https://wodolei.ru/catalog/mebel/Aqwella/
Ей почудилось разлитое в воздухе возбуждающее начало, убеждающее ее в том, что настоящие приключения еще впереди.
Они миновали Тайберн и мчались по молчаливым улицам к Беркли-сквер.
– Да, мисс, – вздохнул Джебб, – опаздываем на девять часов. Одному Богу известно, что на это скажет ее светлость!
– Думаю, что в этот час ее светлость будет спать.
– Очень в этом сомневаюсь, – отозвался Джебб.
Он начал придерживать лошадей, и Клеона заметила впереди дом, освещаемый факелами. Факелы были вставлены в железные чаши ограды по обе стороны от входной двери. Джебб остановил взмыленных лошадей. В тот же миг двери отворились, и на мостовую упала золотистая полоска света. Клеона разглядела с полдюжины лакеев в ливреях. Ахнув, она торопливо поправила шляпку и подобрала юбки, чтобы спуститься вниз.
В это самое мгновение к дому на Беркли-сквер на огромной скорости свернул экипаж. Он остановился так резко, что тянувших его четырех лошадей едва не отбросило в сторону. Правивший ими джентльмен бросил волоки сидевшему рядом груму и ловко спрыгнул на мостовую. Четверо пассажиров в великолепных атласных фраках и панталонах до колен последовали за ним.
Послышалась невнятная речь; с упавшим сердцем Клеона увидела, что они входят в освещенный дверной проем. В состоянии совершенного замешательства она начала спускаться на землю. Величественного и надменного вида слуга с отвращением отвернулся, когда из кареты вывалился полусонный лакей, и с недоверчивым изумлением глядел, как Клеона спускается на землю.
– Позвольте помочь вам, мисс?
– Благодарю вас, я сама справлюсь, – выдавила из себя Клеона.
При виде явного неодобрения, написанного на его лице, она внезапно почувствовала смущение и растерянность и порывисто повернулась к Джеббу.
– Большое вам спасибо за то, что привезли меня, – сказала она. – Я получила огромное удовольствие.
Кучер приподнял шляпу.
– Рад услужить, мисс, – отозвался он.
– Прошу вас сюда, мадам, – высокомерно произнес дворецкий, или мажордом, или кто бы он там ни был, и оробевшая, точно школьница, Клеона последовала за ним. Они вошли в холл. Пятеро джентльменов стояли у самого входа. Когда она появилась, они замолчали и, как один, повернулись к ней. Только теперь она сообразила, хотя могла догадаться и раньше, что все они, как говаривали после охоты сквайры, «под мухой». Джентльмена в синем парчовом фраке сильно пошатывало. Другой, в зеленом атласном, смотрел остекленевшим взглядом, словно не совсем понимая, куда он попал. Третий, тот, что правил экипажем, все еще был в шляпе, лихо сдвинутой набок. Он вышел вперед и обратился к ней:
– Окажите любезность, позвольте познакомиться. По-моему, сегодня вечером у меня не было приема.
Клеона взглянула на него с некоторой нерешительностью. Он был высок, темноволос и хорош собою, пожалуй, красивее человека она еще в жизни не видала. Судя по съехавшей набок шляпе и помятому галстуку, он, должно быть, немало выпил, но при этом владел собою гораздо лучше своих друзей.
– Я – Клеона Ма… Мандевилл, – сказала она, слегка замявшись, когда называла фамилию. – Я приехала навестить ба… бабушку, герцогиню Линкскую.
– Ну конечно! Как же я сразу не догадался! – воскликнул высокий молодой человек. – Вы – та самая богатая мисс Мандевилл! Мы вас ждали, но вы прибыли очень поздно. Я не ошибаюсь, вы действительно путешествовали весьма не обычным образом, рядом с бабушкиным кучером?
Клеона покраснела. В его голосе звучала насмешка; видимо, он испытывал удовольствие от того, что сумел поставить ее в неловкое положение.
Времени на раздумья не было.
– Так путешествовать гораздо интереснее, сэр, – с вызовом ответила она.
Молодой человек рассмеялся. Слегка пошатываясь, он низко поклонился.
– Позвольте представиться, – произнес он. – Ни на что не годный приемный внук вашей бабушки!
