Если они бежали по черной лестнице, то я увижу следы физических усилий. Однако они были холодны и бесстрастны. На плече у каждого висел автомат.
В машине пахло ювелирным магазином. Водитель сидел в одном пиджаке, без куртки. Снег и замерзшие люди за окном, казались бутафорскими.
Влад разговаривал по телефону. Про то, что бюджет предвыборной кампании уже утвержден и ничего пересматривать он не собирается. Он не кричал и не раздражался, как киношные бизнесмены. Он говорил так, словно обсуждал с товарищем вчерашний футбольный матч: ему, конечно, не все понравилось, но таков уж спорт.
Мы въехали в железные ворота без всякой вывески. Мы — это наша машина и полный джип охранников.
Трехэтажный дом, наверное, был памятником архитектуры. Секретарша оказалась интенсивной блондинкой. Рядом с такими меня всегда тянет рассуждать о биржевых котировках или о возможности вступления чего-нибудь там в страны ЕС.
— Живы? — спросил Влад у секретарши, не останавливаясь и не здороваясь.
— Живы, — ответила она как-то разочарованно.
Кабинет Влада был огромным и очень красивым. В таком кабинете хочется работать. А также отдыхать, есть, пить, смотреть телевизор, спать и постепенно забыть, что существуют еще другие пространства.
Письменный стол от входа отделял круглый, как глобус, аквариум. Такого размера, словно кто-то попробовал сделать модель земного шара. Влад прижал лицо к стеклу, и оно расплылось, как в комнате смеха.
— Живы, — констатировал он. И пояснил, заметив мое удивление: — Видите, это — акула.
Большая белая рыба с телом, похожим на дорогую дизайнерскую открывашку для бутылок, бороздила воды аквариума, не останавливаясь ни на минуту. От одной стенки к другой. Прямо под ней грациозной стайкой плыли разноцветные, яркие рыбки необычной формы. Они были такими маленькими и легкими, что казалось, будто они не плывут, а кто-то невидимый дует на них, и из-за этого они чуть-чуть перемещаются.
— Рано или поздно акула должна их съесть, — сказал Влад. И с сожалением развел руками.
— Грустная история, — согласилась я.
Он обещал мне, что, пока я съезжу домой, он будет добросовестно присоединять к звуку «п» все гласные по очереди.
Я ему верила. Наверняка в школе Влад был отличником.
— По-ка, — сказал он, делая акцент на слог «по».
— По-жалуйста, не ленитесь.
— Я по-могу вам надеть пальто.
— Пе-реходите на другие гласные.
Секретарша неодобрительно посмотрела на мое довольное лицо. И неожиданно улыбнулась.
3
Терминатор раскачивалась на занавеске где-то под потолком. Жалко, что у нас не жалюзи. Пластмассовая пластина могла бы больно впиться ей в щеку. Рита сидела за компьютером. На столе стояла пустая банка из-под зеленого горошка. Я принесла две порции «крошки-картошки». Моя любимая еда. С солеными огурцами, салатом из редиски и селедкой. Только я прошу масло не класть. Холестерин.
— Ну как? — поинтересовалась Рита вместо благодарности за обед.
— Ничего.
— Он тебе нравится? — Она с подозрением заглянула мне прямо в глаза.
Я пожала плечами.
— А я влюбилась! — сообщила Рита пафосно.
— В кого? — спросила я просто из вежливости.
Такие заявления я слышала от подруги несколько раз в месяц.
— В КБУ, — пояснила она.
КБУ — это аббревиатура, придуманная ею еще несколько лет назад. Коротенький — богатенький — умник.
— Да?
В моем голосе Рита явно услышала разочарование.
— Ну да. Не знаю, чем он меня зацепил? Ростом — мне по шею.
— Ужас.
— Но симпатичный. И та-ак целуется!
Все это время Рита не отрывалась от клавиатуры.
— А чем занимается?
