Комната была заставлена чемоданами. Одни были закрыты, другие стояли полупустыми. Часть одежды из них была разбросана по стульям, другая свисала с крышек, словно Кейт, вынимая что-то со дна, совсем не беспокоилась о тех вещах, которые лежали сверху.К счастью, в каюте было множество встроенных в стены шкафов с искусно расположенными подставками для обуви и бессчетным количеством полок и ящиков.Зария начала аккуратно раскладывать вещи, стараясь удержаться от завистливых взглядов на изящное белье и ночные рубашки всевозможных цветов и покроя, на полные нейлоновых чулок пластиковые сумки, на костюмы, платья, брюки и вечерние туалеты. Все это благоухало изысканными духами Кейт.– Как вы считаете, на яхте честные слуги? – спросила у нее Кейт, когда она складывала оберточную бумагу в уже пустую коробку.– Я в этом убеждена, – ответила Зария.– Я взяла с собой бриллианты. Не хочется, чтобы их стащили, – продолжала Кейт. – Наверное, лучше было оставить их в банке.– Так было бы безопаснее, – согласилась Зария, но Кейт возразила:– Мы можем не вернуться в Нью-Йорк. По крайней мере, вернуться довольно нескоро. Эди непредсказуем.Зария с удивлением посмотрела на нее:– Значит, вас пригласил мистер Морган?Кейт, лежавшая на спине, подняла стройную ножку к потолку.– Разумеется, – ответила она. – Я уже два года считаюсь его девушкой. Могу заверить вас, он просто сногшибателен.– А чем он занимается? – спросила Зария. Кейт опустила ногу и резко села на кровати.Зария почувствовала, что почему-то ее вопрос оказался нескромным.– Вы очень быстро справились со всеми вещами, – сказала Кейт. – Если вы уже закончили, я, пожалуй, посплю. Во время морских путешествий мне всегда хочется спать.– Да, конечно, – ответила Зария. – Остался всего один чемодан. Если хотите, я разберу его тогда, когда вы проснетесь.– Хорошая мысль, – сказала Кейт. – И огромное вам спасибо за все то, что вы уже сделали.– Не стоит благодарности, – ответила Зария.Она была рада уйти отсюда и, прикрыв за собой дверь, чуть не бегом поднялась по трапу на палубу. Ей надо было поговорить с Чаком и узнать, что значило его странное поведение в кабинете, его слова, которые он написал ей на листе бумаги. Этот лист он потом засунул поглубже в карман брюк, чтобы впоследствии, по всей видимости, уничтожить.Она поднялась на палубу. Мистер Вирдон удобно возлежал в одном из красных кресел под тентом. Рядом с ним сидел Эди Морган и что-то настойчиво говорил ему. Виктор Джакобетти заснул в кресле неподалеку.Зария тихонько проскользнула мимо, надеясь, что они ее не заметят. Она нашла Чака там, где и ожидала, – на другом конце палубы, вдали от надпалубных строений, где трудно было подслушать их разговор.При ее приближении он хотел подняться с кресла, но она быстро опустилась на палубу рядом с ним, подогнув под себя ноги.– Рассказывайте, – выдохнула она.– Дайте мне свою руку и смотрите на меня так, будто вы соскучились без меня. Может быть, за нами наблюдают.Она послушно протянула руку, и он сжал ее хрупкие холодные пальцы в своих больших крепких руках.– Мне кажется, я поймал птичку, – мягко произнес он. – У вас дрожат пальцы. Не надо бояться.– Но я не могу, – ответила она. – Я не понимаю, что происходит.– Я тоже, – ответил он. – Но они явно что-то подозревают.– Откуда вы знаете?– Я обнаружил микрофон новейшей марки. Он был прикреплен к письменному столу. У меня создалось впечатление, что Джакобетти намеренно удерживал меня в своей каюте. Он из кожи вон лез, чтобы заинтересовать меня разговором. В это время, должно быть, Морган и пристроил микрофон.– Но зачем? Зачем? – недоумевала Зария.– Просто, чтобы убедиться.– В чем убедиться?– Что мы те, за кого себя выдаем.– Почему это может иметь для них такое значение?Мгновение он колебался, будто не решаясь что-то сообщить ей, но потом подчеркнуто равнодушно заметил;– Может быть, Вирдон решил, что раскопает что-то сенсационное. Все археологи стремятся быть первыми и не хотят, чтобы сведения о раскопках просочились до того, как они заявят свои права на открытие. А я могу оказаться шпионом из другой экспедиции.– Да, разумеется.Зария почувствовала разочарование, потому что ожидала услышать от него что-то совсем другое. Ей казалось, что за всем этим скрывается какая-то тайна, и сейчас он раскроет ее. Глупо, наверное. Ему не в чем признаваться ей.– Они все – очень странные, – наконец произнесла она.– А что вы думаете о Вирдоне? – спросил Чак.– Не знаю… Он непохож на тех археологов, с которыми я раньше встречалась. Правда, все они были уже пожилыми.– И вы ожидали увидеть старика?– Нет, мне рассказывали, что он молод и сделал блестящие открытия в Мексике. Но… я почему-то представляла его совсем по-другому. Правда, для него археология – всего лишь побочное увлечение.