видимо, чтобы взбодрить Клея, детектив показал ему цветную фотографию черного «порше», изувеченного белыми цементными нашлепками. Клею понадобилась еще одна таблетка.
Цветы хлынули потоком: от Адельфы Памфри, от Гленды из БГЗ, от мистера и миссис Рекс Гриттл, Родни, Пэттона Френча, Уэсли Солсбери, от знакомого судьи из Верховного суда… Иона принес ноутбук, и Клей долго общался с отцом по электронной почте.
Газетка «Король в переделке» вышла в понедельник три раза, в каждом выпуске имелся свежий обзор прессы и приводились сплетни о нападении на Клея. Ему ничего не показывали, друзья оберегали его покой в больничной палате.
Во вторник утром, по пути на работу, в больницу заехал Зак Бэттл и сообщил несколько приятных новостей. Расследование в отношении Клея приостановлено. Зак говорил с балтиморским адвокатом Мэла Спеллинга. Мэла не прослушивала, никакого давления ФБР на него не оказывало. А без Мэла ничего доказать не удастся.
– Вероятно, увидев ваши фотографии в газетах, они сочли, что вы достаточно наказаны, – в шутку предположил Зак.
– Обо мне пишут в газетах? – удивился Клей.
– Да так, пара статей появилась.
– Мне следует их прочесть?
– Я бы не советовал.
Больничный уклад действовал угнетающе – вытяжение, судно, бесцеремонные визиты медсестер и санитарок в любое время суток, безрадостные беседы с докторами, четыре стены, отвратительная еда, бесконечные перевязки, анализы крови и полная беспомощность. Придется пролежать в гипсе несколько недель, о том, чтобы появиться в городе в инвалидной коляске или на костылях, Клей не хотел и думать. Планировалось еще минимум две операции – несложные, как его уверили.
Стали сказываться психологические последствия избиения – Клея преследовали фантомные звуки и физические ощущения, он снова и снова переживал нападение: перед глазами вставало лицо человека, нанесшего первый удар, но Клей не мог понять, видел он его во сне или наяву, поэтому не стал описывать следователю. Он слышал женский крик, донесшийся из темноты, но крик тоже мог оказаться игрой воображения. Ему казалось, что он помнит, как взлетела вверх черная дубинка размером с бейсбольную биту. Слава Богу, что он тогда потерял сознание и не почувствовал остальных ударов.
Отеки начали спадать, в голове постепенно прояснялось. Картер отказался от обезболивающих, чтобы не затуманивать себе мозги и иметь возможность руководить конторой по телефону и электронной почте. В конторе, судя по тому, что ему докладывали, все были полны энтузиазма. Но Клей подозревал: на самом деле это вовсе не так.
Ридли проводила с ним час в первой и час во второй половине дня. Стоя у изголовья кровати, она демонстрировала глубокое участие, особенно когда в палате находился кто-нибудь из персонала. Полетт ненавидела красотку и исчезала, как только та появлялась.
– Ей нужны лишь твои деньги, – убеждала она Клея.
– А мне – исключительно ее тело, – отвечал он.
– Значит, сейчас она получает больше, чем ты.
Глава 39
Чтобы читать, приходилось поднимать верхнюю половину кровати, а поскольку его ноги были подвешены под углом, тело при этом принимало форму буквы V. Весьма неудобная поза, выдерживать ее Клей мог не более десяти минут, после чего снова приводил кровать в горизонтальное положение и отдыхал. Когда зазвонил телефон, он, прислонив ноутбук Ионы к загипсованным конечностям, просматривал статьи из аризонских газет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51