Герцог! Клеона не удержалась от удивленного восклицания. Она представляла его бледным и изнеженным, а он оказался сильным, слишком уж широкоплечим, уверенным в себе, невероятно красивым и… пьяным. Сомневаться в этом не приходилось. Приседая в реверансе, она высоко вскинула голову и с осуждением поглядела на него. Он этого явно не заметил.
– Позвольте представить вам моих друзей, – продолжал он. – Сэр Энтони Джевингем. – Щеголь в синем парчовом фраке поклонился и едва не упал. – Лорд Чарльз Ковентри. – Джентльмен в зеленом с усилием попытался изобразить поклон. – Мистер Фредерик Фаррингдон и… – Клеоне показалось, что герцог на мгновение замешкался, – граф Пьер д'Эскур. Джентльмены! Внучка моей бабушки, богатая и очаровательная мисс Мандевилл из Йоркшира!
Герцог вел себя чрезвычайно невежливо, и Клеона это прекрасно понимала. Она сжала зубы. Может, он и герцог, но она не привыкла, чтобы над Ней насмехались. К тому же упоминание о деньгах было во всех отношениях оскорбительным и совершенно излишним.
Она взглянула на последнего человека, которого ей представили. Граф тоже был хорош собой, с черными, влажными глазами южанина и чувственными улыбчивыми губами. Он взял ее руку и поднес к губам.
– Enchante, Ma'm'selle. Должно быть, вы устали после столь долгого путешествия и задержки, которая случилась en route.
Клеона была благодарна ему за понимание и сочувствие.
– Мы задержались из-за того, что в реке поднялась вода и лошадь потеряла подкову, сэр, – ответила она. – Иначе мы бы приехали гораздо раньше.
– Я уверен, что ваша бабушка очень беспокоилась, – с трудом выговаривая слова, заявил герцог. – Джентльмены, идемте, вам пора на покой. Я должен позаботиться о своей Гостье.
Джентльмены послушно пробормотали слова прощания и нетвердой походкой направились к выходу; на улице Их уже ждал экипаж, чтобы развести по домам. После того, как лакей закрыл двери, герцог сказал Клеоне неожиданно трезвым голосом:
– Подозреваю, что, несмотря на поздний час, герцогиня ждет вас.
– Ее светлость в Голубой гостиной, – почтительно заметил мажордом.
– Позвольте проводить вас? – Не дожидаясь ответа, герцог направился в дальний конец холла. Дверь распахнулась, и Клеона увидела большую, изящно обставленную комнату со стенами обтянутыми голубой камчатной тканью. В кресле у камина очень прямо сидела маленькая фигурка.
Впервые с того момента, как девушка вошла в дом, сердце ее тревожно забилось. Бабушку Леони она представляла особой почтенной, но не такой устрашающе важной, какой показалась ей старая дама, в этот момент поднимавшаяся из кресла.
Герцогиня была очень старой, но глаза смотрели зорко и проницательно; создавалось впечатление, что она одна заполняет всю комнату. Она была одета очень изысканно, в шелка с отделкой из кружев и лент. На бледно-золотистом парике, шее, груди и длинных костлявых пальцах сверкали драгоценности.
– Итак, ты прибыла, дитя мое, – сказала она громким пронзительным голосом. – Давно пора! О чем думал этот лентяй кучер, так задержавший тебя в дороге?
Клеона, присевшая в глубоком реверансе, выпрямилась и торопливо сказала:
– Мадам, он не виноват. Мы задержались оттого, что в Бедфордшире река вышла из берегов, а потом одна из лошадей потеряла подкову.
– Не виноват? – возмутилась герцогиня. – Да как смеют мои лошади терять подковы?! Совершенное безобразие! Сильвестр, если б тебя так не одурманила твоя дурацкая страсть к картам, я бы попросила тебя поговорить с кучером.
– Играю я в карты или нет, бабушка, но дара речи еще не лишился, – отозвался герцог, едва заметно усмехнувшись.
– В таком случае объясни мне свое поведение сегодня вечером, – потребовала герцогиня. – Неужели ты забыл, что сегодня у нас обедал русский посол, не говоря уже об остальных двадцати четырех гостях?
Герцог схватился за голову, обнаружил, что до сих пор не снял шляпу, и, сорвав ее с головы, бросил на стул.
– Вот ведь безмозглая голова! – воскликнул он. – Совершенно забыл про посла!
