Идемте!
И Давитте показалось, что из-за туч выглянуло солнце.
Уже вечером, вспоминая прошедший день, Давитта думала, что ей снился прекрасный сон, но такой, который никогда не превратится в кошмар.
Графиня велела ей ужинать вместе с маркизом.
— Я уверена, что племянник не захочет ужинать в одиночестве, — заявила она. — А тебе не помешает поговорить с кем-нибудь еще, кроме меня.
— Но его светлости может не понравиться моя компания… — усомнилась Давитта.
— Ничего подобного! — уверенно произнесла графиня. — По слухам, он только и стремится окружить себя красавицами!
Впрочем, подумала Давитта, уж ее-то красавицей никак не назовешь. Стоит только сравнить ее с Рози… пусть даже маркиз в конце концов и бросил актрису, устав от нее.
Однако Давитта не видела причины для отказа и сделала вид, что видит маркиза впервые в жизни.
Она переоделась перед ужином, чувствуя полнейшую растерянность. «Что, если я быстро надоем ему?»— спрашивала себя девушка.
Утешало ее только то, что нарядилась она в новое вечернее платье, сшитое ею самой по образцу из модного журнала. Бэнкс отыскала в многочисленных сундуках купленный когда-то отрез материи и показала Давитте рисунок платья. Судя по подписи, модель на рисунке была разработана модельерами Парижа, и Давитта смотрелась в нем красивее всех актрис «Веселого театра», вместе взятых.
Девушка тлила платье вечерами, когда графиня ложилась спать, и вот теперь надела его в первый раз. Больше всего Давиду радовало, что платье ни капли не походило на то, в котором впервые увидел ее маркиз. К тому же теперь она не могла без содрогания платье вспоминать брюссельского кружева.
Новый наряд был светло-зеленого цвета под стать глазам Давитты. Низкий вырез на спине был отделан шифоном, а тонкую талию стягивал зеленый бархатный поясок. Сама того не подозревая, Давитта казалась живым воплощением весны.
Бэнкс расчесывала ее волосы до тех пор, пока они не заблестели и не заиграли огненными искорками. Одевшись, Давитта отправилась в спальню графини пожелать хозяйке доброй ночи.
— Это то платье, что ты сшила сама? — спросила графиня.
— Да, Бэнкс дала мне ткань, которую вы когда-то купили в Париже, — ответила Давитта. — Ну скажите же, вам нравится?
— Очень. Ты в нем просто красавица. Принеси-ка мне шкатулку.
Большая тяжелая шкатулка из тисненой кожи стояла на туалетном столике. Давитта подала ее графине, и та откинула крышку. Увидев изобилие драгоценностей, девушка будто перенеслась в волшебную пещеру — так ярко сверкали камни.
Графиня заглянула в верхнее отделение, потом в среднее, но нашла то, что искала, только в самом низу.
— Я носила это, когда была такой же молодой, — произнесла, она. — Ну-ка надень. Я хочу посмотреть, как тебе идет.
Изящное ожерелье из небольших изумрудов и бриллиантов образовывало цветочную гирлянду.
Давитта в восторге побежала к зеркалу и застегнула ожерелье на шее. Да, украшение стало завершающим штрихом для всего наряда и выгодно подчеркнуло белизну кожи девушки.
— Как красиво! — воскликнула она. — Мне правда можно надеть его сегодня вечером? Я буду очень осторожна!
— Я тебе дарю его.
— Дарите? — выдохнула Давитта. — Нет, нет, я не могу! Оно слишком дорогое! Прошу вас, не надо, вы и так делаете мне слишком много подарков!
— Я хочу, чтобы оно принадлежало тебе, — настаивала графиня, — и буду очень обижена, если ты откажешься.
— От всей души благодарю вас! — воскликнула Давитта. — Вы так добры, у меня нет слов, чтобы поблагодарить вас! — Она порывисто схватила руку герцогини, поцеловала ее и добавила:
— Когда-нибудь я отблагодарю вас за все, что вы для меня сделали!
Не знаю как, но отблагодарю!
В глазах у девушки стояли слезы, и графиня мягко сказала:
— Беги веселись, детка. Ну, беги же, не то я сейчас расплачусь.
Сияя улыбкой, Давитта вошла в голубую гостиную, где ее ждал маркиз. Он выглядел так же блестяще, как на приеме, когда был одет в вечерний костюм.
От обычного циничного взгляда, которым смерил ее маркиз, Давитте стало не по себе. Однако у нее было такое хорошее настроение, что она скорее заговорила:
— Посмотрите, что мне подарила ваша тетушка! Я знаю, что такие подарки принимать нельзя, но она сказала, что обидится, если я откажусь.
Тут Давитта поняла, что совершила ошибку. Теперь маркиз решит, что она вроде Виолетты — готова принимать драгоценности не только у мужчин, но от любого, кто предложит.
К облегчению девушки, маркиз одобрительно заметил:
— Это великолепно оттеняет ваши зеленые глаза.
— Вы… вы не осуждаете меня за то, что я приняла такой дорогой подарок?