— Финансами какими-то. У него BMW. И он все время ходит в галстуке. Представляешь? Маленький такой, со стрижечкой и все время в галстуке. И хохочет.
— Над чем?
— Надо мной в основном.
— Так вот что тебя зацепило?
Рита повернулась ко мне с мечтательной улыбкой.
— Ты знаешь, что он мне сейчас написал?
— Что?
Наверняка мои глаза загорелись. Ответ на такой вопрос всегда интересней, чем самая захватывающая книга.
— Что я — королева метаболизма!
— Королева метаболизма?
Разве «метаболизм» — синоним «красоты»?
— Ну да. Я же ем много, а вообще не поправляюсь. Я ему предложила пойти поужинать сегодня.
Карниз рухнул вместе с Терминатором. Комната стала как будто больше и светлей.
— Нельзя! — закричала Рита и кинулась к собаке.
Терминатор получила удар по морде и наконец-то разжала челюсти. Словно сама обрадовавшись этому, она кинулась ко мне, виляя хвостом.
— Хочешь с нами пойти? — спросила Рита. — Я попрошу, чтобы он друзей взял.
— Не могу. — Я пыталась забрать у Терминатора из пасти фольгу с остатками «крошки-картошки». — Я весь день буду с Владом. До вечера.
— А тебе заплатят за такой график? — Рита снова повернулась к компьютеру.
— Да. Любовь Макаровна сказала, что я получу сто долларов за каждый день.
— Ничего себе! — обрадовалась моя подруга. И даже отвлеклась от очередного послания. — Что купишь?
— Не знаю. А сколько лошадь стоит?
— Лошадь? — Рита задумалась. — Вечером в Интернете посмотрю.
Терминатор лизала мне лицо и улыбалась.
— Тема, — сказала я. — Давай уменьшительно-ласкательно называть ее Темой.
— Давай. Но мне пока уменьшительно-ласкательно называть ее не хочется.
— А твой КБУ не достанет до потолка? Чтобы карниз повесить?
— Да я Олега попрошу.
Я кивнула, сделав вид, что поняла, кто такой Олег.
Я раздумывала, не надеть ли мне другую рубашку. Нет, не стоит. Решит еще, что я специально для него переоделась.
Мне принесли чай и шоколадных трюфелей на блестящем серебристом подносе.
— Владимир Викторович будет занят еще минут тридцать. Он на радио, — пояснила блондинка-секретарша, хрестоматийное сочетание цвета и размера «девяносто-шестьдесят-девяносто».
Оказывается, Влад — это Вовка. Вовчик. А никакой не Владислав.
Я сидела в небольшой переговорной. Почти все ее пространство занимал стол. На нем стояло десять маленьких бутылочек «Эвиана».
Ровно через час появился Влад.
— Уезжаем, — объявил он по-деловому.
Я подскочила, чуть не подавившись конфетой. Влад улыбнулся:
— У моего приятеля сегодня дочка родилась. Надо поздравить. Будем работать на выезде.
— Ой, а как назвали? — На моем лице было подходящее к случаю умиление. Почти искреннее.
Взгляд Влада стал удивленным.
— Не знаю. Наверное, еще никак. Он вообще-то сына ждал.
Всю дорогу Влад повторял: «От топота копыт пыль по полю летит». Я учила его произносить скороговорки четко даже шепотом. Он старался, но потом начинал думать о чем-то своем и снова говорил громко, иногда глотая окончания.
— Побольше артикуляции, — просила я. — Произносите слоги как будто отдельно.
Мы приехали то ли в офис, то ли в магазин. Из обстановки — опять один письменный стол. За ним сидел колоритный мужчина лет сорока. Его тело было как гора, а голова казалась флажком альпиниста.
Он продавал подарки. Для людей, у которых все есть. Всякие необычные вещи.
В прошлый раз Влад купил у него часы — своему партнеру на день рождения. Партнер был левшой.