– Ни за что не поверю, – резко возразила герцогиня. – Твой камердинер уверяет, что напоминал тебе о приеме, когда ты переодевался к обеду, а ты ему ответил, что только на полчасика съездишь в «Уайтс». Ты поступил так намеренно! Не отрицай, Сильвестр, я ведь не вчера родилась! А у княгини самый острый язычок в целой Европе! Ну как можно быть таким олухом?
– Когда садишься за карточный столик, как-то забываешь о времени, – ответил герцог, почти оправдываясь.
– Нет, я просто не понимаю, что на тебя нашло, – заявила герцогиня. – Позволь узнать, сколько ты проиграл за сегодняшний вечер?
– Почти ничего, сущие пустяки, – беспечно отозвался внук.
– Сколько? – настаивала герцогиня.
– Если хотите знать, не больше тысячи фунтов, – ответил герцог. – Я исправляюсь, верно, бабушка? Вчера вечером я проиграл десять тысяч, а позавчера – пятнадцать. Скоро я начну выигрывать, и тогда вы будете гордиться мною.
– Гордиться тобою! – Голос герцогини прозвучал, как удар хлыстом. – Гордиться тобою! Ты бросаешь на ветер доставшееся тебе наследство, словно глупый мальчишка, только что кончивший колледж!
Она собиралась еще что-то добавить, но внезапно вспомнила о Клеоне.
– Поговорим в другой раз, – с угрозой сказала она.
– Ничуть не сомневаюсь, – утомленно ответил герцог. – Ваши назидания становятся все длиннее.
– Довольно, – нетерпеливо прервала его герцогиня. – У нас в доме гостья; ее не интересуют наши семейные неурядицы.
– Вы в этом уверены? – вкрадчиво спросил герцог. Темные глаза его встретились с глазами Клеоны, и к своему глубокому изумлению в них она увидела выражение крайней неприязни. Ей показалось, будто ее коснулась ледяная рука. Она поежилась.
– Клеона проделала долгий путь, добираясь до нас, – сказала герцогиня, отворачиваясь от внука. – У тебя несколько растрепанный вид, дитя мое. Надеюсь, путешествие не слишком тебя утомило?
– Конечно нет, – быстро ответила Клеона и постаралась пригладить волосы, сообразив, что их растрепал ветер. После стольких часов, проведенных на козлах рядом с Джеббом, должно быть, она и впрямь представляла собой печальное зрелище.
– Обычно моя карета едет плавно, и подушек там предостаточно, – сурово сказала герцогиня, – так что я всегда в форме, сколько бы часов ни провела в дороге.
Сама того не сознавая, Клеона бросила на герцога умоляющий взгляд. Только бы он не выдал ее, рассказав герцогине, что она ехала на козлах рядом с кучером, оттого так и выглядит. К счастью для девушки, герцог лишь насмешливо глянул на нее. Конечно же, он прекрасно понимал, в каком затруднительном положении оказалась гостья.
– Я… мне стало… немножко нехорошо, мадам, – забормотала Клеона, – и я открыла окно. Поэтому и выгляжу так….. неопрятно.
– Да, поди, и устала, – добавила герцогиня. – Я велю принести горячего супу. Думаю, ты от него не откажешься. Но сначала, не хочешь ли ты пройти в спальню и привести себя в порядок?
– Да, мадам, очень хочу, – с благодарностью ответила Клеона.
Герцогиня взяла со столика рядом с креслом серебряный колокольчик и позвонила. Дверь тотчас отворилась.
– Проводите мисс Мандевилл к миссис Мэтьюз, – приказала герцогиня лакею.
Клеоне просто не верилось, что в такое позднее время в доме еще никто не спит. Экономка в шуршащем шелковом платье со связкой ключей на поясе отвела девушку наверх в просторную и роскошную спальню. В первый момент Клеона могла только молча взирать на постель под балдахином, мягкие ковры под ногами, украшенные герцогским гербом канделябры и огонь, горящий в камине за серебряной решеткой. Две горничные, стоя на коленях, уже распаковывали ее дорожный сундук. Ей подали душистую теплую воду для умывания; еще одна горничная стояла наготове, чтобы причесать и хоть как-то уложить волосы.
Пока служанка причесывала Клеону, к вороту ее платья подкололи свежую кружевную косынку-фишю и надели на ноги другие туфли. После этого экономка проводила ее до лестницы, откуда лакей довел ее до Голубой гостиной и бесшумно открыл перед ней дверь.