— Думаю, после того, что рассказала мне о вас тетушка, вы были бы глубоко не правы, отказавшись от него.
Глаза Давитты заискрились радостью, и маркизу показалось, будто в комнате одновременно вспыхнули тысячи свечей.
— О, я так рада этому подарку! — воскликнула девушка. — Ваша тетушка так добра ко мне… я совсем не хочу ее огорчать.
Опасения Давитты не оправдались — маркизу было интересно с ней, и ужин быстро пролетел. Поначалу разговор шел о Шотландии, маркиз рассказывал Давитте, что каждый август ездит охотиться на куропаток, а также припомнил, сколько лососей поймал там в минувшем году.
— Наша речка, конечно, не слишком известна, — улыбалась Давитта, — но папенька однажды поймал целых пятнадцать лососей. А я как-то раз выудила десять!
— Неплохой результат, — согласился маркиз. Сам он горячо любил рыбную ловлю, и его личным рекордом было девятнадцать рыб за день.
— Интересно, каких лошадей предложат вам завтра? — спросила Давитта, когда ужин подходил к концу.
— Я вам обязательно расскажу, — пообещал маркиз.
— Так вы вернетесь сюда после того, как купите лошадей?
— Мне вовсе не улыбается ехать в Лондон ночью, — усмехнулся маркиз. — Нет никаких гарантий, что я успею справиться с делами раньше полудня.
— Я буду ждать, чтобы вы поведали мне о ваших покупках.
— Я могу просто приказать доставить лошадей в замок, — предложил маркиз. — Со мной будут два грума.
— О, так еще лучше! — обрадовалась Давитта, . — , Маркиз таинственно улыбнулся.
— Не знаю, принимать это за комплимент или нет?
Давитта не сразу поняла, что он имеет в виду, но вскорости сообразила: ее слова прозвучали весьма двусмысленно — она словно интересовалась лошадьми куда больше, нежели самим маркизом, или наоборот. Покраснев, она осторожно спросила:
— А вам нравится, когда… когда вам льстят?
— Только если эта лесть искренна, — ответил маркиз. — Тогда она мне нравится.
— А я думала, вам все равно, что думают о вас люди.
— Почему же вы так думали?
— Наверное, потому, что вы кажетесь очень властным… очень самоуверенным…
Тут Давитта осеклась, опасаясь задеть собеседника, но маркиз заметил это и спросил:
— Самоуверенным и?..
— Я… я забыла, что хотела сказать.
— Это не правда! — возразил маркиз. — Закончите, пожалуйста, фразу.
Не в силах противостоять ему, Давитта тихо продолжала:
— Когда я впервые увидела вас у Романо, я… я подумала, что вы циник и… смотрите на окружающих свысока. Правда?
Маркиз удивлено посмотрел на нее.
— Возможно, — ответил он. — Вот только я не думал, что это так бросается в глаза.
— Наверное, это замечают не все. Но вы же знаете, шотландцы видят глубже других.
Маркиз рассмеялся:
— Что ж, значит, вы с первого взгляда разглядели, что я на ножах с миром — с тем миром, в котором мы встретились.
Решив, что он Намекает на Рози, Давитта осмелилась только кивнуть.
Поколебавшись, маркиз произнес:
— Вероятно, мне не следует обсуждать это с девушкой ваших лет… но той ночью вы присутствовали у Романо и волей-неволей оказались вовлечены в отвратительную историю! Если хотите, я расскажу вам, как все было.
Почувствовав, что маркизу тяжело даются эти слова, Давитта запротестовала:
— Нет-нет, не стоит! Я не должна судить вас… вы просто спрашивали, что я почувствовала тогда…
— Вероятно, то, чего не ощутил никто другой, И все же я намерен рассказать вам, как вышла эта гнусная история.
Маркиз замолчал. Давитта подумала, что сама мысль о подобном разговоре с этим человеком никогда не могла бы прийти ей в голову. Но… вряд ли она могла когда-нибудь мечтать о таком вечере, как этот.
Они были одни. На столе горели свечи, а по стенам огромной столовой висели фамильные портреты. Собеседники же словно отгородились от них желтым кругом света и приготовились вместе отправиться в неведомое море на поиски истины.
Да, подумала Давитта, так оно все и есть на самом деле!
Девушка сейчас же запретила себе думать о глупостях, тем более что маркиз уже начал свой рассказ.
— Вы очутились в мире, о котором девушки вашего возраста и воспитания, как правило, не имеют ни малейшего представления, — произнес он. — Вероятно, вы и не подозревали, что мужчины, как правило, предпочитают не жениться на актрисах, а наслаждаться их обществом несколько иным образом — не подозревали до тех пор, пока не получили предложения от лорда Мундсли.
Давитта поняла, что он имел в виду — актрисы легко становились любовницами знатных господ. Что ж, возможно, все было бы по-другому, не женись отец на Кэти, которая убежала, став любовницей Гарри.