У этих часов головка завода была с левой стороны. Влад показал мне их на картинке. Они еще были покрыты чем-то светящимся. Я сделала вывод, что партнер Влада к тому же плохо видит.
Кстати, там были и такие часы, которые показывают время високосного года. Всего двадцать восемь экземпляров.
Влад говорил про них почти шепотом, словно читал скороговорку.
Еще в этом странном магазине продавались вещи, которых нигде нет, но которые всем нужны. В определенное время.
Например, ко дню рождения мэра весь город, сбиваясь с ног, ищет иконы Георгия Победоносца. Нигде их нет. А здесь есть. Заранее припасенные.
Своему приятелю Влад купил набор старинных клюшек для гольфа. В аутентичном чехле.
Я думала, что приятель играет в гольф, и похвалила подарок.
Нет, приятель прыгал с парашюта и занимался дайвингом.
Оказывается, на чехле сохранилась выбитая по коже дарственная надпись — сто лет назад этот набор подарили кому-то с такой же фамилией, как у знакомого Влада. Пожелания включали в себя надежду на благополучие и здоровье. Влад был доволен.
— Я девять месяцев искал что-нибудь в этом духе! — похвастался человек-гора. Его звали Мишаня.
— Угодил, — улыбался Влад, пожимая ему руку. — Угодил!
Я радовалась вместе с Владом. Тому, что в жизни каждый получает то, что ему нужно.
День рождения был в ресторане. Недалеко от Петровского пассажа.
Отец новорожденной — пьяный, старый и лысый, но очень обаятельный — показывал в цифровом фотоаппарате свою дочь. Она была красного цвета, с зажмуренными глазами и редкими слипшимися волосиками.
Все умилялись. И чтобы сделать ему приятное, говорили:
— На пацана похожа!
Или:
— Такая милая! Хорошо, что девочка, а не мальчик!
Мама красной девочки была в роддоме. Мне это казалось обидным. Она там одна, наверное, плохо себя чувствует, а все ее друзья — здесь. Пьют и веселятся.
Время от времени я шептала Владу на ухо что-нибудь вроде:
— Каждый звук должен подразумевать действие. Вы предлагаете и показываете. Предлагаете и показываете. Произнесите еще раз свою фразу, но уже с этим посылом.
Он слушал внимательно, не забывая отвечать своим собеседникам.
Через какое-то время все девушки оказались на одной стороне стола.
Со мной никто не знакомился, но все разговаривали.
Я узнала о том, что ем мясо кабана, откормленного желудями пиренейских дубов.
И пью Cristal Rose 1978 года.
Мне бы хотелось для сравнения попробовать Cristal Rose, например, 2000 года. Но был только 1978-го. Я уточнила у официантов.
Девушку рядом со мной звали Оля. Она делала то, что никогда не удавалось мне самой, — держала спину прямо. И постоянно говорила. Когда ее переставали слушать, она обращалась ко мне.
— Я была в Лондоне, в отеле Blake's, — рассказывала она очень громко, с многозначительными паузами после каждых двух слов. Как будто ставила точку. И от этого все, что она говорила, как будто приобретало второй, скрытый смысл.
— Наш номер был обставлен как китайский опиумный притон! — Она улыбнулась.
— Вы были в Китае? — поинтересовалась я.
— Я была в Лондоне. А Иркин номер был стилизован под древнеегипетскую погребальную лодку!
Мне захотелось посмотреть на Ирку, которая каждый вечер ложилась спать, чувствуя себя многовековой мумией. Интересно, она отдыхала с мужем?
— Девочки, давайте позвоним Кате в роддом! — предложила девушка напротив. Она пила шампанское, мешая его с портвейном. Черная декольтированная блузка делала ее похожей на оперную певицу. На премьере.
Мысль всем понравилась.
— Мы тебя любим! — Девушки хором кричали в трубку. Официанты молча подливали шампанское.
