Реальность стала мне глубоко безразлична. Я хотел не только знать, что со мной происходит, но и научиться управлять своими сверхъестественными способностями. Черт возьми, ведь это была моя жизнь!
— Что ты имеешь в виду под словом «управлять»?
— Ну, это ты должна понять! Чем сильнее становился мой дар, или болезнь — как тебе будет угодно это обозвать, — тем меньше я мог контролировать его. Мне стало казаться, что прошлое никуда не исчезало, что оно просто ждет меня за хрупкой преградой.
— Ждет?!
— Ждет, чтобы наброситься, поглотить… или подчинить себе, откуда я знаю! Я знал: стоит мне сделать лишь одно маленькое усилие — и я окажусь по ту сторону барьера, разделяющего настоящее и прошлое.
— Ты ощущал это, касаясь любой старинной вещи?
— Нет. На меня особенно влияли предметы, связанные с четырнадцатым — шестнадцатым веками.
— Высокий Ренессанс, — задумчиво уточнила Верити.
Джонас пожал плечами.
— Эти атрибуты действовали на меня воистину магически! Черт возьми, недаром же еще в колледже я решил специализироваться в области Возрождения!.. Но мой дар все-таки не ограничивается одной временной зоной. Ты сама видела, как я почувствовал аутентичность дуэльных пистолетов, а ведь они двумя веками моложе! Просто за пределами «моего» периода прошлое влияет на меня гораздо слабее. Этими эмоциями я даже могу управлять. И только власть Ренессанса смертельно опасна для меня.
— Твой дар распространяется на современные предметы? — деловито спросила Верити. Теперь она была уже не на шутку заинтригована.
— Мой талант ограничивается восемнадцатым веком.
Я никогда ничего не испытывал, касаясь современных предметов, и премного благодарен за это Создателю.
— Почему?
— Подумай, от скольких вещей мне пришлось бы тогда бежать! Пистолеты, ножи, машины, побывавшие в катастрофах… Нет, Боже упаси! Этот список просто бесконечен, несмотря на то что на меня воздействуют только предметы, связанные с насилием.
— Да… По-моему, я понимаю.
— Постепенно исследования становились все более и более опасными. Все чаще и чаще, беря в руки старинную вещь, я чувствовал, что с головой погружаюсь в прошлое. Долгое время я самонадеянно полагал, будто полностью контролирую рвущиеся из-за барьера силы прошлого. Но очень скоро настал день, когда я понял, что пропал… Прошлое едва не поглотило меня. Если бы это произошло… — Джонас внезапно замолчал. — Но, как говорится, Бог миловал.
С минуту Верити не отрываясь смотрела на него. Она просто не знала, что и думать… Пока ясно было одно — Джонас свято верит в каждое свое слово. Что-то ужасное приключилось с ним в Винсент-колледже и наложило неизгладимый отпечаток на все последующие пять лет его жизни.
— Ты говорил об опасности быть проглоченным силами былого. Что это значит? — осторожно спросила Верити. — Тебе казалось, будто кто-то или что-то пытается утянуть тебя в далекое прошлое?
Джонас закрыл глаза и устало опустил голову на руку.
— Нет. Не совсем так. Мне казалось, что неведомые чары хотят использовать меня как своего рода дверь в настоящее. Если я утрачу над собой контроль, то погибну. Я стану сосудом для эмоций, излучаемых старинным предметом в моих руках. Ну как бы тебе объяснить… Это сродни потере личности, собственной души, если угодно.
Черт возьми, я говорил, что это трудно объяснить!
— Я слушаю тебя, Джонас.
— Слушаешь! Слушаешь и не веришь ни единому моему слову, как будто я не вижу! Думаешь, что по мне плачет смирительная рубашка?
— Я пока ничего не думаю. Отец научил меня не делать скоропалительных выводов о том, чего я не понимаю. Скажи, что ты предпринял, когда осознал опасность своего дара?
Джонас поднял голову и посмотрел на нее.
Взгляд его был мрачен и непроницаем.
— Начал испытывать себя, дотрагиваясь до наиболее сильно заряженных предметов. Старался, как мог, сопротивляться тому, что пыталось прорваться через меня в настоящее. Я достиг определенного успеха, но слишком поздно обнаружил, что это была пиррова победа. Я научился контролировать свой дар, когда дело касалось вещей с более или менее пристойным прошлым, но зато если ко мне попадал предмет, пропитанный кровью, злобой и ненавистью, воздействие его становилось неизмеримо сильнее, чем раньше. В конце концов я понял, что, даже если смогу выстоять, плата будет нечеловечески высока. Рано или поздно эта борьба будет стоить мне жизни. Или рассудка… А потом я едва не убил лаборанта.
— О Боже! Что ты говоришь, Джонас! — Верити судорожно стиснула простыню. — Это произошло на тестировании?
Он молча кивнул.
— Расскажи, — тихо попросила Верити.
Джонас тяжело вздохнул.