– Об этом вам тоже рассказывали? – спросил Чак. Зария заколебалась.– Поверенный сказал мне, что мистер Вир-дон получил большое наследство и существенно увеличил свой капитал, а потом, устав от игры на бирже, увлекся археологией. «Он заболел прошлым» – вот, по-моему, точное выражение мистера Патерсона.– Очень выразительно, – сухо сказал Чак.– Наверное, мы приступим к работе, когда попадем на место, – продолжала Зария. – Сейчас, очевидно, делать нечего.– Вы разобрали вещи этой жизнерадостной блондинки? – поинтересовался Чак.– Да. Почему вы ее окрестили подобным образом?– А разве это не так?– Так как будто бы, – согласилась Зария. – Она очень хорошенькая.– Вы находите?– Просто очаровательная, – сказала Зария, вспомнив огромные голубые глаза и алый капризный ротик.Чак улыбнулся, но промолчал. Зария пошевелила пальцами.– Можно мне забрать свою руку? – спросила– Вы этого хотите? – поинтересовался он и, повернувшись, в упор посмотрел на нее. Зария отвела глаза.– Я… мне кажется, вам неудобно.– И вам тоже, – сказал он. – Хорошо! Давайте расслабимся. Но мы должны быть осторожными.– А что они сделают, если узнают? – затаив дыхание, спросила Зария.– Они могут высадить меня в Таррализе, – сказал Чак.«О, только не это!» – чуть было не вскрикнула от ужаса Зария.Она вдруг поняла, как ей будет страшно без Чака. Конечно, страх был глупым. Стоило ей только заявить о том, что она хозяйка яхты, и ситуация изменилась бы в мгновение ока. Но все в ней восставало при одной мысли об этом. Как хорошо, что рядом был Чак. Но тут она вспомнила, что если вся компания казалась ей странной и загадочной, то Чак тем более. Она не знала о нем ничего, кроме того, что он появился в ее номере и попросил о помощи.С другой стороны, он не был совсем посторонним. У него был друг, который знал настоящую Дорис Браун.– О чем вы думаете? – внезапно спросил ее Чак.– О вас, – ответила Зария.– Вы все еще боитесь меня? – поинтересовался он.– Боюсь?– Ну да, как в самом начале. Я не виню вас. Наверное, страшно, когда кто-то врывается к вам в номер. Но у меня не было другого выхода. Вы были очень добры ко мне. Я постараюсь то-же помочь вам чем-нибудь.– Но вы уже помогли, – откликнулась Зария. – Я как раз думала о том, как рада вашему присутствию здесь. Эти люди меня пугают. Чак, мне страшно!– Почему? – спросил он.– Не знаю. Наверное, это глупо, но Эди Морган и Виктор Джакобетти не те люди, которых ожидаешь встретить на борту такой яхты и в компании с таким человеком, как мистер Вирдон.– Да, они выглядят как персонажи дешевого фильма, – согласился Чак. – Однако не стоит о них думать. Для вас главное – сохранять спокойствие и делать все, что они скажут. В конце концов, именно за это вам и платят.У нее было такое чувство, что он намеренно упрощает ситуацию. Но она была так испугана, что в поисках душевного равновесия готова была ухватиться за соломинку.– Может быть, когда мы приедем в Алжир, мистер Морган и мисс Гановер нас оставят, – с надеждой произнесла Зария.– Сомневаюсь. Сильно сомневаюсь, – сказал Чак. Он смотрел на море. С того места, где она сидела, Зария видела его профиль, четко вырисовывающийся на фоне голубого неба. В этом человеке было что-то сильное и решительное. Она подумала, что он всегда сумеет поступить по-своему, какие бы препятствия ни преградили ему путь. Внезапно перед глазами Зарии встала Кейт, как она наклонилась к нему через стол, как обольстительно полуприкрыла голубые глаза темными ресницами.– Кейт – девушка Эди Моргана, – произнесла Зария вслух.– Кто вам об этом сказал? – улыбаясь поинтересовался Чак.– Она сама. Она сказала, что это длится уже два года.– Довольно долго и для нее, и для него, – заметил Чак.– В каком смысле?– Я хочу сказать, что Кейт Гановер не из тех, кто отличается постоянством. Сегодня здесь, завтра там. Должно быть, я недооценивал Эди Моргана.– Не понимаю, как мистер Вирдон может интересоваться подобными людьми, – недоуменно сказала Зария.– А что, все археологи, которых вы знали, были очень респектабельны? – спросил Чак.Зария вспомнила своего отца и отвернулась.– Нет, если дело касалось женщин, – сказала она. – Но их друзья-мужчины обычно интересовались тем же, чем и они сами.– Вы забываете, что Вирдон – американский магнат. Уверен, что Эди Морган может поговорить с ним о крупном бизнесе.– Да, наверное, – согласилась Зария. Она чувствовала, как все ее сомнения и страхи исчезают от легкого, спокойного отношения Чака ко всему, что ей казалось таким странным и фантастичным.– Послушайте, – внезапно сказал он. – Вам надо полежать. Принести вам кресло или вы ляжете у себя в каюте?