— У меня в этот холодильник ничего не умещается, — жаловалась невероятно полная девушка в обтягивающих джинсах. На шее у нее висел кулон в виде надкусанной шоколадки. — Ужас, не знаю, что делать.
— Может, другой купишь? — спросила Оля.
— Или выкинь половину, — предложила та, что звонила в роддом.
Я решила воспользоваться случаем и поддержать разговор. На тему холодильника мы с Ритой медитируем уже полгода.
— Bosh очень хороший, — сказала я. Несколько пар накрашенных глаз посмотрели на меня с интересом. Приятно.
— Отлично морозит, красивый дизайн и все очень удобно сделано, — я наслаждалась всеобщим вниманием, — даже отделение для яиц. Не как везде.
— Каких яиц? — тихо спросила Оля.
— Вообще яиц. — Я улыбнулась. — Как в…
Мои слова заглушил громкий хохот.
И звон бокалов.
— За холодильники! — провозгласили все хором.
Я неуверенно подняла свой бокал.
— Но только за холодильники для шуб. А не для яиц, — уточнила девушка в декольте.
И все снова весело засмеялись.
Я тоже. Весело. Может, никто не заметит, что я чувствую себя идиоткой?
В машине я заставила Влада делать упражнение на чистоту произношения звуков «т» и «д». Ударение — на последнем слоге.
— ТАДИТА — ТАДИТЯ, ТАДИТА — ТАДИ-ТЯ, — с трудом выговаривал он заплетающимся языком. — Может, на сегодня хватит?
— Нет. Еще несколько раз. Старайтесь.
Он старался. Ему было нелегко. Его можно было даже пожалеть. Но не я буду это делать.
— ТАДИТА — ТАДИТЯ, — мстительно повторяла я. — И еще раз!
Водитель выключил звук CD-проигрывателя.
4
— Поздравляю с Днем таможенника! — Рита распахнула дверь легким движением ноги. Потому что на руках у нее была Терминатор. Она трогательно положила голову Рите на плечо и делала вид, что сладко спит.
Рита считала, что если начинать день с положительных эмоций, то ими же его и закончишь. Поэтому она завела отрывной календарь. Там каждый день какой-нибудь праздник.
Я лежала и честно пыталась обрадоваться. Представить себя таможенником. А Риту — моей женой. Вот она входит и говорит:
— Поздравляю с Днем таможенника!
А я тако-ой счастливый.
Рита села на краешек моей кровати, стараясь не разбудить Терминатора.
— Она всю ночь не спала, — сообщила Рита.
— Да? — не удивилась я.
— Да. Вытащила из ящика все твое белье и рвала его на части.
Какой ужас.
— Все? — уточнила я.
— Почти, — обнадежила меня подруга. Хотелось вскочить и бежать к шкафу — оценивать урон.
Я не пошевелилась.
— Я вчера на такой тусовке была… Они для шуб холодильники покупают. И спят в древнеегипетских погребальных лодках.
— Почему? — поинтересовалась Рита. И тут же добавила: — То есть если у меня будет шуба, значит, мне еще и холодильник понадобится?
— И погребальная лодка.
— Хлопотно.
— Не то слово. А как твой КБУ?
Рита прижалась носом к мягкой терминаторской спинке. И улыбалась, не разжимая губ. Правильно, иначе бы шерсть в рот попала.
— Ой… — выдохнула она, и этот звук полностью заменил полноценный рассказ об ураганном свидании.
— Куда ходили?
— В кафешке сидели. А потом танцевать ездили. Он танцует божественно!
Я жарила яичницу, а Рита продолжала рассказывать:
— Он купил мне цветок. Правда, я забыла его у него в багажнике.
— Ужас. — Я отвернулась от скворчащей яичницы.
— Да. Не очень.
— Слушай, как вы танцевали? Он же тебя ниже.
Как всегда, запах еды разбудил Терминатора, она спрыгнула на пол и теперь громко тявкала, покусывая меня за пятки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21