— К тому времени я уже начал работать на музеи частных коллекционеров. Очень быстро весть о моем даре просочилась из Винсента. Лаборанты-психологи всюду трещали, что я одним прикосновением определяю возраст музейных экспонатов. Многие собиратели просили меня об экспертизе спорных предметов или же вещей, которые они собирались приобрести. И вот однажды в Винсенте мне устроили тестирование с итальянским мечом пятнадцатого века. Решили опробовав на мне свою новую теорию!
— Какую?
— Одному умнику пришло в голову, что если воссоздать вокруг меча соответствующую историческую обстановку, то связь между мной и прошлым станет еще теснее. При помощи факультета драматического искусства эти идиоты соорудили улицу средневекового итальянского города. Особо не утруждая себя, они просто воспользовались декорациями к «Ромео и Джульетте».
— И что же стряслось?
— Я шагнул на сцену, вытащил меч из ножен и не успел глазом моргнуть, как меня захлестнули чужие эмоции.
— Чьи?!
— Я и сам точно не знаю. Этот человек жил во времена Лоренцо Медичи, и его звали Джованни. Я лишь мельком увидел его… Ты знаешь, иногда в коридоре бывают картины… образы. Так вот, этот Джованни участвовал в уличном поединке. Тогда это было обычным явлением…
Меня одолели эмоции этого неведомого юноши, сражавшегося за свою жизнь тем самым мечом, которые я держал в руках.
— Тебе передались его чувства? — переспросила Верити.
— Я был просто опьянен. Ярость и отчаяние затопили меня, кровь так и бурлила. Я сжал рукоятку боевого меча, оглянулся и увидел темную, мокрую от дождя мощеную улочку. Лаборанты, сгрудившиеся вокруг меня, превратились в шайку наемных убийц. Когда один из них приблизился ко мне со шприцем для подкожных инъекций, я отреагировал мгновенно. Еще бы! Ведь он показался мне убийцей со шпагой, смоченной ядом!
— Ты принял лаборанта за кондотьера, — тупо повторила Верити. Ее потрясло то, что Джонас говорит все это совершенно серьезно. — Господи, Джонас! Ты ранил его?
— Я едва не выпустил ему кишки. Нет ничего проще, когда у тебя в руках широкий боевой меч! Это тебе не шпага! Что и говорить, от этого оружия пятнадцатого века раны были пострашнее, чем от более позднего.
— Джонас, прекрати! Ради Бога, что ты несешь! Он умер?
Джонас помолчал.
— Нет.
— Он вовремя увернулся?
— Нет. Я ранил его. Ужасно ранил. Но прежде чем я успел добить несчастного, кто-то подскочил ко мне сбоку со шприцем. Я развернулся и едва не зарубил второго, но тут подействовал наркотик… Я очнулся на больничной койке. Все смотрели на меня как на дикого Зверя — с ужасом и любопытством. Я никогда не забуду этих лиц, Верити! Два дня я не приходил в себя. Если бы ты знала, как далеко я был в это время! Я едва не потерял рассудок, сопротивляясь флюидам, исходящим от Джованни! Потом я понял, что если бы все-таки убил этого лаборанта, то силы прошлого безраздельно завладели бы мной. Посему, едва оправившись от шока, я решил больше не испытывать судьбу, тем более что проклятые мучители только и мечтали, как бы поскорее затащить меня обратно в свою безумную лабораторию.
— И ты ушел от всего, что было связано с Винсент-колледжем?
— Я не ушел, Верити, я сбежал, постыдно сбежал, чтобы спастись. С тех пор прошло уже пять лет.
— Но при чем же здесь я, Джонас?! — Верити потребовалась немалая отвага, чтобы задать этот вопрос. Она предчувствовала, что ответ испугает ее.
Джонас взглянул на нее, лицо его потемнело.
— Неужели ты не поняла? Ведь это благодаря тебе я остановился.
— Благодаря мне? — вытаращила глаза Верити.
— Той ночью, найдя твою сережку, я понял, что ты владеешь ключом к моему дару. Ты как-то связана со мной, Верити. Наверное, ты единственная, кто в состоянии помочь мне контролировать силы туннеля. До тех пор пока я не встретил тебя, мне казалось, что это невозможно, но теперь вместе с тобой я смогу возобновить исследование коридора.
Верити так и замерла, завороженно глядя на него.
— Что ты такое говоришь?
— Ты мой спасательный круг, за который я удержусь, когда прошлое вновь попытается прорваться через меня в настоящее.
Глава 10
На следующее утро Верити вышла к завтраку опустошенная и задумчивая. Она казалась себе одновременно выжатой как лимон и натянутой как тетива. Весьма нездоровое сочетание, признала она. После ночных событий Верити до четырех утра не сомкнула глаз, а сейчас было только семь.
Джонас не остался с ней до утра. Он, безусловно ушел бы, дай ему Верити хотя бы слабый намек. Но она откровенно призналась, что ей нужно побыть одной и хорошенько подумать. Черт возьми, это стало уже дурной традицией после каждой близости с Джонасом!