— Рози показалась мне очень красивой, — говорил тем временем маркиз. — Да она и есть красавица. Однако после того как она попала под мое покровительство — обычно это называется именно так — я, к несчастью, убедился в том, что она не умеет быть верной своему покровители «, несмотря на неписаные правила женщин ее круга.
Маркиз говорил почти равнодушно, Давитта пока ничему не удивлялась и с интересом ожидала продолжения.
— Я решил, что не стану больше содержать женщину, которая в мое отсутствие принимала у меня же дома бесчисленных неудачников. Они пили мое вино, курили мои сигары и смеялись надо мной. — Помолчав, маркиз добавил:
— Вот, собственно, и все. Рози нарушила правила, и я вышел из игры.
— А если бы она… убила себя? — почти прошептала Давитта.
Маркиз покачал головой:
— Такие женщины часто используют подобные трюки — и здесь, и в Париже, — но это всего лишь провокация. — Увидев в глазах Давитты вопрос, маркиз добавил:
— Если вас так интересует будущее Рози, то знайте: перед отъездом из Лондона до меня дошли вести, что она очень неплохо устроилась, на этот раз в одном из домов на Риджент-парке. Дом этот принадлежит некоему члену палаты лордов, который часто и надолго уезжает из Лондона.
Не дав Давитте сказать ни слова, маркиз негромко заключил:
— А теперь, когда вы все знаете, давайте забудем об этом и никогда больше к этому не вернемся.
Давитта негромко вздохнула.
— Я рада, что вы все мне рассказали, — произнесла она.
— А я очень сожалею, что вынужден был посвятить вас в эту историю. Помните ли вы совет, который я дал вам тем вечером?
— Возвращаться в Шотландию? — спросила Давитта. — Нет, погодите, вначале вы сказали, что я зря приехала в Лондон.
Бросив на маркиза неуверенный взгляд, она добавила:
— Даже после всего случившегося я… я рада, что приехала в Лондон. Иначе я никогда не попала бы в Шербурн-хаус и не сидела бы вот так… рядом с вами.
— А вы рады такому исходу? — спросил маркиз.
— Ну конечно же! Мне здесь так нравится!
Глаза Давитты встретились с глазами маркиза. Было ли то колдовство или просто игра света — но девушка не сразу смогла отвести взгляд.
На следующее утро маркиз уехал достаточно рано. Он велел передать графине, что надеется увидеть ее вечером и был бы рад услышать, что она хорошо отдохнула, ибо на собственном опыте убедился, какие в Шербурн-хаусе исключительно спокойные ночи.
Давитта сидела с графиней, когда той принесли записку.
Прочитав ее, старуха рассмеялась:
— Боюсь, моему племянничку спокойная ночь была в новинку. Насколько я знаю, он вечно волочится за актрисульками из» Веселого театра» либо кружит вокруг красавиц принца Уэльского в Мальборо-хаусе.
По звучавшей в ее голосе гордости Давитта поняла, что графиня гордится славой своего племянника как первейшего дамского угодника в свете. Видимо, такая репутация действительно высоко ценилась в Лондоне.
«Значит, прошлой ночью ему все-таки было невероятно скучно со мной», — сокрушалась про себя Давитта.
Хотя нет, она не могла припомнить, чтобы маркиз скучал.
После ужина они еще долго сидели в зале, а потом перешли в голубую гостиную, где продолжали разговор.
К своему удивлению, Давитта легко беседовала с маркизом на самые разные темы, так же свободно, как с отцом в былую пору, когда он еще не женился на Кэти и не начал пить. Ложась спать, Давитта продолжала вести мысленный разговор с маркизом и раздумывала над тем, что скажет ему следующим вечером.
«Даже если ему было скучно, я все равно увижу его еще раз, — обнадежила себя девушка. — Что ж, будет хотя бы, что вспомнить».
День выдался теплый, и Давитта даже успела прокатиться верхом, пока графине делал массаж специально выписанный из Оксфорда специалист.
Новая амазонка невероятно нравилась Давитте, и девушка жалела только, что маркиз не видит ее в этом наряде. Как славно было бы прокатиться вместе… но нет, не надо пустых мечтаний, тем более что по сравнению с изысканными и умелыми наездниками Роттен-Роу или Хертфордшира она, Давитта, выглядит, вероятно, весьма жалко.
В Хертфордшире у маркиза есть собственный дом, о котором Давитта много слышала от графини.
— Тебе бы понравился этот дом, — говорила старуха. — Его заново отстроили в середине восемнадцатого века, но большая его часть гораздо древнее.
— Ваш дом я все равно люблю больше всех, — заверила Давитта.
— Однако пусть племянник все-таки расскажет тебе о своих владениях. Он так гордится своей родословной! А я ему уже не раз повторяла: пора жениться и заводить семью, чтобы род не прервался.
При этих словах Давитта испытала настоящую боль, и очень этому удивилась. Ах, как счастлива будет жена маркиза — у нее будет не только великолепный дом и огромное поместье, но и муж, с которым можно говорить обо всем на свете и у которого можно многому научиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16