Перешагнув через порог, Клеона стала свидетельницей еще одной яростной перепалки между герцогом и вдовствующей герцогиней.
– Бабушка, оставьте меня в покое, – сердито говорил герцог. – Я сам в состоянии разобраться в собственных делах.
– Твой поверенный сообщил мне, что у тебя двести тысяч долгу, – возразила герцогиня. – Если для расплаты с долгами ты думаешь продать землю, то очень ошибаешься. Линкские земли – это неприкосновенная собственность, которую ты обязан оставить в наследство своим детям и внукам. По-моему, я уже говорила, что у тебя один выход.
– Бабушка, ради всего святого! Неужели вы и впрямь думаете, что я буду терпеть какую-то растрепанную деревенщину ради ее приданого? – в бешенстве выпалил герцог.
Герцогиня собиралась ему что-то ответить, но слегка повернула голову и заметила Клеону. На мгновение воцарилась неловкая тишина, а когда Клеона в некотором смущении медленно направилась к камину, герцог резко повернулся и пошел к двери в другом конце комнаты. Он вышел, громко хлопнув дверью.
«Отвратительный человек!» – сказала себе Клеона и впервые подумала, что, пожалуй, с удовольствием будет изображать Леони и, возможно, сумеет преподать этому невоспитанному молодому человеку хороший урок. Он этого вполне заслуживал.
Глава 3
Клеона пробудилась после глубокого сна. В первое мгновение она не могла понять, где находится; затем она вспомнила о Леони, надеясь, что та благополучно приближается к Холихеду.
До чего же было приятно лежать между прохладными, пахнущими лавандой простынями, а не качаться в такт движению кареты. Вновь она вспомнила свое вчерашнее прибытие на Беркли-сквер и подивилась тому, что почти не испугалась. Если бы еще неделю тому назад ей сказали, что она будет представлена четырем довольно пьяным джентльменам и не затрепещет от страха, она бы ни за что не поверила. Даже герцогиня оказалась не такой пугающей, какой она ее себе представляла. Теперь Клеоне было ясно, что больше всего она боялась разоблачения в первый же момент после прибытия. Этот страх пересиливал все прочее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Они миновали Тайберн и мчались по молчаливым улицам к Беркли-сквер.
– Да, мисс, – вздохнул Джебб, – опаздываем на девять часов. Одному Богу известно, что на это скажет ее светлость!
– Думаю, что в этот час ее светлость будет спать.
– Очень в этом сомневаюсь, – отозвался Джебб.
Он начал придерживать лошадей, и Клеона заметила впереди дом, освещаемый факелами. Факелы были вставлены в железные чаши ограды по обе стороны от входной двери. Джебб остановил взмыленных лошадей. В тот же миг двери отворились, и на мостовую упала золотистая полоска света. Клеона разглядела с полдюжины лакеев в ливреях. Ахнув, она торопливо поправила шляпку и подобрала юбки, чтобы спуститься вниз.
В это самое мгновение к дому на Беркли-сквер на огромной скорости свернул экипаж. Он остановился так резко, что тянувших его четырех лошадей едва не отбросило в сторону. Правивший ими джентльмен бросил волоки сидевшему рядом груму и ловко спрыгнул на мостовую. Четверо пассажиров в великолепных атласных фраках и панталонах до колен последовали за ним.
Послышалась невнятная речь; с упавшим сердцем Клеона увидела, что они входят в освещенный дверной проем. В состоянии совершенного замешательства она начала спускаться на землю. Величественного и надменного вида слуга с отвращением отвернулся, когда из кареты вывалился полусонный лакей, и с недоверчивым изумлением глядел, как Клеона спускается на землю.
– Позвольте помочь вам, мисс?
– Благодарю вас, я сама справлюсь, – выдавила из себя Клеона.
При виде явного неодобрения, написанного на его лице, она внезапно почувствовала смущение и растерянность и порывисто повернулась к Джеббу.
– Большое вам спасибо за то, что привезли меня, – сказала она. – Я получила огромное удовольствие.
Кучер приподнял шляпу.
– Рад услужить, мисс, – отозвался он.