И почему только этот Куаррел не оказался простым, сексуально озабоченным парнем, ищущим ни к чему не обязывающих интрижек?! Насколько все было бы проще… Уж с обыкновенным самцом Верити живо бы справилась! Он бы у нее поплясал!
Вчерашней ночью Джонас оставил шпагу в ее комнате и прямо заявил, что если он дотронется до нее, то снова окажется в том состоянии, в котором ворвался в спальню Верити.
— Надеюсь, ты этого тоже не хочешь, — добавил он с плохо скрытым раздражением. Джонаса явно не воодушевила перспектива быть снова выставленным за дверь.
— Нет, конечно! — поспешно согласилась Верити. — Завтра мы вернем эту шпагу на прежнее место.
— Повесь ее обратно на стену, — равнодушно отозвался Джонас, — или вышвырни за окно. Черт побери, меня это больше не касается, поскольку я не намерен оставаться еще на одну ночь в этом доме!
На секунду Джонас задержался в дверях, уже готовых захлопнуться перед его носом, и задумчиво посмотрел на Верити.
— Мне кажется, ты повторяешься. Мне это не по душе, Верити Эймс. Ты всерьез вознамерилась выгонять меня каждый раз после того, как я удовлетворю тебя?
— А ты всерьез вознамерился преподносить мне сюрпризы после каждой ночи, проведенной вместе? — сердито огрызнулась Верити. — В прошлый раз я нашла у тебя свою сережку, а сегодня ты откровенно сказал мне, что я для тебя всего лишь якорь, которым ты намерен пользоваться, лишь только коснешься какого-нибудь старого хлама!
— Не передергивай! — воскликнул Джонас и порывисто обнял ее. — Я захотел тебя в тот самый вечер, когда увидел в кантино. Боже, ты показалась мне такой желанной! Я пошел за тобой, потому что никак не мог понять, какого черта эта прелестная рыжая девчонка шляется из одного кабака в другой. Я подумал, что ты ищешь развлечений, и решил предложить свои услуги. Если ты немного пораскинешь мозгами и представишь, что хотел сделать с тобой весельчак Педро, то скажешь мне за это большое спасибо.
— А может быть, любая женщина, которая тебе нравится, обладает ключом к твоему дару? — спросила Верити.
…Неужели Джонас не врет и она действительно сразу понравилась ему? Верити, естественно, не придавала слишком большого значения сексуальному влечению, но все-таки эта мысль ее почему-то очень обрадовала.
Джонас с досадой мотнул головой:
— Какая чушь! Если бы все было так просто… Тогда я был бы спасен. Поверь, дорогая, я прекрасно осознаю, что перевернул всю твою жизнь… Нам нужно будет еще раз поговорить…
Верити мгновенно оттаяла и ласково коснулась пальчиком его щеки.
— Джонас, — горячо шепнула она. — Я знаю, что тебе очень трудно. Честно говоря, пока я сомневаюсь в твоих экстрасенсорных способностях, но достаточно того, что ты сам веришь в них. Меня тревожит только то, что ты почему-то видишь во мне свое единственное избавление. Я интуитивно чувствую, что это навлечет большую беду на нас обоих. Почему бы тебе не обратиться к хорошему психоаналитику?
— Боже упаси! Никогда не говори мне об этих шарлатанах, Верити. Пойми, я не нуждаюсь в лечении! Меня уже исследовали в Винсенте! Это бесполезно! Я не страдаю неврозами или фобиями, меня терзает переизбыток реальности — прошлой и настоящей… Неужели ты так ничего и не поняла? — Он убрал руки с плеч Верити и легонько подтолкнул ее в спальню. — Иди, тебя ждет твоя пустая постель! От души желаю сполна насладиться одиночеством. Надеюсь, оно понравится тебе чуточку меньше того, что ты недавно испытала в моих объятиях.
— Ах, какие мы самоуверенные!
— Вы уже вкусили наслаждений, леди, а значит, вскоре вам захочется большего. Вы очень много воображаете о себе, но на самом деле всего лишь маленькая пылкая штучка. До встречи со мной вы коченели от собственного холода, но я пришел и растопил лед. Когда вам снова вздумается вознестить на небеса, вспомните о мужчине, который подарил вам эту радость. Я нужен вам хотя бы для этого, леди. Спокойной ночи, ваше величество.
Он повернулся и вышел в коридор, оставляя Верити смущенной и растерянной, как никогда в жизни.
Ни одна умная современная женщина не поверит в психометрию!
И ни одна женщина, за исключением книжных червей и настоящих глупышек, не поверит в любовь с абсолютно не подходящим ей мужчиной!
Спускаясь по стальной лестнице, Верити гордо напомнила себе, что тихоней и уж тем более дурочкой ее не назовешь. Ей не пристало забивать себе голову дурацкими фантазиями! Ее отношения с Джонасом Куаррелом не более чем легкомысленная интрижка, которая закончится еще до наступления зимы. Ведь Джонасу может в любую минуту наскучить Секуенс-Спрингс, и тогда он возьмет расчет и отправится куда-нибудь еще.
Или же Верити первая пресытится этой странной связью и просто пошлет его ко всем чертям!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47