– Мне так удобно, – поспешно возразила Зария.– Вовсе нет, – сказал он. – Трудно отдыхать, сидя в таком положении. Я же о вас забочусь. Разве вы не видите?– Да, разумеется, – ответила она, вспомнив, что так полагается по роли. – Если не возражаете, я посижу здесь.Он поднялся и пошел за креслом. Возвратился он с креслом, подушкой и пледом.– Иначе вы замерзнете, не спорьте, – сказал он. – Люди с такой комплекцией должны принимать дополнительные меры, чтобы согреться. Им необходимы шерсть, грелки и дорогие меха.Она рассмеялась, но послушно села в кресло, и он укрыл ей ноги. Хотя она ни капельки не замерзла, ей сразу стало тепло и уютно.– К тому времени, как мы попадем в Алжир, вы должны быть такой же толстой, как все арабские домохозяйки. Ни один мусульманин на вас и не взглянет, если вы не изменитесь. Он сочтет, что доход от вас не оправдает затраты.Чак говорил весело, стараясь вызвать у нее улыбку. Тем не менее Зария с отчаянием подумала, что на нее в любом случае никто не обратит внимания. Она очень четко осознала разницу между собой и Кейт, когда разбирала те прелестные вещицы, которые лежали в чемоданах у американки. Раза два она поймала свое отражение в зеркалах, которые висели на стенах каюты, и содрогнулась от вида своего заостренного носа, выпирающих скул, резкой линии подбородка. Почему ее лицо не такое округлое и гладкое, как у Кейт? Почему руки у нее грубые, костлявые и сухие, а не теплые, мягкие и пухлые, как у других женщин?– Вы снова выглядите несчастной, – внезапно проговорил Чак. – Выбросьте из головы все то, о чем вы сейчас думаете. От таких мыслей нет никакой пользы.Она изумленно повернулась к нему, не предполагая такой чуткости с его стороны.– Я думала о Кейт, – призналась она.– И, бьюсь об заклад, сравнивали себя с ней, – сказал он.– Да, – проговорила она.– Хотите быть похожей на нее?Зария кивнула.– Наверное, все женщины одинаковы, – сказал он. – Они всегда недовольны своей внешностью. Кейт – девушка, которая добилась успеха и не преминула похвастаться им перед вамb, чтобы вы, не дай Бог, не упустили этот факт из виду.Он замолчал, повернулся к Зарии и, к ее удивлению, снял очки. Его серые глаза смотрели на нее очень по-доброму.– Вы похожи на неоперившегося птенца, – продолжал Чак. – Он вывалился из гнезда, а у него еще не отросли крылья. Когда я увидел вас, то сразу понял, что вы растеряны и одиноки. Может быть, в действительности все было совсем не так, но у меня появилось такое чувство. У меня когда-то был пес, у которого был такой же взгляд. Хозяева плохо обращались с ним и, уехав отдыхать, просто выбросили на улицу. Я его подобрал. Точнее, это он подобрал меня, когда я поздним вечером возвращался из гостей. К тому времени от него остались только кожа да кости, он несколько дней ничего не ел. Его так напугали, что сначала, стоило мне приблизиться на один шаг, как он отпрыгивал в сторону: боялся, что я буду его бить. Но потом он привык ко мне и целых семь лет был моим самым большим другом.– А что с ним случилось потом? – спросила Зария.– Его сбила машина. Он не страдал и умер мгновенно, но вряд ли кто-нибудь на земле был так близок к смерти, как водитель этой машины.По выражению лица Чака Зария поняла, какое значение имело для него это событие. Тогда он действительно потерял друга.– Извините меня, – только и сказала она.– Иногда мне кажется, что я уже стал специалистом по части подбирания бездомных, – продолжал Чак. – Как-то в Риме я нашел маленького мальчика. Его ночью подбросили на мой порог. Ему было два года, и никто не отозвался на мои объявления. Сейчас ему восемь, и он неплохо живет со своей приемной матерью, которую я нашел ему.– Вы усыновили его?– Что-то вроде.– Но для этого нужны большие деньги, – вдруг вспомнила Зария.Чак помолчал, очевидно, лихорадочно придумывая ответ.– Честно говоря, в то время у меня были некоторые сбережения, я вложил их в дело и каждую неделю получаю определенный процент. В Италии содержать ребенка не так уж дорого.– О, я понимаю!Как это ни странно, но его колебания только укрепили ее уверенность в том, что он говорит неправду. И снова, будто прочитав ее мысли, он сказал:– Вы не понимаете, почему сейчас я так стеснен в средствах, что не могу заплатить за дорогу в Алжир, но все же содержу маленького мальчика. Ведь это вы хотите знать?– Я этого не говорила, – ответила Зария.– Ваши мысли так же просто прочесть, как увидеть пятипенсовую монету в стакане воды, – сказал он. – Не стесняйтесь, скажите правду. Вам любопытно узнать об этом?– Ну разумеется, – коротко ответила она.– Когда мы попадем в Алжир, я расскажу вам обо всем, о чем вы захотите узнать, – пообещал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26