– Прошу вас сюда, мадам, – высокомерно произнес дворецкий, или мажордом, или кто бы он там ни был, и оробевшая, точно школьница, Клеона последовала за ним. Они вошли в холл. Пятеро джентльменов стояли у самого входа. Когда она появилась, они замолчали и, как один, повернулись к ней. Только теперь она сообразила, хотя могла догадаться и раньше, что все они, как говаривали после охоты сквайры, «под мухой». Джентльмена в синем парчовом фраке сильно пошатывало. Другой, в зеленом атласном, смотрел остекленевшим взглядом, словно не совсем понимая, куда он попал. Третий, тот, что правил экипажем, все еще был в шляпе, лихо сдвинутой набок. Он вышел вперед и обратился к ней:
– Окажите любезность, позвольте познакомиться. По-моему, сегодня вечером у меня не было приема.
Клеона взглянула на него с некоторой нерешительностью. Он был высок, темноволос и хорош собою, пожалуй, красивее человека она еще в жизни не видала. Судя по съехавшей набок шляпе и помятому галстуку, он, должно быть, немало выпил, но при этом владел собою гораздо лучше своих друзей.
– Я – Клеона Ма… Мандевилл, – сказала она, слегка замявшись, когда называла фамилию. – Я приехала навестить ба… бабушку, герцогиню Линкскую.
– Ну конечно! Как же я сразу не догадался! – воскликнул высокий молодой человек. – Вы – та самая богатая мисс Мандевилл! Мы вас ждали, но вы прибыли очень поздно. Я не ошибаюсь, вы действительно путешествовали весьма не обычным образом, рядом с бабушкиным кучером?
Клеона покраснела. В его голосе звучала насмешка; видимо, он испытывал удовольствие от того, что сумел поставить ее в неловкое положение.
Времени на раздумья не было.
– Так путешествовать гораздо интереснее, сэр, – с вызовом ответила она.
Молодой человек рассмеялся. Слегка пошатываясь, он низко поклонился.
– Позвольте представиться, – произнес он. – Ни на что не годный приемный внук вашей бабушки!
Герцог! Клеона не удержалась от удивленного восклицания. Она представляла его бледным и изнеженным, а он оказался сильным, слишком уж широкоплечим, уверенным в себе, невероятно красивым и… пьяным. Сомневаться в этом не приходилось. Приседая в реверансе, она высоко вскинула голову и с осуждением поглядела на него. Он этого явно не заметил.
– Позвольте представить вам моих друзей, – продолжал он. – Сэр Энтони Джевингем. – Щеголь в синем парчовом фраке поклонился и едва не упал. – Лорд Чарльз Ковентри. – Джентльмен в зеленом с усилием попытался изобразить поклон. – Мистер Фредерик Фаррингдон и… – Клеоне показалось, что герцог на мгновение замешкался, – граф Пьер д'Эскур. Джентльмены! Внучка моей бабушки, богатая и очаровательная мисс Мандевилл из Йоркшира!
Герцог вел себя чрезвычайно невежливо, и Клеона это прекрасно понимала. Она сжала зубы. Может, он и герцог, но она не привыкла, чтобы над Ней насмехались. К тому же упоминание о деньгах было во всех отношениях оскорбительным и совершенно излишним.
Она взглянула на последнего человека, которого ей представили. Граф тоже был хорош собой, с черными, влажными глазами южанина и чувственными улыбчивыми губами. Он взял ее руку и поднес к губам.
– Enchante, Ma'm'selle. Должно быть, вы устали после столь долгого путешествия и задержки, которая случилась en route.
Клеона была благодарна ему за понимание и сочувствие.
– Мы задержались из-за того, что в реке поднялась вода и лошадь потеряла подкову, сэр, – ответила она. – Иначе мы бы приехали гораздо раньше.
– Я уверен, что ваша бабушка очень беспокоилась, – с трудом выговаривая слова, заявил герцог. – Джентльмены, идемте, вам пора на покой. Я должен позаботиться о своей Гостье.
Джентльмены послушно пробормотали слова прощания и нетвердой походкой направились к выходу; на улице Их уже ждал экипаж, чтобы развести по домам. После того, как лакей закрыл двери, герцог сказал Клеоне неожиданно трезвым голосом:
– Подозреваю, что, несмотря на поздний час, герцогиня ждет вас.
– Ее светлость в Голубой гостиной, – почтительно заметил мажордом.
– Позвольте проводить вас? – Не дожидаясь ответа, герцог направился в дальний конец холла. Дверь распахнулась, и Клеона увидела большую, изящно обставленную комнату со стенами обтянутыми голубой камчатной тканью. В кресле у камина очень прямо сидела маленькая фигурка.
Впервые с того момента, как девушка вошла в дом, сердце ее тревожно забилось. Бабушку Леони она представляла особой почтенной, но не такой устрашающе важной, какой показалась ей старая дама, в этот момент поднимавшаяся из кресла.
Герцогиня была очень старой, но глаза смотрели зорко и проницательно; создавалось впечатление, что она одна заполняет всю комнату. Она была одета очень изысканно, в шелка с отделкой из кружев и лент. На бледно-золотистом парике, шее, груди и длинных костлявых пальцах сверкали драгоценности.
– Итак, ты прибыла, дитя мое, – сказала она громким пронзительным голосом. – Давно пора! О чем думал этот лентяй кучер, так задержавший тебя в дороге?
Клеона, присевшая в глубоком реверансе, выпрямилась и торопливо сказала:
– Мадам, он не виноват. Мы задержались оттого, что в Бедфордшире река вышла из берегов, а потом одна из лошадей потеряла подкову.
– Не виноват? – возмутилась герцогиня. – Да как смеют мои лошади терять подковы?! Совершенное безобразие! Сильвестр, если б тебя так не одурманила твоя дурацкая страсть к картам, я бы попросила тебя поговорить с кучером.
– Играю я в карты или нет, бабушка, но дара речи еще не лишился, – отозвался герцог, едва заметно усмехнувшись.
– В таком случае объясни мне свое поведение сегодня вечером, – потребовала герцогиня. – Неужели ты забыл, что сегодня у нас обедал русский посол, не говоря уже об остальных двадцати четырех гостях?
Герцог схватился за голову, обнаружил, что до сих пор не снял шляпу, и, сорвав ее с головы, бросил на стул.
– Вот ведь безмозглая голова! – воскликнул он. – Совершенно забыл про посла!
– Ни за что не поверю, – резко возразила герцогиня. – Твой камердинер уверяет, что напоминал тебе о приеме, когда ты переодевался к обеду, а ты ему ответил, что только на полчасика съездишь в «Уайтс». Ты поступил так намеренно! Не отрицай, Сильвестр, я ведь не вчера родилась! А у княгини самый острый язычок в целой Европе! Ну как можно быть таким олухом?
– Когда садишься за карточный столик, как-то забываешь о времени, – ответил герцог, почти оправдываясь.
– Нет, я просто не понимаю, что на тебя нашло, – заявила герцогиня. – Позволь узнать, сколько ты проиграл за сегодняшний вечер?
– Почти ничего, сущие пустяки, – беспечно отозвался внук.
– Сколько? – настаивала герцогиня.
– Если хотите знать, не больше тысячи фунтов, – ответил герцог. – Я исправляюсь, верно, бабушка? Вчера вечером я проиграл десять тысяч, а позавчера – пятнадцать. Скоро я начну выигрывать, и тогда вы будете гордиться мною.
– Гордиться тобою! – Голос герцогини прозвучал, как удар хлыстом. – Гордиться тобою! Ты бросаешь на ветер доставшееся тебе наследство, словно глупый мальчишка, только что кончивший колледж!
Она собиралась еще что-то добавить, но внезапно вспомнила о Клеоне.
– Поговорим в другой раз, – с угрозой сказала она.
– Ничуть не сомневаюсь, – утомленно ответил герцог. – Ваши назидания становятся все длиннее.
– Довольно, – нетерпеливо прервала его герцогиня. – У нас в доме гостья; ее не интересуют наши семейные неурядицы.
– Вы в этом уверены? – вкрадчиво спросил герцог. Темные глаза его встретились с глазами Клеоны, и к своему глубокому изумлению в них она увидела выражение крайней неприязни. Ей показалось, будто ее коснулась ледяная рука. Она поежилась.
– Клеона проделала долгий путь, добираясь до нас, – сказала герцогиня, отворачиваясь от внука. – У тебя несколько растрепанный вид, дитя мое. Надеюсь, путешествие не слишком тебя утомило?
– Конечно нет, – быстро ответила Клеона и постаралась пригладить волосы, сообразив, что их растрепал ветер. После стольких часов, проведенных на козлах рядом с Джеббом, должно быть, она и впрямь представляла собой печальное зрелище.
– Обычно моя карета едет плавно, и подушек там предостаточно, – сурово сказала герцогиня, – так что я всегда в форме, сколько бы часов ни провела в дороге.
Сама того не сознавая, Клеона бросила на герцога умоляющий взгляд. Только бы он не выдал ее, рассказав герцогине, что она ехала на козлах рядом с кучером, оттого так и выглядит. К счастью для девушки, герцог лишь насмешливо глянул на нее. Конечно же, он прекрасно понимал, в каком затруднительном положении оказалась гостья.
– Я… мне стало… немножко нехорошо, мадам, – забормотала Клеона, – и я открыла окно. Поэтому и выгляжу так….. неопрятно.
– Да, поди, и устала, – добавила герцогиня. – Я велю принести горячего супу. Думаю, ты от него не откажешься. Но сначала, не хочешь ли ты пройти в спальню и привести себя в порядок?
– Да, мадам, очень хочу, – с благодарностью ответила Клеона.
Герцогиня взяла со столика рядом с креслом серебряный колокольчик и позвонила. Дверь тотчас отворилась.
– Проводите мисс Мандевилл к миссис Мэтьюз, – приказала герцогиня лакею.
Клеоне просто не верилось, что в такое позднее время в доме еще никто не спит. Экономка в шуршащем шелковом платье со связкой ключей на поясе отвела девушку наверх в просторную и роскошную спальню. В первый момент Клеона могла только молча взирать на постель под балдахином, мягкие ковры под ногами, украшенные герцогским гербом канделябры и огонь, горящий в камине за серебряной решеткой. Две горничные, стоя на коленях, уже распаковывали ее дорожный сундук. Ей подали душистую теплую воду для умывания; еще одна горничная стояла наготове, чтобы причесать и хоть как-то уложить волосы.
Пока служанка причесывала Клеону, к вороту ее платья подкололи свежую кружевную косынку-фишю и надели на ноги другие туфли. После этого экономка проводила ее до лестницы, откуда лакей довел ее до Голубой гостиной и бесшумно открыл перед ней дверь.
Перешагнув через порог, Клеона стала свидетельницей еще одной яростной перепалки между герцогом и вдовствующей герцогиней.
– Бабушка, оставьте меня в покое, – сердито говорил герцог. – Я сам в состоянии разобраться в собственных делах.
– Твой поверенный сообщил мне, что у тебя двести тысяч долгу, – возразила герцогиня. – Если для расплаты с долгами ты думаешь продать землю, то очень ошибаешься. Линкские земли – это неприкосновенная собственность, которую ты обязан оставить в наследство своим детям и внукам. По-моему, я уже говорила, что у тебя один выход.
– Бабушка, ради всего святого! Неужели вы и впрямь думаете, что я буду терпеть какую-то растрепанную деревенщину ради ее приданого? – в бешенстве выпалил герцог.
Герцогиня собиралась ему что-то ответить, но слегка повернула голову и заметила Клеону. На мгновение воцарилась неловкая тишина, а когда Клеона в некотором смущении медленно направилась к камину, герцог резко повернулся и пошел к двери в другом конце комнаты. Он вышел, громко хлопнув дверью.
«Отвратительный человек!» – сказала себе Клеона и впервые подумала, что, пожалуй, с удовольствием будет изображать Леони и, возможно, сумеет преподать этому невоспитанному молодому человеку хороший урок. Он этого вполне заслуживал.
Глава 3
Клеона пробудилась после глубокого сна. В первое мгновение она не могла понять, где находится; затем она вспомнила о Леони, надеясь, что та благополучно приближается к Холихеду.
До чего же было приятно лежать между прохладными, пахнущими лавандой простынями, а не качаться в такт движению кареты. Вновь она вспомнила свое вчерашнее прибытие на Беркли-сквер и подивилась тому, что почти не испугалась. Если бы еще неделю тому назад ей сказали, что она будет представлена четырем довольно пьяным джентльменам и не затрепещет от страха, она бы ни за что не поверила. Даже герцогиня оказалась не такой пугающей, какой она ее себе представляла. Теперь Клеоне было ясно, что больше всего она боялась разоблачения в первый же момент после прибытия. Этот страх пересиливал все прочее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25